– Что ты хочешь этим сказать?
– Думаешь, у меня нет вкуса? – губы Кайлин скривились в полуулыбке. – Или я не знаю, какая стрижка мне идет, и какой цвет волос лучше подходит к оттенку моей кожи?
– Если знаешь, отчего же выглядишь так плохо?
Он задал ей простой вопрос, но найти ответ Кайлин не смогла. Тогда, в прошлом, ее запущенность имела значение и смысл. Она ограждала ее от посягательств и соблазнов внешнего мира. Но сейчас все это было бессмысленным. Так почему же она не изменилась? Почему осталась такой, какой была?
Загорелся зеленый свет, и Маркус неспешно поехал дальше.
– Ты молода, – продолжал он. – У тебя все еще впереди. Ты можешь встретить человека сейчас, выйти замуж и завести свору маленьких забияк. Неужели какой-то урод из прошлого сможет тебе помешать? Отрицательный опыт – тоже опыт. Сделай выводы и иди дальше.
Кайлин истерически рассмеялась.
– Тебя послушать, так смысл бытия сводится к воспроизведению потомства и ведению домашнего хозяйства! Я не из таких, Маркус. Это не мое.
– Знаешь, от скольких женщин я это слышал? Все вы, в конце концов, заканчиваете одинаково: выходите замуж и рожаете детей.
– Я до этого не дойду, обещаю.
Теперь смеялся Маркус.
– Если хочешь рассмешить Бога, поведай ему о своих планах. Поверь мне, рано или поздно, на твоем пути встанет мужчина, которому ты просто не сможешь ответить «нет».
– Бла-бла-бла, – покривлялась Кайлин.
– Я это все к чему, – игнорировал ее поведение Маркус, – давай ты приведешь себя в порядок. Не гарантирую, что отношение окружающих коренным образом к тебе изменится, но хуже уже не будет.
– Где уж там хуже! – она взмахнула рукой. – Мой опекун меня ненавидит, коллеги презирают, а ты жалеешь. Остается только индифферентный ко всему Ено, но он робот, а не человек.
– Ставлю пять кредитов на то, что если ты позволишь мне поработать над твоим внешним видом, завтра в кафе тебя никто не узнает, – с воодушевлением заявил Маркус.
Кайлин задумалась:
– А это много, пять кредитов?
– Ну, на завтрак для всей команды хватит. Если ничего из моей затеи не выйдет, послезавтра ты снова натянешь на себя эти позорные вытертые штаны, – он указал на ее джинсы, – и будешь жить, как жила.
– Один день? – в голосе Кайлин сквозила предательская надежда.
– Всего один, – кивнул Маркус.
– Ладно. И что ты собираешься со мной сделать? – она села в полоборота к нему.
– Для начала, – он резко свернул направо, – обновлю гардероб.
– Для начала? – Кайлин потерла ушибленный о стекло затылок.
– Да, затем придется наведаться в салон, – он поводил рукой перед своим лицом, – и что-нибудь придумать с волосами и макияжем.
– Я не позволю тебе отрезать мою косу и выкрасить голову в зеленый цвет!
– Я, конечно, кое-что смыслю в современной моде, но, честно говоря, зеленый и малиновый мне тоже не по душе. А вот красный тебе вполне подойдет.
Кайлин рассмеялась:
– Издеваешься?
– А что, нельзя? – он улыбнулся и подмигнул ей.
– Давай, продолжай линчевание ведьмы!
– Думаю, на сегодня с тебя хватит.
Кайлин посмотрела в окно:
– Мы скоро доберемся до нужного магазина? Несколько торговых центров мы уже проехали.
– Мы едем в определенный магазин, – Маркус снова слишком резко вошел в поворот и добавил: – Его хозяйка – моя знакомая.
– А обычный супермаркет не подойдет?
– Не хочу тебя расстраивать, но в обычный супермаркет тебя в таком виде не пустят.
– Это как? – возмутилась Кайлин.
– Привыкай. В этом мире боятся асоциальных людей, особенно если они пробужденные.
– Что же мы такого совершили, за что нас так ненавидят? – она схватилась за подлокотник сидения, чтобы на каждом повороте не болтаться на ремнях безопасности, как муха в паутине.
– Мы с тобой ничего не совершали, – Маркус продолжал активно крутить руль. – А вот пробужденные из первой волны натворили много бед.
– Это из-за осложнений после криогенизации? – предположила Кайлин.
– Да, в основном. Ты же понимаешь, что тебе повезло.
– Зря ты так думаешь. Я не могу кое-что вспомнить из прошлого.
Маркус искоса взглянул на нее:
– И много черных пятен?
– Достаточно.
– Странно признаваться в этом тебе, но у меня были проблемы с речью после пробуждения.
Кайлин удивилась:
– Ты не мог говорить?
– Да, я не мог правильно выговаривать слова.
– И долго это продолжалось? – она даже слегла к нему наклонилась, спрашивая об этом.
– Несколько месяцев, пока Гийон не заставил меня зачитывать ему по вечерам Уголовный кодекс.
– Что? – засмеялась Кайлин.
– Да-да. Практически каждый вечер я вслух читал Гийону параграфы из законодательства. Три месяца мучений – и я не только смог выносить приговоры, но и вполне четко произносил слова.
– Гийон не производит впечатления человека, который мог бы на такое пойти.
– Я знаю, – кивнул Маркус. – Но у всякого поведения есть свои причины.
– Хочешь сказать, что его ненависть ко мне, – она указала на себя, – имеет личное происхождение?
– Его жена и годовалый сын погибли в автокатастрофе по вине пьяного пробужденного. Гийон выжил ценой некоторых преобразований, которые ты уже оценила, но жену и ребенка спасти не удалось. Хуже всего, что виновный в аварии не был гражданином, и ответственности за содеянное не понес.
– Это как? – опешила Кайлин.
– А вот так. За его спиной стояли влиятельные люди и единственное, что грозило обвиняемому – это признание его нестабильным. Естественно, диагноз не подтвердился, и он остался жив.
– И где он сейчас? – не поняла Кайлин.
– Не знаю. Сианна как-то обмолвилась, что Гийону известно его место жительства, но на этом всякие домыслы прекратились.
– А ты как думаешь?
– Не знаю, честно, – пожал плечами Маркус.
– И давно это с ним произошло? – тихо спросила она.
– Еще до моего прихода в группу.
– У него левая рука стальная, – обронила Кайлин.
– И левая нога тоже. Точно так же, как и вся грудь, – добавил Маркус.
– А сколько ему лет?
– Тридцать три.
Маркус свернул на парковку у высотного зеркального здания и остановился прямо напротив вывески какого-то модного бутика.
В окнах этого магазина двигались голографические фигуры мужчин и женщин, демонстрирующие наряды ярких цветов.
Маркус помог Кайлин выбраться из машины и повел ее к главному входу в магазин.
Кайлин, конечно, заметила, как он мимолетно кивнул двум охранникам, напрягшимся при ее появлении в этом месте. Молодые люди быстро окинули посетителей презрительным взглядом и тут же отвернулись в другую сторону.
– Будь я здесь одна, меня бы не пустили? – предположила она.
– Нет, – коротко подтвердил Маркус.
– Все настолько плохо?
– Более чем.
Она прикусила нижнюю губу, сгорбилась и ускорила шаг.
– Разогнись! – прошипел Маркус ей в самое ухо.
– Что? – Кайлин шарахнулась от него в сторону.
– Разогнись! И шаг уменьши. Топаешь размашисто, будто мужик.
– Так быстрее получается ходить.
– Так получается некрасиво, Кайлин. Ты же женщина. Шажки должны быть маленькими, движения плавными, а спина ровной!
Он с силой ударил ее по хребту, и Кайлин невольно вытянулась, словно струна.
– Больно же!
– Теперь будешь получать каждый раз, как только согнешься, – пообещал Маркус.
– Зачем ты это делаешь? – возмутилась она. – Я ведь никто для тебя!
– Потому что когда-то для меня подобную вещь сделал Гийон. Возможно, когда-нибудь ты сделаешь то же самое для кого-то еще.
– А если нет?
– Жизнь твоя – решать тебе, – бросил он через плечо.
Магазин оказался не скромным бутиком, а огромным двухуровневым центром моды. Здесь было мало людей, но судя по размаху, прибыль заведение получало неплохую.
– Дорогие вещи, – отметила Кайлин, подойдя к стойке с осенними кашемировыми пальто разных моделей. – Швы аккуратные, ровные, и ткани не из дешевых.
– Думаю, твой карман не опустеет от набега по этим рядам.
Кайлин посмотрела на ценник и присвистнула.
– Далеко за пять кредитов…
– Это настоящий кашемир, – ответил ей приятный женский голос.
Кайлин обернулась и увидела молодую женщину лет тридцати, стоящую возле Маркуса. В отличие от Сианны и других, которых она встречала на улице, эта незнакомка была одета не столь вызывающе, точнее сказать, вообще не вызывающе: строгий бежевый пиджак поверх глухой белой блузки и широкие черные вельветовые брюки. Кайлин удивилась такому наряду. Он был… Он был слишком обычным. Никаких «фонариков» или стоек на рукавах, блестящих ярких деталей и нелепых оборок. Женщина была брюнеткой с длинными волосами, собранными заколкой на затылке. Ее темная кожа и почти черные глаза не оставляли сомнений: перед Кайлин не пробужденная, а коренной житель этого времени.
– Меня зовут Сойя, – улыбнулась незнакомка и протянула руку.
– Кайлин, – ответила она и пожала смуглую ладонь.
– Красивое имя.
– Спасибо.
– Судя по вашему выбору, – Сойя указала на пальто, – Вы предпочитаете изделия из натуральных материалов свободного покроя.
– Они удобны, – Кайлин отошла от пальто подальше, как будто боялась, что ее укусят.
– Конечно, – кивнула Сойя и повернулась к Маркусу. – Думаю, мы справимся сами. Ты можешь подождать Кайлин на диване. Девочки принесут тебе кофе.
– Я бы хотел поучаствовать в выборе, – начал сопротивляться Маркус.
– Никто не лишает тебя этой возможности. Ты будешь видеть лишь конечный вариант и выносить приговор, – подсказала Сойя.
– Кайлин, ты согласна? – спросил Маркус.
– Я не против, – она опустила голову и начала изучать собственные ботинки.
Ожидание Маркуса длилось около часа. За это время он осушил три чашечки кофе и изучил все новостные ленты в сети. Маркус, конечно, предполагал, что в новой одежде Кайлин будет выглядеть значительно лучше, чем в тех тряпках, что облачила на себя сегодня. Но, если бы он знал, насколько изменится ее внешний вид в специально подобранных нарядах, поставил бы на кон не пять кредитов, а пятьсот.
– Нравится? – осторожно спросила Кайлин, простояв в новой одежде перед немым Маркусом в течение нескольких минут.
– Нет, – лаконично ответил он и обратился к Сойе. – Ей нужна одежда более узкого кроя! Я не думал, что у нее такая фигура. Точнее, что она вообще у нее есть. Этот наряд ей идет, но он не подчеркивает ее достоинства настолько, насколько бы мне этого хотелось.
– Я против! – перебила его Кайлин. – Чем тебе не нравятся эти брюки и блузка?
– Твое мнение здесь вообще не учитывается, – шикнул он. – Будешь мерить то, что скажу.
– Мне нравится эта одежда, – встала в позу Кайлин. – Другую я мерить не стану.
Маркус несколько минут молча размышлял, а затем просто согласился с ее выбором. В конце концов, для того, чтобы изменить человека, не достаточно насильно переодеть его. В новой одежде он должен, прежде всего, чувствовать себя удобно. И если Кайлин согласилась натянуть на себя что-то кроме джинсов и майки – это уже прогресс.
Спустя два часа они покинули магазин и направились в салон красоты. Педикюр, маникюр, депиляция, посещение косметолога и шесть часов ожидания измотали Маркуса окончательно. Он уже перестал удивляться происходящим метаморфозам и откровенно хотел в ближайшее время поставить точку и передать Кайлин в искусственные руки Ено.
Самая большая потасовка случилась в салоне у парикмахера. Кайлин напрочь отказалась остригать косу и оттенять волосы.
– Собираешься ходить с этим конским хвостом? – просипел Маркус.
– Я привыкла к нему, – Кайлин с силой сжимала длинные волосы, не позволяя мастеру к ним приближаться.
– Ну, давай хотя бы длину немного уменьшим, – он уже готов был начать молить. – Тяжело же такую шевелюру мыть? Подумай, сколько ты сэкономишь на шампуне?
Кайлин скривила лицо и показала Маркусу язык, за что получила настоящий подзатыльник.
– Ведешь себя просто отвратительно!
– Волосы должны остаться длинными, – она пригрозила ему собственным хвостом.
– Ниже плеч, – предложил Маркус.
– Ниже лопаток.
– Немного выше.
– Вровень! – подвела черту Кайлин. – Это последнее слово.
– Согласен! – Маркус вскинул руки и засмеялся.
***
Через полтора часа уставший Маркус безуспешно пытался войти в собственный дом. Когда, после длительной возни с электронным замком, дверь неожиданно сама перед ним распахнулась, он понял, что на этом тяготы сегодняшнего дня еще не окончены.
Гийон фривольно раскинулся на любимом кожаном диванчике Маркуса и, попивая дорогой чай из большой кружки, помахал ему рукой.
– Я же просил тебя, не врываться ко мне без приглашения, – злился Маркус.
– Смени замки, если тебя не устраивает мое присутствие.
– А если бы я привел женщину? – распалялся Маркус.
– Да ты под страхом смерти не покажешь ни одной из них сюда дорогу.
Маркус прошел в гостиную и плюхнулся на диван рядом с другом.
– Хочешь узнать, что у меня получилось? – он потянулся и вытянул ноги.
– Не без этого, – признал Гийон.
– Ничего не получилось, – ответил Маркус и отобрал у Гийона чашку с чаем.
– Завари себе сам, – ответил Гийон и забрал ее обратно.
– Вообще-то, это мой чай. Так что давай, делись.
Гийон приподнял контактный обруч и взглянул на Маркуса.
– Ладно, только не поперхнись, – согласился Маркус.
– Спасибо. Так, что там с Кайлин?
– Получилось совсем не то, на что я рассчитывал.
– Не могу сказать, что ты меня удивил, – Гийон усмехнулся, – но все же надежда, что можно что-то исправить, была.
– Зачем тебе это? – спросил Маркус.
– Что именно?
– Пускай бы ходила как есть. Нам-то какое дело?
– Не хочу становиться объектом досужих разговоров. Хватит с нее странного поведения, пускай хотя бы внешне не выделяется из толпы.
– Несчастная она, Гийон, – Маркус потер уставшие веки. – Такая же, как и ты.
– Кто сказал, что я несчастный? – Гийон покосился на друга и отпил чай из кружки.
– А кто сказал, что ты счастлив? – вторил Маркус.
– Я в порядке. А вот у нее большие проблемы.
– Она спрашивала о тебе.
Маркус заметил, как напрягся Гийон.
– И что ты ей ответил?
– Правду.
– А она?
– Ничего. Да и что тут скажешь? Ты всегда будешь ненавидеть таких, как мы.
– Ты тоже, между прочим, – напомнил Гийон.
– Я – другое дело. Во мне нет предвзятости к ним, а в тебе есть. Вот что она тебе сделала сегодня утром, что ты так себя вел? – Маркус несильно толкнул его в плечо.
– Опоздала на работу, – четко, словно вынес вердикт, произнес Гийон.
– Ну и черт с этим! Ты позволил себе оскорбить ее, и остальные последовали твоему примеру, а ты не пресек этого. Теперь они постоянно будут ее третировать, пока, опять же, ты сам не остановишь их.
– Мне наплевать на ее комфорт.
– Глаза у нее красивые. Сейчас таких нет, – мечтательно заметил Маркус.
– Это ты к чему только что сказал? – Гийон снова напрягся.
– К тому, что у нее красивые глаза.
– Это единственное, что в ней есть привлекательного.
– Ага! – подхватился Маркус и указал на друга пальцем. – Заметил все-таки!
– Тут только слепой не заметит, – признал Гийон.
– Что ты будешь с ней делать?
– Не знаю пока. По сути, она все еще в пограничном состоянии.
– Не очень-то Кайлин и нужна им, раз не работали с ней, – Маркус закинул ногу на ногу.
– Я тоже об этом думал, – ответил Гийон и сделал несколько глотков чая. – Пока пущу все на самотек. Посмотрим, к чему это приведет.
– Она сказала, что у нее провалы в памяти.
– Удобная отговорка.
– Согласен. Итак, – подытожил Маркус, – что мы знаем о Кайлин: образована, хорошо владеет языком, путешествовала по миру, замкнута, склонна к депрессии, обладает даром нейрами и что-то скрывает. Что-нибудь еще?
– Страшная, как грех, – добавил Гийон.
– А вот Ено сказал, что она красива.
– Что?
– Он просканировал ее биометрические параметры и сказал, что она на семь процентов симметричнее Сианны.
Гийон чуть не поперхнулся чаем, рассмеявшись.
– Мне тоже было смешно, – Маркус на веселость друга никак не отреагировал. – А потом я подумал над тем, что он сказал.
– И к какому выводу ты пришел? Что уродство тоже бывает симметричным? – заходился смехом Гийон.
– Нет, что мы оцениваем человека далеко не по биометрическим параметрам.
– Хочешь сказать, что это неправильно?
– Нет, наоборот, так и должно быть. Но я не об этом. Что, если мы часто не замечаем важных деталей просто потому, что не пытаемся уловить суть?
Гийон даже развернулся на диване, демонстрируя свое удивление:
– Маркус, ты что, заболел?
– Может, иногда необходимо взглянуть на биометрические параметры, чтобы докопаться до чего-то более важного?
– Ты что-то пытаешься мне сказать?
– Это философский бред, Гийон. Прости, просто нахлынуло, – Маркус махнул рукой.
– Ну, философствование – это основа твоего нормального поведения, – пожал плечами Гийон.
– Пиво будешь? – предложил Маркус.
– Темное.
– Сейчас налью, – он встал и переместился в кухонную зону, совмещенную с гостиной.