Хелена вошла в комнату с восемью напольными часами. Между ними кое-где проглядывали сиреневые обои с рисунком в виде глициний. Девочка предположила, что когда-то комната была спальней, и, похоже, довольно нарядной. Хелена постояла около каждых часов в отполированных до блеска тёмных деревянных корпусах. Было очевидно, что о часах хорошо заботились. Маятники отстукивали разный ритм, нестройное «тик-так» сливалось в оглушительный гвалт.
Самые большие часы в комнате имели простой медный циферблат, но в полукружье над ним располагался ещё один диск, который крутился и показывал фазы луны – её символизировали два нарисованных гротескных ребяческих личика с близко посаженными поросячьими глазками, румяными щёчками и пухлыми губками бантиком. Такая же рожица изображалась на маятнике, который ходил туда-сюда за выпуклым стеклом, периодически скрываясь из виду, словно играл в «ку-ку». Он гипнотически притягивал взгляд – и одновременно пугал. Хелену передёрнуло. Зачем мистер Уэсткотт до отказа набил спальню механическими штуками? Девочка не понаслышке знала, что такое одержимость. Её отец всегда страстно любил свою работу, а после смерти матери распалился ещё больше. Хелена не сердилась, а скорее недоумевала: отец заботился о деревянных и металлических предметах больше, чем о родной семье. Может, именно поэтому он отнёсся с пониманием к требованиям мистера Уэсткотта?
– А, вот ты где, – произнёс вдруг у неё за спиной отец, гулко шагая по голому деревянному полу. – Невероятно! Только посмотри на этот экземпляр, Хелена, – указал он на ближайший к двери часовой шкаф. – Это очень редкие часы из Германии, они стоят целое состояние. А вот эти, рядом, взгляни: по бокам в деревянном корпусе сделаны стеклянные вставки, чтобы показать механизм. Можно видеть все колёсики и шестерёнки, наблюдать, как двигается груз маятника!
Хелена потрясла головой и вздохнула – подобные подробности всегда навевали на неё скуку. Она взглянула на стул у двери. Вероятно, мистер Уэскотт сидел на нём, наслаждаясь своей коллекцией.
Хелена подошла к одному из двух больших окон и увидела выходящих из двухколёсных экипажей молодых женщин в красивых белых платьях и с элегантными причёсками.
– Смотри, папа, – сказала она.
Отец приблизился к окну.
– Ага, – произнёс он с улыбкой, наблюдая, как женщины, смеясь, поправляют шали. – Отец моего знакомого часовщика учился в Кембриджском университете и рассказывал много забавных историй о том, что они вытворяли в Майскую неделю.
Хелена наморщила нос:
– Но ведь сейчас июнь.
– Майская неделя – это празднества в честь окончания учебного года. В университетских колледжах – вроде того, что находится на другой стороне улицы: кажется, это Питерхаус, – устраивают балы и экстравагантные вечеринки, которые длятся до рассвета, – объяснил отец. – Действительно странно, что эти мероприятия проводятся в июне. Даже не знаю, почему неделя так называется.
– Добрый вечер, Хелена, мистер Грэм, – перебил его чей-то голос. В дверях стоял Стэнли. – Ужин готов.
Хелена улыбнулась:
– Спасибо. – Она взглянула на отца, который отвлёкся на часы с блестящим золотым навершием.
– А где же попугай? – спросил Стэнли.
– В моей комнате, – ответила Хелена.
– Ему, наверно, одиноко. Приносите его в кухню, и пусть поужинает с нами, – предложил Стэнли.
Хелена просияла:
– Правда можно?! Мистер Уэсткотт запретил выпускать Орбита из клетки.
– На кухне он нам не помешает, – с улыбкой сказал Стэнли.
Хелена очень обрадовалась. Она стрелой взлетела вверх, распахнула дверь своей комнаты – и застыла на месте, хлопая глазами. Накрывавшее клетку покрывало было снято и лежало, аккуратно сложенное, на подушке. Девочка настороженно оглядела комнату. Больше ничего не изменилось. На комоде тикали её маленькие карманные часики. Одежда, которую она покидала на кровать, так и валялась там неопрятной кучей.
Из клетки доносился какой-то стук. У Хелены сильно забилось сердце, и она присела рядом. Орбит с довольным видом клевал что-то привязанное к прутьям. Откуда взялась эта вещица?
Глава 5
Зеркало
Хелена похолодела, и по коже у неё пробежали мурашки. Она схватилась за прутья клетки и уставилась на овальное зеркальце, прикреплённое к ним шёлковой нежно-жёлтой лентой, на вид очень дорогой. Девочка потянула за неё – и зеркало в золотой оправе уместилось у неё на ладони. Хелена поднесла его к лицу и увидела озадаченность в своих светло-карих глазах. Кто принёс его сюда? Снова прикрепив загадочный предмет к прутьям, она вскочила на ноги, подбежала к двери и выглянула в коридор.
Электрические лампы на стенах моргали и шипели, отбрасывая на пол колеблющиеся тени. Дома они всё ещё пользовались газовыми лампами, которые коптили и пачкали мебель и стены, и поэтому мама люто их ненавидела. Возможно, электролампы были не таким уж передовым изобретением, как считали многие. Хелена слышала, как в одной семье такой светильник заискрил. Когда хозяева набросили на него подушку, ткань загорелась и в комнате начался пожар.
– Кто здесь? – крикнула Хелена, с опаской поглядывая на шипящие источники света и старательно обходя их.
В конце коридора, около лестницы, скрипнули половицы. Хелена испугалась, и ноги её словно приросли к полу. Ниже этажом стали бить часы: семь вечера. Время летело незаметно.
– Привет, мама! Привет, мама! Привет, мама! – затараторил Орбит, и Хелена оторопела: так попугай всегда здоровался с мамой, когда та входила в комнату.
Динь-динь-динь.
Бом-бом-бом.
Дзинь-дзинь-дзинь.
Хелена была уверена, что за ней наблюдают.
– Эй! – окликнула она снова, но голос её потонул в бое часов. Тени в конце коридора зашевелились и обрели очертания человеческой фигуры. У Хелены бешено заколотилось сердце, и она вонзила ногти в потные ладони. Снизу раздалось последнее «бом», потом снова послышался скип половиц, и настенные светильники моргнули.
– Хелена, что ты тут застряла? Стэнли ждёт. – На площадке лестницы, недовольно насупившись и уперев руки в бока, стоял отец.
Хелена медленно, с облегчением выдохнула. Наверное, из-за обилия часов и теней в этом доме у неё разыгралось воображение и она насочиняла бог знает что. Девочка оглянулась на свою комнату. Но ведь загадочное зеркало на клетке Орбита вовсе не фантазия. Хелена стала раздумывать, нужно ли рассказать о своей находке отцу, но он уже исчез – с лестницы слышались его торопливо удаляющиеся шаги.
Кухня помещалась в цокольном этаже, и по мере приближения к ней аппетитный аромат становился всё сильнее.
– Прошу вас, – Стэнли жестом пригласил новых жильцов за стол.
Хелена удивлённо заморгала: юноша был в фартуке и с закатанными рукавами рубашки.
– Спасибо… – поблагодарил отец, с беспокойством взглянув на дочь.
Хелена осмотрела кухню в поисках поварихи: конечно же, у мистера Уэскотта должна быть целая армия прислуги, содержащая в порядке такой огромный дом с электрическим освещением, телефоном и мириадами часов. Наверное, повариха куда-то вышла: на плите что-то томилось в медном котелке, из-под крышки вырывались струйки пара. Ни Хелена, ни её отец не умели хорошо готовить. Поскольку у них не было денег, чтобы нанять домработницу, они платили соседке, миссис Патридж, чтобы та каждый день кормила их полноценным горячим ужином. Но мясное рагу у неё часто получалось хрящеватым (собственно, мяса в нём было очень мало), а рисовый пудинг – очень плотным и с комочками, и его приходилось запивать большим количеством молока. Хелене в каком-то смысле очень повезло, что отец не взвалил на неё домашнее хозяйство – как случилось с её подругой Джейн, когда та лишилась матери. Иногда она видела Джейн с младшими братьями у ворот школы, с корзиной для продуктов в руке и смиренным выражением лица – вся её жизнь перевернулась, и девочке пришлось взять на себя ответственность, к которой она явно оказалась не готова.
Большой стол, за которым легко могли рассесться десять человек, был накрыт на четверых. Хелена нахмурилась: а где же места для горничных, экономки и поварихи?
– Можешь поставить клетку на тот стул, если хочешь. Орбит ведь любит фрукты? – сказал Стэнли и указал на тарелку с разложенными на ней веером кусочками яблок. Юноша оказался очень чутким человеком. – Я сварил суп из спаржи. – Стэнли замялся. – И пожарил угрей. Честно говоря, я впервые готовлю это блюдо, но миссис Битон говорит…
– А… миссис Битон… – Отец оглядел кухню. – Это повариха?
Стэнли заулыбался и замотал головой, потом взял со стола раскрытую книгу и помахал ею в воздухе. Другая книга, лежавшая под первой, со стуком упала на кафельный пол.
– Вы не слышали о книге по домоводству миссис Битон? Мне рассказала о ней мама. С тех пор как повариха мистера Уэскотта ушла на другое место работы, это издание мне очень помогает. Вообще-то я люблю готовить. По-моему, рецепты немного похожи на арифметические задачи – если найти правильную пропорцию, они успешно решаются.
– Понимаю, – тихо проговорил отец. – Наверняка у моей жены тоже была такая книга.
Хелена подняла том, упавший на пол. «Основания математики». Девочка пожала плечами и положила книгу на стол. Что этот учебник делает на кухне? Тут Хелена заметила блюдо обвалянных в муке тонких чёрных угрей и отвлеклась от своих размышлений. Она никогда ещё не ела такую рыбу. На рынке мама обычно не обращала на них внимания и отдавала предпочтение солёному филе трески. Хелена испытала разочарование, но убедила себя, что попробовать новое блюдо любопытно.
– Мне, наверное, надо вам объяснить своё положение в доме, – проговорил Стэнли. – Так получилось, что я выполняю обязанности дворецкого, повара, садовника, а нередко и экономки. И всё это в дополнение к моей роли домашнего учителя. – Юноша вдруг замолчал, словно сболтнул лишнее.
– Странно, – произнесла Хелена. – Папа говорил, что мистер Уэскотт очень богат. Почему же он не может нанять прислугу?
– Хелена, – прищурившись, шепнул отец.
– Не беспокойтесь, я отвечу, – сказал Стэнли, снова жестом приглашая отца и дочь сесть за стол. Открыв буфет, он достал оттуда деревянный поднос, накрыл его накрахмаленной белой льняной салфеткой и поставил на неё единственную миску с золотым ободком, а рядом с ней – стакан молока. – Тут такое дело… – Он задумчиво пожевал нижнюю губу, словно размышлял, что стоит рассказывать, а что нет. – Видите ли, вся прислуга уволилась. Мисс Кэтрин Уэскотт наняла меня несколько месяцев назад, и теперь я остался один и пытаюсь по возможности ухаживать за домом. Потому что если не я, то кто же ещё?
У Хелены возникло множество очевидных вопросов. Что случилось в доме в последнее время? Почему уволились слуги? Детей у мистера Уэскотта нет – так зачем ему понадобился учитель?
Но девочка не успела ничего спросить: отец поднял руку, останавливая её, и Хелена уже по его глазам увидела, что он сердится. Она плотно закрыла рот и откинулась на спинку стула, потом взяла кусочек яблока и просунула его Орбиту через прутья клетки. Её очень раздражало, что отец не позволяет задавать вопросы в этом доме.
Стэнли суетился, то и дело заглядывая в поваренную книгу, обваливал угрей в яйце и хлебных крошках и жарил их на плите. Масло на сковороде шипело и брызгало, а юноша тем временем поднял крышку с котелка и, разлив суп по двум мискам, поставил их перед Хеленой и её отцом. Девочка заглянула в миску: зелёное варево напоминало затянутый ряской пруд.
Стэнли нахмурился:
– Надеюсь, суп получился вкусным. Миссис Битон советует добавлять шпинатный сок для цвета, и я, возможно, немного с ним переборщил.
– Удивительно вкусно, – уверенно проговорил отец, попробовав необычное блюдо. – Правда, Хелена?
Девочка отправила в рот ложку супа; вкус шпината заглушал вкус спаржи.
– Да, чудесно, – пробормотала она.
Стэнли тщательно приготовил поднос с едой для мистера Уэскотта и положил на мелкую тарелку гроздь розового винограда для украшения.
– Вам может показаться странным, что мужчина готовит еду. Мой отец не одобрил мой выбор работы. Но, как говорится, голод не тётка, – сказал он.
Хелена подумала: неужели Стэнли нравится ухаживать за чудаковатым мистером Уэскоттом и жить в этом сумасшедшем доме, набитом часами? Даже если это и так, то всё равно довольно странно, что владелец такого огромного хозяйства не имеет ни повара, ни прислуги.
– Мне нужно отнести поднос наверх, – Стэнли немного помрачнел, словно разговор о произошедших в доме переменах напомнил ему о неприятных событиях.
Вдруг в коридоре раздалось какое-то шарканье, как будто кто-то подметал осколки разбитого стакана. Глаза у Стэнли блеснули.
Хелена, внимательно наблюдавшая за юношей, заметила, как он на мгновение остановился и почти незаметно тряхнул головой. Кто это там? Девочка взглянула на отца, но тот тщательно вычищал миску ложкой.
Слегка покачивая поднос в руках, Стэнли поспешил выйти из кухни.
Хелена поднесла к губам ещё одну ложку супа. Он был немного пересоленным, но вкусным (по сравнению с говяжьим бульоном, который зимой давали в школе на обед, все другие блюда казались кулинарными шедеврами). Девочка откинулась на спинку стула и вытерла рот салфеткой.
Отец, улыбаясь, поднял голову:
– Если не считать необычного цвета, суп довольно хорош.
Из коридора донёсся быстрый шёпот.
Хелена положила салфетку рядом с миской.
– Вообще-то я не хочу есть. Можно я пойду? – спросила она, стараясь заглянуть за открытую дверь.
– Конечно, – кивнул отец. – Ты немного бледная – наверное, устала с дороги. Ложись спать. Я накормлю Орбита яблоком и принесу его в твою комнату.
Хелена быстро улыбнулась ему, отодвинула стул и кинулась прочь из кухни. Она слышала шаги Стэнли, но рядом с ним совершенно точно легко ступал кто-то ещё. Девочка хотела уже последовать за ними, но тут обратила внимание, что к стене между вешалкой для пальто и буфетом прикреплён обрывок бумаги размером с её ладонь – ещё один карандашный рисунок летательного аппарата, и более точный: очертания крыльев и корпуса были проведены по линейке, а руль имел совершенные пропорции. Сняв листок со стены, Хелена провела большим пальцем по дырочке от кнопки, потом сложила рисунок вдвое и убрала в карман, прислушиваясь к шагам двух человек, поднимавшихся по ступеням.
Глава 6
Комната с часами
Отец громко постучал в дверь комнаты Хелены.
– Встречаемся через двадцать минут на первом этаже. Нужно начать проверку часов до завтрака! – с энтузиазмом крикнул он.
Хелена зевнула и села в кровати.
Отец постучал снова.
– Ты слышишь меня, Хелена?
– Да, папа, – ответила девочка, потирая глаза.
Ночь была беспокойной: в доме то и дело звонили часы, а с улицы доносились смех и крики подгулявших студентов. До приезда сюда Хелена представляла Кембридж тихим и неприметным городком и теперь начала осознавать, что, похоже, ошиблась. В семь часы внизу забили и зазвонили на разные голоса. Хелена достала из-под подушки и развернула листок, который вчера сняла со стены в цокольном этаже, провела большим пальцем по очертаниям крыла и руля летательного аппарата. Кто автор рисунка? Тот же человек, который привязал зеркало к клетке Орбита? Стэнли просил её сообщать о других найденных чертежах, но девочка не спешила ставить его в известность – отчасти из-за указаний Кэтрин, но больше всего из желания выяснить, кто их рисовал и зачем крепил на стены.
Хелена бросила взгляд на клетку Орбита, накрытую лоскутным покрывалом, вылезла из кровати и осторожно стянула его, ожидая увидеть ещё одну жёлтую ленту – очередной подарок. Орбит сонно взглянул на хозяйку, но никаких новых предметов не было. Комната не запиралась. Может, это и глупо, но Хелена не сказала отцу, что в её отсутствие здесь кто-то был – ему бы не понравилось, что кто-то без спросу трогает их вещи. А вдруг неизвестный проникнет в его комнату и сломает папины ценные инструменты? Девочка быстро натянула голубое хлопковое платье, чулки и ботинки. Она не собирается следовать дурацким правилам Кэтрин, когда отцовские средства к существованию в опасности.