– Открой глаза, – сказала Дейзи-Мэй.
– Нет, – ответил Джо.
– Быстро открыл глаза! – не по годам твердо и серьезно приказала она.
Джо послушался. Безумная сцена перед ним не изменилась.
Мужчина его лет, лежит на полу, на спине, ноги вытянуты, чуть согнуты в коленях; руки раскинуты, словно он пытается взлететь.
Рубашка, такая же свежая и белая, как его собственная, запятнана кровью, вылезает из штанов.
В животе дыра, огнестрельная рана.
Лицо мужчины повернуто к ним, рот приоткрыт, будто из него пытается сбежать «нет».
Джо схватил Дейзи-Мэй за руку.
– Что это?
Она утешающе похлопала его по руке.
– Я бы сказала тебе «не то, чем кажется», но это, блин, именно то самое.
Джо уставился на лежащего мужчину. На нем была одежда Джо, кожа, как у него, лицо, как у него.
– Да, чувак, – сказала Дейзи-Мэй. – Ты мертв.
Глава 3
Это зашло слишком далеко.
Джо потянулся за рацией, готовый вызвать подкрепление; ему следовало придумать, как это сделать, еще десять минут назад, и к черту помехи. Девушка явно ему что-то подсунула, в жвачке или еще как, напичкала его какими-то галлюциногенами. Хрен их знает, как они сделали его копию из какого-то бедолаги. Зато Джо точно знал: он в шаге от того, чтобы покончить с этой бандой раз и навсегда. Разве можно было думать, что они не станут сражаться? Наивно, даже самонадеянно. И это его вина.
Вина была, а вот рации не было; на ее месте рука Джо нашла только пустоту.
– Паршиво выглядишь, – заметила Дейзи-Мэй, почесывая свой впалый бледный живот. – Присядь, пока не свалился.
Джо не обратил внимания на девушку – ее голос стал белым шумом – и, присев, на корточках двинулся к трупу. Никуда не денешься: сходство было поразительным. Его чуть крючковатый нос, четырехдневная щетина, те же серые глаза… Только кожа была другой, поскольку уже выглядела восковой – весь цвет ушел вместе с жизнью бедняги.
– Она сказала, что ты можешь оказаться отрицателем, – произнесла Дейзи-Мэй, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, будто дожидаясь заказанного фастфуда. – Со стариками, сказала она, так часто бывает. До меня, кстати, сразу дошло: типа, кто еще может выглядеть как я, кроме меня? А вот ты слишком заумный для правды. Ну, то есть ты себя таким считаешь; по правде, ты тупее гребаной лошади.
«Сделай вдох, – подумал Джо. – Переведи дыхание и не замечай ее болтовни. Через пять лет все это станет байкой для послеобеденных разговоров, анекдотом, с которого они начнут книгу про тебя в серии суперполицейских, первым эпизодом биографического фильма».
– У этого есть рациональное объяснение, – сказал он, медленно поднимаясь на ноги и поворачиваясь к девчонке.
– Тут, друган, ты прав, – ответила Дейзи-Мэй, закидывая в рот еще одну полоску жвачки. – Ты мертв. Куда уж рациональнее.
Джо одарил ее скудной улыбкой.
– И что? Хочешь сказать, я призрак? Ты об этом мне рассказываешь?
– Я тебе ни о чем не рассказываю, – ответила Дейзи-Мэй, изучая ноготь. – Просто веду тебя к воде. А будешь ты пить или нет, дело твое.
Джо посмотрел на свою руку, сжал ее в кулак, вдохнул, выдохнул, подпрыгнул на месте.
– Слишком бодрый для призрака, не находишь?
Дейзи-Мэй закатила глаза.
– Предпочитаешь звон цепей и простыню, да? Это можно устроить.
Джо шагнул вперед и ткнул ее вытянутым пальцем. Девушка слегка вздрогнула.
– Будь я призраком, мой палец прошел бы сквозь твою руку.
– Ты смотрел слишком много дерьмовых ужастиков, – сказала Дейзи-Мэй. – Или слишком мало. И, к твоему сведению, мы не пользуемся термином «призрак». От него попахивает расизмом.
Джо фыркнул, потом подошел к покрытому коркой грязи окну; его привлек слабый звук сирен. Он улыбнулся, несмотря на безумие последних минут.
– О, уже кое-что. Или ты собираешься сказать, это призрачные сирены?
Дейзи-Мэй подошла к Джо и уставилась мимо него на синие огни на горизонте.
– Неа, это настоящие «свиньи»[3], без вопросов.
Джо улыбнулся, удовлетворенный, и присел на подоконник.
– Ладно, тогда ты сможешь доказать свою точку зрения, верно? Если мы «призраки», или как там это называется без обид, тогда они нас не увидят, так?
Дейзи-Мэй подмигнула и стукнула пальцем по его лбу.
– Вот он, тот могучий мозг, о котором я столько слышала. Мы будем вроде Шерлока и Ватсона в астральном плане, ты и я.
Сирены стали громче, потом разом стихли; их сменил скрип шин по асфальту.
– Прямо восторг, – заметила Дейзи-Мэй. – Видела пару полицейских рейдов, но ни разу не была внутри.
Пока Джо слушал стук кулака в дверь, по его спине крались осколочки сомнений. Тело на полу ничуть не утратило чудовищного сходства с ним; по крайней мере, прибывшие парни будут потрясены. Однако уже через час они вместе посмеются в участке над этой историей. Как только будут установлены факты, найдется рациональное объяснение. Так всегда бывает.
Тишина, потом звук встречи металлического предмета с чем-то деревянным, хруст обломков, выкрики предупреждений.
Джо сглотнул; его сердце мчалось галопом рядом с мерно вздымающейся волной паники. Но разве все это представление не свидетельствует, что девчонка говорит чепуху? Трудно представить себе призрака, которого трясет паническая атака. Да и вообще трудно представить себе концепцию призраков.
Звуки двух (трех?) пар ног внизу.
Должна быть вооруженная группа реагирования, если здесь была стрельба и ее слышали.
Дейзи-Мэй приложила палец к губам, изобразив «тсс».
Джо отмахнулся от нее.
– Я – детектив-инспектор Джо Лазарус. Здесь один труп, выстрел в живот, один свидетель.
– Технически я не видела, как тебя шлепнули, – прошептала ему в ухо Дейзи-Мэй. – Но ты кричи дальше, если тебе от этого легче.
Джо затопило облегчение, когда он услышал, как шаги внизу замерли.
Они его услышали.
Он триумфально улыбнулся девушке, потом пошел к двери, остановился, услышав шаги на лестнице, и обернулся.
– Если не хочешь, чтобы тебя подстрелили, рекомендую следовать моему примеру.
Джо заложил руки за голову и пошел медленнее, чтобы Дейзи-Мэй успела приноровиться к его темпу. Девушка насмешливо скопировала эту позу.
– Я не вооружен и иду к верхней площадке.
– У тебя столькому можно выучиться, – прошептала Дейзи-Мэй.
Джо не обратил на нее внимания. Снова сглотнул, идя к двери, из-за которой приближались почти беззвучные шаги.
Потом он их увидел.
Двое из ВГР; один с пухлой короткоствольной винтовкой, второй с относительно изящным «Глоком 17», оружие спереди, но не слишком далеко от корпуса, пальцы на спуске, готовы сделать то, что нужно, если будет нужно.
Секунду – возможно, меньше – Джо казалось, что всё в порядке.
Секунду, в которую люди из ВГР замерли, будто увидев перед собой на лестничной площадке мужчину и девушку, будто готовясь приказать им встать на колени, если они не хотят, чтобы их изрешетили пулями.
Эта секунда прошла.
Мужчины двинулись вперед, к ним, глядя сквозь них.
«Так не бывает, – подумал Джо. – Так не бывает, и через секунду я проснусь и скажу это вслух».
Тощая ладонь Дейзи-Мэй легла ему на спину.
– В первый раз всегда жестко выходит, – сказала девушка.
Вэгээровцы были в нескольких дюймах от них.
– Детектив-инспектор Джо Лазарус, – неверным голосом произнес Джо. – Один труп. Похоже, истек кровью какое-то время назад.
«Будто кто-то льет воду на твою душу», – так он думал об этом после, первый раз, когда кто-то прошел сквозь занятое им пространство. Пока бронежилет и винтовка копа проходили сквозь Джо, его чувства отчаянно пытались обработать происходящее, а тело отказывалось повиноваться команде проснуться. Будто виртуальная реальность, которую невозможно отключить. Ни шлема, чтобы снять, ни игры, чтобы поставить на паузу. Это была настоящая жизнь – или то, что наступает после нее.
Мужчины прошли сквозь него в комнату и остановились, увидев тело на полу. Коп с «Глоком» потянулся к рации на левом плече.
– Один погибший, – тихо произнес он. – Повторяю, один погибший. Срочно «Скорую».
Его напарник присел у неподвижного тела, проверил пульс.
– Для «Скорой» поздновато.
Коп с «Глоком» покачал головой.
– Паршивое дело. Будут серьезные последствия.
– Разве бывает по-другому? – произнесла Дейзи-Мэй, взяла Джо за руку – и обернула мир белым.
Глава 4
Если смерть – это погружение в тоннель навстречу безмятежному морю белого света, Джо тут же стало ясно, что он не умирает. Смерть никак не может быть настолько болезненной.
Словно его втянуло в соломинку из плоти, а потом выплюнуло обратно: со всех сторон мембранный туннель, прижимает руки к бокам, повсюду крутятся расколотые изображения мест и людей, знакомых, однако разительно чужих, а его несет и швыряет вниз. Наконец, когда море желчи уже затопило глотку, Джо рухнул на землю. Он вцепился пальцами в веки, закрытые, вдавленные, склеенные какой-то сонной слизью, платой перевозчику.
«Все будет в порядке, – подумал Джо. – Это долбаный горячечный бред, и все будет в порядке. Я не мертв, что бы ни болтала эта девчонка, потому что призраков не бывает, а полицейские из плоти и крови по имени Джо Лазарус бывают. Я проснусь в постели рядом с женой, в окно будет струиться солнечный свет, и с миром все будет в порядке. А эта белая мгла – просто часть кошмара, помраченного сознания…
Мне нужно только поднять мои тяжелые веки, и я снова буду в деле.
Ну, давай же».
Он вынудил глаза открыться. Клейкая масса упорствовала, но в конце концов подалась.
Увиденное заставило его пожелать неудачи.
Отчаяние выдавило из него крик, колени вмялись в зернистую, песчаную поверхность земли, которой не знал Джо и не знал никто из живущих.
Местность перед ним была бесконечной и блинно-плоской, будто некий древний демон поработал космической пескоструйкой, стер отсюда жизнь до последней молекулы. Густое море тумана висело на уровне колен, словно боясь коснуться земли. Небо над головой яростно бурлило; его тучи беременели непрестанно меняющимися оттенками красного, черного и серого.
На расстоянии – непознаваемом, космически далеком расстоянии – виднелись очертания стены. Джо развернулся на триста шестьдесят градусов безумия. Стена окружала все, что он мог разглядеть; она походила на попытку воссоздать Великую Китайскую стену, получив финансирование от Господа.
На Джо набрасывались вспышки утерянной жизни, пока он корчился на земле, люди, которых он не помнил, места, которые он клялся никогда не забыть; они плющили его в тисках вины и сожалений; безумие последних мгновений – если мгновения еще существуют – срывало дыхание и разрывало разум.
«Все это нереально, – думал Джо. – Что бы ни говорили мне глаза, все это нереально».
Он почувствовал на плече руку.
Твердую.
Настойчивую.
Реальную.
– Соберись, – сказала Дейзи-Мэй. – И не вздумай блевануть на меня, понял?
Джо, не замечая ее, всадил руку в землю, в самое близкое к той реальности, которую он знал. Поднял кулак, потом разжал руку и уставился на зерна песка, сыпавшиеся вниз.
– Ты говоришь, что я мертв.
– Ты промахнулся со временем. Я сказала, что ты мертв, и повторяю: ты по-прежнему мертв.
Джо поднял голову, вновь посмотрел на горизонт.
– Ты из той банды. Ты накачала меня наркотой.
Дейзи-Мэй отрывисто хохотнула.
– Ты и вправду думаешь, что такой важный? Чувак, у ноттских бандюков нет производственного бюджета для такой херни. Они просто в тебя стреляют. – Она присела рядом с ним, взяла его за подбородок и повернула, пока они не встретились взглядом. – А, точно: они уже тебя застрелили.
Джо сглотнул.
– Откуда ты знаешь?
Дейзи-Мэй отпустила его, поднялась и принялась отряхиваться.
– По правде говоря, я не знаю. Но нетрудно представить, а? Мертвый коп в местном наркоубежище; думаю, инфаркт можно исключить.
Джо неуверенно поднялся, ноги не желали в этом участвовать. Дейзи-Мэй протянула руку, подхватила его под локоть и поддержала.
– Этот наш маленький рейс – плохие новости для тебя? Ничуть не хуже любого путешествия, – заметила Дейзи-Мэй. – Первый раз, когда ты уходишь из мира живых в мир мертвых, они обращаются с тобой мягонько, отправляют первым классом. Следующий раз – чистый эконом, и эта херня жестче твоей волосатой жопы.
Джо скрутило, и он схватил девушку за руку.
– Ты как, старик, норм? – уточнила Дейзи-Мэй.
– Это серьезный вопрос? – спросил Джо. Его нос дернулся, почуяв нечто из старого мира. – Почему здесь пахнет хлоркой?
– Почему хлорка пахнет хлоркой? – Дейзи-Мэй развернулась и пошла прочь. – Пойдем. Она будет нас ждать.
Джо поднялся, оперся руками о бедра, ноги держались чуть увереннее.
– Кто будет ждать?
* * *
Если они шли в какое-то конкретное место – а целеустремленная скорость Дейзи-Мэй намекала, что так оно и есть, – Джо его не различал. По крайней мере, не видел, поскольку ландшафт оставался абсолютно безликим; единственным ориентиром была бликующая стена где-то вдали.
– Молчишь, – заметила Дейзи-Мэй.
– Странно, да?
– Когда мы с ней встретимся, кое-что станет понятнее.
– С кем «с ней»?
– Узнаешь.
Джо нагнал девушку и наконец приноровился к ее темпу. Песчаные зерна взлетали из-под ног при каждом шаге.
– Я думал, послежизнь должна быть ответом на все вопросы жизни.
Дейзи-Мэй фыркнула.
– Любой «ответ», который ты тут получишь, добавит еще пять вопросов. Привыкай к этому.
– Ты очень тактична и любезна.
– Мне говорили.
Джо приостановился, склонил голову навстречу звуку, пойманному ветром.
– Что это за звук? Это стон?
Дейзи-Мэй не отвечала, пока они не начали подниматься по очень пологому склону.
– «Да» или «нет» не воздадут должное этому вопросу. Это такая штука, которую нужно видеть.
И когда они достигли вершины холма, Джо увидел, о чем она говорит.
* * *
«Это могло быть Марракешем. Это могло быть Багдадом».
Джо смотрел вниз на огороженное пространство, где бурлила неисчислимая толпа мужчин, женщин и детей, болтающих, кричащих и бормочущих переливами неразборчивых звуков. Их окружали бесконечные волны толстых, подпирающих небо стен, растянутых вдаль.
«Это место строили скрепя сердце, – подумал Джо, – будто строителей возмущала сама необходимость его существования».
– Просек фишку? – спросила Дейзи-Мэй. – Что они выглядят вроде правильно, но не правильно-правильно.
Джо уставился в кипение тел внизу и увидел, о чем говорит девчонка. Они были людьми, но и чем-то другим; двигались не как обычные человеческие существа, но как существа из книжки-листалки, которые оживают, только когда кто-то быстро листает страницы. В этих существах была пустота, будто кто-то оживил очень качественные восковые куклы.
– Что с ними неладно? – спросил Джо, тупо разглядывая мальчика с собакой, бегущих мимо.
– То же самое, что с тобой и мной, если смерть засчитывается за «неладно».
Джо вытянул правую руку и напряженно уставился на нее.
– Но мы выглядим иначе.
– Для них – нет.
Она улыбнулась, когда чумазая полупрозрачная девочка забралась к ней на холм, крепко сжимая в руке обтрепанного и замусоленного кролика. Дейзи-Мэй присела на корточки и поцеловала девочку в лоб, тараторя слова, которые звучали всего лишь щелчками и посвистыванием.
Девочка, просияв, ответила в той же манере.
– Что это за язык? – спросил Джо.
– У него нет названия, – ответила Дейзи-Мэй, улыбаясь девочке, – потому что большинство местных не признает это языком. По-честному, им просто впадлу его учить. Они думают, что лишенные того не стоят. А я думаю по-другому.
– Лишенные?
– Мы их так зовем, потому что в этом их суть.
Дейзи-Мэй порылась в кармане, извлекла помятую маргаритку, пристроила цветок девочке за ухо и подмигнула ей. Та взвизгнула от восторга, захлопала в ладоши, потом побежала обратно к толпе, приостановившись, только чтобы помахать на прощание.
Джо перевел взгляд с грязных, отчаявшихся людей на окружавшие их волны бетона.