Гюнтер вдруг сбросил улыбку с лица и положил удочку на дно лодки. Маша насторожилась.
‒ Скоро будут большие перемены, ‒ Гюнтер говорил это уверенно. ‒ Не знаю как для вашей страны, но для нашей последствия будут очень серьёзные.
‒ А точнее, ‒ коротко спросил Зиневич.
‒ Точнее сказать не могу. Но ваш Горбачёв пилит сук, на котором мы все сидим.
‒ Гюнтер, мне кажется, перемены нужны, ‒ осторожно возразила Мария.
‒ С этим никто не спорит. Нужны. Дерево гнилое. Но оно ещё стоит. Я уверен, сначала надо вырастить новое дерево, а уже потом, рубить старое.
Гюнтер посмотрел на ошарашенные лица друзей, открыл коробочку, достал оттуда маленького червячка, насадил его на крючок и забросил приманку в воду.
‒ Скоро петух прокукарекает, ‒ пробормотал немец. ‒ Главное, не проспать.
Вечером пошли в гаштет пить пиво. Повеселились от души, даже потанцевали. Вернулись в дом Гюнтера около десяти вечера. Софи проводила Марию и Александра в мансарду. Там были две маленькие спальни. Одна для Зиневича, другая для девушки. Марии так не хотелось, чтобы заканчивался этот день, чтобы наступил следующий. Ей не хотелось уезжать из той сказки, в которую привёз её Саша. Она была благодарна ему. То ли хмель, то ли приподнятое настроение, то ли всё вместе, заставили Марию зайти в комнату Зиневича. Саша стоял с голым торсом. Он смотрел на Марию, молчал и не двигался. Саша понимал, почему Градова зашла к нему в комнату, но боялся спугнуть неосторожным действием или словом.
Мария сделала несколько шагов и подошла к Зиневичу близко. Она провела рукой по его жёстким волнистым волосам. Потом взяла за руку и положила ладонь Александра на свою грудь. Мария возможно и сама не понимала, зачем она это делает. Но девушке захотелось близости. И тот человек, который привлекал ее, был рядом.
Глава третья
Подчинённые, озадаченные напором Куприянова, ушли. Посидев так какое-то время, Василий Иванович вспомнил про мобильный, который лежал перед ним на столе и набрал номер частного детектива, а по совместительству хорошего друга Эдика Сомова.
− Василий Иванович, моё почтение! − взяв трубку, ответил Сомов. – Вас можно уже поздравить с заслуженным отдыхом?
− Нельзя, Эдик, меня поздравлять. Не заслужил подполковник Куприянов отдыха.
− Да что ж это такое! − искренне возмутился Сомов. – А говорят незаменимых нет.
− Врут, Эдуард! Нагло врут! У меня такое чувство, что я прямо из кабинета в похоронное бюро переползу.
− Я так понимаю, нашлось дело, которое без вас не раскроется? Так?
− Так, Эдик, так! Габашидзе именно так и выразился.
− От меня какая-то помощь нужна?
− Нужна. Ты извини, что я звоню тебе только когда мне от тебя что-то надо. Вот такой я эгоистичный мент.
− Бросьте, Василий Иванович, о чём нам ещё говорить? О рыбалке, о бабах, или, прости Господи, о политике? Мы с вами ментами родились, ментами и помрём. Чем помочь?
− Дельце у меня непрофильное, − начал издалека Куприянов. – Нужен мне человечек, который хорошо знает мир финансов и аудита. Только неболтливый и нелюбопытный. Вспомнил я, что ты оказывал услугу одному молодому финансовому гению.
− Есть такой, − подтвердил Сомов. – Общаться с ним это каторга, но вы справитесь. Контакт сейчас скину.
− Спасибо, Эдик. Местечко мне в своей конторе держи. Думаю, скоро я уйду на вольные хлеба.
− Замётано, коллега!
Уже через несколько минут Василий Иванович названивал Сергею Гурьеву, тому самому финансисту и учёному, телефон которого получил от Сомова. Трубку никто не брал. Василий набирал номер раз за разом. Сомов предупредил, что молодой доктор наук со странностями. Он иногда уходит жить в параллельный мир. Вернуть его оттуда непросто. Надо ждать и проявлять настойчивость, что и делал Василий Иванович.
И вот когда после нескольких попыток Куприянов сдался, раздался ответный звонок.
− Я это делаю только из вежливости, − сказал мужской голос в трубке. К тому же, этот голос не выговаривал букву «л», заменяя её звуком «вэ».
Василий Иванович не понял о чём идёт речь. Ясно было, что это Гурьев, что он почему-то рассержен и что виноват в этом Куприянов.
− Здравствуйте, Сергей Альбертович, − попытался спокойным тоном погасить агрессию Гурьева Василий.
− Здоровались уже! – совсем неинтеллигентно ответил Гурьев.
− Вы меня с кем-то путаете… − не сдавался Куприянов.
− Ничего я не путаю! Я вообще никогда ничего не путаю, − напор нарастал. − Я вам ещё вчера объяснил, что репетиторством не занимаюсь и ваши деньги мне не нужны. Пусть ваш отпрыск идёт в библиотеку и читает книги. Больше мне не звоните!
Ещё мгновение и связь бы прервалась. Учёный не собирался продолжать беседу. Куприянов опередил мгновение и твёрдо заявил:
– Я звоню вам первый раз в жизни. Ваш номер дал мне Сомов. Эдуард Сомов.
Словесная атака с той стороны захлебнулась. Наступила тишина. Видимо, Гурьев обдумывал поступившую информацию. Куприянов ждал.
− Простите, − теперь уже робко сказал Гурьев. – Я спутал ваш номер с другим человеком.
− Ничего, бывает, − пошёл на мировую Василий.
− Погодите, а почему Сомов? – в голосе Гурьева зазвучала тревога. – Эпопея с моей квартирой продолжается?
− Нет-нет! – поспешил успокоить Сергея Куприянов. – Не волнуйтесь. Я звоню по другому поводу. Мне нужна ваша помощь.
− Я пока не знаю, кто вы, но если это касается поступления в университет, то разговор на этом закончен.
− Это мой недочёт. Я не представился. Но вы сами не дали мне вставить слово. Меня зовут Куприянов Василий Иванович. Я из полиции. Мне нужна от вас помощь как эксперта. Теперь, надеюсь, всё встало на свои места.
Опять повисло молчание. Гурьев, видимо, стушевался.
− Сергей Альбертович, вы здесь? – спросил Куприянов.
− Да! Да! Простите, − очнулся Гурьев. – А чем же я могу помочь полиции?
− Своими знаниями.
− Это понятно. Но моя специфика это экономические прогнозы, оценка рисков…
− Именно этим вы нам и поможете, − остановил рассуждения Гурьева Василий. – Мы можем встретиться?
− Да.
Чтобы не вырывать доктора наук из привычной среды обитания, Куприянов решил сам приехать в университет. Договорились в послеобеденное время.
Помпезное здание послевоенной постройки, как никогда соответствовало званию «храм науки». Василий Иванович бывал здесь не раз, но в этой огромной цитадели знаний всё равно ориентировался с трудом. Узнав на входе у строгой тётушки, где находится нужная ему кафедра, направился по заданному маршруту.
В преподавательской Гурьева не оказалось. Седовласый мужчина с выщипанной бородкой, видимо коллега Сергея Альбертовича, велел ждать около аудитории под номером 303. Там с минуты на минуту закончится лекция и тогда Гурьев освободится. Василий Иванович так и сделал. Он присел на огромный дубового цвета подоконник напротив аудитории и ждал.
Лекция очень скоро закончилась. После того, как густая масса студентов просочилась сквозь высокую дверь в коридор, Василий Иванович заглянул внутрь. За кафедрой, складывая разбросанные по столу листы бумаги в раскрытый кейс, стоял невысокого роста, достаточно молодой человек. Выражение «невысокий рост», пожалуй, тут было неуместно. Мужчина был маленького роста с лицом, похожим на Бонифация из старого советского мультика. Пышная шарообразная шевелюра плавно переходила в чёрную бороду «аля-фидель». Только когда Куприянов шагнул в аудиторию, Бонифаций его заметил.
− Да, здесь будет удобно, − сказал Гурьев, не отрываясь от сортировки разбросанных листов.
− Не понял.
− Извините, − бурчал себе под нос Гурьев, складывая бумаги. – У меня такая манера разговаривать. Я отвечаю на тот вопрос, который вы ещё не задали, но зададите обязательно.
− Какой же вопрос я вам не задал?
− По логике, вы должны были ещё раз представиться, а затем спросить, удобно ли будет поговорить в этой аудитории. На что я вам сразу ответил: удобно.
Куприянов про себя отметил, что ничего удивительного в подобном образе общения нет. Раз человек в тридцать с лишним лет стал доктором наук, значит, его умственные способности гораздо превосходят среднестатистические.
− Нехорошо получилось, − извиняясь, сказал Василий. – Вы хотели сэкономить время, а я всё разрушил. Теперь буду знать о вашей особенности.
Пока подполковник пытался наладить контакт с учёным, тот, запихивая бумаги в кейс, издавал какие-то неразборчивые звуки. Куприянов понял, что Гурьева раздражают разговоры на отвлечённые темы и решил срочно исправиться. Он перешёл на деловой тон.
− Пропала женщина, Мария Градова. Кстати, вы её не знали?
− Нет, − быстро ответил Гурьев.
− Она была владелицей одной известной аудиторской конторы. У меня есть предположение, что её исчезновение связано с деятельностью этой конторы. Поможете нам разобраться с этим делом?
− Давайте.
− Что давайте? – Куприянов опять не успел за ходом мыслей Гурьева.
− Документы давайте.
− Так нет ещё документов. Но сегодня-завтра будут. Я так думаю.
− Хорошо, что вы думаете. В последнее время редко встречаю людей, которые думают.
Все свои реплики Гурьев говорил как бы между прочим. У Василия складывалось впечатление, что Бонифаций и правда, как пояснил Сомов, существует в параллельных мирах. Вроде бы он здесь, разговаривает с Василием, и одновременно где-то в другом месте и думает о чём-то своём, очень важном для него.
− Спасибо, что вы согласились нам помочь, − решил на этом закончить общение Куприянов. – Как только у меня будут документы, я с вами свяжусь.
Напрасно Василий ждал ответа от Сергея Альбертовича. Тот окунул свой взгляд куда-то в глубину кейса и молчал. Куприянов решил попрощаться и уйти. «А зачем я сюда припёрся? − задал сам себе вопрос Василий. – Чтобы поглазеть на этого странного человека? Так я из разговора по телефону всё понял. Какого лешего я потратил время?»
− Мария Михайловна, вы сказали? – неожиданно произнёс Гурьев.
− Нет. Я сказал Мария Градова.
− Ну правильно. Градова Мария Михайловна.
− Так вы её знаете?
Тут Бонифаций вернулся из своего мира в аудиторию.
‒ А чего вы стоите? ‒ удивился он. ‒ Садитесь.
Куприянов присел на первый ряд. Он не отрывал взгляда от Гурьева.
‒ Вы мне только что сказали, что не знаете Градову, ‒ пытался выяснить истину Василий.
‒ Это я вам сказал? ‒ ткнув себя большим пальцем в грудь, переспросил Гурьев.
‒ Три минуты назад.
‒ Не может быть. Хотя…у меня бывает. Извините.
Вдруг Бонифаций округлил глаза и, схватив себя за кучерявую бороду, спросил:
‒ Подождите, подождите! Вы сказали, что она пропала?
‒ Да, ‒ подтвердил Василий. ‒ Её нет уже две недели.
‒ А кто это определил?
‒ А почему вы об этом спрашиваете?
‒ Потому что Мария Михайловна могла просто уехать. Она часто уезжает и надолго. Надо проверить.
‒ Я думаю, её заместитель Ситникова знала бы, что Градова уехала. И знала бы куда.
‒ Так это… тогда понятно… значит, всё-таки…
Было впечатление, что Гурьев озвучивает обрывки своих мыслей. Прав был Сомов, общаться с доктором наук ‒ каторга.
‒ Сергей Альбертович, а вы можете внятно объяснить, о чём вы сейчас говорите? Что вам понятно?
‒ Значит, сгорела она не просто так, ‒ продолжал на своей волне Гурьев.
‒ Кто сгорел?
‒ Не кто, а что. Машина. Машина Марии Михайловны сгорела.
‒ Когда?
‒ Так вот, в конце лета.
‒ Почему вы сказали, что не просто так? У неё был с кем-то конфликт? Что вы об этом знаете? ‒ Куприянов навалился на учёного массой вопросов.
‒ Он не создаёт впечатление какого-то бандита.
‒ Кто он? ‒ Василий чувствовал, как его терпению приходит конец.
‒ Ну как кто? Её компаньон.
‒ Фамилия!
‒ Не знаю.
‒ А что знаете?
‒ Имя-отчество знаю.
‒ Ну! ‒ подгонял Гурьева подполковник. ‒ Ну! Вы его назовете?!
‒ Александр Виленович.
‒ Александр Виленович, ‒ повторил Василий. ‒ Фамилию вы не знаете. Откуда он, где его найти?
‒ Послушайте, Василий Иванович. Я не знаю где его найти. Всё что я знаю, это только то, что мне рассказывала о нём Мария Михайловна.
‒ Почему она вам о нём рассказала?
‒ Всё изложу по порядку, только вы меня не торопите. Хорошо?
‒ Хорошо. Слушаю.
Гурьев в манере лектора начал рассказывать, как летом к нему за помощью обратилась Градова. Она предложила щедро оплатить работу по анализу рынка драгоценных камней. Причём её интересовал не только внутренний рынок, но и мировой.
‒ Я выполнил работу. Выложил ей всё как на ладони. Получил гонорар. И всё.
‒ А про машину? ‒ напомнил Василий. ‒ Вы ничего не сказали про сгоревшую машину.
‒ А! Так это было в августе. В конце августа, ‒ продолжил рассказ Гурьев. ‒ Мы договорились о встрече. Я ждал Марию Михайловну здесь, на кафедре. Но она не приехала. Потом позвонила, извинилась и просила приехать к ней в офис. Я приехал. Хотя это не в моих правилах. На этот вечер у меня была запланирована велопрогулка. Но Градова убедила меня, и я приехал в её офис. Там я узнал, что на парковке у неё сгорела машина. Говорили, сотрудники говорили, что подожгли. Вот тут Мария Михайловна и вспомнила, нехорошо вспомнила Александра Виленовича. Назвала его компаньоном. Правда добавила эпитет, но совсем не цензурный. Повторять не буду.
‒ Она его обвинила в поджоге?
‒ Нет. Прямо так не обвиняла, но причинно-следственная связь была налицо.
‒ Вы сказали, что он не создаёт впечатление бандита. Вы что его видели?
‒ Видел. Это было уже в сентябре. Я привёз Марии Михайловне проект для ознакомления, и там, в её кабинете я увидел Александра Виленовича. Приличный мужчина. Воспитанный, интеллигентный. Он создаёт впечатление очень порядочного человека. Располагает к себе. Почему Мария Михайловна винила его в таком грехе для меня непонятно.
Куприянов не стал убеждать Гурьева в том, что часто преступники выглядят интеллигентно и создают впечатление порядочных, воспитанных людей, но при всём при этом совершают страшные преступления. Для Бонифация, так посчитал Василий, это лишняя информация. Запутается ещё человек и перестанет доверять всем и вся. Из этой беседы Василию Ивановичу стало очевидно, что надо срочно разыскать компаньона Градовой. Делать это надо немедленно.
Василий распрощался в Бонифацием, ещё раз заручившись его согласием помогать, и уехал в управление. По дороге он позвонил Котрич. Она уже ждала шефа с докладом. Куприянов не удивился, когда буквально в первом предложении доклада Екатерины, прозвучало имя Александра Виленовича. Но Катя ещё назвала и фамилию ‒ Зиневич. И вот что капитан Котрич узнала в офисе «Аудит-Вектор».
У аудиторской конторы первоначально было два владельца. Градова и её компаньон Александр Зиневич. Практически всем руководила Градова. Зиневич появлялся лишь изредка. Но прошло много лет и отношения компаньонов сильно испортились. Начались скандалы, иногда даже в присутствии сотрудников. Наконец, как пояснила Наталья Ситникова, Зиневич потребовал выплатить ему свою долю. Он твёрдо настаивал на том, чтобы Градова вытащила из бизнеса деньги и вернула ему половину. Конфликт развивался стремительно. Градова не пошла на это. Она противостояла Зиневичу как могла. Дальше – больше. Начались откровенные угрозы. Градова нервничала. Ситникова предлагала нанять охрану, но Мария отказалась. Она не верила в то, что Зиневич способен претворить в жизнь свои угрозы. Но в конце августа вдруг сгорает новая машина Градовой. А это, ни много ни мало, больше трёх миллионов рублей.
Мария уехала в Москву. Вернулась через несколько дней. Что произошло, знает только Градова и, вероятно Зиневич, но после этой поездки конфликт угас. Александр Виленович перестал появляться в офисе, не звонил, вообще никак себя не проявлял.
‒ Но за неделю до исчезновения, ‒ продолжала Катя, ‒ Ситникова видела Градову и Зиневича в ресторане. Они вместе ужинали, о чём-то мило беседовали, даже смеялись.