– Да, Лёша, к маме – твёрдо ответила она и облегчённо рассмеялась.
Лёшка стронул с места машину, выехал на асфальт и придавил педаль газа. Через сорок минут, они вдвоём, стояли в прихожей их квартиры, и на них внимательно смотрела Галина Васильевна.
– Это Ника, Вероника, мама. Твоя невестка и моя жена, через два месяца.
Мама поджала губы.
Лёшка понял, что, что-то не так.
– Юля? – спросил он.
Мама не ответив, показала рукой на кухню.
Лёшка крепко уцепил Нику за запястье и потянул за собой.
В кухне, в своей излюбленной позе, нога на ногу, и с кружкой в руках, сидела она, его вчерашняя подруга.
Она смотрела на них, сузив глаза.
– Значит, спишь с одной, а замуж зовёшь другую – прошипела она.
Лёшка промолчал, наливаясь краской.
Ника вывернула свою руку из его ладони и встала перед соперницей.
– Лёшу, я тебе не отдам – ответным шипением ответила она – мы с ним знакомы с июня, а ты? Бабочка однодневка? Он у меня единственный мужчина, а у тебя?
– Где же ты была? Если Лёха со мной закрутил.
– Мы были в ссоре… Я его отпустила… А сегодня он приехал… И я простила… Всё простила… Лёша – повернула она голову – вызови девушке такси. Поздно уже.
С Лёшки уже слетела краска и он, вытянув из кармана телефон, нерешительно смотрел на него.
– Вызывай, я сказала…
– Нормально – зло, и слегка растерянно, усмехнулась Юля – так ты, значит, у нас подкаблучник, а таким "мачо" прикидывался. Не надо, сама доберусь.
Юля просочилась между стеной, Никой и Алексеем в сторону входных дверей и, высоко задрав подбородок, ушла.
Хлопнула дверь и Ника, начала осаживаться на пол. Лёшка подхватил её на руки и позвал маму. Но она уже была рядом. Открыла кран с холодной водой, намочила полотенце и отёрла Нике лицо.
Вероника открыла глаза и заёрзала в его руках, пытаясь, спустится.
Лёшка поставил её на ноги.
– Простите, Галина Васильевна – попросила прощения Вероника – за весь этот цирк простите. Мы действительно познакомились в июне. Но, только, в будущем июне. Мы должны рассказать вам всё, иначе у нас с Лёшей, не будет, этого самого будущего.
– Вер, может не надо? – попросил он.
– Надо Лёша. Мама поймёт. Она ведь, тоже, теряла близких. Тем более мы уже знакомы.
Лёшка налил обеим по кружке чая и усадил, на своё любимое место, между холодильником и столом, у окна, Веронику. Напротив устроилась и мама с каменным лицом. Лёшка просто её не узнавал. И за полчаса Ника рассказала ей всё.
Из уголка глаза мамы скатилась одинокая слезинка. Но она, тут же взяла себя в руки.
– Допустим – хрипло ответила она – где календарь?
Лёшка сходил в прихожку и принёс обычный полиэтиленовый пакет из супермаркета, достал из него и положил перед мамой календарь.
Она повертела его в руках.
– За этот год? – как то облегченно выдохнула она.
– Да мама – кивнул Алексей – там был, только, этот. Мы можем перенестись в двенадцатое июня. День, когда я познакомил тебя с Никой. В это время, мы ещё сидели за столом. А в одиннадцать, ты ушла спать.
– Давай – разрешила она.
Лёшка перелистал календарь.
И снова они за столом. Перед ними тарелки и бокалы. Мама недоумённо смотрит на детей.
– Мам, выгляни в окно и посмотри на дату в телевизоре – попросил Лёшка – сейчас лето, двенадцатое июня. Я сделал Нике предложение и познакомился с её родителями. Но Лики и Андрея уже не было с нами.
Мама тяжело поднялась и подошла к окну. Там, за стеклом, шелестели листвой деревья, тёплый ветерок, влетев в растворённое окно, пробежался по комнате и растворился в ней. Затем, посмотрела на экран телевизора, что тихо бубнил на стене и снова, перевела взгляд на ребят.
– Возвращаемся – решительно, протянул руку Лёшка и вернул страницы календаря в март.
И опять они на кухне, а за окном, в морозном, конца сибирского марта воздухе, веют весенние запахи.
– Получается, что вы второй раз проживаете это время? – дрожащим голосом спросила мама.
– Да, вернуться не получится, мы уже изменили, прошлое – устало проговорила Ника – значит, будем жить здесь.
– Но это не ваша реальность – возразила мама – это, вообще, не реальность, это фантом – захохотала она и растаяла. А на её месте появилась Снегурочка.
– Возвращайтесь в своё время, Лёша, Ника – богиня переиграла нас. Один – ноль, в её пользу. Но не будем отчаиваться, мы, вместе, что-нибудь придумаем.
И, тоже, исчезла. А Лёшка и Вероника, снова оказались в гараже и в машине. И в руке у Лёшки перекидной календарь.
– Жестоко – прошептал Лёшка – жестоко и жёстко…
Он посмотрел на Нику. Та беззвучно плакала у него на коленях.
4
Лёшка откинулся на спинку сиденья. Выкинул в открытое окно календарь и закрыл глаза.
– Лёша – услышал он, через некоторое время, шёпот Ники – зачем они, так с нами?
– Наверное, затем, что им скучно – ответил он, так же тихо – и потому, что у них другие понятия о добре и зле. Они играют, развлекаются. У них нет правил, нет морали, нет чести, нет совести. Они, ведь, боги, Ника. Они выше всего этого. И единственное, что мы вынесли из всего, что произошло с нами, это знание, того, что они существуют. Пошли домой, любимая. К следующему раунду мы постараемся подготовиться. Я уверен, это ещё не конец игры.
Дома тихо, лишь где-то внизу, сквозь перекрытия пробиваются, чуть слышные звуки музыки, а за окнами, во дворе, прерывисто лает собака.
Ника, сбросив с себя свой сарафан, закинув его в стиральную машину на кухне, прошлёпала босыми ногами в ванную.
Лёшка тоже переоделся, натянув домашние джинсы и стянув футболку. Помыл руки и лицо под краном на кухне. Заглянул в холодильник. Там ещё оставалось немного салатов и несколько голубцов в тарелке, от вчерашнего небольшого застолья. Он всё это выставил на стол. Поставил чайник и сунул в микроволновку голубцы, накрыв их пластиковым колпаком. Присел за стол, сложил, как школьник руки и бездумно уставился в окно.
В ванной комнате равномерно шумела вода из крана. На стене мерно тикали круглые часы. Отсчитывала, щёлкая, время микроволновая печь. Шипел, нагреваясь, электрический чайник.
И Лёшка провалился в короткий сон, уронив голову на руки.
– Прости нас с дедом, Алёша – появилась перед ним Снегурочка – мы не думали, что так выйдет. Но первые два эпизода перемещения, были, в самом деле, путешествием во времени. А потом, богиня, заменила реальность фантомом. Ни дед, ни бабушка, ни я, не заметили этого. Ещё раз прости нас. И что бы загладить свою вину, королева передала вот это.
Она подвинула по столу кусочек льда.
– Это кристалл из её короны, он принесёт вам с Вероникой удачу и защитит вас.
Звякнула микроволновка, щёлкнул шпингалет на двери ванной комнаты, и Лёшка открыл глаза. Перед ним на столе лежал кристалл.
Он усмехнулся уловке снегурочки, но кристалл спрятал в карман. Кусочек короны не был холодным, не был горячим. Он был никаким.
В дверях кухни стояла Вероника, замотанная по уши в полотенце и держала на ладошке точно такой же.
Лёшка вытащил свой.
– Похоже, Ника, начинается второй раунд – улыбнулся он – и называется этот раунд провокация. Проверка наших с тобой чувств.
Ника, тут же, кинула свой кристалл в мусорное ведро.
– Нет – достал Лёшка из ведра её кристалл – нужно играть, пока правила более, или менее понятны. Кто знает, что они ещё придумают.
Он положил её кристалл рядом со своим.
– Игра началась – усмехнулся он.
– А можно не играть? – обречённо спросила Ника.
– Не знаю, но попробовать можно. На этом пока и остановимся. Посмотрим, что дальше будет. Но то, что они нас подтолкнут к игре, я в этом уверен. И произойдёт это, нет, не сегодня. У них нет, сегодня и завтра, у них вечность. Но, так как мы не вечны, а они это знают, то думаю, очень скоро.
– Понятно… Ну и влипли мы с этим календарём.
– Влипли, это точно. Пойдём я тебе дам свою одежду. Пообедаем, потом поедем к тебе, соберёшь всё, что нужно. Ты, ведь теперь, со мной на всю жизнь? А третьего сентября, вообще, станешь законной женой.
Лёшка подхватил Нику на руки и понёс в их, ИХ, комнату.
Уже давно остыли голубцы и чайник, а часовая стрелка на настенных часах сделала несколько кругов. Смолкла собака во дворе и стихла музыка у соседей. Когда Лёшка, снова на руках, вынес из комнаты Нику, одетую в его спортивный костюм с закатанными рукавами и штанинами. Её голова уютно покоилась на его голом плече.
Он осторожно посадил Веронику на кухонный табурет и снова повернул таймер микроволновки.
Ника проследила за ним глазами, с улыбкой, решительно, слезла с табурета – это моя работа, кормить своего мужчину, сядь и жди.
Пока обедали-ужинали, пришла с работы и мама.
– Вы дома? – спросила она с порога – сумки заберите… Все руки оттянула.
Лёшка ломанулся в прихожку, подхватил сумки и выговорил.
– Могла бы и позвонить… Мы всё равно гуляли, зашли бы и купили всё, что нужно.
– Тогда, я стану не нужной – парировала мама – тащи, давай. И машину мою посмотри, не едет ни фига, дёргается. Я её, тут, у подъезда, оставила. Пусть стоит, завтра утром, хоть, в гараж не тащиться.
– Ага, щас, чай допьём и посмотрю. Заодно, съездим за Никиными вещами. И ты, давай к столу, пока всё не остыло.
– Иду, умоюсь только и переоденусь – ответила она – вы заявление то, подали?
– Ага, на третье сентября.
– Ну и, молодцы.
Лёшка, торопливо выхлебал чай и убежал, оставив маму и Нику одних.
Ника суетилась у стола, нарезая дополнительно хлеб и ставя перед матерью тарелку с последним голубцом.
Галина Васильевна с улыбкой разглядывала девушку. Потом взяла её за руку.
– Сядь Вероника, поговорим.
Ника тревожно присела на краешек табурета.
Мама рассмеялась.
– Да, не пугайся ты. Я хотела спросить, твои-то, мама с отцом, как отнеслись, что ты выходишь замуж за моего шалапая.
– Нормально, нет, даже хорошо. Отец, вообще, за два дня от Лёшки в восторге. А мама… Мама… Она после смерти моей сестры, в себя еще не может прийти. Они с мужем погибли в автокатастрофе, в марте.
– Да уж такое и врагу не пожелаешь, потерять своего ребёнка. Но, ты прости меня, я же не из праздного любопытства спрашиваю. Поставь себя на моё место. Тебе же тоже, когда-то, придётся отдавать своего ребёнка в чужие руки. Впрочем, вижу, не чужие… Любите вы друг друга. Сама то, учишься или работаешь?
– И учусь, на филологическом, и работаю в торговом центре, в отделе канцелярии. Учиться, год осталось.
– Это хорошо, Вероника, что учишься, очень хорошо. В общем, я рада, что у меня, теперь, дочь появилась. Мы то, с Лёшиным отцом, тоже хотели ещё и дочь, но не получилось. Так иногда бывает. Ладно, не буду тебя мучить. Всё будет хорошо. Наливай себе чаю, а то мне одной скучно. Хотя, привыкла, наверное… Лёшки то, дома почти не бывает… Но это плохая привычка… Вот нас, у матери и отца, трое было, вот, где не заскучаешь. А сейчас разбрелись все по миру. Отец умер, а мама со старшим братом за границу уехала. Так, созваниваемся изредка, да, с днями рождения поздравляем. Ну, да ладно. Короче, Ника, деньги на хозяйство в верхнем, правом, ящике комода, в моей комнате. Не стесняйся, бери. Лёшка знает. Сам туда кладёт. В общем, освоишься быстро. У нас всё просто.
Появился и Лёшка.
– Маман – отрапортовал он – ваша карета исправна, в следующий раз, не заправляйся, где попало. Или, где дёшево. Движок кончишь. Одни лахмотья непонятные в фильтре. Заменил. Ну, мы съездим за вещами и сразу назад, ничего не надо больше в магазине?
– Нет, не надо, вроде всё есть.
– Ну, тогда мы поехали.
– В таком виде? – оглядела себя Вероника.
– Можешь и в таком, мы же на машине. Дома и переоденешься. Ключи, только не забудь.
Уже подъезжая к её дому, Нику заметно начало трясти. Лёшка припарковался на свободном месте и посмотрел на подругу.
– Что с тобой? – с тревогой в голосе, спросил он.
– Я боюсь – побледнела она – ещё утром там была Лика… Живая и здоровая. Ты пришёл с цветами…
– Ника… Это было в марте… Вернее, этого не было, вообще… Не было реальности… был обман. Насмешка богов над нашими чувствами. В конце концов, я с тобой. Или поедем назад, а по дороге, купим всё, что надо.
Ника кивнула – поехали, домой я не пойду – и сунула в руку Алексея свою карту – там не много, но есть.
– Ника – улыбнулся Лёшка – я работаю и смогу обеспечить свою семью. Так что, возьми карту и спрячь. Пусть это будет наш золотой запас.
Ника не противилась и закинула свою карточку в сумочку. Бледность, начала спадать, Вероника, успокаиваться, но всё же поторопила Лёшку, быстрее покинуть этот двор.
И, снова, пришлось вернуться домой. Ника натянула подсохшее бельё и слега влажный сарафан, и они снова поехали в торговый центр, неподалёку.
На следующий день, в свой последний отгульный день, поехали к родителям Ники, на дачу.
Отец встретил их восторженно, искренне радуясь, дочери и Лёшке. Да и Валентина Николаевна смотрела на Лёшку с улыбкой.
Алексей загнал машину во двор. Скинул чистые вещи, переоделся в то, что привёз с собой и разгрузил, перекладывая из багажника в тачку тяжёлые мешки с цементом. Заказ отца.
– За кровлей, поедем? – спросил он, укладывая, под навесом, последний мешок – в прошлый то раз, не успели.
– Поехали – закивал головой отец – тут до станции километра два, там стройматериалы. Цена, та же, что и в городе. Верёвки, только, сейчас найду.
– Не надо верёвку, сиденья сложим и в салон. Потом, на работе, в обед, пропылесошу.
И опять Лёшка помогал отцу до самой темноты. И опять остались ночевать. Лёшка, по привычке, отзвонился матери.
И снова, вечером, долго сидели на крылечке баньки, тиская огромного лохматого кота, по кличке Куля.
А утром, завёз Нику домой и, как и в прошлый раз, полетел на работу.
День у Лёшки прошёл как обычно, всё, как всегда. Разве что, Петрович, с утра, зашёл, с разведёнными в стороны руками, потискал в объятиях, чуть не раздавив и выдал…
– Звонил я Гале, говорит, что невесту в дом привёл. Молодец, Лёха. Давно бы надо… Но, как говорится, всему своё время. Вот, и твоё время пришло. Поздравляю.
– Спасибо, Петрович – поблагодарив, рассмеялся Лёшка – только, свадьбы не будет…
– И это знаю. Но, по-тихому, мы всё же отметим – подмигнул он.
– По-тихому… Обязательно – подтвердил Алексей, широко улыбнувшись.
В обед, Лёшка, не выдержав, позвонил Нике.
Вероника ответила после третьего гудка.
– Да, да, Лёша, руки мокрые… Пока вытерла…
– А ты, чем занимаешься? – спросил он, иронично.
– Картошку чищу, моего мужчину, с работы жду.
– Труженица, ты, моя… – пошутил он – всё в делах, заботах. Аки пчела.
– А как же. Не абы, кого жду, а наречённого своего – рассмеялась она и чмокнула в трубку.
Потрепались смешливо, ещё минут десять, отключились и, Лёшка, побежал в столовку, через дорогу. Пересекая, по "зебре", проезжую часть, заметил, как на него, на огромной скорости летит грузовик. Нет, сам бы он успел перебежать, а вот девочка, лет двенадцати, с телефоном в руках и в наушниках, шагающая рядом, не успеет, точно. В голове стрельнуло мыслью – либо я, либо она. И уже не раздумывая, схватил девочку за руку и отбросил её за себя, сам же, падая под колёса, закрыл глаза. Грузовик, визжа тормозами, пролетел над ним и встал, метров через десять. К нему подбежал молодой водитель и перевернул с живота на спину, ощупывая его руками.
Лёшка открыл один глаз, увидел над собой испуганное лицо совсем молоденького парня и рыдающую девчонку.
– Жив – выдохнул водитель и сел рядом, прямо на асфальт, обхватив голову руками. Вокруг начали собираться зеваки.
Примерно, через минуту, появилась и машина ДПС.
Два лейтенанта, хлопнув дверями, торопливо подошли. Но заметив, что "сбитый" пострадавший, поднимается на ноги, облегчённо выдохнули.
Лешка поднялся, ноги дрожали, в голове не одной связной мысли. Болела коленка, и саднил лоб.
– Повезло тебе парень – проговорил один из них – скорую вызывать?
Алексей отрицательно покрутил головой.
– Точно? – уточнил второй.
– Точно – выдавил Лёшка через силу – я в норме.
– Ну, смотри, и всё же, иди, посиди в патрульной машине, может шок, и не чувствуешь ничего. Да и, протокол составить надо.