Кроме того, он разработал удивительную методику «накрытия магнитным полем любви» огромного количества людей не только в помещениях, но и на открытых пространствах, в результате чего наше местечко и называют теперь заповедником любви. Прилегающие холмы образуют вокруг него природный амфитеатр. И очень скоро на этой сцене в естественных декорациях улиц и площадей придётся выступить и вам, дорогие мои.
– Да, дорогие мои богемные обитатели Великой Галиции, – продолжил таинственный потусторонний голос. – Я не случайно пригласил вас всех сюда. Вы станете непосредственными участниками моего эксперимента… по обретению любви в условиях тотальной ненависти. Вы на себе испытаете её магию. Любовь творит чудеса, и очень скоро вы убедитесь в этом на собственном примере. Смысл нашего учения – идти путём сердца. Только сердце подскажет вам, как поступать. Поступать так, как вы хотели бы, чтобы поступали с вами.
Заметив, что странники уже опустошили свои стаканчики, любовный гид молча кивнула рецепционистке, та позвонила в колокольчик, и из дальней тёмной двери со светящейся неоновой вывеской «ресто-бар» тотчас выплыла официантка. Собрав пустые стаканчики, она мигом удалилась.
– Спасибо, – поблагодарила любовного гида фурия, – чай оказался очень вкусным. Только немного горчит.
– Это всё потому, – призналась ей Агния, – что липа содержит экстракт эстрогена, женского полового гормона, который оказывает благотворное феминизирующее влияние на организм, а также всевозможные транквилизаторы и психактивные стимуляторы, которые побуждают человека говорить правду и только правду, какой бы горькой она не была.
– Кроме того, – продолжил бархатный голос с небес, – мне очень хочется, чтобы за шесть предстоящих дней ваши сердца… ожесточённые языко-мовными баталиями и бесконечными срачами в соцсетях… наполнились любовью, нетерпимость друг к другу переросла в милосердие, а ненависть к несогласным с вашей точкой зрения сменилась состраданием к ним.
Он сознательно произнёс несколько кодовых слов, от которых зомби всегда начинало корчить, и те сразу же проявляли себя.
– Как это так? – удивился ангельски обаятельный красавчик. – Разве это возможно?
– Нет! – возмутилась гневная фурия. – Мы заставим всех щебетать державной мовой! Как этого требует закон! Не только в магазинах, школах и больницах, но и в отелях тоже!
– С языком врага должно быть покончено раз и навсегда! – добавил суровый силен.
– Война, так война! – добавила отвязная гарпия. – До победного конца!
– До последнего читателя, читающего на языке агрессора! – поддержал её свиноухий пан. – И до последнего писателя, пишущего на запретном языке!
– Ну, ребята, ну, как так можно! – возмутилась небесная плеяда. – Их и так немного, их можно пересчитать на пальцах, но даже их вы уже тридцать лет игнорируете, словно это фантомы, а не люди.
– Да, вас уже нет в природе, – подтвердил свиноухий пан. – Вы – фикция. Никто! Слава богу, мы уже полностью зачистили от вас литературное пространство. Вас не издают за редким исключением ни в одном издательстве, не выставляют в книжных магазинах, у вас нет ни одной премии, ни одного литературного сайта, ни одного букблогера и критика…
– За исключением меня, – отозвался язвительный сатир. – Куда ни глянь – всё для великих галичан! Как будто нас, языкатых, и не существует! Приняли мовный закон, по которому мы теперь даже пикнуть не смеем. Вычеркнули нас из жизни, сделали изгоями в собственной стране, забрали у нас право писать и читать на родном языке. Мы стали чужими на своей земле!
– И это прекрасно! – воскликнула несдержанная на язычок гарпия. – Мы только и мечтаем о том, чтобы русским духом здесь даже и не пахло!
– Но это же по сути дискриминация русскоязычных граждан! – возмутился сатир. – До чего дошло, уже сам гетман Блазень выгоняет нас из страны. Мы стали иностранцами в собственной стране.
– Ну, сколько ж можно повторять! – всплеснула руками фурия. – Вас «русскоязычных», – злобно показала она кавычки двумя пальчиками, – не существует! Есть автохтонный титульный этнос, есть державная мова – генетический код нации. А вы – сбоку припёка, продукт русификации, геополитическое оружие в руках Москвы! – произнесла она неприятным, жёстким, механичным, совершенно неэмоциональным голосом, словно слова эти произносил робот. – Поэтому вы даже не имеете права на юридическую защиту. Так постановил Конституционный суд. Из чего следует, что дискриминации «русскоязычных» не может быть в природе по причине отсутствия этих самых «русскоязычных» граждан.
Последняя фраза и эти уничижительные «пальчики-кавычки» совершенно сбили сатира с толку.
– То есть, – недоумённо затряс он головой, – я как бы есть и меня как бы нет?
– Так! – решила вконец извести его фурия. – Ви – штучне творення! Ви – політичний конструкт! Ви – симулякр!
– Но это ж полный игнор десятой статьи Конституции, которая гарантирует свободное развитие, использование и защиту русского языка! – не сдавался сатир.
Начало любовного путешествия не предвещало ничего хорошего.
Зеркало Венеры и магнит ненависти
Агния два раза взмахнула ручным зеркальцем в серебряной оправе.
– Стоп, стоп! Не превращайте наш Love Tour в Hate Tour. Чтобы я больше не слышала этих слов! Как уже всех достала эта бесконечная языко-мовная война! Я хочу, чтобы из вашего лексикона навсегда исчезли такие слова, как «вас не существует!», «искусственно созданные», «продукт русификации», «политический конструкт».
Она пристально поглядела всем в глаза, а таинственный голос великого магистра с особым значением добавил:
– Мне очень хочется, дорогие мои, чтобы вы все говорили здесь не на мове ненависти, злобы и вражды, а на языке любви, толерантности и согласия. Чтобы каждый из вас увидел в друг друге, прежде всего, человека, а не навязанный набор догм и клише. Иначе вас, как в страшном сне, посетят здесь мёртвые души.
– Гоголя? – спросил силен.
– И Гоголя тоже, – ответил ему великий магистр.
– Уж лучше пусть это будут живые трупы, – схохмил сатир. – А то нам, униженным и оскорблённым, уже и деваться некуда.
– Не беспокойтесь, – пообещала Агния. – Живые мертвецы тоже придут к вам.
– Те, что восстали из могил? – забеспокоился ангельски обаятельный красавчик.
– Ага, – усмехнулась Агния.
– А как вы считаете, – неожиданно спросила речная наяда, любуясь своими пальчиками с безупречным маникюром, – длинные ногти – это кру-уто?
– Я считаю, – ответила ей небесная плеяда, выставив пальчики веером, – что нарощенные ногти – это гавно-о.
– А длинные ноги? – спросила наяда, развернув на каблучке свою стройную ножку.
– Ничего не могу сказать, – ответила ей плеяда, проведя рукой по своему бедру. – Длинные ноги – это красота.
– Как же я люблю эти бесконечные прения на пустом месте! – улыбнулся чертовски привлекательный красавчик.
– А я ненавижу, когда люди препираются друг с другом! – воскликнула лесная дриада.
– К сожалению, – вздохнул уязвлённый сатир, – в нашей стране нет места милосердию!
– Да! – согласился с ним эпатажный фавн. – У нас популярны только хейтеры и хайперы! У нас торжествует только холивар!
– А я всё ещё надеюсь и верю, – не согласилась с ним райская гурия, – что лишь любовь спасёт мир.
– Какая там любовь! – вновь взвилась гневная фурия, отчаянно жестикулируя руками. – Любовь сейчас не в тренде! Сейчас модно быть упоротыми зомби, которые ненавидят всех и вся!
Ульяна Зазбручко, Дева, 60. В игрушечном наборе великих галицких писателей она была вылеплена в образе Афины – богини мудрости, военной стратегии и тактики с копьем и со щитом в руках. Идейная вдохновительница перманентной войны с золотым двуглавым орлом, преуспевшая в борьбе с наследием серпа и молота и с русской литературой.
Милое, дружелюбное создание, пока его не разозлишь. Тогда голубое небо мгновенно застилали тучи, и в вспышках молний под раскаты грома в руках гневной фурии незримо появлялась кожаная плеть, а в волосах её, как у горгоны Медузы, шевелились змеи.
Широко известная порнографическая писательница и эссеистка, посвятившая своё творчество философскому исследованию волынского секса, была одета очень стильно: в белой сорочке под чёрным жаккардовым жакетом, в красных шёлковых брючках, в чёрных лабутенах на красной подошве и в креативных очках с красными линзами, благодаря которым она всё видела в искажённом адском свете.
В файлах, заведённых великим магистром на каждого участника, Ульяна значилась, как божественные длани, поскольку руки её – кисти, пальцы и ладони – постоянно пребывали в движении. В ней было столько экспрессии, что она могла дать фору любому бурно жестикулирующему испанцу или итальянцу.
Дорвавшись до амвона, любительница расковыривать исторические раны могла говорить с него часами, за что и получила прозвище «ходячая трибуна». Щебетунья отправилась в эту любовную одиссею без своего любимого художника, чтобы встретиться с глазу на глаз с самой Дьяволицей.
Ей выпала карта «Жрица».
– Да, – согласилась с ней Агния, – любовь сейчас не в мейнстриме. Но только от вас зависит, дорогие мои, чтобы зашкаливающий градус ненависти поменялся с минуса на плюс. Чтобы в вашем лексиконе появились, наконец, совсем другие слова – слова любви.
– Це про-сто не-мож-ли-во!! – злобным голосом разделяя слова на слоги, подчеркнула пальцами фурия Ульяна. – Я люблю ненавидеть, я обожаю ненавидеть. Без слов ненависти я буду – не я.
– Это точно, – сказала Агния и выставила перед её глазами зеркало Венеры.
Увидев себя в зеркальце, гневная фурия тотчас осеклась. В нём она увидела змеевласую Медузу, чьи пылающие яростью глаза были наполнены такой злобой и презрением, что обращали воду в пламень, а всё живое – в камень.
– Но мы постараемся это исправить, – добавила Агния и вдруг резким движением отделила круглое зеркальце от ручки. Отсоединив таким образом зеркало от фигурки богини, она согнула руку в локте и направила серебристые ножки Венеры на Ульяну.
И тут произошло нечто неожиданное. Из груди фурии вдруг с резким треском вырвалась змеистая молния , которую в мгновение ока притянули к себе длинные ножки статуэтки. Электрический разряд длился секунды три, не больше, но ровно до тех пор, пока Агния не отвела фигурку в сторону.
Все замерли, шокированные произошедшим. Видно было, как за красными очками фурии хлопали её ресницы. Первым прервал молчание свиноухий пан.
– Это у вас что? – предположил он. – Электрошокер?
– Нет, – ответила Агния, – это, всего навсего, магнит.
– Магнит? – удивилась фурия.
– Да, – ответила Агния, – магнит ненависти. Под этой оболочкой, – показала она на фигурку богини, – скрывается торсионный квантовый магнит. В отличие от обычного магнита он притягивает к себе не металлические предметы, а отрицательно заряженную злобу. Как вы уже заметили, если его направить на кого-то…
Агния вновь попыталась направить ножки фигурки на фурию, но та отчаянно замахала руками:
– Нет, только не это! С меня хватит!
– …то, – продолжила Агния, – он вытягивает из человека всю его наэлектризованную желчь и злость.
– Ух ты! – поразился сатир. – Но ведь теперь вся она перешла на вас.
– Нет, – улыбнулась Агния. – Венерка служит для меня громоотводом.
– Да как вы смеете испытывать на мне свой долбаный магнит! – вновь разъярилась фурия.
– Ульяна, – перебил её завораживающий голос великого магистра, – послушайте, что я вам сейчас скажу.
– Что? – задыхаясь от гнева, спросила Ульяна.
– Всё ваше внимание на моём голосе, – сказал он, после чего послышался характерный звук щелчка, издаваемого при помощи трёх пальцев, – вы ощущаете полное спокойствие и глубокую расслабленность во всём теле. Точно такую же максимальную концентрацию на моём голосе ощущают и все остальные любители ненависти и ненавистники любви. С каждым звуком моего голоса вы расслабляетесь всё больше и больше, напряжение спадает, вам уже не хочется рвать и метать, вы погружаетесь в приятное, очень комфортное состояние любви, где все вас любят, а вы любите всех.
– Не бывать этому! – возмутилась Ульяна.
– Бывать! – воскликнула Агния и едва слышно произнесла отрывисто три магичных слова, которые всегда действовали безотказно и мгновенно обезоруживали всех негодующих и воинственно настроенных зомби, побуждая их к миру и согласию:
– Ани! охев! отха!
– Что? – не поняла Ульяна и, набычившись, посмотрела на неё поверх красных очков.
– Слово – замок, ключ – язык, – торжественно произнёс великий магистр.
– Начиная с этой минуты, – добавила Агния, – ваша любовная одиссея начинается.
– Что за херню… – ещё по инерции гневно воскликнула Ульяна, но тут же осеклась, словно её перемкнуло. Руки её замерли и опустились, после чего она продолжила уже совсем другим тоном, более мягким и дружелюбным, – что за глупости вы несёте.
– Ну, вот, совсем другое дело! – с улыбкой подметила Агния и посмотрела в её глаза за красными линзами проникновенно и с любовью. – Как всё в этом мире меняется лишь от тона, с которым произносятся слова.
– Не всё! – решительно ответила Ульяна.
Щебетунья явно не поддавалась ни гипнозу, ни заклинаниям, ни воздействию магнита. Очевидно, над ней основательно поработали другие маги, заложившие в её подсознание такие программы, которые не поддавались переделке. Или всё дело было в этих красных линзах?
– В Великой Галиции это невозможно! – гневно продолжила фурия. – Это всё утопия! Один писатель-фантаст уже пытался создать у нас Духовную республику, основанную на дружбе и любви. И ничего у этого Бердника не получилось! Как можно дружить с теми, кто не уважает нашу мову? Как можно любить тех, кто говорит на языке врага? Мы с ними не братья и не сёстры. Между нами лежит непреодолимая межа.
– Соглашусь с Ульяной – это невозможно, – развёл руками сатир. – Любовь, которая была когда-то между нами, испарилась. Осталась только ненависть.
– Это у вас там в стране свидомых зомби невозможно, – уверенно ответила им Агния, не желая разжигать вечно тлеющий очаг вражды. – А у нас тут, за горами, в нашем заповеднике – вполне! У нас никто не называет своих сограждан на востоке врагами, никто не разделяет их на правильных и неправильных, на коренных и пришлых, на сепаров и патриотов.
– А также на адекватных и вышиватных, – добавил великий магистр, – на русов и украинцев, на малороссов и малополяков, на говорунов и щебетунов.
– У нас никто не строчит доносов на тех, кто говорит на запретном языке, – продолжила Агния, – никто не ходит днём и ночью с факелами, призывая гоблинов вешать орков на ветвях, никто не скачет толпой и не поёт «Путин хелло! ла-ла-ла-ла».
– Боюсь, что если так пойдёт дальше, – с горечью добавил великий магистр, – то вскоре на площадях запылают костры из книг, изданных при мордорской власти, совков заставят для опознания пришивать на ватники красную звезду, языкатых – смайлик с высунутым языком, а пособников «медвежьего мира» – нашивку «враг львов и галок».
Агния два раза взмахнула ручным зеркальцем в серебряной оправе.
Панк-купидон и магнит любви
Её будто кольнуло что-то в сердце.
– Нет, нет! – воскликнула она. – Надеюсь, такого не будет никогда! Тем более, в нашей заповедной зоне, где до сих пор живут русы или, как они ещё называют себя, русины, чей язык очень похож на древнерусский и мало похож на ополяченную мову. Да и сами руские у нас, в отличие от прочего русского мира, считают себя истинно рускими. С одной буквой с.
– Как это? – не поняла фурия.
– Как наследники и правообладатели Руси-Украины, а также Руского королевства и Руского воеводства в Речи Посполитой с центром во Львове.