После выхода на пенсию бабушка устроилась билетершей в театр. Заядлая театралка, она обожала свою работу. Светка часто приходила на спектакли, протаскивала знакомых, а вот теперь и Леву. «Какой хорошенький мальчик», – умилилась бабушка, впервые увидев его – тщательно причесанного и в рубашке вместо обычной толстовки.
Тем вечером бабушка, как обычно, пришла на работу, повесила пальто – и вдруг стала оседать на пол. Перепуганные сотрудницы вызвали «скорую», и вот теперь бабушка лежала на койке, опутанная проводами капельниц, разом еще больше постаревшая. Ее истончившаяся кожа сливалась цветом с серым больничным бельем, узловатые руки лежали на покрывале. Светка потянулась погладить бабушкины пальцы и поразилась их безжизненности. В коридоре врач торопливо объяснял плачущей Светкиной маме: «Хорошо, что в довольно легкой форме. Восстановление произойдет, но займет время. Несколько месяцев точно, а, может, и год. Сейчас левая половина тела функционирует плохо, но разработать можно. Массажи, уколы, лечебные ванны. Мы вам все распишем. Пока понаблюдаем в стационаре».
Прошло три недели с момента выписки бабушки. Светка шла в институт. Она чувствовала полуобморочную слабость от недосыпания: бабушка стонала и просыпалась по ночам, Светка вставала, на ощупь проверяла простыни, осторожно ворочала тяжелое бабушкино тело, давала попить. Она лежала на маминой кровати и беззвучно плакала. Когда все это закончится? Мать совсем раскисла – приходя с работы, она валилась на кровать в Светкиной комнате и подолгу лежала, не зажигая света. Часто она засыпала в одежде, не смывая косметики, а по утрам сидела на кровати, тяжело уронив руки между колен, у локтя дымился принесенный Светкой кофе. После ее ухода на работу Светка заходила в комнату, меняла запачканную тушью наволочку, открывала окно и шла на кухню – варить жидкую кашу для бабушки. Нафиса, соседка, приносила бульон с рисом и сочувственно («Ты совсем вымоталась, девочка») угощала горячим, в рыжих блестках моркови, пловом.
«Лева, ты где, ты мне нужен», – думала Светка, тупо рассматривая жизнерадостно яркие коробки с витаминами в аптечной витрине. Он звонил и писал ей скупо и редко, ссылаясь то на занятость по учебе, то на нежелание беспокоить ее, пока она с бабушкой. Пригласить его домой не было никакой возможности, приехать в общагу – тоже: у Левы было трое соседей. Пару раз, упросив Нафису присмотреть за бабушкой, она уходила гулять с Левой. Они сидели в сквере у института, и Светка вздрагивала от каждого звука, ожидая, что Нафиса позвонит и попросит срочно бежать домой.
– Да, что уж тут скажешь, – тянул Лева, ежась под курткой. – А что твоя мать?
– Да у нее, по ходу, депрессия», – Светка старалась, чтобы это прозвучало максимально небрежно.
– А отец?
– Понятия не имею, мы с ним не общаемся.
– Как так? – вытаращился Лева, домашний мальчик с полным комплектом родителей, двумя сестрами и собакой. Светка молча прижималась к Леве.
На третью неделю из Калининграда приехала тетя Женя, двоюродная мамина сестра. Женя с порога:
– Девочки, я всего на пару дней, не могу надолго оставить своих балбесов, и с работы не отпускают, – оценила ситуацию, и вечером сквозь неплотно закрытую дверь Светка слышала ее шипение:
– Надя, милая, я понимаю, тебе тяжело, но нельзя же так, посмотри на дочь, она совсем зеленая от усталости. Вам нужна сиделка, давай я позвоню знакомой, она работает хирургом в Педиатрической, что-нибудь подскажет.
– У тебя много денег? – иронически осведомилась мать.
– Надо попробовать восточную медицину, они там знаешь, какие чудеса творят, – Надя завела длинную историю про подругу, которую буквально на ноги поставил китайский целитель. – Да, сама видела, лежал человек, а теперь аж помолодела на десять лет…
Но мать оборвала:
– Женя, и слушать не хочу, все это – выкачивание денег. Мама, скорее всего, уже не встанет, не знаю, что делать, – мать зашмыгала носом.
– А Олегу звонила? – спросила тетя Женя.
– Чем мне может помочь Олег? От своей бабы денег оторвет и мне переведет?
– Ну, не знаю, – с сомнением протянула тетя Женя, – все-таки, теща его.
– Бывшая теща. С которой они регулярно собачились, – мать засмеялась сквозь слезы.
Тем не менее энергичная Женя принялась хлопотать, и через день в квартире появился щуплый круглолицый человечек, которого тетя почтительно именовала доктором Ли. «Посоветовали, говорят, отличный врач, – прошептала Женя на ухо Светке. – Сделает бабушке десять сеансов пока, а там посмотрите». Доктор Ли поднимал руки и ноги бабушке, втыкал в нее длинные, почти невидимые иголки, нажимал с разной силой на точки на теле и водил над ними огромной пахучей сигарой. «Ваша бабушка будет в порядке», – церемонно, с сильным акцентом сказал он Светке на прощание. Уезжая, Женя сунула Светке стопочку купюр: «Светочка, это от всей нашей родни. Прошу тебя, договорись с кем-то, чтобы присматривали за бабушкой, тебе надо ходить в институт, учиться. Бабушка поправится, но не скоро, ты же понимаешь». Вечером на коммунальной кухне Светка подошла к Нафисе и, запинаясь, начала разговор. Нафиса оборвала ее на полуслове: «Деточка, что ты, конечно, твоя бабушка – такой золотой человек, я и кушать вам буду готовить». Светка неловко поблагодарила и вышла, не замечая, как Нафиса смотрит ей вслед, утирая глаза уголком головного платка.
Светка пришла в институт. После полуторамесячного отсутствия все: и стены в тонких трещинах на краске, и потертая ковровая дорожка на лестнице, и неестественно яркий после утреннего зимнего полумрака свет ламп – казалось непривычным, режущим глаза. Она зашла в аудиторию, одногруппники удивленно и обрадованно здоровались с ней. Светка даже немного растрогалась, когда высокая, прыщеватая Кристина Курмис на негнущихся от ботфорт на шпильках ногах подбежала к ней и крепко обняла.
– Свееетииик! – провыла она. – Как ты? Зайцева нам рассказала, как твоя бабушка?
– Уже лучше, спасибо, – Светка оглядывалась по сторонам в поисках места.
– Садись сюда, ко мне, – Кристина похлопала рукой по парте. – Я тебе конспект покажу, тебе надо будет переписать. Алмазова – настоящая садистка, требует на зачет конспект всех лекций принести.
Светка устало растянулась на скамейке и начала отстукивать сообщение Леве: «Привет, ты где? Я на паре. Давай встретимся на перерыве в 12 в столовке». Лева не отвечал. «Может, спит еще», – подумала Светка и добавила: «Я соскучилась))». В перерыве Кристина уволокла Светку в курилку. Затянувшись, Светка запоздало подумала, что Лева может учуять запах табака. Она рассматривала в треснутом зеркале на стене курилки свое лицо: круги под запавшими глазами, потрескавшиеся губы, складки на черном свитере – у Светки не было сил и времени гладить. «Выгляжу, как пугало огородное», – внезапно с отвращением подумала она и попросила у Курмис косметику. Лева по-прежнему не отвечал, и, едва прозвенел звонок на большой перерыв, Светка ринулась в коридор. У параллельной группы лекция проходила на другом этаже. Она, перепрыгивая через ступеньки, побежала туда. Среди студентов Светка заметила Гошу Саликова.
– Привет, Лева сегодня пришел?
Саликов посмотрел на нее и неуверенно кивнул. «Ботан хренов», – рассердилась Светка и завертела головой по сторонам. Может, Лева пошел в столовую? Она увидела его в пролете лестницы. Лева стоял, прислонившись к стене, с какой-то смутно знакомой светловолосой девочкой. Светка обрадованно побежала вниз. Лева, не видя ее, приобнял девочку за плечи и что-то зашептал ей на ухо. Светловолосая рассмеялась, с явным обожанием глядя на Леву. Светка застыла, вцепившись в перила, сердце гулко забухало в груди. Ее толкали спешащие по лестнице. Она опомнилась и подошла к Леве вплотную.
– Привет, котенок, – она никогда раньше не называла Леву так, но сейчас было все равно. – Ты что, телефон забыл?
Лева растерянно смотрел на нее.
– А? Нет, я не проверял его. Ты звонила?
– Я тебе смс-ку отправила, – зачастила Светка. – Пойдем кофе пить. – Она потянула Леву за рукав. Девушка открыла рот, собираясь что-то сказать, потом, передумав, отвернулась.
Он покорно двинулся за ней. «Ничего не спрашивать», – твердила себе Светка, направляясь в столовую.
– Возьми мне еще булочку с изюмом, пожалуйста, – велела она, плюхнувшись на стул. – Я ужасно не выспалась, ты не представляешь.
Лева покорно принес ей кружку и блюдце с булочкой.
– Как у тебя дела, когда заканчиваешь? – спросила она с набитым ртом. – Давай после пар пойдем куда-нибудь. А что ты себе ничего не взял?
– Как бабушка? – спросил Лева, глядя в сторону.
Светка помрачнела.
– Ну, ей стало получше. Сейчас соседка за ней присматривает.
– Хорошо, – вздохнул Лева. – Давай после пар. Я пойду, сейчас звонок будет.
Светка проводила его взглядом. «Что-то случилось, пока меня не было. Кто эта девка? Почему он ее обнимал? Господи, почему я раньше не пришла в институт?» Она еле досидела до конца семинара по истории и, схватив куртку, побежала на улицу. Капли тающего льда весело барабанили по жестяным откосам, светило солнце, под ногами расползалась жирная, смешанная со снегом грязь. Лева у входа разговаривал с какими-то парнями.