Они отправили нас со своим человеком, но мы знали, что еще один невидимо прется следом за нами на случай, если мы попытаемся дать по газам. Было бессмысленно срываться, тогда-то я по дороге и придумал план, как все провернуть, чтобы мы с Максом остались в плюсе. Ему ничего не сказал, не желая выслушивать нытье друга, а когда вчера после уроков возле школы заметил пасущегося знакомого гондона, только основательнее утвердился в своих намерениях. И фортуна мне подмигнула, давая зеленый свет и подстилая мне мягкую дорожку как никогда вовремя. Чмошник, который общался со мной в тот вечер, был без своих шавок, и сейчас-то мы спокойно могли побазарить один на один.
Воровато оглянулся по сторонам, сконцентрированно анализируя обстановку рядом с нами. Парк, темное время суток и ни единой души.
В цвет…
Размял шею и, прикрыв глаза, запустил в легкие побольше воздуха. Секунда, чтоб собраться, и протяжный свист, подзывающий пассажира, который по моей задумке сегодня отправится на лечебный курорт.
Остановился. Оглянулся и опешил, прирастая ногами к земле.
Не ожидал?
С непроницаемым лицом спокойно усмехнулся и медленно приблизился к нему, буравя взглядом.
– Ты че, псина шушерская, следишь за мной? – с прокуренным рыком словесно накинулся на меня, стоило ему очухаться и раскинуть умом.
– Я деньги тебе принес, – негромко отозвался, все еще надвигаясь на быка, в глазах которого вспыхнул алчный интерес, переплетенный на пару с пренебрежением. Тонущее отвращение в черных зрачках и в резких чертах худого лица, подтверждающее, что они наткнулись на трусливых пресмыкающихся. Вовремя сорвали джекпот с тупорылых дятлов, не заслуживающих какого-либо внимания.
Сделал последний шаг и остановился рядом с ним, склоняя голову к плечу, чтоб изучающе впиться в него. Он был на полторы головы выше меня, но без своих пацанов казался уже не таким борзым и охуевшим, хотя наша разница в возрасте давала ему ложное предположение, что эту игру все еще ведет он.
Ошибочное мнение и неверный последующий ход. Никогда нельзя терять бдительность и расслабляться, раз ты выбрал путь вышибалы.
– Все принес? – забегал по моим карманам глазами и нахмурился, вернув внимание к моему безэмоциональному лицу и пристальному взгляду с расширенными смеющимися глазами.
– Ну как и договаривались, – безразлично передернул плечами, поведя подбородком в сторону, будто сильнее вдыхаю морозный воздух, но на самом деле готовясь к рывку.
– Быстрее давай, тормоз! Че тупишь? – заметно занервничал и оглянулся через плечо, тоже решив прочекерить местность.
– Даю, – бесцветно кидаю в обратку и резко из-за пазухи вытягиваю арматурный прут. Потребовалась доля секунды, чтобы вынуть, замахнуться и мочкануть по котелку.
Все произошло так молниеносно, что мне показалось, он даже не понял, что сейчас произошло на самом деле.
Крыска попалась в капкан… Ухмыльнулся, наблюдая за картинкой, как грызун зажал левую сторону головы и расфокусированным взглядом потерянно вращал в круговую шарами.
– Боря? – вспомнив, как кличала его подмога. – Вы не на тех налетели. Соболезную, приятель.
Но Боре, похоже, было не до меня…
Презрительно морщусь и с размаху наношу второй удар, в который вкладываю гораздо больше сил, чем в предыдущий. Брызги чужой теплой крови вспрыскивают мне лицо и окрашивают в красный цвет морду человека напротив.
Парень бессознательно всхлипнул и мешком свалился возле моих ног на ледяную аллею, на мгновение задерживая свое дыхание. Я склонил голову, не отрывая от него своего отчужденного стеклянного взгляда. Секунда, другая, и он учащенно задышал с открытым ртом, будто на последних минутах своей никчемной жизни отчаянно вырывает для себя живительный кислород. Валяющееся обмякшее тело посреди пустынного сквера било разрядом судороги, заставляя его беспокойно вздрагивать, словно на него накатил неконтролируемый приступ эпилепсии.
Невозмутимо потянул уголки губ в равнодушной улыбке и присел к нему на корты, пытаясь словить его плавающий взгляд в полуприоткрытых замерзших глазах.
Я не питал фантазий на свой счет. Я не думал о себе лучше, чем или кем я являюсь на самом деле. С детства давал реальную оценку своей гнилой, безжалостной, злопамятной натуре. Вот и сейчас, никак внутри не реагируя на содеянное, бесстрастно вглядывался в него – окровавленного и задыхающегося.
Голодный волк всегда будет готов биться до последнего, если того потребуют обстоятельства. И никогда! Никогда и никто не сможет встать поперек его дороги без дальнейших последствий, которые несут за собой угрозу жизни. Не нужно забывать, что если хищник почуял опасность, то он вправе накинуться и разорвать падаль. Чтобы начали уважать, нужно вот таким умникам показывать, кто есть кто на самом деле, осаживать и указывать на их место. И когда я к нему шел сегодня, уже знал, что при любом раскладе доведу дело до конца, не дрогнув мыслью и рукой. Тут только одно правило, которое нужно огранкой выбить в башке и перед глазами: либо тебя нагнут раком и выебут в очко, делая петухом, либо ты, не смотря на свои силы и ресурсы, положишь врага, не задумавшись кидаясь в бой на чистом адреналине. И тут уже как повезет… Кто бы или какой ни был твой противник, всегда нужно переть до конца и отстаивать себя. Даже если упал, даже если харкаешь кровью, даже если нечестно махаешься, ты обязан выгрызать авторитет и уважение к себе. Не всегда проигрыш будет означать поражение. Смотря как ты выйдешь из той или иной ситуации.
Эта блеющая сука и ее приспешники нас зауважают. Псы, не так давно вставшие на четыре лапы, пересрутся от беспредела, который могут творить малолетки. Страх – мощное чувство, завладевающее человеком и не дающее разумно соображать извилинами.
– Ты серьезно решил поебать нас в разных позах? – скорчив лицо, имел в виду их прессинг.
Боря скосил на меня посветлевшие отекшие глаза, при этом часто и хрипло дыша.
– Борис, предупрежу один раз, – взял его двумя пальцами за окровавленный подбородок, поворачивая к себе. – Сидите на жопе ровно и к нам не суйтесь. Иначе в следующий раз я уже не буду тебя жалеть и говорить, кстати, тоже. Я просто не остановлюсь и закончу начатое. А из твоей башки этим же прутом, – издевательски с холодной улыбкой на губах кручу арматуру перед его глазами, – сделаю отбивную или прозрачное сито с ма-а-а-аленькими дырочками, – сладко протянул и предвкушающе прикрыл глаза. – Поэтому, Боря, в твоих же интересах сделать так, чтобы все обо всем забыли. А главное, о нас. Мы никогда с тобой не встречались, ты это уяснил? – ниже к нему наклонился и схватился за шею, перекрывая последний его кислород, чувствуя, как под рукой мощно отбивает пульс и хрустят шейные позвонки. – Молодца! – радостно воскликнул, как идиот, добившись утвердительного моргания и кивка. – Ну ладно… – обшарил его карманы на наличность и приватизировал завалявшееся, наверняка, ненужные ему купюры. – Я пойду, – поднялся на ноги и носком ботинка накинул на его голову в крови горстку снежка. – Ты это… – большим пальцем прикоснулся к растянутой в полуулыбке нижней губе. – Не кашляй, что ли… – кратко хохотнул и пошел от него.
Еще и двух метров не прошел, как почувствовал, что стало намного легче дышать.
Ну что… можно снова возвращаться к работе…?
Засмеялся тихо в голос и наклонившись заграбастал в лапы снега, чтоб в следующий момент слепить снежок и довольно зашвырнуть в дерево.
Макс
– Что ты сказал? – не своим голосом завопил, обратившись к Туману, не боясь быть услышанным у себя дома.
Задыхался от гнева и смотрел на друга, силясь разобрать смысл его слов, а он как ни в чем не бывало скучающе вглядывался в окно и делал вид, что не замечает, как я весь изошелся на говно.
– Ты с первого раза разобрал, Кот, – тяжело выдохнул Дэн, на первых минутах разговора начиная уставать от меня. – Завязывай ныть. Я поэтому тебя вчера и не позвал с собой, – состряпал гримасу раздражения на своей роже и щелчком пальцев невзначай ударил по нашей с Улькой фотографии.
– Не ныть? – поднял в очередной раз крик. – Туман, ты хоть осознаешь, что нахуевертил? Тебе живется скучно? Ну отдали бы мы бабки, и хай с ними. Но тебе, как я погляжу, захотелось еще и шоу с ментами в главной роли! На нары захотел? Только ты так и знай: я за тобой прицепом не чухну.
– Хватит галдеть! – лениво повернулся ко мне и сузил глаза, в которых клубились пугающие мысли.
А может, для людей подобного склада это пустяк? Ну вот так смотреть, что когда встречаешь его взгляд, понимаешь, что совсем там нет ничего хорошего.
– Перекрой свой понос и наконец-то врубай мозг, если он у тебя еще работает. Ты думаешь, если бы мы кинули им дань, то они бы просто так от нас отстали? Они бы качали нас каждый раз, когда им это вздумается. А у меня нет лишних бабок. Не обессудь, друг, но я и твою жопу прикрыл, – жестко отрезал и вновь отвернулся.
– Он мог подохнуть! Если, конечно, еще не сдох! – заявляю решительно.
– Ццц… – сокрушенно повесил голову Туман. – Да я та-а-ак… слегонца его обломал, – с задорным весельем в голосе отозвался Дэн, намекая, что он по большому счету срать на него хотел.
Дежавю настигло меня в тысячный раз, нашептывая по нарастающей гулом в уши, что мой друг – больной отморозок на всю башку.
– А если он, как очухается, натравит на нас шайку своих опездолов? Ты хоть отправил…
– Ага, и дальше по тексту… – развернулся в сторону кухни и вскрывающе глянул на меня, силой мысли зашив мне рот.
– Нужно залечь на время… – пошел вслед за Туманом на кухню и обескураженно охреневал от его спокойствия, уравновешенности. Пацан, словно божий одуван, чуть ли не насвистывал себе под нос и наливал из самовара воду в маленькую кружку, размешивая в ней вишневое варенье, которое стояло на кухонном столе. Казалось, для него ничего стоящего не произошло, чтобы стоять на ушах, как, например, я в данный миг.
– Нет… – он отхлебнул морс и небрежно бахнул чашкой об стол. – Ты однобоко мыслишь, Кот. Мы будем и дальше заниматься тем же, чем и всегда.
– Ты понимаешь, что может…
– Я сказал, хватит! – рявкнул на меня, врезавшись взглядом исподлобья. – Ты думаешь, мы с тобой все время так бы втихую и воровали? – сжал кулак и уперся им в ровную поверхность стола. – Рано или поздно пришлось бы зажимать. И этот момент настал. Соберись, Макс, и соображай наконец-таки. Надо было проучить, чтобы неповадно было, чтоб знали в лицо. Не только они! Слух после вчерашнего инцидента как пить дать пойдет. Надо, чтобы боялись. Знали, на что мы способны. Были уверены, что не спасуем. Подотри сопли и вливайся в новую среду обитания. Не устраивает? Я тебя не держу.
– Я с тобой, – сжал зубы и сощурился, приходя в бешенство от того, что Туман уже не впервой не уверен во мне. – Ничего не изменилось. Мы вместе начали и вместе закончим!
– А я заканчивать не собираюсь, Макс. В том-то и дело. Ты не понял еще, что ли? – склонил набок голову друг, пронзительно заглядывая мне в душу, нагоняя своим выражением глаз жуткий холод внутри.
– Я с тобой, – заторможенно повторил, словно язык примерз к небу.
– Знаешь, я даже рад, что так произошло, – со смешинками в карих глазах схватил кружку, выпивая остатки самодельного напитка. – Они навели меня на определенные мысли.
– Что ты имеешь в виду? – непонимающе нахмурился и прошел вглубь нашей кухни, падая плечом на стенку.
– Нужно собрать нормальных людей с района и школы. С Михасей можно перетереть и подтянуть к нам, – беззаботно улыбнулся друг, глядя на мой недоумевающий вид.
– Это тот, что боксер из параллели?
– Да.
– Для чего? – совсем растерялся я.
– Нужно расширяться… – время будто замерло, когда Туман растянул губы в безжизненной улыбке и медленно с паузой начал указательным пальцем отбивать по столу только ему понятный ритм.
А вскоре напряженные минуты тишины разбил громкий хлопок двери, оповещая, что мы с Дэном больше не одни в квартире.
– На-а-арод?! Привет! Я дома-а-а! – звонко рассмеялась сестра, звучно скидывая обувь в коридоре. – Ждали? Скучали? Ау-у-у-у? – взвыла на манер волка и, не выдержав, тихонько прыснула, заставив нас с Туманом искренне лукаво разулыбаться. – Ну где ж вы-ы? Что ж ребе-е-енка голодного не встречаем?
– Дома нет никого! – не удержавшись, по-мальчишески подколол несносную Ульянку.
– Ага, рассказывай! – с торжественным кличем, как у индейцев, забежала на кухню и так с открытым ртом и приподнятыми бровями и зависла, увидев тихо посмеивающегося Тумана.
Обреченно закатил глаза от ее привычки с раннего детства. Столько лет прошло, а она при встрече с Дэном так до сих пор и теряется. Ей как будто требовалась пара секунд осознать, что это не видение, а что ни на есть реальность.
– Привет, – произнес друг теплой интонацией, всякий раз заставляя удивляться его общению с моей сестрой.
И тут-то, всматриваясь в него, я понимаю, что он за все это время впервые расслабился, только когда к нам забежала Ульяна.
Сестра, похоже, очнувшись, кинулась к нему, забыв в принципе посмотреть на родного брата, а Туман, нисколько не смущаясь, на ходу словил ее и закрутился вокруг своей оси, вызывая звонкий смех довольной девчонки.
– Приве-е-е-ет, – с придыханием сдавленно отозвалась она.
Я стоял, подпирая стену, и посмеивался над Денисом и Ульяной, но мысленно был далек от них и своей хаты. Меня не покидало сгрызающее чувство, что наша с Туманом жизнь теперь уже никогда не будет такой, как прежде.
Глава 6
Денис. 2 месяца спустя. Основные действия. 1990 год.
Тридцать подростков стояли на ушах и месили ногами грязь на опушке леса возле небольшого изогнутого озера, пока наша группировка забивала палками чужаков из другой. Фонило кровью, мочой, и исходил удушающий запах гнили от озерной воды. С разных участков поляны доносились выкрики моих людей, голоса, гневные рыки, а некоторые залетные свиньи в изнеможении от боли и ужаса откровенно панически визжали и ссались, не выдерживая свалившейся на их бошки чумы в виде нас.
Вскипевшая кровь давно ударила в голову, сердце сорвано в галоп, а пульсация в сбитых до мяса костяшках колола наслаждением нутро, стоило мне залететь в толпу и с забавой в глазах раствориться в ней дымкой.
– Ложи его нахуй! – доносятся до меня с ветром обрывки рева Михаси в тот момент, когда я озираюсь через плечо и резко ударяю в нос локтем левой руки шакала, который попытался сдавить мой корпус. Бык запрокидывает голову и зажмуривается из-за хлестнувшего ручья крови из своего шнобеля, а я, не теряя времени, разворачиваюсь и отрывисто бью ребром ладони в кадык второму муфлону, так удачно налетевшему на меня.
– Хуярь, сука! – орет Кот дурным голосом. – Цыган, позади! Руби до конца! – он с трудом обращается к нашему пацану из-за нехватки воздуха и времени, поскольку и на Максе повисли двое, атакуя ударами в голову и спину.
– Кот, вставай, блядь! – срываюсь на истошный крик, понимая, что если друг сейчас упадет, то его без сомнения затопчут. – Михася?! – лихо делаю подсечку гопнику, пытавшемуся выбить железным ломом меня из строя. Падаю в лужу, прищурившись от разлетевшихся грязных брызг, и правой ногой с земли подсекаю быдло, чтобы второй ногой ударить в коленную чашечку и рывком вырвать арматуру из его рук. – Помоги ему! – рычу Михе, когда поймали внимание друг друга.
И тут от одного мне со спины прилетает кулак в башку, следом в ухо и таран ударов по ногам, чтоб свалился перед ним на колени, не успев толком подняться.
– Я тебя убью нахуй, Туман! – решил мне сообщить всем известную новость главарь своей «Одинецкой» группировки Бесо. – Крепко держите его! – сжал он меня, но только чтобы кинуть как трофей в лапы двум своим прибежавшим шестеркам и стремительно пинком ноги мощно выстрелить мне в район ребер.