Подавляющему большинству викторианцев неотапливаемое помещение с открытыми окнами обеспечивало бодрое начало дня. Покинув постель, люди осторожно вставали на то, что исполняло в их хозяйстве роль прикроватного коврика, и наступало время для следующего испытания – утреннего омовения.
Мытье
В викторианский период влажное обтирание было основной формой личной гигиены, и с него начинался день большинства людей. К нему мужчины, а также женщины из высшего и среднего класса приступали сразу после того, как вставали с постели, не снимая длинной, просторной ночной рубашки. Но слугам и тем, кто должен был сначала вычистить решетки, начернить жаровню и разжечь огонь, обычно удавалось помыться, лишь когда с грязной утренней работой было покончено. Ханна Каллуик приводила себя в порядок перед тем, как начинала готовить для семьи завтрак, и нередко мылась на кухне. «Вымылась над раковиной и постелила скатерть к завтраку», – записала она 11 августа 1863 года. Но в большинстве случаев обтирание происходило в спальне, где уже имелась вся необходимая посуда.
Все, что для этого требовалось, – таз, ведро для грязной воды, мочалка, немного мыла и небольшой кувшин принесенной из кухни горячей воды (см. цветную илл. 2). Вода могла быть и холодной, и многие люди специально обтирались именно ею, чтобы улучшить циркуляцию крови. Кроме того, с холодной водой дело шло быстрее: кувшин можно было принести в комнату с вечера и поставить рядом с тазиками и полотенцами. Впрочем, викторианское мыло в холодной воде просто не работало – не растворялось и не мылилось, поэтому даже тем, кто ежедневно обтирался холодной водой, обычно рекомендовали хотя бы раз в неделю тщательно мыться горячей.
Обтирание по-прежнему остается весьма эффективным и экологически безопасным способом поддерживать чистоту, если вы вдруг оказались в спартанских условиях. Одного кувшина воды вполне хватает, чтобы вымыть и ополоснуть все тело. Для этого нужно налить немного воды в таз, затем окунуть в воду мочалку и отжать ее. После этого немного намылить мочалку, и можно приступать к очистке тела. Когда первая вода в тазу становится мутной, ее выливают в ведро и заново наполняют таз чистой водой из кувшина. Продолжать следует до тех пор, пока вы не станете совершенно чистыми. Мытье тела, так же как и мытье полов, можно производить по частям – намылить, сполоснуть и вытереть одну часть, а уж потом переходить к следующей. Благодаря этому вы можете обтираться, лишь слегка раздеваясь; по очереди приоткрывать, мыть и снова закрывать одеждой один участок тела, прежде чем переходить к следующему. Таким способом можно было вымыться, не слишком замерзнув, даже в январе, и соблюсти необходимые приличия, если вы, как большинство викторианцев, делили жилье с другими людьми. А некоторые части тела можно было вымыть и вовсе не снимая одежду. При необходимости на себе оставляли просторную ночную рубашку, которая не мешала доставать мочалкой до нужных частей тела. Наконец, мочалку и таз споласкивали остатками чистой воды, после чего ведро с грязной уносили вниз и выплескивали.
Рис. 2. Утренний туалет перед умывальником, 1850 г.
Illustrated London News, 1850.
Влажное обтирание было главной гигиенической процедурой всех викторианских женщин: от богатой хозяйки роскошного особняка, пользовавшейся для совершения туалета набором тончайшей фарфоровой посуды с ручной росписью, до крестьянки с ее разномастными надтреснутыми глиняными кувшинами и мисками. Женщина начинала с того, что подогревала в чайнике воду, или это делала за нее горничная. Для богатых людей, у которых хватало угля в подвале, чтобы разжечь огонь, а воду утром могла принести служанка, ежедневное мытье в тазу теплой водой было обычным делом. Для тех, у кого в доме было полно детей и никакой прислуги, каждый следующий чайник горячей воды отодвигался чуть дальше в область невозможного, – в таких домах мылись редко или ограничивались мытьем в холодной воде. У бедняков, влачивших жалкое существование в тесных переполненных комнатах, работавших сверхурочно и не всегда евших досыта, обычно просто не было сил ходить с кувшинами воды вверх и вниз по лестницам холодного дома.
Рис. 3. Реклама изображает девочку с тазом для мытья, чайником горячей воды и куском мыла Sunlight, 1895 г.
Illustrated London News, 1895.
Ванны были скорее исключением, чем правилом, и там, где они все же имелись, ими обычно пользовались в конце дня (мы подробнее поговорим об этом в последней главе). В основном ванну принимали мужчины. Не последнюю роль здесь играли соображения благопристойности. Мужчинам было вполне комфортно прогуливаться в купальном халате по коридору богатого дома, однако о женщинах никак нельзя было сказать того же – для этого они чувствовали себя слишком незащищенными. И в тех немногих домах представителей рабочего класса, где у огня стояла жестяная ванна, ее тоже обычно принимали мужчины или дети. Даже в кругу семьи очень немногие женщины были готовы расхаживать обнаженными по кухне, да и мужчины предпочитали в такой полупубличной обстановке принимать ванну в тонких хлопковых подштанниках.
До конца столетия обтирание – горячей или холодной водой, с мылом или без мыла – оставалось одной из самых распространенных гигиенических процедур. Оно позволяло быстро привести себя в порядок утром и подготовиться к новому дню. Впрочем, то, что люди вообще мылись с помощью воды, было относительно новым явлением. До викторианского периода было принято считать, что сквозь поры кожи в организм проникают разнообразные болезни. Здоровое потоотделение выводило через поры вредные вещества, но при этом кожу важно было защищать от слишком тесного контакта с источниками инфекции. Вода открывала поры, поэтому ее следовало избегать. Переносчиками болезней считались витающие в воздухе вредоносные миазмы (испарения), которые становились особенно густыми и опасными там, где царили сырость и явный дурной запах. Если вы проходили сквозь облако зловонного тумана, поднимающегося из ям кожевников или от киснущих навозных куч, мимо открытых сточных канав или красильных мастерских, то инфекция окружала вас, пытаясь проникнуть в организм через нос, рот или кожу. Разумный человек старался по возможности избегать таких мест и носил с собой духи, чтобы отогнать миазмы. Кроме того, он старался прятать кожу под одеждой, чтобы защитить ее от подобных опасностей.
Викторианские научные исследования, касающиеся кожи и ее функций, вызвали к жизни ряд радикальных теорий. Было проведено несколько экспериментов по герметизации пор, самый известный – с лошадью. Чтобы обеспечить полную герметичность, бедное животное тщательно покрыли в несколько слоев шеллаком (раствором для лакировки мебели), и через несколько часов оно скончалось. Ученые посчитали, что лошадь задохнулась, и это якобы доказывало, что кожа играет в процессе дыхания такую же важную роль, как и в процессе потоотделения. Представления XXI века об анатомии позволяют с уверенностью утверждать, что герметизация пор привела к перегреву животного и смерти от теплового удара. Однако в Викторианскую эпоху долгое время продолжали воспринимать всерьез ошибочное мнение, будто поры кожи являются важным, пусть и второстепенным проводником кислорода в организм. И хотя более старые представления о выведении через кожу вредных веществ и отходов жизнедеятельности продолжали существовать, викторианская наука упорно стремилась изменить способы ухода за кожей.
Полезным с гигиенической точки зрения считалось держать тело по возможности хорошо прикрытым, при этом рядом с кожей должен был находиться слой хлопка или льна – одежды, которую можно было снять и тщательно выстирать. Все тело, кроме головы и кистей рук, у мужчин было закрыто рубашками, кальсонами и чулками, а у женщин – длинными сорочками и чулками. Перед сном мужчины надевали длинную рубаху, женщины – достигавшую щиколоток ночную сорочку с длинными рукавами, а в зимнее время еще и чулки для сна и ночной колпак. Это позволяло полностью закрыть тело на время сна. Чистоплотный и думающий о здоровье человек старался менять нижнее белье как можно чаще. Те, у кого хватало времени и запасной одежды, могли делать это ежедневно – и даже по нескольку раз в день. В менее обеспеченных кругах многие просто меняли ночное белье на дневное, что тоже способствовало поддержанию чистоты. Свежее белье лучше впитывало пот и грязь, и каждый раз, меняя его, вы избавлялись от скопившихся загрязнений. Кроме того, удалить с кожи жир, грязь и пот помогало растирание сухого тела чистым льняным полотенцем. Вдобавок эта процедура имела еще ряд ценных свойств: стимулировала кровообращение, придавала коже здоровый блеск и в целом тонизировала организм. А постирать полотенце совсем не сложно. Растирание гарантировало, что кожа будет чистой и вполне здоровой без воды, которая могла вызвать простуду или открыть поры для инфекции.
Этот способ действительно работает. Я знаю, потому что сама пользовалась им в течение долгого времени. Кожа остается здоровой, тело не издает никаких неприятных запахов. Ежедневное быстрое растирание специальным сухим полотенцем или щеткой для тела (обычно замшевой подушечкой на обратной стороне деревянной колодки щетки) действительно сохраняет кожу в прекрасном состоянии. В тот период, когда я дольше всего обходилась без мытья водой (четыре месяца подряд), никто этого даже не заметил. Я сама для сухого растирания предпочитаю пользоваться не щеткой, а полотенцем. Естественно, нужно уделять особое внимание подмышкам, а полотенце лучше всего брать старое, мягкое и хорошо впитывающее. Многие современные писатели и ученые обожают рассуждать о том, что в прошлом, до распространения современной привычки мыться водой, от людей чрезвычайно дурно пахло. Мой опыт заставляет меня скептически относиться к этим заявлениям.
Однако верно и то, что традиция мыться теплой водой с мылом возникла как раз благодаря викторианским представлениям о дыхательных функциях кожи. Медики были обеспокоены тем, что закупоренные поры ведут к накоплению в организме ядов, способных вызвать слабость, вялость и в конечном итоге смерть. Вода и мыло помогали поддерживать кожу в здоровом состоянии и открывали поры, через которые, согласно гипотезе, в кровь мог поступать ценный кислород, стимулируя тем самым весь организм. Открытые поры также способствовали тому, что из организма свободно выходили вредные вещества – побочные продукты разнообразных недугов и болезней.
Викторианские теории о мытье и уходе за кожей побуждали людей внимательно относиться к своей одежде, в особенности одежде для сна. В целом людям советовали носить несколько слоев легкой, воздухопроницаемой одежды и не слишком плотно кутаться даже в холод. Дышащие свойства одежды, а также одеял отдельно подчеркивались в рекламе. В наши дни об этих традициях отдаленно напоминают ткани Aertex, из которых шьют спортивную одежду, и покрывала ажурного плетения, легкие и теплые, но хорошо пропускающие воздух. Однако, в отличие от этих тканей, действительно объединяющих в себе воздухопроницаемость и комфорт, «дышащие» предметы одежды Викторианской эпохи часто оказывались не слишком удобными. Яркий пример – «оздоровительные» корсеты конца XIX века. Новейший улучшенный фасон должен был помочь при проблемах с грудью и дыханием, однако это вовсе не означало, что такой корсет не сдавливал ребра. «Гигиенические» и «оздоровительные» корсеты 1890-х годов были снабжены косточками и предполагали тугую шнуровку, как и прежние, – просто в них были дополнительные отверстия, чтобы кожа могла дышать.
Дезодоранты и запах тела
Утреннее мытье изменило викторианские представления о запахе, хотя дезодоранты промышленного производства стали появляться только в следующем столетии. Все больше викторианцев, по крайней мере из среднего класса, начинали свой день с мыла и теплой воды, и постепенно запах тела приобрел новое значение, бесповоротно разделив нацию на две части. Уильям Теккерей в своем романе «Пенденнис» (Pendennis; 1850) впервые употребил словосочетание «толпа немытых». Неологизм быстро прижился как обозначение рабочего класса, позволявшее дистанцироваться от него тем, кто стоял выше на социальной лестнице. Эти люди пахли совсем иначе – обычно мылом, без всяких следов застарелого пота. Вообще, викторианское мыло на основе животных жиров и едкой щелочи пахло по-особому, весьма резко и вполне успешно маскировало телесные запахи. Во второй половине столетия приобрело популярность мыло с ароматом лаванды, фиалки, розы. Это привлекло еще больше внимания к гигиеническим привычкам людей. Цветочные ароматы, впрочем, никогда до конца не перебивавшие запах мыльной основы, были своего рода знаком отличия, который моющаяся часть населения могла носить с гордостью.
Представители рабочего класса относились к мытью водой более консервативно, хотя гораздо больше занимались физическим трудом, а значит, больше пачкали одежду и сильнее потели. Они не покупали и не читали посвященных заботе о здоровье и ведению домашнего хозяйства книг, в которых рекомендовалось мыться с мылом. И что, пожалуй, еще важнее, у рабочего класса возникало больше трудностей с мытьем и стиркой, в таких семьях было намного меньше возможностей.
Рис. 4. Дезинфицирующее и лечебное мыло имело характерный запах
Illustrated London News, 1886.
Для тех, кто жил за чертой бедности, непосильными становились даже расходы на горячую воду и мыло, не говоря уже о приспособлениях для стирки. В начале викторианского периода кусок мыла весом около 110 г (мыло примерно такого же размера продается в Британии и сейчас) стоил как хороший кусок говядины. Семье из среднего класса, решившей придерживаться нового режима мытья, потребовалось бы три или четыре таких куска в неделю. Позволить себе подобные траты могли очень немногие. Даже в конце эпохи, когда благодаря научно-техническому прогрессу в несколько раз снизились цены, деньги на мыло для мытья и стирки составляли бы 5 % еженедельного бюджета у семьи рабочего. И поскольку дополнительные затраты были семье чаще всего не по карману, отдельный котел для нагрева воды и стирки тоже оставался не самым обязательным предметом в домах рабочего класса. Каток для отжима белья значительно сокращал трудозатраты при большой стирке, но он тоже стоил денег, и даже в конце столетия рабочий класс в большинстве своем справлялся без него. Так что совершенно неудивительно, что одни слои общества так сильно отличались по запаху от других.
Стирка, о которой мы подробнее поговорим позже, играла в этом ольфакторном разделении главную роль. Впитывавшая пот и другие выделения одежда, естественно, способствовала размножению бактерий и появлению запахов. Но вот шерстяная ткань, напротив, позволяла поту свободно испаряться. В XXI веке любители пешего туризма и скалолазания заново открывают для себя этот урок Викторианской эпохи. Чистая шерсть опять приобретает известность – носки «без запаха», термобелье из мериносовой шерсти и т. д. Высокотехнологичные искусственные волокна не могут конкурировать в этом отношении с традиционной шерстью.