Честолюбие тоже является проявлением эгоизма в человеке. И выступает как мотив действия, совершаемого ради достижения человеком первенства в той или иной области деятельности. Но, в отличие от тщеславия, честолюбие связано с жаждой признания со стороны окружающих и желанием приобрести общественное положение, вес, влияние и связанные с ним почести и награды. В этом альянсе такие качества, как самолюбие, самовосхваление, себялюбие, амбиции, эгоизм, тщеславие, честолюбие переходят в общее понятие «высокомерие». Высокомерие является отрицательным нравственным качеством, характеризующимся неуважительно-презрительным, надменным отношением к другим людям, связанным с преувеличением своих достоинств и себялюбием.
В этом преувеличении, при деформации чувства меры, человек совершает подмену сопряженных нравственных понятий «достоинство» и «высокомерие».
Восстановление расчлененных сопряженно-нравственных понятий с выявленной взаимосвязью. Структурный анализ сопряженных нравственных понятий показал, что достоинство и высокомерие в своей структуре имеют сопряжения в понятиях самоуважение, самоутверждение, чувство личного достоинства. Обладая вышеприведенными качествами, человек не является еще сознательным носителем нравственности. И лишь после того, как у него сформировалось самолюбие, он делает свой осознанный выбор, который при дальнейшем повторении в жизнедеятельности человека формирует из него нравственную или безнравственную личность.
Зазвенел звонок, профессор объявил о том, что лекция закончена.
Студенты повскакивали с мест и ринулись из аудитории на свежий воздух, в майское тепло, цветущие яблони, к голубому небу.
– Сидоров, ты что-нибудь понял? – спросила девушка – блондинка с длинными вьющимися волосами у парня, стоящего рядом.
– Что-то уразумел, но не все, конечно.
– Что-то и я поняла.
– Катя, что конкретно тебе не ясно?
– Вот приду я завтра в подшефный класс к своим ученикам, посмотрю на их лица, а как мне определить, кто из них уже имеет нравственный стержень, а кто нет?
В разговор вмешалась брюнетка, оказавшаяся рядом:
– Ясно же было сказано, что нравственным считается человек, у которого есть совесть и скромность.
– Это не так было сказано, Наташа, – заметил Сидоров, – сказано было по-другому.
– Как?
– Сказано было, что скромность и совесть ограничивают самолюбие, не дают ему деформироваться в тщеславие и высокомерие. Придают ему меру, что позволяет человеку обратить себялюбие в достоинство. А человек с достоинством – это уже нравственный человек.
В этот момент у Сидорова зазвонил телефон. Он снял трубку:
– Здравствуйте, Валерий Сергеевич.
– Здравствуйте.
– Вас беспокоит мама Игоря Бокшанского.
– Слушаю Вас.
– Я хотела поговорить по поводу предстоящей поездки класса на раскопки.
– Это запланированное мероприятие, по итогам отчитываемся о его проведении перед Министерством Образования.
– Извините, что перебиваю, но нельзя ли как—то освободить моего Игоря от этой поездки? Он у нас очень болезненный мальчик, легко простужается. Быстро подхватывает всякую инфекцию. И недавно болел. А вы там будете жить в палатках, мыться холодной водой. – Возникла короткая пауза, громкий, даже театральный вздох, но вскоре мама Игоря снова заговорила. – Если нужно, я организую медицинскую справку о том, что моему сыну противопоказаны такие экспедиции. Я это могу сделать завтра же!
– Я против такого подхода к делу.
– Почему?
– Хотя бы потому, что Игорю уже четырнадцать лет. Переходный возраст – период, когда человек самоутверждается. И в этот период нельзя принимать решения за него. Так сказать, за его спиной! Это может сильно задеть самолюбие Игоря.
– Как же тогда быть? Он там определенно заболеет!
– Давайте сделаем так: вы завтра придете в школу вместе с сыном, мы втроем обсудим сложившуюся ситуацию и вместе примем решение!
На следующий день после уроков Игорь Бокшанский, его мама и Валерий Сергеевич Сидоров встретились в школе и стали обсуждать возникшую проблему.
Разговор начал учитель:
– Твоя мама считает, что тебе не следует ехать в экспедицию, так как ты не совсем окреп после перенесенной болезни. Врачи готовы представить соответствующую справку. Это с одной стороны. С другой стороны, я слышал и неоднократно, как над тобой подтрунивают ребята на предмет того, что у тебя всегда есть освобождение от всех субботников, от физкультуры, от поездок за город так далее.
Сидоров сделал паузу, посмотрел внимательно на подростка и продолжил:
– Давай сделаем так: ты у нас парень взрослый и сам можешь принять решение, ехать тебе в экспедицию или не ехать. Я соглашусь с любым твоим решением. Но решение должно быть твое! Договорились?
Бокшанский кивнул.
– Тогда у тебя сутки на размышление. Решишь не ехать – принесешь медицинскую справку, будешь освобожден от экспедиции. Решишь ехать – для тебя всегда будет место в автобусе.
Впервые Игорю предстояло выбирать самостоятельно, и поставил его перед этим выбором Валерий Сергеевич. Это было сделано специально, так сказать, педагогический ход, который, как станет ясно чуть позже, принес свои плоды.
После разговора с учителем Игорь задумался и вечером того же дня сообщил родителям, что поедет на раскопки.
В назначенный день Бокшанский с вещами сидел в автобусе, который должен был отвезти одноклассников на место.
Когда автобус тронулся, Сидоров подсел к Игорю и спросил:
– Можешь ли ты объяснить, почему принял такое решение?
Бокшанский ненадолго задумался и затем произнес:
– Я подумал, что если заболею, то вы же все равно отвезете меня в больницу? А вдруг не заболею?
– То есть, ты решил перехитрить свою болезнь?
– Я решил поиграть с ней в прятки!
– На языке психологии это называется преодолевать страх перед болезнью. Ты встал на путь преодоления страха, – Валерий Сергеевич почесал свой затылок, затем продолжил, – Вооружившись хитростью или как-то по-другому, но ты вступил в бой. И чем бы это сражение ни закончилось, после сегодняшнего дня ты будешь больше уважать себя!
К вечеру автобус привез школьников на место раскопок. Их встретили жители близлежащей деревни Прохоровка.
Школьники разбили палаточный городок, разожгли костры, приготовили ужин.
За ужином Валерий Сергеевич представил им сотрудника краеведческого музея Антонова Владимир Федорович, который рассказал, что весной 1943 года в этих местах шли упорные бои с немецко—фашистскими захватчиками.
– Бои шли за Прохоровку, которая находится в полукилометре отсюда, – Владимир Федорович указал рукой в сторону деревни, – В этом лесу и на его опушке полегло много людей. Кто—то был достойно похоронен, а кто-то нет. К сожалению, мы даже не знаем фамилии многих из тех, кто защищал Прохоровку, и кто погиб здесь.
Поэтому уже много лет мы ведем поисковые работы, а в этом году пригласили вас на помощь, так сказать. Завтра с утра разобьем территорию поиска на участки. Каждому из вас будет выделен участок и инструмент. И каждый должен будет внимательно изучить свой участок на предмет – не осталось ли чего-то в земле после боя.
– А если что-то найдем, надо будет отдать вам? – спросил Миша Королев.
– Каски, ножи можете оставлять себе. Их отдавать не надо. Но все остальное найденное обязательно надо показать мне или Валерию Сергеевичу. Если попадутся нательные жетоны, документы – их обязательно следует сдать!
Эта информация порадовала ребят. Каждый из них стал мечтать о том, что найдет что-то ценное.
– Еще есть вопросы? – спросил Антонов.
– Да! А ваши родители тут воевали?
– Нет, ребята, мой отец воевал под Вязьмой. А здесь погибли родители жены.
– Под Вязьмой тоже раскопки ведутся?
– Да, еще как! Там была великая и жестокая битва. В «Вяземский котел» осенью 1941 года попали части войск Западного и Резервного фронтов. Даже окруженные войсками вермахта они вели ожесточенные бои, сковывая тем самым силы врага, не пропуская их на Москву. Но потери там были катастрофическими. Солдатские медальоны, принадлежавшие погибшим, находят при раскопках вот уже двадцать лет, каждый год по триста-пятьсот. В плен попало около шестисот тысяч советских бойцов и командиров, многие числятся до сих пор пропавшими без вести. Погибло около двухсот, двухсот семидесяти пяти тысяч. Всего общие потери составили примерно от семисот семидесяти тысяч до девятисот двадцати пяти тысяч человек. Самое страшное было – попасть в плен. Задача немецкого плана «Тайфун» была – уничтожение живой силы армии. Поэтому попавших в плен не кормили, при попытках поесть выкопанный в поле сырой картофель – открывали огонь.
Раненых не лечили, перевязок не делали. Выдавали два бинта в день на сто шестьдесят человек. Воды давали столовую ложку – тяжелораненым. Мертвых и тяжелораненых складывали штабелями возле лагеря, всех вместе. Те, кто не попал в плен, тоже жили несладко. Голод, недостаток медикаментов, перевязочных материалов, ожесточенные бои, часто в неравных условиях. Оружия не хватало и солдатам выдавали ружья первой мировой войны, ржавые винтовки, которыми можно было пользоваться только как штыком. И даже ружья Петровской эпохи – тоже, конечно, нерабочие. Немецкие же солдаты были хорошо вооружены, оснащены. В общем, война – это страшное дело, ребята.
В Прохоровке события были меньшего масштаба, но не менее жестокими. А сейчас всем приятного аппетита и удачных раскопок.
И, действительно, уже через день была найдена немецкая каска, а через два дня нашли неразорвавшийся снаряд. Срочно были вызваны саперы, которые обезвредили снаряд. Еще через день полил дождь, который не прекратился и ночью.
Бокшанский раскашлялся. Это заметил Валерий Сергеевич и попросил Антонова отвезти мальчика в деревню, с тем, чтобы пристроить его в отапливаемое помещение. Антонов выполнил просьбу и поселил Игоря к восьмидесятивосьмилетнему старику Кириллу Александровичу
Стрельников Кирилл Александрович жил на самом краю Прохоровки особняком, сам себя обслуживал – готовил и приносил из колодца воду, топил печь.
Правда, на другом конце деревни жили его сын Василий, невестка Таня и двое внуков, Олег и Паша, которые давно звали деда жить в их доме, однако Кирилл Александрович предпочитал жить отдельно.
Антонов попросил принять мальчика на несколько дней, и старик согласился. Игоря он принял с радостью, определил ему место на печке, накормил овсяной кашей и угостил малиновым вареньем.
За ужином они разговорились, и Кирилл Александрович стал расспрашивать о том, что Бокшанский делает в их краях.
Игорь с удовольствием рассказал о цели приезда, о раскопках и о том, как были найдены каска и неразорвавшийся снаряд. Закончил он свой рассказ словами:
– Скорей бы дождь закончился, так не терпится снова копать!
– А как вы копаете? Лопатами? Или прежде аппаратом смотрите? – заинтересовался старик.
– Нам дали длинные пруты, которые мы втыкаем в землю. Если прут во что-то упрется, то копаем лопатой.
– А аппарата нет?
– Металлоискатель есть, но он один. Им пользуются только Валерий Сергеевич и Владимир Федорович.
На третий день дождь вроде бы стих, и Игорь решил сам отправиться в лагерь, но на половине пути дождь снова полил. Мальчик спрятался под дуб и стал пережидать. Ждать пришлось долго, и пока он ждал, со скуки стал разглядывать окрестности.
Взгляд его упал на овраг, у которого от дождя обвалился край и обнажились корни деревьев, представлявших собой нечто загадочно переплетенное, фантастичное, наподобие клубка змей.
Сквозь корни глубоко в глине Бокшанский разглядел что-то похожее на колеса. Три спицы и часть обода четко проглядывались, все остальное было скрыто водой и глиной.
Дождавшись, когда капли с неба станут более редкими, Игорь подошел к колесу и дернул его. Однако колесо сидело глубоко, и попытка оказалась безуспешной. Удалось лишь чуточку приподнять его. Обнажилось крепление к рулю. На нем показались какие-то буквы и цифры. Бокшанский вытащил из кармана перочинный ножик, поскоблил крепление и прочел: «BMW-R-24».
«Так это колесо от БМВ», – мелькнуло в голове у Игоря.
– Вот это да! – воскликнул он и побежал в лагерь.
В лагере Бокшанский зашел в палатку Спиридонова и рассказал о находке. Он попросил учителя дать кирку, чтобы извлечь находку.
– Может, там целый мотоцикл? – возбужденно сказал Бокшанский.
Валерий Сергеевич улыбнулся, пощупал голову Игоря и сказал:
– Ты же совсем мокрый! А дождь полил сильнее! Снова захвораешь, что тогда я скажу твоей маме? Давай отложим это дело до завтра?
Бокшанский нехотя согласился.
Разговор этот совершенно случайно услышал один из учеников, оказавшийся в это время возле палатки учителя.
Бокшанский ушел домой учителя в полной уверенности, что завтра находка будет в его руках. Однако, как говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает».
На следующий день в восемь утра Миша Королев прикатил в лагерь мотоцикл BMW-R-24.
– Смотрите, что я откопал! – прокричал он. Вокруг Миши и мотоцикла собрались школьники.
Увидел мотоцикл и Игорь. Первые несколько секунд он не понимал, что происходит.
«Не может же такого быть, чтобы и я, и Королев почти одновременно нашли по мотоциклу БМВ?» – подумалось Бокшанскому.
Но, вглядевшись в крепление, Игорь увидел следы от своего перочинного ножика, которым расчищал буквы.
– Это моя находка! – крикнул Игорь и кинулся с кулаками на Королева. Но тот отшвырнул Игоря. Бокшанский упал. Поднялся и снова кинулся на противника. Завязалась драка. В это время появился Сидоров. Ребята разняли дерущихся. Мотоцикл откатили к палатке учителя. Валерий Сергеевич объявил общее собрание.
На собрании Сидоров попросил Королева и Бокшанского объяснить свое поведение.
Королев рассказал, что утром вышел погулять и набрел на мотоцикл.
– Неправда! – воскликнул Бокшанский, – я еще вчера видел этот мотоцикл в овраге. И еще вчера рассказал это вам! – он указал рукой на учителя.
– Я не отрицаю, что ты мне это говорил, – подтвердил Сидоров, – но дай договорить Мише до конца.
Королев продолжил:
– Он его видел и не взял. А я откопал – значит, мотоцикл мой!
– Чей мотоцикл, будет решать коллектив! – возразил Валерий Сергеевич, затем он обратился к ученикам:
– Кто хочет высказаться по случившемуся?
Вновь заговорил Бокшанский. И снова он обращался к Королеву:
– С утра лил дождь. Чего это ты вдруг поперся гулять? Да еще один? Да еще в семь утра?
– Захотелось погулять. Хочешь – верь, хочешь – не верь!
– Вот я и не верю.
– И не верь!
– И не верю!
Сидоров поднял руку и прервал перепалку.
– Мы собрались здесь не для того, чтобы ругаться. А для того, чтобы принять решение, – сказал учитель и продолжил, – решение по поводу мотоцикла. Решать будем голосованием. Итак, у нас два претендента на находку: Бокшанский и Королев. Кто за то, чтобы мотоцикл достался Бокшанскому, поднимите руку.
Все присутствующие, кроме Миши Королева, подняли руки.
Сидоров обратился к Королеву:
– Это решение коллектива. Прошу тебя уважать его и ни на кого не злиться.
Ребята стали поздравлять Игоря. Однако на этом история с мотоциклом не закончилась. После собрания Бокшанскому стали поступать разные предложения. Подошел Владик Шабанов и сказал, что у него брат чинит мотоциклы. Он посоветовал отремонтировать машину, а затем продать, как раритет.