Почему автостоп? Да потому. Потому что мы косим под хиппи, вкушая сомнительной дорожной романтики и одновременно испытывая себя на прочность истинно по-ницшеански. Берите с нас пример, мы свободные и крутые. Подписывайтесь на нас в Инсте. Мы добьемся своего. Наша цель не хуже миллиарда других целей, а может, лучше. Преодоление. Покорение. Выживание. Брожение закваски в крови, как говаривал Волк Ларсен.
Последний час перед Уфой Саша проспал.
Он отключился сидя, было неудобно, а потом он неудобно лег, свесив ноги с грязного сиденья и подложив руку под голову. «Газель» скрипела и гремела, но это ему не мешало.
На въезде в город Кира его разбудила:
– Саш, какой у хостела адрес?
Сонный, вялый, он нашел адрес. Это в центре. Хостел «Infinity», ни больше ни меньше.
Тем временем за окном тянулись окраины, как всегда ничем не примечательные. Много панели, много зелени, много машин. Из-за деревьев, густо высаженных вдоль улиц, едва видны дома. Усталое тусклое солнце висит над столицей Башкирии. Город отбрасывает длинные тени. Болит голова. Похмелье. Настроение дрянь. Добраться б скорей до кровати. Девушки смотрят на него с улыбками, а он не улыбается.
– Там рядом есть стрип-клуб, – сказала Настя. – С меня экскурсия. Саш, ты как?
Он не хотел в стрип-клуб. Он хотел спать.
В центре, на проспекте Октября, пейзаж не сильно изменился. Все та же панель, все те же улицы, густо засаженные деревьями, – глазу не за что зацепиться. Здравствуй, самый зеленый город страны. Чем порадуешь? В браузере есть закладки с достопримечательностями, но среди них нет тех, ради которых усталый путник решился бы на марш-бросок по городу, вытянутому на многие версты вдоль Агидель, Белой реки. Мечеть Ляля-Тюльпан прекрасна в своей алой цветочной оригинальности, но до нее десять километров на север. До конной статуи Салавата Юлаева – восемь километров на юг. Что остается? Правильно – утром пройтись по центру, то бишь проспекту Октября, взглянуть на бронзового Ленина, указывающего путь в утопию, и этим ограничиться. Впереди Урал. За Уралом – Сибирь. За Сибирью – Дальний Восток.
«Газель» остановилась у тринадцатиэтажного жилого дома, с мини-хостелом на первом этаже.
Здесь, в глубине квартала, было тихо, зелено, умиротворенно. Подхватив рюкзаки и сказав спасибо водителю, который им не ответил, Саша и Кира вышли из «Газели» на свежий уфимский воздух, подальше от того, что вот-вот должно было случиться.
Настя вышла следом, легкая, с блуждающей на губах улыбкой, с зайчиками в глазах.
– Пока! – бросила она Вадиму Анатольевичу. – Спасибо!
Увидев, как скривилось лицо водителя, как дернулись у него руки и вздулась жила на шее, Саша понял, почувствовал древним рептильным мозгом – быть беде.
Беда не заставила себя ждать.
Водитель выскочил с монтировкой.
– А платить? – зло сказал он и пошел на них. – Учили в детстве платить за проезд?
Саша встал перед Кирой. Снял рюкзак.
Настя не шелохнулась. Она все еще улыбалась.
– Вадим Анатольевич, знаете статью 131 Уголовного Кодекса РФ? – спросила она.
Словно наткнувшись на невидимую стену, тот остановился.
– Изнасилование, – продолжила Настя.
– От трех до шести, если без отягчающих, – уточнила она.
– Шалава хренова! Кто тебя насиловал? Сама дала!
– Следствие разберется, а ты побудешь в СИЗО.
– Я тебя, сука, прибью!
– Угроза убийством? Тоже статья.
– Брось-ка железку, – сказал Саша, – и езжай. Ты должен быть счастлив. Не порть свое счастье.
На Вадима Анатольевича смотрело дуло пистолета. Предчувствуя неблагоприятное развитие событий, Саша заранее положил его во внешний карман рюкзака, чтоб был под рукой.
– Пукалку убери, – прохрипел водитель. – Газовый?
– Травматический.
Внезапно все изменилось.
– Ладно, – сказала Настя, – Давай, если сможешь. Сможешь?
Все опешили, а она, продефилировав мимо водителя, села в «Газель».
Вадим Анатольевич растерялся. С нелепой теперь монтировкой, обманутый, выставленный на всеобщее посмешище, он являл собой жалкое зрелище. Как и Владимир Николаевич до него, он, к своему несчастью, встретился с Настей. Слишком велико было искушение. Предложи ему секс через каждые пятьсот километров – доехали бы до Владика.
– Да пошли вы! – выругался он. – Вали из машины, на хрен ты мне, шлюха конченая! – крикнул он Насте. – Бабки с вас, пять тысяч! Не отдадите – не выйдете из гостиницы. Корешей позову. Ну!
Настя вышла из машины.
– Не хочешь как хочешь, – сказала она.
Она с улыбкой прошла мимо Вадима Анатольевича, не удостоив его взглядом, а он, ругаясь под нос, сел в «Газель» и стал кому-то звонить.
Саша убрал травмат.
Адреналин зашкаливал. Голова болела. Зато сонливости как ни бывало.
Оставив водителя наедине с его замыслами, вселились в хостел: Саша и Кира – в двухместный номер, с двумя кроватями и тумбочкой между ними, а Настя – в женский шестиместный, с тремя двухъярусными кроватями. Для хостела здесь было неплохо, но хостел есть хостел. Удобства общие, и их немного: два душа, два туалета. А что вы хотели за пятьсот-шестьсот рублей в сутки с человека?
Первым делом Саша и Кира сдвинули кровати по-семейному.
Заглянув в шестиместный номер, Настя вернулась к ним, полная впечатлений:
– Пять теток. Вонь от них – жесть! Толстые, потные, жрут там.
– Если что, приду к вам, – прибавила она как бы в шутку.
– У тебя здесь родители. Зачем тебе хостел? – спросила Кира.
– Лучше с тетками, чем с родичами.
– Ну что, в стрип-клуб? – сменила она тему. – Двадцать минут пешком.
– Я пас, – сказал Саша.
– Тогда мы с Кирой. Да, Кир? За последствия не ручаемся.
– А Вадим Анатольевич? Не верите в его угрозы?
– Не-а. Спорим, он уехал? Саш, ну! Девочки, танцы, все такое. Не отказывайся. Время-то детское.
Настя смотрела на него. Кира смотрела.
– Ладно, – сдался он. – Что с вами делать? Но я не уверен, что он уехал. С боем будем пробиваться?
Наскоро приняв душ, вышли из хостела.
Саша был прав.
Вадим Анатольевич и кореши ждали их у крыльца.
Ну и рожи.
Двое – в спортивных костюмах «а-ля девяностые», худые, стриженые под машинку, с наколками на пальцах и зоной на лицах; третий – крепкий малый в черной майке в обтяжку, лысый, коренастый, с бычьей шеей, угрюмым лицом и большими руками.
– Вот они, наши пташки! – ухмыльнулся Вадим Анатольевич. – Куда это вы? Где пять штук?
Он был нетрезв.
Кореши Вадима Анатольевича придвинулись ближе. Плотный водочный запах ударил в ноздри Саше.
– Как насчет полиции? – спросил он у них. – Вызвать?
– Мы не нарушаем закон, мы законопослушные, – осклабился экс-зэк, с фиксами из золота. – Ты, фраер, ментами нас не пугай, срать мы на них хотели. Ты бабки Вадику должен, гони. Или телку нам отдай, мы пустим ее по кругу.
– Себя пусти, – сказала Настя.
– Че ты вякнула, сучка? – вскинулся он.
– Тебя вежливости учили? – спросила Кира. – Как с женщинами общаться?
– А то! Сунул, кончил, высунул. Все общение.
– Достаточно, – сказал Саша девушкам. – Не сто́ит.
Вернулись в хостел.
На стуле у ресепшн дежурил заспанный охранник. Седой, в летах.
– Что там? – вяло спросил он, подняв грузные веки.
– Какие-то пьяные придурки, – сказал Саша. – Пройти не дают.
– Вызывай полицию. Я один без оружия не пойду, мне за это не платят. Лучше дверь закрою.
Саша вызвал полицию, а охранник запер дверь и с чувством исполненного долга сел на стул. Женщина за стойкой нервничала:
– Шваль пьяная! Нам своих тут хватает. На прошлой неделе устроили погром в номере, бабу делили, один в другого тумбочку бросил. Выселили их.
– Все время что-то происходит! – в сердцах прибавила она.
Полиция приехала быстро, ярко, эффектно, с красно-синей цветомузыкой – только что без сирены.
Четверки и след простыл.
«Газель» стояла на месте, но в ней никого не было.
Записав номер машины, имя водителя и выразив суровую ментовскую уверенность в том, что «гондоны не вернутся», полиция отбыла восвояси.
Гондоны вернулись.
Несмотря на протесты Киры, Саша вышел на крыльцо, сунув травмат за пояс.
– О, петушок! – сказал все тот же экс-зэк. – Задницу подставишь вместо телки или как? Менты-то свалили.
Он сделал шаг к Саше.
– Я с удовольствием выстрелю в тебя с близкого расстояния, – сказал Саша, вынув пистолет из-за пояса. – Будет больно. Вы долго планируете нас ждать? День? Два? Неделю?
– Мы никуда не спешим, – сказал Вадим Анатольевич. – Гони долг, и свалим.
Он постукивал монтировкой по ладони.
– Это ты Насте должен, а не она – тебе, – сказал Саша. – Посмотри на себя.
– Она шлюха. Сраная мокрощелка. Кинула меня, сучка.
– Я бы дал тебе денег, но не могу. Знаешь, почему? Мы путешествуем автостопом, денег не платим, а от второго раза с Настей ты сам отказался. Разве нет? Кореши в курсе?
– Вали на хрен!
– Расскажи им.
Водитель бросил монтировку в Сашу.
Саша пригнулся.
Просвистев над ним, железка ударилась о пластиковую дверь и с лязгом упала на бетонное крыльцо.
Саша едва не выстрелил в ответ, сдержался.
– Кто кого, значит? – спросил он. – Ладно.
Он вернулся в хостел и закрыл дверь на замок.
Он чувствовал, Вадим Анатольевич сотоварищи вломятся внутрь при первой же возможности. Он будет стрелять в них. Будут раненые. Будут разборки с полицией. Ему не нужны разборки. Ему нужен Владик. Да и спасет ли травмат, если кинутся разом? Не стоит проверять.
«Есть ли тревожная кнопка?» – подумал он.
Кнопки не было. Зато был старый охранник, с мизерной зарплатой и без оружия.
Они вошли в номер. На окне снаружи решетка – ни туда, ни оттуда. Дверь хлипкая, на два удара ноги. Есть ли у вас план, мистер Фикс? Как ты сказал – «кто кого»?
– Можно вызвать полицию. – Кира села на кровать. – И выйти с ними. Сменить место жительства.
– Хороший вариант, – сказала Настя. – Лучше, чем звать Владимира Николаевича.
– А друзья? – спросила Кира.
– Нет друзей. Есть знакомые. И бывшие друзья. Никто не впишется за меня в эту тему. Плавали – знаем. Я тут… как бы это сказать?.. отбилась от стада.
– Значит, полиция? – Кира смотрела на Сашу.
Саша молчал. Не хотелось сбегать, но другого выхода не было. «Кто кого» – это не только о драке. Не принцип важен, не эмоции, а – результат.
Тут он вспомнил об их первом попутчике, Азате.
«Если будете в тех краях и потребуется помощь, звоните мне. Запишите номер. Я Азат, а брат – Тагир».
Номер есть в телефонной книжке. Набрать его – секундное дело. Что дальше? Приедут башкирские бандиты и вынесут всех к чертовой матери? Нет, это не выход, тоже не выход.
Раздался звонок.
«Вождь» – высветилось на экране.
– Саш, привет! Не отвлекаю? Вы где?
– В Уфе.
– Поздравляю. Саш, тут такое дело… Я дал твой номер следователю. Не мог не дать, он настаивал. Кто-то из наших сболтнул, что вы были с нами, он и вцепился. Нормальный вроде, ответственный. Я ему объяснил, что вы едете автостопом, случайные попутчики, но он сам хочет проверить. Расскажешь ему? Про Киру он тоже спрашивал. Прости, что так вышло.
– Без проблем. Я весь к его услугам. Помогу чем смогу.
– Спасибо, Саш. Как поживаете?
– На осадном положении. Обложили хостел, требуют с нас денег.
– Кто обложил? Каких денег?
– За проезд. Решили, что мы им должны.
Саша взглянул на Настю.
Настя улыбалась.
– Непорядок, – сказал Вождь. – Сколько их?
– Четверо.
– Побудь, пожалуйста, на линии, кое-что узнаю.
«Ваш разговор будет продолжен», – сказала девушка-алгоритм. Потом в трубке стихло.
Вождь вернулся через минуту:
– Где вы?
– Проспект Октября, 33. Хостел «Infinity».
– Однако ж. Infinity. Сейчас. – Он ушел на вторую линию.
– К вам едут ребята, будут через пять минут, – вернулся он. – Они где-то в центре, на байках. Дима – чемпион Башкирии по борьбе, он у них главный. Слава – гаец не при исполнении. Остальных не знаю, их там много. Будет весело. Жаль, без меня. У меня свое веселье.
– Спасибо.
– Тебе тоже. Жми им руки, давно не виделись.
Закончив разговор с Владом, Саша улыбнулся девушкам:
– Идем на шоу? Байкеры против антабусов?
Приободренные и взвинченные, вышли из номера.
На охраннике лица не было, на женщине – тоже.
– Они долбились в дверь, – сказала она. – Грозили разбить окно, налить бензин и поджечь. Я звоню в полицию.
– Подождите, – сказал Саша. – Сейчас приедут наши друзья и объяснят им, как не надо себя вести.
Вскоре они услышали байкеров.
Душная неподвижная июльская темнота взорвалась треском двигателей, светом фар и хеви-металом.
– Выходим! – сказал Саша. – Шоу начинается.
Вышли на улицу.
Здесь было ярко, шумно, тесно.
Пьяная четверка жалась к крыльцу хостела, а на них наступали, рыча, железные звери с огромными горящими глазами.
Байкеров было шестеро.
– Привет! – взмахнув рукой, Саша пошел к ним мимо Вадима Анатольевича сотоварищи.
Следом шла Кира, а Настя, замыкая шествие, показывала фак Вадиму Анатольевичу.
Поздоровались с байкерами.
Дима, здоровяк-башкир ростом под метр девяносто, в кожаной куртке, джинсах и берцах, спешился и поочередно обнял Сашу и девушек.
Слава, гаишник не при исполнении, был не похож на гаишника. Антигаишник. Высокий белокурый красавец с киношной улыбкой.
– Привет! – сказал он. – Я Слава.
– Друзья моего друга – мои друзья, – сказал Дима. – Враги моих друзей – мои враги. Эти, что ль? – кивнул он на сдрейфившую четверку.
– Идите сюда! – скомандовал он им. – На беседу.
Они подошли.
– Кто такие? – спросил Дима. – Чего хотите?
– Брат, они нам денег должны, – сказал Вадим Анатольевич. – Пять тысяч.
– У меня есть брат, и, к счастью, это не ты. Кира, Настя и Саша – наши друзья. Если у кого-то есть к ним вопросы, тот может задать их мне. Есть?
Четверка молчала.
– Дим, Слав, можно вас на минутку? – сказала Настя.
Они отошли.
Вскоре они вернулись с довольными заговорщицкими улыбками.
– В общем, так, – скомандовал Дима четверке. – Грузитесь и езжайте отсюда. Мы поедем спереди и сзади – как в кортеже. Здорово, да?
– Так это ж, ну… я ж выпивши. – Вадим Анатольевич хлопал глазами.
– Не фиг пить. Ты свою развалюху навечно здесь поставил? Ты откуда вообще взялся? Садись резче и жми на газ, понял?
Четверка забралась в «Газель», Вадим Анатольевич сел за руль.
Дима обнял Сашу, Киру и Настю.
– Удачи вам, – сказал он. – Куда дальше?
– В Екатеринбург.
– Урал – не самый спокойный регион. Саш, береги девочек. Настя, спасибо за совет, сделаем все в лучшем виде.
Саша и Кира взглянули на Настю – о чем это он?
– Мы проводим их до места, где дежурят мои коллеги, – сказал Слава с улыбкой былинного красавца, – и сдадим в руки правосудия. Посидят в обезьяннике, а у водителя заберут права на пару лет и выпишут штраф в тридцатку. Больше вы их не увидите.
– Не сильно ли жестко? – спросила Кира.
– Нормально. Заслужили. Людям жить не дают.
Кира промолчала, Саша – тоже.
Настя улыбнулась:
– Спасибо за шоу.
Настя и Слава обменялись номерами, они явно нравились друг другу. Дима и Слава подписались на Киру в соцсетях.
Попрощались с байкерами.
Взревели двигатели, оглушая вблизи, и кортеж, как назвал его Дима, двинулся в путь, к проспекту Октября. Три байка впереди, три – сзади, «Газель» между ними.
Саша чувствовал не только облегчение.
«Не сильно ли жестко?» – спросила Кира. Он думал о том же. Два года лишения прав. Тридцать тысяч рублей. Сначала Настя спровоцировала водителя, отказав в обещанном, потом его угрозами заставили сесть за руль в пьяном виде, а теперь везли на заклание к коллегам Славы. Возможно, он останется без работы на два года. Что кажется справедливым Насте, то не кажется таковым Саше. Справедливость – субъективное взвешивание на чашечных весах. Бога нет. Некому рассудить людей, кроме самих людей, а судьи из них плохие.
– Хорошие у вас друзья. – Охранник, следивший за развитием событий с крыльца, смотрел на них с уважением и был не прочь поболтать, но они не хотели.
Оставив травмат в номере, пошли в стрип-клуб.
Слава прислал фото.
Красно-синие огни, инспекторы ДПС, «Газель», Вадим Анатольевич с корешами. Пьяные испуганные лица.
Насте понравилось.
– Как мы их, да? – сказала она. – Уделали.
Кира и Саша молчали.
За двадцать минут дошли до места.
Кабаре «Бабочка».
Громила, отвечающий за фейс-контроль, сказал им здрасте и, просветив взглядом, пустил внутрь. Вход в логово разврата – семьсот рублей. Внутри мягкие кресла и диваны, столики, подиумы с шестами, полумрак, громкая музыка. Немноголюдно.