Кадровую политику чекистских органов с момента их образования определяли установки ЦК РКП(б). Партийное руководство предъявляло высокие требования к лицам, направляемым на работу в это учреждение. По словам В.И. Ленина, от чекистов требовалась «решительность, быстрота, а главное – верность»[189]. Под «верностью» он подразумевал, прежде всего, преданность революционным идеалам, большевистской партии. Председатель ВЧК – ОГПУ Ф.Э. Дзержинский также указывал, что основными и важнейшими качествами, которыми должен обладать каждый принимаемый в органы, являются верность Советской власти и высокая идейность. «ЧК требуют наиболее ответственных, наиболее преданных делу революции товарищей», – писал он в марте 1919 г. в ЦК РКП(б)[190].
Руководство чекистского органа Иваново-Вознесенской губернии также предъявляло высокие требования к личным и деловым качествам людей, направляемых на службу в ЧК. В 1920 г. председатель Иваново-Вознесенской губЧК К.И. Фролов писал в местный губком РКП(б), что для работы в комиссии требуются «люди опытные, твердые коммунисты, насквозь пропитанные идеей социализма»[191]. По его мнению, чекисты должны были быть людьми грамотными, обладающими юридическими знаниями и коммуникабельными. Направляемые на работу в ЧК члены партии должны были «скоро ориентироваться по вопросам принципиальным и практическим: [быть – А.Р.] развитыми; вполне понимать строение Советской власти», знать «…приблизительно программы политических партий, хотя бы основных, анархистов, эсеров, сионистов и других, и … их тактику», обладать «твердым революционным правосознанием…, а также честностью»[192].
С окончанием Гражданской войны кадровая работа в органах ВЧК стала приобретать более четкие организационные формы. Это было характерно и для Иваново-Вознесенской губЧК. С 1921 г. приемом, перемещением и увольнением чекистов, а также учетом личного состава и надзором за соблюдением дисциплины занимался административно-организационный отдел губЧК. Вновь принятые работники вводились в особый резерв назначения, где их на практике проверяли соответствию чекистской службе. Только после двухнедельного пребывания в резерве новый сотрудник получал назначение на должность.
В 1922 г. постановлением ВЦИК РСФСР ВЧК была упразднена, а её функции были возложены на НКВД РСФСР, в структуре которого было образовано Государственное политическое управление (ГПУ)[193]. На местах создавались областные и губернские отделы ГПУ.
Реформирование спецслужбы сопровождалось резким сокращением кадров. Так, при реорганизации Иваново-Вознесенской губЧК в губотдел ГПУ пришлось столкнуться с серьезными кадровыми проблемами. Недостаточность финансирования и обеспечения продовольственным пайком заставила руководство губотдела максимально сократить штаты. 17 марта 1922 г. на заседании коллегии был рассмотрен вопрос о сокращении численности сотрудников. Было принято решение поручить начальникам частей предоставить к 20 апреля того же года свои предложения в письменной форме о «возможности упразднения некоторых должностей с передачей их работы на оставшихся товарищей»[194]. В итоге после реорганизации численность сотрудников губотдела (с подразделениями в уездах) сократилась с 340 до 90 человек[195].
К тому же местное партийное руководство, не учитывая интересы чекистских органов, провело значительные кадровые перестановки. В марте 1922 г. Иваново-Вознесенский губком РКП (б) принял решение об отзыве из губотдела ГПУ его начальника Д.И. Шорохова, начальника общей части А.С. Чистова и заместителя начальника секретно-оперативной части (СОЧ) К.И. Царькова. В чекистской среде это решение было воспринято крайне негативно. 17 марта того же года коллегия губотдела на своем заседании приняла постановление: «Принимая во внимание серьезность работы, возлагаемой на губотдел Госполитуправления в связи с создавшимся международным положением, и что работа контрреволюционеров, ушедших в подполье, требует усиленной напряженности со стороны губотдела и чекистской опытности его работников при сокращении до минимума штатов постановление губкома РКП об отзыве товарищей, работавших несколько лет на ответственных постах в Чека считать преждевременным и просить губком о пересмотре такового. Одновременно с сим довести до сведения ГПУ»[196].
28 марта 1922 г. по ходатайству начальника губотдела Д.И. Шорохова заместитель начальника Административно-организационного управления ГПУ обратился с письмом в ЦК РКП (б) с просьбой оставить на своей должности заместителя начальника СОЧ И.К. Царькова. В результате И.К. Царьков продолжил работу в губотделе. Однако остальных сотрудников отстоять не удалось. В апреле 1922 г. секретарь и член коллегии губотдела И.П. Синицын был назначен председателем губернского советского народного суда, а начальник общей части А.С. Чистов переведен на должность председателя губревтрибунала. Тогда же был переведен на работу в губернский отдел юстиции Д.И. Шорохов. Вместо него начальником губотдела был назначен заведующий СОЧ М.И. Колесанов. Первый приказ нового руководителя от 29 мая 1929 г. гласил: «Телеграммой ГПУ от 22 апреля 1922 г. № 106923 я назначен начальником губотдела ГПУ. От бывшего начальника тов. Шорохова дела принял и в должность начальника вступил»[197].
В результате значительного сокращения штатов и непродуманных кадровых перестановок при недостатке квалифицированных сотрудников в течение первого полугодия 1922 г. деятельность основного оперативного подразделения губотдела – секретно-оперативной части – практически была парализована. Только с августа 1922 г., когда, наконец, был подобран и назначен опытный руководитель, экономическое отделение СОЧ возобновило свою работу.
Тяжелая ситуация с кадрами была характерна для всех органов ГПУ. 23 октября 1922 г. ЦК РКП (б) был вынужден издать специальный циркуляр «О кадрах ГПУ», адресованный областным и губернским комитетам партии. В нем отмечалось, что «в настоящее время… замечается недостаточное внимательное отношение к ГПУ, выражающееся в первую очередь в изъятии работников из ГПУ»[198]. ЦК РКП (б) обратил внимание партийных руководителей на то, что «ГПУ и его местные органы остаются и впредь одним из важнейших органов Советской власти, которым партия и Советская власть должны уделять особое внимание»[199]. Циркуляр разрешал руководителям местных органов ГПУ производить самостоятельно, без согласования с губкомами, перестановки руководящих сотрудников. При этом в циркуляре ЦК РКП (б) подчеркивалось, что «губкомы могут отозвать работников из ГПУ только в крайних случаях и то по согласованию с ним, по возможности с заменой каждого отзываемого равноценным работником»[200].
Однако даже после выхода этого циркуляра партийные функционеры на местах не оставляли попыток вмешиваться в кадровую работу чекистских органов. Руководству Иваново-Вознесенского губотдела приходилось защищать свои опытные кадры. Так, в октябре 1923 г. губком РКП (б) в категоричной форме потребовал уволить со службы начальника экономического отделения губотдела О.Я. Медниса и «о последующем сообщить губкому РКП»[201]. Заместитель начальника губотдела И.К. Царьков дипломатично ответил: «Основываясь на приказе ГПУ № 147 с/ года, нами о санкционировании увольнения начальника ЭКО Меднис Отто Яковлевича запрошено Административно-организационное управление ГПУ. О результатах ответа Админоргупра Вам будет сообщено»[202].
Следует заметить, что коммунистическая партия весь период существования советского государства строго контролировала назначения, увольнения и перемещения первых руководителей чекистских органов, как в центре, так и местах. Все кадровые перестановки осуществлялись в соответствии с политической конъюнктурой момента. Так было и с назначением на должность начальника Иваново-Вознесенского губернского отдела Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) Г.А. Молчанова.
В 1925 г. в губернии прошла ротация партийных кадров. С должности секретаря губкома ВКП (б) был снят как сторонник Л.Д. Троцкого и Г.Е. Зиновьева С.А. Зорин. На его место был назначен Н.Н. Колотилов. Вслед за С.А. Зориным был вынужден оставить свой пост и начальник губотдела ОГПУ М.И. Колесанов, который был направлен на должность начальника губернской Рабоче-крестьянской инспекции. Таким образом, должность руководителя губотдела ОГПУ оказалась вакантной. В Центре понимали, что назначение на этот ответственный пост «варяга» могло осложнить ситуацию в Иваново-Вознесенской парторганизации, считавшейся оплотом ЦК партии. М.В. Фрунзе, курировавший в Москве кадровые перестановки в губернии, предложил компромиссную фигуру Г.А. Молчанова, бывшего в годы Гражданской войны его адъютантом и хорошо знакомого с руководителями местной парторганизации.
К этому моменту Г.А. Молчанов являлся заместителем начальника Ново-Николаевского губотдела ОГПУ. У него не сложились отношения с руководством, и он собирался увольняться из органов. Однако предложение М.В. Фрунзе все изменило. Кандидатура Г.А. Молчанова устраивала всех. В мае 1925 г. он приступил к обязанностям начальника губотдела ОГПУ. На этом посту он пробыл до ноября 1931 г., когда был назначен начальником Секретно-политического отдела ОГПУ.
После Гражданской войны в органах ВЧК-ОГПУ по-прежнему острой оставалась проблема текучести кадров. Она негативно сказывалась на качественном составе сотрудников. В связи с этим руководство чекистских органов принимало решительные меры к очистке своего кадрового состава от балласта и дискредитирующих ведомство лиц. Так, 6 августа 1921 г. коллегия Иваново-Вознесенской губЧК приняла постановление «Об исключении неработоспособного элемента из штата сотрудников губчека»[203]
Примечания
1
Минкина О. Жандарм и цадики. Капитан Васильев в поисках российского Бар-Кохбы // Лехаим. 2008. № 5 (193).
2
Гордин Я.А. Дело о масонском заговоре, или мистики и охранители. М.: Вита Нова, 2015.
3
Державин Г.Р. Мнение о евреях // Сочинения. Т. VII. СПб., 1876. С. 254.
4
Хижая Т. Движение иудействующих в России во второй половине XIX в.: слагаемые успеха // Религиоведение. 2007. № 1. С. 49–59.
5
Мальшинский А.П. Обзор социально-революционного движения в России. СПб., 1880; Татищев С.С. История социально-революционного движения в России: 1861–1881. СПб., 1887; Лопухин А.А. Сионизм. Исторический очерк его развития: записка, составленная в Департамент полиции. СПб., 1903; Климович Е.К. Обзор революционного движения. СПб.: Особый отдел Департамента полиции; машинопис. текст, без тит. л. и обл., 1909; Рожанов Ф.С. Записки по истории революционного движения: для курсов при штабе Отдельного корпуса жандармов. 1912–1913 г. СПб., 1913.
6
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 1129. Оп. 1. Д. 687. Л. 8.
7
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 253. Д. 5. Л. 148.
8
Государственный архив Липецкой области (ГАЛО). Ф. 184. Оп. 1. Д. 65. Л. 92.
9
American Jewish Committee. Special Articles (1906–1907) // American Jewish Year Book (1906–1907). Jewish Publication Society. P. 47.
10
Войтоловский Л. Н. Всходил кровавый Марс: по следам войны. М.: Воениздат, 1998.
11
Костырченко Г. В. Выбор. О книге Олега Будницкого «Российские евреи между белыми и красными (1917–1920)». М.: РОССПЭН, 2005.
12
Klier J. Russians, Jews, and the Pogroms of 1881–1882. Cambridge University Press, 2011 p.xiv, 58.
13
Klier J. Why Were Russian Jews not Kaisertreu? // Ab Imperio. 2003. № 3. S. 561–562.
14
ГАЛО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 74. Л. 30 об.
15
Нечволодов А.Д. От разорения к достатку. СПб., 1906. А.Д Нечволодовым были изданы книги: Русские деньги. СПб., 1907; Сказания о Русской земле. Т. 1–4. СПб., 1913; Император Николай II и евреи. Очерк о русской революции и её связях со всемирной деятельностью современного иудаизма, Николай II и евреи. Париж: E. Chiron, 1924.
16
ГАЛО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 65. Л. 52–53 об.
17
Там же. Д. 74. Л. 29.
18
Там же. Д. 65. Л. 72 об.
19
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Д. 58.
20
Война и евреи. СПб., 1912.
21
Там же. С. 282.
22
ГАЛО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 6, 12.
23
Логинов А.И. Военная разведка и контрразведка Российской империи в 1890-е – 1902 гг. // Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. М.: Алгоритм, 2018. Кн. 2. С. 49–68.
24
Логинов А.И. «Стокгольмская охота» на Николая II: социалисты-революционеры против империи // Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. М.: Родина, 2019. Кн. 3. С. 44–45.
25
ГАЛО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 65. Л. 37.
26
Там же. Л. 61, 71, 72 об., 78.
27
Там же. Л. 78.
28
Записки о причинах происхождения подпольного революционного движения в России. С. 4–5.
29
Там же. С. 81.
30
ГАЛО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 65. Л. 86.
31
Там же.
32
Медведев С.В. Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы ХХ в. М., 2018. С. 337–338.
33
ГАРФ. Ф. 63. Оп. 31. Д. 57. Л. 75.
34
Там же. Л. 125.
35
Там же. Ф. 102. Оп. 226. Д. 5 ч. 22. Т. 1. Л. 77 об.
36
Там же. Ф. 63. Оп. 31. Д. 44. Л. 34.
37
Там же. Л. 189.
38
Там же. Л. 276.
39
Там же. Л. 164.
40
Там же. Л. 206.
41
Там же. Л. 212.
42
Там же. Ф. 102. Оп. 106. Д. 29 т. 2. Л. 145.
43
Там же. Л. 150.
44
Там же. Оп. 239. Д. 157. Л. 394.
45
«Мы исстрадались без власти, и ждем от Вас защиты от всех постигших нас бед, от произвола крамольников». Письма московскому генерал-губернатору Ф.В. Дубасову. 1905–1906 гг. // Исторический архив. 2020. № 2. С. 144.
46
ГАРФ. Ф. 63. Оп. 33. Д. 44. Л. 113.
47
Омельянчук И.В. Провинциальная контрреволюция: Шуйский союз православных людей // Российская история. 2019. № 5. С. 163.
48
ГАРФ. Ф. 63. Оп. 33. Д. 44. Л. 61–62.
49
Там же. Ф. 102. Оп. 106. Д. 29 Т. 2. Л. 304.
50
Иванов А.А. Пламенный реакционер Владимир Митрофанович Пуришкевич. СПб, 2020. С. 226.
51
ГАРФ. Ф. 63. Оп. 33. Д. 44. Л. 140.
52
Там же. Оп. 32. Д. 37. Л. 2.
53
Там же. Л.12.
54
Гейфман А. Революционный террор в России. 1894–1917. М., 1997. С. 32.
55
ГАРФ. Ф. 63. Оп. 32. Д. 37. Л. 16.
56
Сборник Указов и Постановлений Временного правительства: Выпуск 1. 27 февраля – 5 мая 1917 г. Пг., 1917. С. 266.
57
Куприянов М.И. Деятельность Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства (март – октябрь 1917 г.): дис. … канд. ист. наук. М., 2006. С. 39–43.
58
Покровский А. Задачи момента // Юридический вестник. 1917. Кн. XVII (I). С.5.
59
Из журнала заседания Временного правительства о соблюдении им всех денежных и других обязательств царского правительства. 1917. 4 марта; Постановление Временного правительства о возложении обязанностей губернаторов и уездных исправников на председателей губернских и уездных управ и сохранении на местах старого административного аппарата. 1917. 4 марта; Циркулярная телеграмма заместителя министра внутренних дел С.Д. Урусова комиссарам Временного правительства об охране частной земельной собственности. 1917. 3 апреля // Великая Октябрьская социалистическая революция. Документы и материалы. С.421–422, 451.
60
Варфоломеев Ю.В. Деятельность Чрезвычайной следственной комиссии в контексте политико-правовой доктрины Временного правительства (историко-правовой аспект) // Государство и право. 2012. С. 88; Верещагина А.В. О значении некоторых правовых феноменов в переходный период: по страницам юридических публикаций 1917 года (февраль – октябрь) // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. № 3. С.56.
61
Кистяковский Б.А. Непрерывность правового порядка // Юридический вестник. 1917. Кн. XVII (I). С.7–10.
62
О чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так и военного морского ведомств: Положение от 12 марта 1917 г. // Вестник Временного правительства. 1917. 12 марта.