Придётся использовать запасной вариант. К счастью, у меня в Москве есть свои люди. Вернее, свой человек, который – что-то мне подсказывает – тоже в курсе всех дел. К тому же, она сама давно пытается со мной связаться и поговорить. Не хотелось бы, конечно, до такого опускаться, да и Стелле я обещал больше не общаться с этой девушкой, но, похоже, ситуация не оставляет другого выбора.
– Лина, привет.
– Значит, это всё-таки ты…
По моей спине прошёлся холодок. Может быть, зря я тревожу призраков прошлого?..
Сейчас я не стал включать программу для изменения голоса, и кинолог, разумеется, тут же меня узнала. Хотя, скорее всего, она поняла всё ещё раньше – когда в день нашей последней встречи мой аватар пришёл к ней в гости, пользуясь жетоном Каспера, и высказал всё, что наболело. Не случайно же после завершения операции она несколько раз пыталась со мной связаться и даже написала письмо на электронную почту. На звонки отвечал Олег, а письмо я, не открывая, стёр. Может быть, там было запоздалое признание в любви, а может гневный выплеск за то, что я так обошёлся с Эмилем – ни то, ни другое я читать не хотел.
– Извини за беспокойство. Я бы не стал просто так тебя волновать, но мне нужна твоя помощь. Вернее, некоторая информация.
Она молчала. На линии висело какое-то едва уловимое напряжение.
– Ничего личного, – продолжал я. – Расскажи мне, всё ли в порядке с Константином Цепешем?
– Да, он по-прежнему в красном секторе, – теперь её голос звучал блёкло и был лишён эмоций. Будто бы она не хотела со мной говорить – по крайней мере, на эту тему.
– Его хорошо охраняют?
– Лучше некуда. Не волнуйся. На днях, после визита Второго, приставили к дверям его камеры персональную охрану. Теперь там круглосуточно дежурят целых четверо охотников.
Хм, это ещё зачем, интересно? Может быть, Второй тоже логически связывает появление тени-невидимки с Константином?..
– А кстати, для чего Игорь вообще к вам приезжал?
– Не знаю, – Лина всё ещё отвечала нелюбезно и как-то настороженно. – Мы сами не поняли. Прошёлся по всем отделам, переговорил о чём-то с руководством, потом проверил пленных. Нескольких из них отобрал и отправил с конвоем к вам в Смоленск. Только они не доехали…
– Это мне уже известно. Ладно. А как там Эмиль? Ты навещаешь его?
– Так вот зачем ты звонишь! – воскликнула она громко. – Ну, тогда знай: я о твоей ревности слышать ничего не желаю! Я свободная девушка. Имею право встречаться с кем хочу!
– Тише! – шикнул на неё я. – Успокойся. Я тоже свободный мужчина. И наша с тобой, так сказать, связь – в прошлом. Давай просто поговорим как два свободных человека. Вернер опасен. Понимаешь?
– Теперь уже не так опасен, как раньше.
– Ответь на мой вопрос, пожалуйста.
Она с раздражением выдохнула в трубку, а на заднем плане, будто почуяв её состояние, залаяли собаки.
– Навещать его я не могу. В сейфовую комнату меня не пускают. Но… – она ненадолго прервалась, – если уж тебе так интересно, то я скажу. Не знаю только, зачем тебе эта информация. Я выпросила у ребят его правую руку. Ту самую, которую садист Каспер приказал ему отпилить. И не спрашивай, что я с ней делаю!
– Не буду. Скажи лучше, где ты её хранишь?
– У себя дома.
– Понял. А когда ты последний раз была дома?
– Вчера утром. Я на суточном дежурстве… Стоп, это что, допрос?
– Так, Лина. Дальше давай серьёзно. Дежурство закончилось десять минут назад. Срочно езжай домой, проверь, как там поживает конечность алхимика, и отпишись мне, на месте ли она. Всё ясно?
– Стёпа, ты как был, так и остался таким же жутко непонятным и замороченным.
– Нет, ошибаешься, – хмыкнул я. – Я стал ещё замороченнее. Ну, жду новостей. Пока.
Отключившись, я откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза и прислушался к себе, пытаясь прочувствовать внутренние ощущения. Удивительно, но ничего. Совсем. Как отрезало. И пульс бьётся ровно. Если моё второе «я» и будет сегодня во сне лить слёзы о ком-то, то точно не о ней.
Правда, вскоре, когда я получил от кинолога смс, моё сердце мигом растеряло своё спокойствие. Подпрыгнуло, стукнулось о зубы, упало обратно и зачастило пулемётной очередью.
«Ты снова прав, – написала мне Лина. – Рука пропала, её нигде нет. И это ещё не всё. Я позвонила нашим ребятам, чтобы проверили сейф. Эмиль тоже исчез!».
А следом за этим сообщением пришло ещё одно:
«Послушай, Стёпа, мы оба могли ошибаться. Мы ведь всего лишь люди. Смертные, слабые, и легко попадаем под влияние вампирского колдовства. Но я восхищаюсь тобой. И совсем на тебя не злюсь, а ты? Если тоже нет, то, может быть, пригласишь меня ещё раз куда-нибудь на кофе?..».
Мой телефон – уже в который раз за день – снова полетел на стол. Проскользил по столешнице и с дребезгом упал на пол.
Всё у меня внутри бурлило. Ненавижу тебя! Как тебе не стыдно! Колдовство значит, да?.. Колдовство ли виновато в том, что с простым рядовым охотником ты и знаться не хотела, а теперь – к Касперу – подмазываешься?! Колдовство ли заставило тебя упасть в объятия алхимика и принимать от него унизительные подарки?! А эта его золотая рука у тебя дома… Да, в конце концов, а что же ты с ней делала?!
Открыв окно нараспашку, я высунулся наружу и несколько раз глубоко затянулся морозным воздухом. Только промёрзнув до костей, пришёл в себя и вернулся в комнату. Подобрал телефон. Отряхнул. Написал в ответ:
«Нет, конечно не злюсь. Спасибо за информацию».
Почти сразу же она перезвонила, но я, по старой традиции, переадресовал вызов на Олега. Всё, что нужно, я узнал. Теперь мне уже не до личных разговоров и, тем более, не до кофе, ибо положение вещей отвратительнее некуда. Надо срочно принимать меры!
* * *
Третьего я нашёл в тире. Грохот там от одного него стоял такой, что мама не горюй, и в воздухе плыл плотный запах пороха. Стрелял бывший вояка с минимальной дистанции – с десяти метров – да ещё и по крупной грудной мишени, но почти всё в «молоко». Впрочем, с этим, кажется, у первого отдела всегда было плохо.
Незаметно стоя за его спиной, я выхватил свой пистолет. Один за другим раздались восемь выстрелов, и вот уже я, через дым пороха, критически осматривал свои результаты. Мишени на всех дорожках были поражены в самое сердце – везде по десять из десяти. Третий, крякнув от досады, обернулся. Снял наушники и защитные очки. Взглянул на меня с удивлением:
– Вы?!
– Здравия желаю, Бронислав Петрович! – я отправил горячий ствол обратно в кобуру. – Теперь, когда все ваши враги повержены, можем ли мы поговорить?
Хмыкнув, он вдруг вскинул своё оружие, прицеливаясь в меня. Это что, шутка такая?.. Чтобы уйти с линии огня, мне пришлось бросить трость. Я метнулся к боссу, сделал перекат ему под ноги, повалил на пол и, перехватив руку с пистолетом, поднял дуло вверх. Но тут же ослабил хватку. С опозданием застонал и скрючился от боли, сковавшей колени. Даже слёзы на глаза навернулись. К счастью, за тёмными очками не видно.
На этот раз Третий уже открыто захохотал:
– Какой же вы молодец, Каспер! Глядите-ка, хоть и тяжёлый инвалид, а боевая подготовка остаётся на высшем уровне. Ну, ну, не смотрите на меня так. Я ведь не собирался, конечно же, в вас стрелять! Вот ваш костыль, возьмите. Так лучше?
Всё ещё дыша с трудом, я опёрся на трость и медленно разогнулся, вставая.
– Бронислав Петрович, у меня дурные вести из Москвы.
– Что, опять каких-нибудь вампиров убили?
– Нет, хуже. Эмиль Вернер ожил и сбежал. Или его украли, но это вряд ли.
Третий снова загоготал:
– И из-за этой ерунды вы приковыляли сюда, срывая мне тренировку? Жертвуя своей собственной жизнью, к тому же! Ха-ха-ха…
Из-за ерунды?.. Я поперхнулся.
– Каспер, вы ещё слишком молоды, чтобы отличить то, что действительно важно, от ненужной суеты. Доверьтесь старшим. Что бы там в Москве ни случилось, наши коллеги разберутся сами. Расследование уже ведётся. Не берите в голову всякую чепуху. Лучше займитесь собой. Выглядите вы что-то в последнее время неважно и нервничаете много. Да, кстати, по поводу нашего вчерашнего разговора… Кажется, и здесь тоже возникло досадное недоразумение.
– Что вы этим хотите сказать?
– Не стоило вам так предвзято относиться к тем новым ребятам-вампирам. Понимаете, фактически они же ещё не зачислены ни в ваш отдел, ни вообще в СКОК. Они просто наши гости. Так сказать, кандидаты, изъявившие желание пройти обучение. Давайте проявим гостеприимство. Ведь это обучение ни их, ни нас ни к чему не обязывает, правда?
– Это ваше личное мнение?
– И да, и нет. Я собрал вчера всё руководство… и, знаете, оказалось, что Второй перед отъездом согласовал с коллегами свои действия и получил полную поддержку. Так что всё абсолютно легитимно. Да-да, для развития вашего же проекта со стороны первого отдела была проделана большая работа, привлечены вампиры, с которыми СКОК так или иначе сотрудничал ранее. Все из влиятельных, знатных семей, уже зарекомендовавшие себя, тщательно проверенные нашими службами. Очень, очень неудобно получилось перед ними. Я отдал распоряжение принести всем извинения, но двое из них, оскорбившись, выразили желание уйти. К счастью, остальные пока готовы вас простить…
– Но вы говорили, что вас не поставили в известность?!
– Да, я же сказал, досадное недоразумение. Почему-то я не получил приглашение на то собрание. Возможно, что-то с моей электронной почтой. Или меня не было на месте, а Любовь Серафимовна забыла передать…
– Семёновна, – поправил я машинально.
– А, да-да, Любовь Семёновна. В общем, такое бывает, не берите в голову. И не вздумайте возвращаться к этому вопросу! Мы не станем вас наказывать, потому что вы действовали бескорыстно. Но ущерб, нанесённый репутации СКОК перед лицом лояльных к нам вампирских кланов, непоправимо велик! Мне стоило большого труда выгородить вас. Пожалуйста, ради вашего же блага, постарайтесь не вспоминать об этом инциденте.
Я молчал, не в силах до конца осознать сказанное. Меня аж потряхивало от возмущения. Очевидно, вся его история про «недоразумение» шита белыми нитками. Что за чертовщина творится у них там в первом отделе?!
Тем не менее, я заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и ответил почти не изменившимся тоном:
– Понял вас. Прошу прощения за беспокойство. Благодарю за поддержку. А что с делом невидимки, оно по-прежнему на мне?
– Невидимки? – Бронислав Петрович, похоже, был растерян.
– Ну, того, которого мы с вами обсуждали вчера, – меня вдруг охватил неожиданный азарт. Не совсем ещё отдавая себе отчёт в том, что говорю, я добавил. – Материалы, которые вы мне показывали. Вампир-невидимка из Саратова. Мне по-прежнему заниматься им?
– Ах, этот невидимка! – Третий, казалось, подавил облегчённый вздох, а затем снова изобразил наигранный смешок. – Да, конечно, всё в силе! Продолжайте заниматься. Нет, я прямо настаиваю, сделайте всё возможное, отложите остальные дела. Как поймаете его, пришлите отчёт мне на почту. Удачи, Каспер! – и он снова надел на голову защитные наушники, как бы намекая, что беседа окончена.
Ну и дела! Третий не помнит ровным счётом ничего о нашем последнем разговоре. Пытается угадывать находу, но получается это у него ещё паршивее, чем стрелять по мишени. Всё мимо. Да и характер тоже поменялся, и ведёт он себя крайне неадекватно! Похоже, что это не просто метафора, а Третьего, как и Второго, на самом деле неким непонятным образом… подменили. Судя по всему, с начальником следственного отдела сегодня ночью произошла такая же история – кто-то принял его облик, чтобы сделать своё чёрное дело.
И как мне теперь прикажете действовать? На первый отдел надежды мало. Если его ключевые руководители – то есть, те, кто себя за них выдаёт – нынче заодно, то, скорее всего, они подомнут под себя остальных. И всё же я решил ещё раз попытать счастья в разговоре с очередным боссом. Тем более, что следующего по важности и влиятельности руководителя мне хотелось бы вовремя спасти.
Аркадия Аркадьевича – то есть, Четвёртого – я знал лично и очень давно, ещё с тех пор, как работал оперативником. В народе его прозвали Айболитом – может быть, из-за запоминающейся внешности миленького старичка с аккуратными белоснежными усиками и бородкой, а может из-за обманчивой мягкости характера. Он единственный из руководителей не брезговал тем, чтобы, покинув свой кабинет, регулярно заходить к простым сотрудникам, общаться с ними и лично расспрашивать о нуждах и проблемах. Так мы с ним и сдружились.
В один прекрасный день я, во время очередного ночного дежурства, на спор затеял сеанс одновременной игры с теми коллегами из своего отряда, которые хоть мало-мальски умели играть в шахматы. Чтобы как-то уравнять шансы, я делал ходы вслепую, а ребята сидели, озадаченно склонившись над своими смартфонами и планшетами. За этим делом нас и застукал Айболит и – вместо того, чтобы отругать – попросил у меня разрешения принести свою, настоящую доску и присоединиться. И, кстати, оказался единственным, кто смог в итоге свести партию вничью.
Манера его игры была азартной и оригинальной, чувствовалось, что в теле старика действует энергичный и полный сил разум. С тех пор я часто захаживал к нему сыграть блиц и рассказать последние новости. Партии с ним доставляли мне немалое удовольствие. По-настоящему дружить я, наверное, не умел, но как-то незаметно с ним единственным у меня сложились отношения, хотя бы отдалённо похожие на дружеские. Он же был единственным, кто регулярно стал навещать меня после той аварии и хоть как-то скрашивать бесконечные дни, проведённые в постели. Не удивлюсь, что он же и рекомендовал шестому отделу присмотреться ко мне поближе и пригласить в свои ряды.
Несмотря на обходительность и обманчиво безобидную внешность, Четвёртый был влиятельным руководителем и опытным политиком. Во времена Советского Союза он возглавлял СКОК более двадцати лет, и ушёл на покой только недавно, решив на склоне дней поберечь здоровье и нервы. Да и как сказать ушёл на покой – по-прежнему сохранял весьма авторитетное положение и присматривал за всем, что тут происходит.
Так что, возможно, мне следовало сразу обратиться к нему. Что же, надеюсь, ещё не слишком поздно.
Глава 7. Газлайтинг
То, чем занимается Третий, чертовски смахивает на обыкновенный газлайтинг.
Ну конечно, Каспер просто слишком молод и ничего не понимает! Сбежал Эмиль? Подумаешь! Ерунда. Смоленский штаб заполонили неопознанные вампиры? Ну и что? Будьте к ним толерантнее!.. А что это вы, Каспер, такой бледный? Не потому ли, что вам «показалось», будто я хочу вас застрелить? Ха-ха, лечите нервишки, а то что-то они у вас в последнее время расшатались – везде мерещатся опасности.
Будь я чуть менее подкован, мог бы ненароком решить, что схожу с ума, и действительно залечь на дно, перестав предпринимать какие-либо меры. Но нет, не дождутся. Не на того напали.
Увидев меня, Айболит расплылся в улыбке и с порога заключил в объятья. Он был почти на две головы ниже, и носом уперся мне куда-то в грудь, но его это, как обычно, не смутило.
– Рад тебя видеть, голубчик мой! А то уж думал, ты совсем зазнался. Получил новый кабинет и пропал, хе-хе.
Не слушая моих разумных оправданий, что в новую резиденцию я переехал всего пару часов назад и, при всём желании, зазнаться бы не успел, он подхватил меня под руку и повёл внутрь своего кабинета. Заботливо усадил на диван, а сам поставил кипятиться электрочайник и достал с полки две фарфоровые чашечки на блюдцах из советского сервиза.
Я с облегчением спустил с головы капюшон и снял очки. Стянул с лица маску и с наслаждением сделал глубокий вдох. Перед Четвёртым шифроваться нет смысла – он меня уже и так неоднократно видел. Да и, к тому же, от чашки чая в компании старого друга отказываться не хотелось.