– Никуда я с ней не поеду! – объявила Холли и затопала вверх по лестнице, волоча чемодан за собой; на бабушкины вопросы она отвечать отказалась.
Бабушка позвонила Брендану, тот пораньше ушёл с работы, потом приехала мама Холли. Её звали Наталья. Джек её раньше не видел. Он спрятался у себя в спальне, но и оттуда слышал, как все орут друг на друга. Насколько он понял, Холли плохо выступила на важных соревнованиях, мама сказала ей: «Это потому, что ты пропускаешь тренировки», а Холли страшно разозлилась и в аэропорту от мамы сбежала.
– И не говори, что ты тут ни при чём! – кричала Наталья на Брендана.
В итоге Наталья уехала вся в слезах. Холли отказалась ехать с ней, заявив, что хочет провести Рождество с папой. Джек страшно проголодался, но не хотел спускаться вниз до маминого возвращения.
Когда мама пришла с работы, Джек уже крепко спал у себя на кровати, стиснув в кулаке Пока.
9. Сочельник
В сочельник Джек проснулся, как всегда, прижимая к себе Пока. Несколько минут он лежал неподвижно, думая о том, что завтра у него будет новый велосипед. Как же это здорово! Он знал, что мама уже ушла на работу и задержится там допоздна, зато в Рождество и День Подарков у неё выходные.
Тут он вспомнил, что приехала Холли. Он как раз начал строить догадки, на что сегодня она решит позлиться, и тут снизу долетел страшный грохот, а вслед за ним – лай Тоби. Джек встал и пошёл вниз разбираться.
Войдя в гостиную, он увидел поваленную ёлку и перевёрнутый стул. Бабушка пыталась поймать Тоби – тот выискивал шоколадные ёлочные игрушки, а есть шоколад ему не разрешалось.
– Я просто пыталась повесить на ёлку свою игрушку! – объявила Холли одновременно и виновато, и вызывающе.
Она держала в руке игрушку, которую смастерила в школе, и решила повесить поближе к макушке. Судя по всему, она потеряла равновесие, ухватилась за ёлку и уронила её.
– Ничего страшного, деточка, – успокоила её бабушка. – Всё поправимо.
Оказалось, поправимо не всё. Когда они повесили на место неразбившиеся шарики, выяснилось, что ангел, сделанный из втулки для рулона туалетной бумаги, куда-то исчез. В итоге дедушка нашёл мокрые клочки картона и шерсти: Тоби разодрал ангела на клочки.
– Вот псина паршивая! – не сдержался дедушка.
Джек знал, что мама очень расстроится. Она так любила этого ангела. Но Холли никто не сказал ни слова.
– А я знаю, как мы поступим! – объявила бабушка, пытаясь всех подбодрить. – Съездим в город и купим нового ангела!
Отказаться Холли не могла – это ведь из-за неё съели старого ангела, однако Джеку было понятно, что ей не хочется ехать. Она мрачно сидела на диване и писала эсэмэски друзьям. Джек пошёл наверх надеть пальто и засунул Пока в карман. Ему сейчас очень нужно было утешение.
10. Новый ангел
Холли сидела нахохлившись рядом с Джеком на заднем сиденье и всю дорогу до города писала эсэмэски.
– Глядите, какой снег! – бодро произнесла бабушка: белые хлопья оседали на лобовом стекле, пришлось включить «дворники». – Белое Рождество – это так замечательно!
Джек и Холли не ответили.
В городе все тротуары оказались покрыты бурой жижей. В магазинах играла рождественская музыка, на углу стоял продавец каштанов. Джек держал бабушкину руку, а другой, опущенной в карман, – Пока. Вокруг сновали люди, спеша покончить с предпраздничными покупками.
Они зашли в оживлённый универсальный магазин. Рождественских украшений почти не осталось, да и те лежали в какой-то мешанине, потому что покупатели хватали их и второпях бросали обратно.
– Вот симпатичный ангел, – сказала бабушка и взяла первого попавшегося.
Джеку ангел (кстати, это была девочка) совсем не понравился – слишком уж расфуфыренный для их ёлки: в крикливо-лиловом платьице с золотой тесьмой, с большими позолоченными пластмассовыми крыльями. Он подумал, что маме тоже не понравится. Она так любила их старого ангела с шерстяной бородой!
– А тебе она нравится, Холли? – поинтересовалась бабушка, но Холли только невоспитанно передёрнула плечами, не отрываясь от телефона.
Джека бабушка вообще не спросила. Они дошли до кассы, заплатили за ангела. А потом отправились обратно на парковку, в толкотне и суете, по промёрзшей слякоти.
По дороге домой Холли вдруг сказала:
– Меня тошнит.
– А ты бы, деточка, поменьше писала эсэмэски в машине, – посоветовала ей бабушка.
Холли закатила глаза и, нажав кнопку, опустила стекло. На заднее сиденье хлынул ледяной воздух, залетели снежинки.
– Мне холодно, – пожаловался Джек.
– А мне воздух нужен, – рявкнула Холли.
Они выехали на шоссе. Джек весь дрожал. Он продрог и рассердился. Почему Холли вечно думает только о себе?
– Бабушка, мне холодно.
– Холли, прикрой окошко, пожалуйста, – попросила бабушка.
Холли прикрыла, но совсем чуть-чуть. В машину по-прежнему залетали колючие снежинки.
– Оно у неё настежь открыто, – наябедничал Джек.
Холли выпятила нижнюю губу, состроила плаксивую гримасу и указала на Пока, которого Джек вытащил из кармана. Бабушка всё видела в зеркало заднего вида.
– Вот что, милочка: довольно, – произнесла она. – Закрой, пожалуйста, окно.
Холли нахмурилась и ещё чуть-чуть подняла стекло. А потом повернулась к Джеку, ещё сильнее выпятила нижнюю губу и изобразила малыша, который размазывает слёзы по лицу.
Джек сомневался в том, что Холли вообще тошнило. Ей просто хотелось над всеми поиздеваться. Она испортила им сочельник и, наверное, испортит и Рождество: будет огрызаться на Джека и заставлять всех плясать вокруг неё. Холли продолжала молча дразнить его, изображая малыша. Тугой и твёрдый комочек злости у Джека в животе внезапно раскалился докрасна.
– Бездарь, – прошептал он.
Холли тут же перестала гримасничать.
– Заткнись, – буркнула она.
А Джеку было всё равно – пусть злится ещё сильнее. От неё и так одни неприятности. Хамит маме, бабушке и дедушке. Приехала к ним, а ему этого совсем не нужно. Это из-за неё пёсик Тоби сгрыз бородатого ангела. Хотелось наказать Холли за то, что она испортила им Рождество, – а как это сделать, он прекрасно знал. Холли сильнее всего на свете ненавидела, когда её называли глупой и бездарной. Сильнее всего ненавидела проигрывать.
– Всё проиграла, всё потеряла, – добавил Джек громче.
– Джек, – резко оборвала его бабушка, сидевшая за рулём, – надеюсь, я ослышалась.
Джек не ответил. Он видел, что Холли того и гляди расплачется, и радовался этому. Ему надоели её придирки. Не будет между ними мира – и ладно. Он и так вчера из-за Холли остался без ужина. Сколько можно ходить вокруг неё на цыпочках?
И тут она вдруг нажала на кнопку, опустив стекло до упора, – в машину ворвался ледяной ветер.
– Холли… – начала было бабушка.
– Меня сейчас вырвет! – объявила Холли.
Джек знал: она просто вредничает. И поступил так, как поступали другие у них в школе: высунул язык как можно дальше и скорчил рожу – вот ты какая уродка и бездарь.
И с таким выражением лица обернулся к Холли.
Молниеносным движением – Джек не успел даже и попытаться её остановить – Холли подалась вперёд, схватила Пока у Джека с колен и выбросила в открытое окно. Джек увидел, как Пок, раскинув мягкие лапки, на долю секунды повис в воздухе на фоне стального неба, а потом его унесло ветром.
11. Потеря
Джек завопил так громко, что машина опасно вильнула.
– Она выбросила Пока в окно! – орал Джек. – Она выбросила в окно Пока!
Но бабушка не могла сразу остановиться на трассе. Казалось, они ехали целую вечность, прежде чем ей удалось приткнуться к обочине. Холли сложила руки на груди, лицо – холодное и упрямое. Казалось, она ни в чём не раскаивается. Когда они остановились, дедушка выскочил из машины, побежал в обратную сторону и вскоре исчез в снежной пелене – он надеялся спасти Пока.
– Дедуля его найдёт, – сказала бабушка, но Джек ей не поверил.
Он хотел выскочить из машины и тоже бежать на поиски, но бабушка не разрешила. Джек закричал и заплакал. Он должен был вернуть Пока! Пок, единственный на земле, знал все его тайны, никогда его не бросал, никогда не менялся. Пок был ему нужен, его нужно было найти, а Поку был нужен Джек, потому что только они двое понимали друг друга, а теперь Пок лежит один-одинёшенек на шоссе и думает, что Джек его бросил навсегда. Джек замолотил ногами по спинке водительского сиденья, продолжая орать от злости, и попытался ущипнуть Холли.
– Джек! – Бабушка явно опешила. – Успокойся! Найдём мы Пока!
Подъехала полицейская машина, остановилась рядом. Вышел полицейский, спросил бабушку, почему они стоят. Бабушка объяснила, полицейские уехали. А дедушка всё не возвращался. Мимо проносились машины, Джек всё смотрел в заднее стекло и всхлипывал. Перед глазами стояло одно: Пок вылетает из окна – маленький, мягкий, перепуганный, – кувыркается в воздухе. Дедушка его обязательно найдёт. Обязательно.
Но, вернувшись в машину, дедушка коротко качнул головой, посмотрев бабушке в глаза, а потом повернулся к Джеку и сказал:
– Прости, дружок. Похоже, уже не найдётся.
После этого Джек не слышал, что ему говорят, только рыдал взахлёб. Невыносимо было сознавать, что машина увозит его от того места, где лежит Пок – одинокий, растерянный, не понимающий, почему Джек всё за ним не идёт. Они ехали домой, а Джек непрерывно колотил кулаками по дверце машины и просил, чтобы его выпустили: он пойдёт искать Пока.
Когда его высадили у дома, Джек попытался бежать по улице в сторону шоссе. Бабушка его перехватила и то волоком, то на руках вернула обратно. После этого Джек убежал к себе в спальню и принялся расшвыривать вещи. Похватал с полок все игрушки, до которых дотянулся, и начал метать их в противоположную стену. Сорвал все плакаты. Выдвинул ящики. Даже перевернул письменный стол.
Бабушка поднялась наверх:
– Джек, прекрати. ПРЕКРАТИ! Ты же у нас такой хороший мальчик!
В ответ Джек схватил корзину для мусора и метнул в окно. Рассчитывал, что стекло разобьётся, но оно не разбилось.
– Так, молодой человек, хватит! – рявкнул дедушка с порога, у бабушки из-за спины. – А ну, успокоился, живо!
Бросать и крушить было уже почти нечего, так что Джек зарылся лицом в подушку и отказывался двигаться и говорить. В конце концов бабушка с дедушкой оставили его в покое.
Джек всю свою жизнь, засыпая, нащупывал рукой Пока. Он и сейчас как бы чувствовал рядом своего поросёнка: мягкое тельце, пластмассовые шарики в животе, потёртые лапки, которыми так хорошо вытирать слёзы. Он даже ощущал немного пыльный, но такой домашний запах Пока.
– Я найду тебя, Пок, – пообещал Джек промокшей от слёз подушке. – Вернусь за тобой, когда они заснут.
Через час, выплакав все слёзы до последней, Джек лежал на кровати в разгромленной комнате и вслушивался в разные домашние звуки. Он всё надеялся, что вот-вот откроется входная дверь. Если бабушка позвонила маме на работу и рассказала, что произошло, мама наверняка вернётся пораньше. Мама-то понимает, что для него значит Пок. Она отправится с ним на поиски. Но входная дверь не открывалась.
В час дня дедушка поднялся наверх, постучал в дверь спальни Джека, спросил, будет ли тот обедать. Джек выкрикнул: «Нет!» Чуть попозже пришла бабушка, спросила, не хочет ли он спуститься и посмотреть на нового ангела на ёлке. Джек выкрикнул «Нет!» ещё громче. Потом он услышал, как открылась и закрылась входная дверь. На один светлый миг ему показалось, что мама вернулась пораньше, как он и надеялся, но вместо этого на заснеженной дорожке у дома раздались удаляющиеся шаги. Ему было всё равно, кто там ходит и почему. Плевать ему было на Рождество. Плевать на всё – кроме Пока.
12. Рождественский Поросёнок
Уже почти настало время чая, когда скрипнула садовая калитка и на дорожке снова раздались шаги. Подумав, что вернулась мама, Джек вскочил и выглянул в окно, но оказалось, что к дому идут дедушка и Холли.
Через некоторое время в дверь спальни опять постучали, она открылась.
– Джек, – сказал дедушка, – Холли хочет подарить тебе одну вещь.
Лицо у Холли было зарёванное, распухшее. Джек сел на кровати и уставился на бумажный пакет, который Холли держала в руке. Загладить свой поступок она могла одним-единственным образом: они должны съездить на трассу и поискать Пока. Поискать и найти.
На краткий миг он решил было, что именно так они с дедушкой и поступили, потому что Холли засунула руку в пакет и он услышал шорох пластмассовых шариков.
Но надежда тут же угасла. Холли вытащила из пакета новенького поросёнка. Того же размера, что и Пок, из такого же, похожего на полотенце материала, но пухлого, самодовольного, с гладкой ярко-розовой кожей и блестящими чёрными глазками – этакими жучками.
– Смотри, он совершенно такой же, – сказала бабушка. – Джек, Холли очень переживает. Она его тебе купила из своих карманных денег.
– Прости меня, Джек, – прошептала Холли. – Я правда очень, очень виновата.
Джек промолчал, и тогда бабушка продолжила делано бодрым тоном:
– Это тебе поросёнок на Рождество. Верно, приятель? – Она взяла поросёнка у Холли и помахала Джеку его пухлой лапкой. – Смотри, Джек. Ты ему нравишься. Пойдём-ка с нами вниз. Выпьешь чаю, посмотришь кино. Вместе повесим чулки для подарков. И не забывай про новый велосипед, Джек! Наверняка Санта-Клаус уже грузит его в свои сани! Пошли, малыш. Спускайся к нам и прихвати нового поросёнка – мы все хотим с ним дружить.
Джек медленно выкарабкался из кровати и протянул Рождественскому Поросёнку руку. Лапа у того, как он и думал, оказалась просто ужасной: гладкой и скользкой вместо привычной шершавой и вытертой. И какие у него мерзкие блестящие чёрные глазки и розовые ушки торчком! Настоящие должны быть серыми и обвислыми.
– Вот и молодец, – похвалил его дедушка.
От этих слов Джек только разрыдался горше прежнего. Они думают, что этот новенький поросёнок может заменить ему Пока, а значит, они вообще ничего не понимают. Пок был единственным Поком на свете, а этот новый – пустое место… пустое место. Джек швырнул Рождественского Поросёнка на пол и стал топтать ногами, потом схватил за лапу и начал колотить им о платяной шкаф, а после этого попытался открутить ему голову.
– Джек! – прикрикнул дедушка. – А ну прекрати!
Холли выбежала из спальни.
Джек через всю комнату швырнул Рождественского Поросёнка об шкаф, а потом бросился обратно на кровать, вереща и молотя кулаками по подушке. Никакими словами и уговорами дедушке не удалось убедить его спуститься вниз. Не собирался он вешать чулок для подарков. Не собирался быть хорошим мальчиком. И не нужен ему новый велосипед. Ему нужна только одна вещь на свете – его Пок.
Гораздо позже внизу снова поднялась суета. Насколько Джек понял, Тоби снова опрокинул ёлку, пытаясь добраться до оставшихся шоколадок, и сгрыз нового ангела тоже. Джек обрадовался. Несмотря на всю печаль и злобу, он едва не расхохотался. Хотелось вообще разодрать на клочки всё Рождество – может, хоть тогда они поймут, каково это: знать, что Пок лежит брошенный на трассе.
Бабушка поднялась наверх, заставила его переодеться в пижаму перед сном. Джек повиновался – лишь бы она не догадалась, что он задумал. Он забрался в кровать посреди им же устроенного разгрома: на полу валяются плакаты, ящики стола выдвинуты, Рождественский Поросёнок брошен рядом со шкафом. Джек сделал вид, что засыпает. Бабушка ушла.
Небо за окном делалось всё темнее, на его фоне кружился снег, а Джек выжидал, когда в доме наступит полная тишина. При других обстоятельствах это была бы просто замечательная ночь. Он пошёл бы с мамой, повесил чулок и оставил морковку для Рудольфа – но в этот сочельник всё оказалось иначе. Назвав эту ночь замечательной, он предал бы Пока, а Пок важнее, чем все рождественские затеи.