Весело болтая с милым офицером, Ольга добралась до своего нового жилища, где её уже поджидал ночной сторож. Он любезно проводил её в отведённую ей для проживания комнату.
– Смотрите, берегите даму! – наказал Александр охраннику. – На днях загляну, проверю.
ДЕТДОМ
Здание детского дома и прилегающая к нему территория размером в десяток гектаров земли, по сути, являлись частью имения помещика Пантелеймонова, жившего в нём со своей семьей в дореволюционную пору. Теперь это был памятник культуры, архитектурная ценность города Спасска.
В настоящее время поместье, приспособленное к жизни детей-сирот, по всему периметру окружал высокий кирпичный забор с острыми, кованого железа наконечниками поверху.
Цокольный этаж здания был оборудован под распределительную систему для водоснабжения и отопления, здесь же располагались склад и подсобки для хранения хозяйственного инвентаря дворника и самого его жилая комната.
На первом этаже имения, а ныне детдома, вдоль широкого длинного коридора тянулись служебные помещения: кабинеты директора, завуча, медицинского персонала, учительская, классы, а также столовая (бывшая в помещичьей семье залом для приёма знатных гостей) и комнаты гигиены.
Второй этаж, как и при помещике, расходился от лестницы на два крыла, по всей протяженности которых шли комнаты-спальни, разделяя детей по возрастам и полу. В левом крыле поместья, именуемого детдомом, располагались девочки, а в правом – мальчики. Эти комнаты чередовались с рабочими кабинетами персонала, который круглосуточно следил за поддержанием порядка в детских комнатах и за дисциплиной.
Всё это поведал Ольге сопровождающий её охранник. Он бодро шагал по коридору, неся её чемодан и заодно проводя краткую экскурсию. Она шла следом за ним молча и внимательно слушала. Проходя мимо стенда с историческими фотографиями, Ольга остановилась, рассматривая фамильное фото Пантелеймоновых.
– Успеете еще, налюбуетесь, – окликнул её мужчина, – каждый день мимо них ходить придётся.
И Ольга, одернутая им, поспешила догнать провожатого.
– А вот и комната, в которой ранее проживала барыня Екатерина Андреевна, – сказал он, – теперь, Ольга Петровна, это ваша опочивальня, как и обещано в трудовом договоре – служебное жильё.
– Выходит, я – как барыня?
– Проходите, барышня, – открыв ключом замок и гостеприимно распахнув дверь, предложил охранник.
Ольга осторожно перешагнула выступающий порожек.
Охранник вошёл следом и, протянув правую руку, щёлкнул тумблером выключателя. Помещение осветилось простой вакуумной лампочкой, свисающей с потолка на скрученном проводе.
– Комната довольно просторная, – прокомментировал сторож. – И хочу вас порадовать, – он, лукаво улыбаясь, заглянул ей в глаза, – окно тут выходит на солнечную сторону.
– Вот как! – поддержала Ольга наконец-то завязавшийся диалог. – Это очень радует. Понимаете, для меня солнце очень важный фактор, ведь по своей природе я – «жаворонок», люблю рано вставать, с первыми заглянувшими в окно солнечными лучами.
Охранник от души рассмеялся.
– Здорово, значит, жаворонки вас не потревожат.
– В этой местности есть жаворонки? – удивилась она. – Какое чудо!
Охранник снова захихикал.
– А как же, живут! Этот этаж одни «жаворонки» и населяют, я имею в виду детей, что здесь гнездятся: с утра они-то вас и поднимут своим щебетом.
Поняв шутку сопровождающего её человека, Ольга тоже рассмеялась.
– Ну и здорово, – ответила она, – я очень люблю детей.
– Ну, тогда я не буду вам более мешать, – откланялся он, – располагайтесь, милая барышня.
И Ольга, оставшись одна, принялась осматривать комнату.
Интерьер служебного жилища был совсем незамысловатым, но, можно сказать, раритетным. Такой мебели, что наполняла комнату, уже давным-давно не найдёшь в продаже. Плательный шкаф на две створки из массивной тяжёлой древесины, поеденный жучками-точильщиками и сильно пахнущий стариной, стоял в углу на таком же старом, дощатом, покрашенном масляной коричневой краской и за многие годы уже обшарпанном полу. Чуть в сторонке, вдоль белённой известью стены – массивный письменный стол со множеством выдвижных ящичков и тумбочкой под ним.
– Ого, какой большой!
Она подошла к столу, выдвинула несколько ящичков, просматривая их, и осталась довольна. «Это хорошо, – отметила про себя новая хозяйка комнаты, – будет где с рабочими тетрадями разложиться».
Прямо над столом нависали со стены книжные полки.
Ольга положила чемодан на стол, раскрыла его, достала несколько привезённых с собой книг и, начиная обживаться, поставила их на отведённое им место. Потом, вынув из чемодана свою одежду, подошла к шифоньеру и со скрипом открыла дверки.
На внутренней стороне одной из створок оказалось хоть и с выеденной местами амальгамой, но все же достаточно широкое и в полный рост зеркало. Это очень порадовало её, и она даже, прежде чем повесить платье на вешалку, приложила его к себе, покружилась, глядя в отражение, и улыбнулась ему.
– Ну, что, Ольга Петровна, поздравляю вас с началом новой, неизвестной вам жизни!
Подбодрив сама себя, она продолжила исследование своего нового жилого пространства.
Усталость от дороги да и по́зднее уже время суток давали о себе знать.
Ольга, переодевшись в длинную, почти до пола, ночную сорочку, сунула ноги в комнатные, на небольшой удобной платформе тапочки, придвинула к кровати громоздкий стул с большими подлокотниками и кожаной обивкой, поставила на него привезённый с собой будильник и, всё раздумывая о чём-то, присела на край своей новой постели.
«Кровать хоть и простая, – рассмотрела её Ольга, – узкая односпалка с пружинным матрасом, но, надо отдать должное обслуживающему персоналу, застелена чистой, до кипени отбелённой простыней».
Тёмный чернильный штамп на наволочке привлек её внимание, и она, разглядывая его внимательно и поглаживая ладонью, поразилась вслух:
– Да ладно, пятиконечная звезда и наименование военного госпиталя… Надо же, столько лет с войны прошло, а бельё тех времен всё ещё используется – разве такое возможно?
Ольга отогнула край пододеяльника и поискала его маркировку – точно такое же клеймо.
– Хм.
Ещё больше ошеломлённая она посмотрела на одеяло через отверстие в пододеяльнике, которое по старинке располагалось по центру. Грубое, колючее на ощупь шинельное сукно тоже было помечено, и выжженная хлоркой белая звезда, и символика госпиталя с указанием года военного времени – всё свидетельствовало о том, что в стране на запасах советского времени до сих пор взращивают поколения сирот.
Уже было понятно, что в стенах этого здания во время Великой Отечественной войны располагался госпиталь. А после неё, оставившей многих детей без родительской опеки, здесь разместился детский дом, и, несмотря на мирное, прогрессирующее технологиями время, в нём почти ничего не изменилось.
«Скольких человеческих душ приютил и спас этот дом?» – размышляла девушка о судьбе здания. Ведь и она сама тоже, как раненый человек, ищет своего прибежища, спасения, врачевания души в этих стенах, которые объединили вместе множество одиноких по разным причинам людей.
Ольга задумалась о детях, которые по воле судьбы, так же как и она, оказались, кроме государства, никому не нужны в этом обветшалом здании.
«Я обязательно окружу этих детей любовью, – сказала она сама себе, – ведь они, как и я, очень сильно нуждаются в ней».
В этих думах она положила голову на подушку, укрылась непривычно шершавым для неё одеялом, сжалась вся в комок, обхватив сама себя руками, и очень быстро погрузилась в сумбурный сон, в котором её мысли перемешались с вековой аурой поместья.
И снились Ольге барыня Екатерина Андреевна, в пышных драпированных одеждах прогуливающаяся по цветущему яблоневому саду, толстый барин, размахивающий батогом и грозящий ей пальцем, заблудшая душа монашки, призраком бродящая по коридорам поместья, и звонкая россыпь золотых монет на прогнивших половицах.
А разбудил её, как и предупреждал охранник, весёлый щебет «жаворонков».
Ольга села в постели и посмотрела на часы.
ТРУДОВЫЕ БУДНИ ОЛЬГИ ПЕТРОВНЫ В ДЕТСКОМ ДОМЕ
– Ну как так! – поругала Ольга сама себя, глянув на часы. – Первый день на рабочем месте – и проспала. Стыд какой, и неудобно-то как.
Но не успела она ещё подняться с постели, как в её комнату постучались.
– Да-да, одну минуточку.
Она быстро накинула на себя халат и, подбежав к двери, повернула ключ.
– Вы Ольга Петровна?
– Да, – кивнула она стоящей по ту сторону порога девочке.
– Вас директор ожидает у себя в кабинете через полчаса, – сказала та.
– Хорошо, детка, я скоро буду – приветливо улыбнулась Ольга ребенку и, закрыв дверь, стала торопливо собираться.
Директор детского дома Тамара Васильевна, поприветствовав новую сотрудницу, выдала Ольге Петровне инструкцию на ближайшие дни и ознакомила её с планом предстоящих работ, к которым та должна отнестись с максимальной ответственностью.
По словам директора, мэр города обратился к ним с рекомендацией провести на территории детского дома и в его помещениях генеральную уборку, организованную своими силами, поскольку вскоре им предстоит принимать в стенах учреждения делегацию гостей, которые пожалуют в Спасск аж из Франции.
– И какова цель приезда французов? – удивилась Ольга.
– Здание, в котором мы располагаемся, имеет историческую ценность и является памятником старины, поэтому, чтобы побывать здесь, цель не нужна.
– Но, – растерялась новый завуч, – разве возможно нам самим такое осилить? Тут, как минимум, нужно участие строительных бригад, здание требует внутренней косметики.
– Ольга Петровна! – начала раздражаться начальница. – Мы все знаем, что здание старое, и что в него требуется вложить – тоже в курсе, но речь идёт о чистоте внутренних помещений здания, а также прилегающей к детскому дому территории: нужна уборка, которую мы могли бы сделать самостоятельно. – И после минутной паузы Тамара Васильевна добавила: – А вот с инвентарем, моющими средствами и рабочей одеждой город помощь нам оказал, поэтому сейчас ступайте. Наталья Алексеевна, мой секретарь, проведёт вас по классам и познакомит с детьми, а после подумаем, что нам реально сделать по силам. – Наталья Алексеевна! – громко позвала Тамара Васильевна секретаршу.
В кабинет заглянула самая обычная на вид, совсем неброская внешне, коротко стриженная девушка, больше похожая на мальчишку-подростка. В прошлом она была воспитанницей этого учреждения.
– Наталья Алексеевна, покажите, пожалуйста, Ольге Петровне, где находится её кабинет, познакомьте воспитанников с новой заведующей учебной частью, а также проведите ей краткую экскурсию по зданию и территории детского дома, – дала она распоряжение подчиненной.
Дети сначала очень настороженно восприняли Ольгу Петровну, но, когда на следующий день они все вместе отправились на субботник, прибирать территорию и она, не гнушаясь трудом, старалась брать на себя более тяжёлую работу, воспитанники отметили для себя её заботу и внимательное отношение к каждому.
По календарю ещё было лето, конец августа, но деревья, росшие на территории бывшего поместья, уже начали сбрасывать с себя пожелтевший покров, да и с прошлых лет не перегнивших ещё листьев было много.
Огромные, раздутые от наполняющей их листвы мусорные мешки выстроились вдоль забора, но это было только началом. Обитателям детдома предстояло за намеченную для этого мероприятия декаду осилить уборку многолетних залежей грязи.
Девочки, следуя по уже прибранной территории, подбеливали известью деревья, а мальчишки, сложив грабли, сидели на пригорке, отдыхая, набираясь сил для следующего рывка, и, болтая ни о чем, смотрели вдаль. Отсюда им открывался вид на старое кладбище, где также по указанию мэра шли работы по смене ветхого ограждения и расширению территории.
Мальчишки видели, как, завершив намётку периметра будущей ограды, экскаватор опустил свой ковш в вырытую канаву, а рабочие дружно разложили на полянке свои тарелки и принялись за обед.
Двое из ребят постарше, Максим и Николай, переглянулись между собой. План тайком сбегать туда, на территорию кладбища, чтобы натаскать оставленных на могилах лакомств, что они часто практиковали, безмолвно созрел в их головах.
Время приблизилось к обеду, и по команде наставника все пошли в столовую, после был объявлен часовой перерыв. И именно в это послеобеденное время Максим и Николай, незаметно отколовшись от отряда, перелезли через забор и устремились к намеченной цели.
До кладбища они добежали быстро и, переходя от могилки к могилке, набрали сладостей, ведь после Яблочного Спаса, прошедшего накануне, девятнадцатого августа, тут было чем поживиться.
Насовав по карманам поминальных конфет, друзья спешили вернуться в родные пенаты так, чтобы их отсутствия никто не заметил, равно как и присутствия здесь, ведь рабочие, у которых всё ещё продолжался обед, находились у входа на кладбище и могли их спалить. Поэтому мальчишки вышли за ограждение не через центральную калитку, как обычно, а, отодвинув доску в заборе, протиснулись в образовавшийся проём и оказались рядом со свежевырытой траншеей для новой кладбищенской ограды. Спрыгнув в неё, они двинулись понизу.
– Колян, смотри, – воскликнул Максим, – это что в земле? Кость, что ли, человеческая торчит?
Николай подошёл посмотреть и, нагнувшись, разрыл выступающий из земли мослак. Внимательно разглядев его, подтвердил:
– Похоже, что да.
– Коль, – потеряв уверенность в голосе, вкрадчивым шёпотом позвал Максим, – пошли отсюда.
Но его друг заметил в разрытой земле ещё что-то, очень похожее на уголок книжки.
– Ну-ка, а это что тут ещё? – откликнулся товарищ. – Прикинь, а если мы клад нашли!
Вместе они откопали записную книжку в кожаном переплёте. Уверенные, что это только начало пути к сокровищам, мальчишки, несмотря на то что время их подгоняло, продолжили ковыряться в земле, руками разгребая её всё глубже, пока не обнаружили разрозненные экскаватором останки.
От неожиданности, увидев зияющие глазницы черепа, они оба вскрикнули.
– Это же голова! – изумлённо констатировал Макс.
– Не голова, а череп, – внёс поправку Николай.
– Что теперь делать с ним?
– Давай возьмём с собой, девчонок попугаем.
За увлекательным занятием время проскочило незаметно, и, выглянув из траншеи, друзья увидели, что рабочие собираются домой.
Побоявшись быть замеченными, мальчишки притихли и, шушукаясь, тут же решили сохранить тайну находки и никому об этом не рассказывать, хотя бы до тех пор, пока не прочтут рукописный текст в найденном блокноте.
Возвращаясь, приятели уже знали, что им предстоит побывать в кабинете директора, поэтому череп они спрятали в давно сооружённом ими тайнике под забором, ограждающим детский дом. А блокнот, запихнув под пояс штанов, Николай взял с собой, чтобы, улучив момент и уединившись, ознакомиться с его содержанием.
Тамара Васильевна, вывернув карманы подопечных наизнанку, нашла конфеты, принесённые с могил, и отругала их. Вместе с ними также досталось и новому завучу за халатность в исполнении присмотра за подростками и за то, что вверенные её контролю воспитанники, так сказать, побывали в самовольной отлучке, где могли потеряться или ещё как-либо пострадать, а вся ответственность за потерявшихся детей полностью легла бы на плечи директора.