Я был все еще зол на Древо. Могло бы нормально подсказать мне путь на Светлую Сторону! И ведь шелестело, вроде, но разве поймешь: «Вырастить путь», «Источник влаги – это путь». Нет бы прямо сказать: «Прыгай в колодец или сажай шишку – будут тебе пути. Целых два»… А вот при возвращении нам, похоже, придется пользоваться третьим, о котором я сумел узнать из Книги. Правда, судя по прочитанному, путь этот будет гораздо опаснее схватки с обиженной старой ведьмой. Надеюсь, все-таки, что на него ступать нам не придется.
Дорожка под ногами постепенно начинала вихлять то в одну, то в другую сторону. Сначала еле заметно, а потом все сильнее. Обходит опасные места и болота?
– Ой, Вась, гляди, какая березка прикольная, как будто две срослись!
Я молча кивнул. Пока нас никто сожрать не пытался, но вести себя как турист на экскурсии я не мог. Хозяйка – другое дело.
Наверное, если бы она не заставила меня смотреть на эту давно мертвую березку, я бы ничего не заметил, но тут успел разглядеть, как у белых корней мелькнула светлая тень. Я начал поглядывать по сторонам внимательнее. Вот еще серебристый отблеск в густом подлеске, за нами явно кто-то увязался. Хозяйка, тем временем, болтала без умолку:
– Не, ну правда, здесь не так уж и плохо. А ты заметил, что мы сейчас Темную Сторону немного по-другому видим? Я вот точно. Может, у меня в старом виде зрение не очень? Интересно, а у тети Вали зрение в порядке? Ну, когда она старушка?
Я был уверен, что у тетки Вали абсолютно все будет в порядке со здоровьем и в сто лет, она выглядела и действовала в этом мире гораздо более уверенно, чем моя хозяйка. Да и в Светлом тоже. Это вызывало опасение. Светлая тень мелькнула еще раз, гораздо дальше, и больше не появлялась. Надеюсь, что отстала. Я понял, что тело кота имеет свои преимущества. Будь у меня четыре лапы, я бы не постеснялся полезть в кусты, чтобы разобраться с неведомой зверушкой. Кто же это? Еще один лазутчик Двоедушника? Если его предупредят о нашем визите, будет плохо.
– Интересно, какая она, эта Маринка. Я ее почти не помню. Вроде вместе сидели на лекциях пару раз, но я больше смотрела на одного… ну, в общем, не важно. Интересно, если мы ей привет передадим от тёть Вали, она нас не выгонит? ПРИВЕТ!
– Привет, – ответил я автоматически и глянул на хозяйку, ожидая пояснений. Последнее восклицание я не понял.
Однако хозяйка так же непонимающе глядела на меня. Ее глаза при свете Синей Луны казались огромными и темными, не разглядишь, что в них. Кожа – слишком бледная. И правда, я ведь ее такой здесь вижу впервые. Сердце защемило от нежности и беспокойства, очень уж моя девочка была похожа на русалку. Прекрасную, но неживую. Особенно сейчас, когда замерла неподвижно.
– Чего это? – прошептала она.
– Что? – не понял я.
– Не слышал?
– Ты сказала про Маринку и еще привет.
– ПРИВЕТ!
Теперь мы оба подскочили. Голосок донесся из ее рюкзака, и я только по своей неискоренимой дурости мог принять его за женский. Хозяйка запищала, будто увидела мышь, и скинула с плеч поклажу. Рюкзак шлепнулся на тропинку и едва уловимо зашевелился.
– Кто бы ты ни был, выдь, покажись! – произнес я старинную формулу вызова. Сделал это как можно строже – на «невесть кого» уверенные голоса действуют лучше. Нежити уважают силу, да, впрочем, и живые тоже. Что уж тут поделать!
Неведомая тварь не заставила себя ждать. Из кармана рюкзака на свет Луны быстро выползло нечто мохнатое. Было оно небольшим, и я вздохнул с облегчением, с таким зверьком справлюсь при любом раскладе.
– Кто таков? – продолжил я допрос. Если скажет по неосторожности свое имя, то, считай, вопрос решен.
– Привет! – донесся от рюкзака писклявый голос.
Я подошел чуть ближе, хозяйка за моей спиной не отставала.
– И тебе не хворать. Как звать-то, спрашиваю?
– Привет, – пискнул пришелец еще раз.
– Назови свое имя!
– Да говорю же, Привет. Не слышишь, чоль? – запищало мохнатое нечто.
– Может, его так зовут? – вмешалась хозяйка. – Давай попробуем… Привет, если это твое имя, то иди сюда!
Лохматая тварь начала медленно подползать к нам.
– Вот видишь, и нечего на него орать… Не бойся, маленький!
– Да я-то ничаво, – пропищала мелкозявка, – а энтот чаво?
– Да он тоже ничего. Это он просто опасается. А ты кто?
– Да Привет же я! Говорю-говорю, хоть бы хто услыхал. Как ухи все позакладывали!
– Откуда взялся? – спросил я строго, пока хозяйка не начала этого лохматого гладить и сюсюкать, с нее станется.
– Дак меня жеш с вами занаправили. Для Марины тьма Соболевны, от Валентины свет Иванны, личностно в руки, передать с поклоном и наилучшими пожеланиями. Вы, чоль, забыли?
– Мы не забыли, – уверила его хозяйка и хихикнула. – А ты живой, получается?
– Милая, мы с тобой хде? Тут нету живых, очнись! – немного хамовато ответил Привет и подкатился к нашим ногам.
– Нда, ну ладно. Значит, ты можешь… Вась, он может с нами идти? – спросила она растерянно.
Существо, и правда, сбивало с толку. На попутчиков незваных мы не рассчитывали.
– Да пусть уж идет, коль появился, – решил я и попытался схватить лохматого.
Тот ловко вывернулся и скакнул в руки к хозяйке. Та от неожиданности охнула, но уже через секунду вовсю гладила нахала и ворковала «Ой, какие глазки!». Привету, надо отдать должное, это быстро надоело, и он забрался назад в карман рюкзака. Нам стоило поторопиться, мы и так неоправданно задержались.
Глава 2. Почти отдых
«Всё поправим, может статься,
Только, чур, не засыпаться;
Завтра, рано поутру,
К златошвейному шатру
Приплывёт опять девица —
Мёду сладкого напиться.
Если ж снова ты заснёшь,
Головы уж не снесёшь.»
(П. Ершов. «Конёк-Горбунок»)
Светлая ночь слишком быстро подходила к концу. Огромную мирную луну будто кто вытолкал с рабочей смены – она укатилась за край леса, а с другой, западной, стороны начали появляться жадные черные лучи.
Я обеспокоенно поглядывал на небо. Неужели тут даже смена дня и ночи подчинена Черному Солнцу? Истинный хозяин здешних мест уже давно почему-то жаждал с нами познакомиться, но как раз этого стоило избегать всеми силами – такое правило Старая Яга внушила мне крепко-накрепко с первых же дней моей второй жизни.
Молодая хозяйка утомилась. Она то и дело спотыкалась на ровной тропинке и все чаще перекидывала рюкзак с одного плеча на другой. Привет каждый раз при этом кряхтел. Наконец лохматый вылез из своего брезентового укрытия и посмотрел на нас сердито:
– Привальчик надобен! Дамочка, вишь, утомилася, а кавалеру хоть бы хны. Идеть себе, да в ус не дуеть!
– Не утомилась я! – быстро заявила хозяйка, однако рюкзак, пользуясь случаем, на минутку скинула на землю.
Я подхватил ее ношу и зашагал дальше, пояснив коротко:
– Некогда нам отдыхать, надо терем Марины искать.
У меня был припасен небольшой тент, но лучше уж попытаться дойти до нормального укрытия, а заползти в кусты и спрятаться под тряпкой мы всегда успеем.
Привет недовольно крякал на кочках, но помалкивал. Я ускорял шаги, пытаясь убежать от надвигающегося рассвета. Скоро пришлось остановиться, потому что молодая Яга совсем запыхалась.
Путь перед нами лежал все такой же ровный да гладкий, вот только дойти до цели мы не успевали. В лесу уже начинала просыпаться иная жизнь. Я вспомнил морды Гансов, их белые глаза, гору дважды мертвых тел у развалин избушки и взял мою хозяйку за руку. Девочка выглядела испуганной, но пока держалась.
– Давай пройдем еще немного. Надо все-таки добраться до этой Марины. Должно быть недалеко уже.
Хозяйка мужественно пошагала дальше. Однако вскоре мы оба остановились, не сговариваясь. Прямо у дороги шелестела мертвыми листочками на поднимающемся ветру сросшаяся двойная березка, будто два деревца сплелись при жизни, да так и ушли на Обратную Сторону – вместе навсегда.
– Это та же самая? – спросила хозяйка.
Я молча кивнул. Сомнений не оставалось. Тропинка не просто так плутала, а кружила нас, водила хороводы. И привела назад.
Яга огляделась.
– Может, отсюда легче домой вернуться?
Я отрицательно замотал головой.
– Вряд ли дорожка выпустит нас. Придется дневать тут, а следующей ночью будем думать.
Она доверчиво смотрела на меня, а я проклинал себя, дурака. Все-таки попался, поверил старой ведьме. Ждал подвоха, но не думал, что так быстро, ведь проложенная ею дорожка выглядела вполне нормальной.
– Тетка Валя не врала нам, – вдруг заявила хозяйка.
– Откуда такая уверенность? – удивился я.
Мозг усиленно работал, просчитывая варианты.
– Да так… просто чувствую, – смутилась она и вдруг завопила: – Смотри! Там домик! Пошли туда!
Я вгляделся. Чуть подальше, у кромки деревьев, и правда, виднелась крыша. Только не домика, а шатра. Раньше его точно не было. Мои ноги тем временем уже шагали в указанном направлении, подчиняясь приказу хозяйки. Она и сама туда побежала, пришлось догонять.
– Погоди! Надо все обдумать!
– Да чего тут думать то? – Она ткнула рукой в закатную часть неба, и я был вынужден согласиться. Счет у нас шел на минуты. Скоро хозяин этого мира выйдет на пост, и нам лучше спрятаться от его лика подальше.
– Погоди, говорю! – остановил я молодую Ягу и первым подбежал к шатру.
Высокий и просторный – настоящая царская палатка. Укреплен на центральном шесте, на верхушке сверкает золотой петушок, первые черные лучи уже добрались до него. Ткань прочная и достаточно плотная, сверху до низу выткана богатыми узорами. Я откинул тяжелый полог. Внутри всякие ковры и подушки, но никого нет. Почему-то я так и думал. Если закрыть палатку, свет внутрь точно не проникнет. Сзади запищала хозяйка и толкнула меня – на небе показался край диска, который не дарил света, но оживлял тени давно умерших созданий.
Нам оставалось только влететь внутрь этого укрытия и быстро опустить за собой тяжелую драпировку. Ткань закрылась с тихим шуршанием, будто и сама пыталась нас скрыть. Что ж, свой выбор мы сделали.
***
Радоваться, вроде, было нечему, однако всю дорогу я чувствовала себя странно, неоправданно счастливой. Дорожка под ногами раскидывала путь, обещала приключения, и мне было хорошо просто шагать по ней, держась за руку моего помощника. Я поймала себя на мысли, что полет в колодце многое изменил. Я пересмотрела свою жизнь, прокрутила ее туда-обратно и сумела отделить главное от неглавного. И еще, я кое-что осознала: что мужчина, шагающий сейчас рядом, – мой. Я имела на него права, будто он был моим уже давным-давно. Новое ощущение стоило обдумать на досуге, хотя новым оно не казалось. На самом деле, я так чувствовала с первой минуты, как увидела Василия, просто раньше не понимала.
Сейчас мой помощник, как всегда, пытался предугадать и предусмотреть все сразу. Он так подозрительно оглядывал наше укрытие, будто ожидал засаду из парочки шпионов. Мне же шатер показался просто чудесным. Надеюсь, подвоха не будет! Обычно в этом мире ожившие сказки так отличались от оригиналов, что хотелось или убежать от них, или спрятаться, или, на худой конец, просто забыть. Тут же все выглядело точно как на картинке про Золотого Петушка: богато вышитая палатка, мягкие ковры и подушки внутри – настоящий дом для какой-нибудь Шамаханской Царицы. Хотя она, конечно, была плохая… Стоило тут все-таки получше оглядеться.
Я обошла по кругу центральный шест, на котором, собственно, держалась вся конструкция, и не нашла ничего опасного. Врагам прятаться было негде, а вот от злого Черного Солнца шатер защищал прекрасно. Пахло тут интересно – медом, увядшими цветами и почему-то немного псиной.
Снаружи, за стенкой из вышитой ткани, послышались шорохи и мягкое переступание звериных лап. Василий сделал мне знак вести себя потише, и я опустилась на подушку. Мой помощник еще раз обшарил всю палатку, не нашел, к чему бы придраться, и уселся рядом.
– Переждем день здесь, – произнес он еле слышно.
Я молча кивнула и прислушалась. Снаружи начиналась Иная Жизнь. Отдельные звуки выделить было сложно, но там явно что-то происходило. Поскрипывали деревья – не удивлюсь, если вечером они окажутся на других местах – шелестела сухая листва, а из леса доносились голоса давно мертвых птиц.
Мой живот неожиданно включился в этот хор, выдав громкую руладу. Я виновато поглядела на Васю. Тот сидел задумавшись, но не расслабляясь ни на секунду. Он так вслушивался в звуки снаружи, что моего голодного урчания не заметил.
– Ой, а у кого в животе рэволюция? – резко нарушил внутреннюю тишину шатра тонкий скрипучий голосок.
– Тише ты! – шикнула я на Привета, который с шумом выбирался из кармана рюкзака.
– А, ничё! – заявил он еще громче. – Чё мы тута не видали! Эт же просто Черный День. А вы, разве, показываться Владыке не желаете?
– Не желаем, сиди тихо!
Я попыталась запихать его назад в карман, но неугомонный лохматик не дался.
– А чё это тут у нас? – пошел он разведывать внутренности нашего временного убежища.
Василий очнулся от мыслей и начал доставать из своего мешка какие-то пакеты.
– Поедим пока! – произнес он серьезно, будто вопрос был жизненно важным. Хотя для меня уже так и было.
– Ой, глядитя, чаво тута! – завопил вдруг Привет из дальнего края шатра.
Мы поднялись. Я – со скрипом и охами, Василий легко, будто и не шагал всю ночь спортивным размеренным шагом.
– Да тише ты! – прикрикнул он на Привета страшным шепотом.
– Ой, ладно! Вы лучше ужо гляньте!
Мелкий катался по полу и подпрыгивал от удовольствия. Перед ним, прямо на полу, был раскинут настоящий пир горой. Откуда все это взялось? На белоснежной скатерти с красивыми золотыми узорами кто-то успел незаметно расставить целую кучу яств: пироги, каши в мисках, овощи и фрукты – запеченные и сырые, пышные караваи и даже какая-то птица на блюде, подозрительно похожая на лебедя, а еще горы сладостей. Именно так я представляла себе царские пиры.
Василий вздохнул, будто сбылись его худшие опасения. Я подошла поближе и взяла в руки яблоко, просто чтобы посмотреть – настоящее или нет. Помощник быстрым движением выбил его у меня из рук, и наливное чудо покатилось по ковру.
– Нельзя это есть! – зарычал он свистящим шепотом.
– И не собиралась, я же не дура! – ответила я ему точно таким же свистом.
– Да ладничко вам! – громко заорал Привет и покатился прямо по столу. – Ох, я бы на вашем местечечке!
– Если хочешь – съешь что-нибудь, – предложил ему Василий неожиданно ласково.
– Ты чего? Хочешь на нем проверить, не отравлено ли? – ужаснулась я.
– Конечно нет, – усмехнулся помощник, – я же не изверг. Хочу проверить, не взрывается ли это, и нет ли там других ловушек. А потреблять это нам в любом случае нельзя.
– Маленький, уйди оттуда быстро! – отозвала я Привета.
– Да нормульненько тама все, чаво ты шугаесся? Мы, Приветы, ничаво не едим. Нам оно не надобно. А вот, будя я человеком… Эх!
– К счастью, ты не человек, – пробубнил Василий и отодвинул меня от стола, будто тот и правда был заряжен взрывчаткой.
– А почему нам в любом случае нельзя это есть? – спросила я разочарованно.
Еда выглядела так привлекательно, а живот мой уже с ума сходил.
Василий глянул на меня как на дурочку. Эту его мину «Ты-опять-не-в-курсе-очевидного» я просто не выносила. Обычно за ней следовала длиннющая лекция, однако в этот раз он оказался краток:
– Можно, если планируешь тут остаться навсегда.
Так как я ждала продолжения, он скупо пояснил еще:
– Еда из мира мертвых…
Я по-прежнему не врубалась.
– Нельзя и все! – отрезал он. – Будем есть свое, – и пошел раскладывать запасы из пакетов.
Так вот, чем забит его мешок! Еда, запасенная Васькой, выглядела не так красиво, как волшебная, но была более привычной: сухари, шоколад, какое-то сушеное мясо и яблоки с Древа.
– На вид яблоко такое же, – сравнила я и занялась поеданием жестких сухарей.
Василий ничего не ответил и сгрыз кусок какой-то не слишком привлекательной фигни. Запили мы все это простой водой из его фляги.