– Уф! Слава тебе господи!
Они ещё раз внимательно осмотрелись. Прошлись вдоль обочин, заглянули под машину. Игорь оглядел бампер, пощупал капот. Никаких следов на машине, никакого тела на дороге. Ничего.
– Что же ты видел?
– Не знаю… дух! Призрак! – зло, с надрывом, ответил Игорь. Он сильно хлопнул дверцей. – Поехали отсюда!
Раньше с ним такого не случалось, Игорь бережно относился к машине. Всю оставшуюся дорогу Вероника напряжённо размышляла. В последние два дня с ними творилось, что-то неладное. Её кошмар, призрак маленькой девочки на кладбище, вот и мужу, что-то померещилось… Уехать никак не могут. Что мешает им, почему городок не отпускает, отчего у обоих начали появляться странные видения? Что это за фраза: – "Как в тот раз!" – непроизвольно обронённая её мужем? С ним уже происходило подобное? Если да, почему он не рассказал ей об этом?
Вероника украдкой искоса посмотрела на Игоря. Тот сосредоточенно управлял машиной, на скулах играли желваки. – Зачем мы приехали сюда, на кой чёрт? Да гори всё синим пламенем! Отдыхали бы сейчас в Испании, валялись на пляже, вино пили....
Осветив фарами забор, Игорь остановил машину возле самых ворот. Оба молча сидели, глядя в тёмные окна бабы Любы. Но там, было темно и тихо.
– Тревожить будем?
– Зачем? – поморщился Игорь. – Пусть бабулька спит. Я в подвале керосиновую лампу видел, потряс, вроде заправленная. Ключи у нас есть, фонарик возьму из багажника, сообразим свет. Пошли?
Огонёк керосиновой лампы чуть дрожал, потрескивая. Они лежали на кровати, и каждый думал о своём. Оба устали от прошедшего дня, пережитое нервное напряжение не опускало, непонятность происходящего не давала покоя.
– Знаешь, давно хочу тебе сказать…– с некоторым усилием произнося слова, нарушил тишину Игорь. Вероника повернула к нему голову. Лицо Игоря было сосредоточенно, взгляд обращён внутрь себя.
–Помнишь, я машину в ремонт сдавал? Сказал, что в дерево малость заехал, капот помял? Так вот, не в дерево, я человека тогда сбил.
– Насмерть? – во рту у Вероники пересохло.
– Не знаю.
– Как всё произошло? – Вероника села в кровати, Игорь поднялся то же.
– Он выскочил на проезжую, словно чёрт из табакерки, я затормозить, толком не успел. Тот и полетел, кувыркаясь, вверх тормашками.
– А ты?
– А я. Я испугался и уехал.
– Видел, кто ни будь?
– Если бы видел, я с тобой бы сейчас тут не лежал, наверное, как ты думаешь?
– Кто хоть это был, не узнавал?
– Пьяный бич, в местных сводках потом писали. Да не в этом же дело! – почти закричал Игорь. – Я человека сбил, и не помог, понимаешь?
– Ладно, успокойся. Что ж сейчас – то слёзы проливать? Бич он и есть бич, их много, а ты у меня один.
Игорь вздохнул, потом лёг, закинув руки за голову.
– Знаешь, – задумчиво произнёс он. – Я сейчас подумал: – может всё, что тут мерещится, это наши прошлые грехи? И что тогда дальше ждать?
– А он прав! Как же я сама не додумалась? Тогда всё сходится! Бросила ребёнка – кошмары с детьми, сшиб бича, – призрак на дороге! Только не понятно, как всё происходит, кто за всем этим? Может и вправду, летающая тарелка эксперименты над ними проводит?
Глава 6
Утром их разбудил стук. Вероника, тяжело поднявшись с влажной постели, шаркая тапочками, пошла в сени, открывать. Нащупав в полумраке щеколду, распахнула скрипящую дверь. В глаза ей ударил яркий солнечный свет. Жмурясь, она различила на крыльце облик бабушки Любы.
– Вставайте, всё царство небесное проспите! –c порога звонко проговорила та. – Чего вернулись? Он не пускает?
– Кто он? Куда не пускает? – Вероника посторонилась, бабушка юркнула мимо неё, из полумрака сеней раздалось: – Не знаю, кто он, но не пускает!
– Говори, бабушка, режь правду матку! – послышался голос Игоря. – Здравствуй! Чаю хочешь?
– Здравствуй, мил человек! Отчего же чаю не попить? Попьём чаю, запросто.
– Хозяйка! Иди, угощай гостью!
– Сейчас!
Вероника зевнула, прикрывая ладошкой рот. На улице с утра уже было жарко, безветренно. – "Хоть бы дождичек пошёл, что ли. Когда это пекло кончится?" Вероника, осторожно ступая, поднялась по лестнице и поплелась на кухню. Свет так и не дали.
– Здравствуй девонька! Здравствуй красавица! – поприветствовала её бабушка Люба. Она сидела, сложив руки на животе, возле окна. – Ты уж прости старую дуру, что сразу не поздоровалась! Не смогли вчера уехать, значит?
– Не смогли. Ехали правильно, а вернулись обратно.
– Не только вы, милая моя! Многие назад возвернулись! А кто уехал, так тот с концами! Сгинул, ни слуху не духу, прости меня господи!
– Ну и что об этом в ваших краях думают? – спросил Игорь. Он стоял, облокотившись на холодильник, подперев ладошкой голову.
– А то и думают, что конец света наступает! Всех собрать в своём стойле, – и порешить за грехи разом!
– У тебя, баба Люба, как чуть, так Армагеддон! – Вероника поставила чайник на газовую плиту (благо, баллон вчера поменяли), шаря взглядом по полкам в поисках спичек.
– Хоть как назови, а только света нет, телевизор не работает, телефон не отвечает! Не уехать, ни вернуться, никто не может!
– Что в городе твориться? – Вероника, наконец, нашла спички, открыв конфорку, зажгла газ.
– По магазинам все бегают, как оглашённые, продукты закупают, спички, соль.
– Ты-то купила себе?
– Купила. Ещё муки бы мешочек, да сахару. Вы, не собираетесь?
– На всю жизнь не запасёшься – задумчиво произнесла Вероника. – Игорь, что думаешь?
– Бензином заправиться не мешало бы.
Баба Люба кряхтя, поднялась со стула. – Пойду я!
– Бабушка! А чай?
–Некогда. Коль поедите, собираться надо.
За бензин пришлось заплатить втридорога. В продуктовых магазинах стояли очереди, преимущественно из старушек. Сметали с прилавков всё, но особой популярностью пользовались: соль, сахар, спички и мыло. Мужики мало участвовали в этой кутерьме, посмеивались над старухами, – дескать, старые ещё целый век небо коптить, намерены, дольше всех прожить хотят. Впрочем, если бабуся намекала, что нальёт, помощники мигом находились. Никто не работал, да и работы в городке после кризиса, для мужиков совсем не стало. Единственный кирпичный завод и тот, – стоял уже более года. Перебивались случайными заработками, которые тут же пропивали. Прилично жили лишь единицы, в основном те, кто при советах находился ближе к кормушке. Они поднялись, понастроили на берегу элитные дачи, разъезжали на крутых иномарках. Их люто ненавидели за глаза, но готовы были услужить, помани те лишь пальчиком. Основная же масса жителей бедствовала, спивалась от безысходности, вымещая всю свою накопившуюся злобу на семье и таких же, как они сами. Единственное развлечение, когда не было денег на пойло, – телевизор. Там их учили, как надо жить жеманные особи, вся заслуга и весь талант которых, вовремя подставить свой зад. Рассуждали о высоких материях безголосые и бесталанные, в столице шёл непрекращающийся праздник, юбилеи сменялись шоу, с длинноногими девицами, показывали пьяные междусобойчики, рассказывали о тяжёлой жизни офисных работников…. Бодро выступали президент и премьер, утверждая, что кризис успешно преодолён, что пенсия растёт, что с отдельными негативами будут бороться. Офисная плесень меж тем всё разрасталась и разрасталась, достигнув неимоверных размеров, готовая походя поглотить всё государство…
Отстояв очередь, бабе Любе удалось купить заветный десятикилограммовый мешок сахара, больше не давали в одни руки. Купила сахар, пачку соли, ячейку яиц, буханку хлеба и Вероника, неожиданно для себя поддавшись общему настроению. В хозяйственном магазине им удалось приобрести несколько свеч. На этом, набег по магазинам, окончился. Слухи по городу ходили различные, толком никто ничего не знал, каждый строил свои предположения, насколько хватало ума и фантазии. Одни утверждали, что виноваты инопланетяне, не зря же видели тарелку в небе, другие, во всём винили военных, понатыкавших железных мачт вокруг города. Говорили, что военные с этих вышек пустили на город неведомую волну, чтобы испытать на жителях новое оружие. Тех, кто уезжал, военные арестовывали, ну а кто не смог уехать и вернулся, те были или пьяными, либо их чёрт водил по кругу. Версия с военными Игорю приглянулась больше других. Они же видели, когда ехали сюда, и вертолёты, и армейские грузовики, и непонятные мачты по обе стороны дороги. Может и впрямь на них что-то испытывают? То, что населению ничего не рассказали, удивления не вызывало, народ в этой стране никогда не жалели, во все времена страна служила полигоном для экспериментов, в основном – как не надо жить. Непонятно вот только, как они сумели сделать так, чтобы уехать отсюда было невозможно?
В полдень, по разговорам, – на центральной площади возле дома культуры, состоится выступление местного мэра, в котором ожидалось, что тот расскажет народу о происходящем, посоветует, как поступать дальше. Выступления все ждали с нетерпением, народу должно было собраться много. Думал съездить туда и Игорь. Вероника сходила к бабе Любе, та, в качестве бонуса за поездку, дала ведро картошки, зелени, несколько морковин. Вероника взялась готовить на скорую руку. Готовить она умела, но не любила. Не мудрствуя лукаво, решила пожарить картошку и глазунью. Подсолнечного масла не было, только пачка сливочного, закупленного ранее в дорогу. Сковородка на кухне нашлась, старая, чугунная, масло дымило, картошка подгорала, Вероника проклинала всё на свете.
После обеда Игорю стал собираться.
– Может, поедешь со мной?
– Нет, ты и без меня всё узнаешь. Может, приберусь немного, пока ты ездишь. Масла подсолнечного купи!
Прибираться Веронике нисколько не хотелось. Когда Игорь уехал она, покрутившись по комнатам, решила плюнуть на всё, и просто посидеть, на ставшей уже любимой, лавочке под деревом возле дома. – "Уже как старуха. Посидеть, поглядеть, кто идёт, куда, что несёт, зачем?" – подумала она про себя. – "В город уехала, а гены деревенские дают себя знать". Не успела Вероника расположиться, как зачастили гости. Сперва прибежала баба Люба. Потом подошёл сосед. Выслушав про неудавшуюся попытку уехать, почесал затылок, узнав о предстоящем собрании на площади, поспешил прочь. Переложив своё мясо, заодно и масло, а также молоко, творог, бабушка то же засобиралась ещё раз сходить в ближайший магазин. Наконец Вероника осталась одна. Опёршись ладошками о края скамейки, она бездумно смотрела по сторонам. В тени дерева сидеть было приятно, едва ощутимый ветерок, мягко трогал лицо, шею, чуть трепал её волосы… "Хорошо! Забыть о всём, чтобы никаких забот, никаких проблем". Вероника, запрокинув голову, зажмурилась. Когда она открыла глаза, увидела, – в метрах двух от неё стояла юная особа и внимательно её разглядывала. – "Как здесь любят неожиданно появляться из неоткуда", – мелькнуло у Вероники в голове. Какое-то время обе с любопытством, оценивающе, осматривали друг друга. Девушка – подросток, лет четырнадцати, вполне сформировавшаяся, тёмно-каштановые волосы, короткий боб. Коричневые глаза, внимательный, чуть насмешливый взгляд. Одета юная леди была в короткие шорты, светлую маечку. На стройных загорелых ногах обуты греческие сандалии. Что- то глубоко узнаваемое, до боли близкое было в незнакомке. – "Я уже видела эту девочку, лицо мне её знакомо…"
– Потрясно, – нарушила молчание юная леди.
– То же не хило, – в тон ей ответила Вероника. – Меня Вероникой зовут.
– Меня, Дашей.
– Даша, а мы раньше нигде не встречались? Лицо мне твоё, уж больно кого-то напоминает.
Даша серьёзно посмотрела прямо Веронике в глаза.
– В зеркало на себя посмотри. Пока! – Даша повернулась и неторопливо, с грациозностью молодой кошки, пошла прочь.
– В гости забегай! Языки почешем! – вдогонку крикнула Вероника. Даша, не оборачиваясь, подняла правую руку со сжатым кулачком.
– Коза! Но… Хороша! – любуясь на ладную фигурку удаляющейся новой знакомой, подумала Вероника. – Интересно, зачем она посоветовала посмотреть на себя в зеркало? Вероника достала из кармана шорт маленькую пудреницу, открыла, и – тут до неё дошло. – "Стоп! Да эта девочка, почти полная копия меня в юности! Точно!"
Глава 7
Игорь подъехал, когда на площади уже толпилось много народу. Все близлежащие стоянки были заняты, пришлось поколесить, чтобы найти, куда приткнуть машину. Наконец, миновав площадь, он присмотрел себе свободное место возле двухэтажного магазина, с грозным названием «Беркут». Судя по вывеске, в нём торговали охотничьими принадлежностями. Припарковав машину, Игорь перешёл неширокую улицу и очутился среди многочисленной толпы, заполонившей всё свободное пространство перед домом культуры. Трёхэтажное здание было построено в сталинском стиле ампир: с лепниной, гербом союза, с колоннами на фасаде, и широкой лестницей, ведущей к центральному входу. На верхних ступеньках стояло несколько человек. Один, в белой рубашке, в галстуке, держа в руке громкоговоритель, пытался что-то сказать в него. Громкоговоритель фонил, издавал хрипящие звуки. Время от времени человек отрывал его ото рта, щёлкал по динамику, раздавался громкий треск. Видимо это ему надоело, он передал громкоговоритель одному из людей, стоящих сзади и, размахивая руками, стал что-то выкрикивать в толпу. Все подались ближе, Игорь то же попытался протиснуться, но люди стояли плотно. Задние вытягивали шеи, стараясь хоть что-то услышать. Толпа гудела, разобрать что-либо было почти невозможно. "Обстановка выясняется, отправили милицию… не впадайте в панику…".
– Ни хрена наше начальство ничего не знает! Дебилы! – проговорил тощий мужик, стоящий рядом с Игорем.
– Это мэр выступает? – поинтересовался Игорь.
– Ну а кто ещё? Он, родимый. Слушай, братан, у тебя есть закурить? Пошли, посмолим.
Игорь не курил уже два дня, хотя и таскал сигареты с собой. Сейчас ему до спазм в горле, захотелось хоть разочек затянуться.
– Пойдём.
Они выкарабкались из толпы на свободное место, Игорь протянул мужику пачку "Парламент".
– Крутые сигарки, можно две?
– Бери, – согласился Игорь. Мужик одну сигарету сунул себе в рот, вторую за ухо. Закурили. Игорь почувствовал, как у него от дыма закружилась голова.
– Не местный? – поинтересовался мужик.
– Нет, жена с этих краёв.
– Понятно. Что о всём этом бардаке, думаешь?
– Чёрт его знает. Вчера уехать пытался, не вышло.
– Никто не смог, а кто смог, тот не вернулся. У меня тесть… – неожиданно мужик замолк, вглядываясь куда-то вперёд. – Паря, глянь, что это?
Игорь повернул голову. В небе, в восточной стороне, медленно плыл большой куполовидный чёрный диск. В толпе его то же заметили, показывали руками. Диск, то замирал на месте, то плавно двигался дальше. Неожиданно, исчезнув на мгновение, он появился прямо над домом культуры. Толпа, охнув, подалась назад. Диск снижался, увеличивался в размерах, в метрах ста над землёй, он неподвижно завис. Все замерли, заворожённо разглядывая его. Большой, метров 30 в диаметре, верхняя часть его была неподвижна, нижняя медленно вращалась вокруг своей оси. Чёрная поверхность диска жирно блестела, казалась шероховатой.
Мэр и люди на лестнице, то же, как все, запрокинув головы, наблюдали за неведомым объектом. Над площадью царила мёртвая тишина. Бабушка, стоящая неподалёку от Игоря, истово крестилась. Мужик, что стрельнул у Игоря сигарету, казалось, забыл о ней, – сигарета, непонятно как, держалась в уголке приоткрытого рта. Всё это продолжалось с минуту, потом послышался тонкий, режущий уши свист. Нижняя часть диска начала вращаться всё быстрее и быстрее, по краям засверкали голубоватые молнии. Толпа, казалось, разом выдохнула, некоторые, что стояли позади, побежали. Свист прекратился, из центра диска с шипением вырвался зелёный луч, упёрся своим окончанием в крышу трёхэтажного дома культуры. Всё дальнейшее для Игоря происходило, словно в замедленной съёмке. Он увидел, как медленно вдавливается внутрь крыша здания, как, лопаясь, рушатся колонны, трещат и рассыпаются стены, как всё здание плавно оседает, исчезая в клубах пыли. Люди с разинутыми в крике ртами, с застывшим ужасом в глазах, бежали мимо него. Кто-то сбил бабушку, что молилась рядом. Она упала на спину, ударилась головой об асфальт, люди продолжали бежать, наступая ей на живот, на голову. Он увидел, как безвольно, опустились у старушки руки, пытающиеся прикрыть лицо, как голова её неестественно вывернулась набок, изо рта вытекала тёмная струйка крови, глаза заволакивало белой мутью. Игорь ощутил сильный толчок, на него наткнулись, чуть не уронили, сшибли с лица очки, машинально он успел подхватить их. Вопли, крики ворвались ему в уши, толпа увлекла его за собой, прочь с площади. Он сумел ухватиться руками за фонарный столб, изо всех сил прижался к нему, толпа схлынула, и он остался один. Клубы пыли, густым серым туманом, заполнили всю площадь. Оттуда доносились стоны. – "Бабушка!" – вспомнил он сбитую старушку и, пошатываясь, пошёл обратно в белую пелену. Навстречу возникали, какие-то люди, осыпанные пылью, они, словно тени, брели мимо, Игорь наткнулся на девочку подростка, лицо её было измазано кровью. – "Ты в порядке?" – взяв её за плечи, спросил Игорь. – "Нормально", – освободилась от его рук девочка. – "Нос кто-то локтем зацепил, колено ушибла". – "Где ты живёшь, у меня машина, могу подвезти". – "Там же где и ты», – ответила девочка – "Я твою жену знаю, Вероникой зовут". – "Слушай, тут бабушку затоптали. Пошли, посмотрим, может, она жива ещё?" – "Она мёртвая", – ответила девочка. – "Я мимо проходила, видела". – "Тогда надо выбираться отсюда, дышать нечем". – "Давай", – согласилась девочка. Большие хлопья пепла кружились в воздухе, пыль медленно оседала, покрывая всё вокруг серым налётом. Наконец они выбрались на свежий воздух. Улица была почти пустынна, лишь несколько человеческих фигур виднелись вдалеке, да возле урны наклонилась осыпанная пылью пожилая женщина, её рвало.