Пришла весна, и уроки физкультуры снова стали проходить на улице, в основном играли в подвижные игры.
Первый учебный год завершился – каникулы.
Летом Лена со Светкой каждый день бегали к школе играть, как и другие дети. Там всегда было полно народу.
Второй класс пролетел незаметно.
С третьего осенью их стали отправлять на день в подшефный колхоз собирать яблоки – это было весело. А зимой на уроках физкультуры они бегали по этому саду на лыжах.
Лена росла скромной и стеснительной девочкой. Учиться она любила, а вот отвечать у доски было для неё самой ужасной вещью на свете. Она всегда сильно волновалась, ей было неловко отвечать перед всем классом. Если Лена хоть чуть-чуть запиналась, она тут же останавливалась и начинала плакать, а одноклассники дружно ржали над ней. Не смеялась только Светка, грустно глядя на подругу. После уроков Светка отчитывала Лену, говорила, что нужно быть жёстче. Лена молча слушала, кивала головой, но ничего не могла с собой поделать. А ещё Лена была почти самой высокой в классе, и это тоже служило предметом насмешек одноклассников. На самом деле они ей просто завидовали. Лена отлично училась, со вкусом одевалась, у неё были замечательные родители. Она поняла это, когда повзрослела, и никогда не ездила на встречи выпускников. Но сейчас, боясь насмешек, Лена шла к доске, словно на эшафот.
В третьем классе их приняли в пионеры. Лену, как отличницу, – одну из первых. Родители купили ей шёлковый красный галстук. И снова они с мамой накануне торжественного события учили теперь уже клятву пионера: «Я… вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда выполнять законы пионеров Советского Союза». «Пионер – юный строитель коммунизма – трудится и учится для блага Родины, готовится стать её защитником. Пионер – активный борец за мир, друг пионерам и детям трудящихся всех стран. Пионер равняется на коммунистов, готовится стать комсомольцем, ведёт за собой октябрят. Пионер дорожит честью своей организации, своими делами и поступками укрепляет её авторитет. Пионер – надёжный товарищ, уважает старших, заботится о младших, всегда поступает по совести и чести». Лена была очень взволнована.
Классы в актовом зале построили в ряд. Перед ними выступили старшая пионервожатая, ветеран-революционер, пионеры-старшеклассники, потом по одному начали вызывать кандидатов. Лену пригласили первой, она бодро произнесла клятву, и ей повязали галстук. На призыв «Будь готов!» ответила: «Всегда готов!» – подняла руку над головой в пионерском приветствии и снова встала в строй. Следом подходили другие кандидаты, произносили клятву, им повязывали галстуки, «Будь готов!», «Всегда готов!», пионерский салют. Те, кого в этот раз не принимали в пионеры, молча завидовали им. Лена стояла счастливая и гордая, с красным галстуком на груди.
Постепенно в пионеры приняли весь класс, и ребят поделили на три звена: каждый ряд парт – отдельное звено, выбрали председателя совета отряда и трёх звеньевых.
В один из вечеров мама решила научить Лену вязать, дала ей спицы и показала, как набирать петельки. И понеслось. Лена нашла у мамы клубок нитрона и связала из него сначала шапочки пупсикам, потом чепчики, жилетки и юбочки куклам. Распустила мамин любимый шарф и связала себе беретку, мама была очень «рада». Во избежание недоразумений папа принёс Лене несколько фильтров от грузовых машин, сплетённых из толстой белой нити. Лена распустила их, смотала в клубки и принялась вязать всё подряд. Она сама научилась набирать рисунки, рассчитывая их на листочке тетради в клеточку. Связала себе из качественной шерсти очень красивую бело-жёлто-зелёную шапочку со сложным рисунком. Ей завидовала вся школа.
На летних каникулах Лена частенько бегала играть к Светке. У её бабушки, бабы Тони, стоял большущий коробок с красивыми пуговицами. Они высыпали их на пол и играли. Самая красивая – принцесса, похуже – принц, остальные – свита. Из пуговиц у них были дворцы, сады, дороги и дома. Они часами играли, увлечённо перебирая их.
В четвёртом классе сменился классный руководитель, появились новые предметы, и теперь они переходили из кабинета в кабинет.
Но сначала колхоз. Их уже возили на поля, сажали в кузов грузовика, на лавки, и везли за пятнадцать километров в колхоз «Путь к коммунизму». Все были в рабочей одежде, Лена – в зелёном пальто с коричневым цигейковым воротником, на голове кроличья шапка. В руке сумка с едой: бутерброды с дефицитной полукопчёной колбасой, яйца и варёная картошка.
В городе началась газификация, и в их дом провели газ. Это было счастье! Кончились мучения родителей с дровами и углём. В доме теперь была постоянная комфортная температура – какую они хотели, такую и ставили.
До четвёртого класса школьники сидели за партами Эрисмана. Было очень удобно, но им не нравилось. В четвёртом школа закупила столы со стульями, и все ребята были ужасно этому рады: прямо как взрослые сидят. Писали они уже шариковыми ручками.
Появился новый предмет – домоводство, преподаватель Евдокия Николаевна учила девочек шить. Начали с трусиков, потом пошли фартуки, юбки-четырёхклинки, кофты, ночнушки. Лене очень понравилось это дело, и в родительский дом перекочевала машинка «Зингер» бабы Насти – с её разрешения. В универмаге был большой отдел тканей. О-о, как Лена любила ходить туда, выпросив у папы денег на отрез. В отделе работали две закройщицы. Мама выписывала журналы «Крестьянка» и «Работница», где в каждом номере имелись интересные модели. Лена брала их за основу и делала свою собственную. В универмаге ей раскраивали ткань, она приходила домой и шила себе всё подряд.
В пятом классе по дороге в колхоз они горланили песни «На горе колхоз, под горой совхоз», «Ой, кто-то с горочки спустился» – всё, что приходило в голову. Сельхозработы начинались с уборки помидоров, затем переходили на картошку, потом на морковку. Девочки должны были дёргать корнеплоды из земли и обрезать ботву, а мальчишки вёдрами забрасывали её в прицеп трактора. Морковь чистили и ели, она была очень сладкая, как сахар.
С октября – учёба.
Лена уже чувствовала себя опытным пионером и принимала активное участие в жизни пионерской организации своей школы, сборе макулатуры, металлолома и прочих мероприятиях. Но в классе, увы, она по-прежнему была белой вороной.
Каждый год к 23 Февраля девочки собирали по пятьдесят копеек мальчишкам на подарки, а те в свою очередь на 8 Марта скидывались на подарки им. В тот год папа сильно заболел, мама целыми сутками пропадала в больнице, Лена жила в доме одна. И, к своему стыду, ничего не сдала на подарки мальчикам…
Восьмого марта всем одноклассницам подарили игрушки, а Лена получила только открытку. Она раскрыла её: там был нарисован гроб с крестами. Внутри у Лены всё сжалось, она ужасно испугалась за папу. Остаток дня девочка горько прорыдала в своей комнате, обнявшись с куклами.
Папа выздоровел, и в их семье всё снова наладилось. Родителям про этот инцидент Лена не стала рассказывать. Но спустя какое-то время у неё начались проблемы с сердцем, сказалось то ли раннее удаление миндалин, то ли стресс после «презента» мальчиков. Два раза в год её возили в детскую областную больницу и курсами кололи АТФ и кокарбоксилазу. И девочка потухла, пропала радость в глазах.
Через несколько лет проблемы с сердцем, к удивлению врачей, неожиданно прошли. Лена оживилась и повеселела.
В конце седьмого класса она пришла в школьный комитет комсомола с твёрдым решением вступить в ряды ВЛКСМ. Секретарь выслушал Лену и предложил написать заявление. Снова вечерами они с мамой долбили теперь уже устав комсомола, заучивали даты съездов КПСС, названия орденов у ВЛКСМ, имена первых лиц комсомола, руководителей коммунистических партий в разных странах и прочее. Лена, как всегда, отнеслась к этому с предельным усердием.
В конце концов мама не выдержала и сказала:
– Всё, хватит, не мучай себя, ты всё прекрасно знаешь.
Но по ночам дочь тайно, под одеялом, продолжала зубрёжку.
Комитет комсомола школы она прошла легко. Через несколько дней Лену и ещё нескольких кандидатов пригласили в райком ВЛКСМ. Комиссия из шести человек во главе с первым секретарём вызывала кандидатов по одному. Лену пригласили первой. Сначала секретарь зачитала её анкетные данные, потом члены комиссии стали задавать вопросы. Лена сильно волновалась, но отвечала уверенно. Наконец наступила тишина, и первый секретарь спросил:
– Ну что, товарищи, ещё вопросы будут?
Члены комиссии отрицательно покачали головами.
– Хорошо, – подытожил первый секретарь и, глядя на Лену, торжественно продолжил: – Поздравляю вас с вступлением в ряды Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи!
Все захлопали.
Лена робко сказала:
– Спасибо.
Выйдя, она стояла в коридоре ни живая ни мёртвая. Пригласили следующего кандидата, потом третьего. Затем всех снова позвали в комнату, ещё раз поздравили, прикололи значки и вручили комсомольские билеты.
Летом они гоняли со Светкой на речку, играли в куклы, вечерами на лавочке у Лениного дома разглядывали звёзды.
Восьмой класс. Колхоз закупил свеклоуборочный комбайн, и убирать урожай стало гораздо легче: школьники просто обрезали в кучках ботву и бросали свёклу в прицеп трактора. Одна штука весила килограмма два, и мальчикам требовалось усилие, чтобы забросить её, но всё равно было весело.
На новогоднем балу Лена получила главный приз за новогодний костюм – платье принцессы. На одну юбку ушло восемь метров ярко-жёлтого парашютного шёлка, папа где-то достал. Особой гордостью Лены были воротник и манжеты – таких не было ни у кого. Незадолго до этого по телевизору показывали фильм-сказку «Снежная королева». Лена обратила внимание на стоячий, с зубцами, воротник чародейки и сделала себе такой же. Сначала Лена изготовила воротник и манжеты из плотной бумаги. Примерив заготовки, немного подкорректировала. Затем по этой выкройке вырезала их из белой ткани, вставила внутрь плотную бумагу и зашила. Воротник стоял веером, манжеты плотно охватывали запястья, как в фильме, – все дико завидовали ей. Лена была довольна произведённым эффектом. После праздника мама гордо несла домой приз за дочкино платье – фаянсовую статуэтку снеговика с клюшкой и надписью «Известия».
Глава 8
Павлику тринадцать лет. Он продолжает общение с Женьком, и Ангел с Душой ничего не могут с этим поделать. А тут ещё возникла новая напасть.
Первые волосы, появившиеся на лобке, крайне озадачили Павлика. Он не понимал, что с ним происходит. Какая-то неведомая сила стала постоянно будоражить его, особенно по ночам. Мальчик критически оценивал свою внешность, внимательно рассматривая себя в зеркале, и не очень радовался увиденному: какой-то несуразный хлюпик. Особенно бесили и угнетали прыщи, выскочившие по всему лицу. Павлик, ещё не осознавая почему, стал заглядываться на девчонок-девушек. Класс для него разделился на две половины: прекрасную и другую, состоящую из мальчишек. Особенно волновала Павлика одноклассница Люся, за год заимевшая третий размер груди. Саму девочку это не радовало: молочные железы продолжали расти и ужасно болели, она старалась не касаться их. Прелести Люси гипнотизировали Павлика. Он уже не замечал её полноватого тела, коротковатых ног и прыщиков на лице. Люся представала перед ним одной большой грудью. Павлик еле держал себя в руках.
– Половые гормоны пожаловали! – язвительно заметил Ангел, следя за взглядом подопечного, устремлённым в Люсины прелести.
И задумчиво добавил:
– Банда пошла в наступление…
Душа с надеждой посмотрела на Ангела.
– Не переживай, – заверил он её. – Порешаем. Половые гормоны те ещё заводилы, кому хочешь голову снесут. Тут надо по-умному. Уговаривать бесполезно…
Однажды, когда Павлик стоял рядом с Люсей и никого поблизости не было, Ангел неожиданно сказал:
– Чё ты? Потрогай её сиськи. Знаешь, как классно! Не бойся, давай!
Павлик тут же, сам не понимая, что делает, схватил Люсю за грудь. И в ту же секунду получил от неё мощную оплеуху. Он моментально отдёрнул руку. Следом от Люси прилетела вторая плюха, ещё более увесистая.
– Извини, – пробурчал густо покрасневший Павлик и поспешил прочь от одноклассницы, от греха подальше и удивляясь самому себе, зачем он это сделал.
– И вот зачем это всё? – недовольно спросила Душа у Ангела. – Для чего спровоцировал мальчика? И так проблем хватает.
– Чтобы поостыл маленько, – ответил Ангел. – Сама ж просила.
Душа, вздохнув, понимающе кивнула.
– Придётся пока притормаживать, – пояснил Ангел.
Душа внимательно слушала.
– Сейчас Павлика немного остудили, – продолжил Ангел. – И это хорошо. Но нужно быть начеку. Весёлая жизнь начинается, – грустно добавил он.
Павлик сел за парту и старался не смотреть в сторону Люси, ему было стыдно.
– Нам с этими бандитами – половыми гормонами до Павликовой старости жить, – задумчиво сказал Ангел Душе. – Привыкай.
Она понимающе кивнула.
С Женьком тоже происходила гормональная перестройка, от этого он стал ещё ядовитее и злее. Как-то раз на очередной стройке Женёк, желчно поглядывая на Павлика, достал из внутреннего кармана куртки потрёпанную колоду карт с голыми девицами, и они до одури по нескольку раз просматривали их. В другой раз Женёк потащил Павлика за гаражи, за пазухой он придерживал что-то тяжёлое. Павлик с любопытством поглядывал на выпуклость его куртки, размышляя, что это может быть.
Найдя укромное местечко, Женёк, осмотревшись на всякий случай по сторонам, вынул из-за пазухи бутылку портвейна «Три семёрки». Павлик удивлённо посмотрел на него. Достав из кармана небольшой складной ножик, Женёк срезал верхушку пластиковой пробки и протянул бутылку Павлику.
– Пей.
Павлик неуверенно взял бутылку.
– Ну! Пей! Не ссы.
Павлик приложился к горлышку бутылки, приподнял голову и начал пить. Жидкость оказалась противной, кисло-сладкой, и гортань сжал спазм. Сморщившись и чуть не поперхнувшись, он быстро опустил бутылку и отдал её Женьку.
– Чё, не понравилось? – недовольно спросил Женёк. – Слабак. Это вещь!
Запрокинув голову, Женёк, как заправский алкаш, начал бодро вливать в себя бормотуху. Опустошив полбутылки, он опустил её и, вытерев рот рукавом, сказал:
– Учись, слабак.
Павлик сделал ещё несколько глотков, остальное допил Женёк. Хоть сама жидкость и была противной, но наступившее состояние опьянения Павлику понравилось.
Душа недовольно ёжилась. Под анестезией алкоголя Павлик этого не чувствовал. Ангел саркастически наблюдал за происходящим.
Они полазили по гаражам. Женёк с наслаждением гонял попадавшихся им по дороге бродячих собак, забрасывая их камнями. Когда хмель из дружков немного выветрился, разошлись по домам. После этого они ещё несколько раз распивали алкоголь. Бутылки приносил Женёк. Душа возмущалась, но что толку – никто её не слушал.
Сегодня Женёк, поздоровавшись с Павликом, неожиданно заявил:
– Нынче пойдём в нормальную компанию. Вино, девчонки, то да сё.
Павлик растерянно глядел на Женька, не в силах сопротивляться.