Линь Сию внимательно выслушал премьер-министра, после чего многозначительно замолчал. Ванг Ливей терпеливо ждал ответа, не смея прерывать раздумья великого гения. Наконец собеседник прервал молчание.
– Я хуже тебя разбираюсь в технических аспектах, но понял, что ты не до конца уверен в осуществимости данного проекта. Я прав?
– Да, пожалуй.
– Ты рассчитываешь оставить человечеству в наследство что-то поистине грандиозное, и вот это как раз соответствует масштабу твоей личности. – Линь Сию поспешил прервать протестующие возгласы собеседника. – Это не вопрос, давай пропустим дискуссию на этот счет. Но вот что я тебе скажу: от великого до смешного – не один шаг, а значительно меньше. Обе эти категории находятся в одном направлении. Ты решаешься, делаешь первый шаг и надеешься на то, что попал туда, куда рассчитывал, но это не полностью зависит от тебя. Однако то, что все же зависит от тебя, можно сделать максимально приближенным к нужной цели. Я полагаю, что ты пока не сделал этого.
Ванг Ливей на секунду задумался, потом поблагодарил собеседника.
– Достопочтенный Линь, вы очень помогли мне. Я поистине счастлив, что имею в вашем лице лучшего учителя в мире.
– Ты всегда умел виртуозно льстить, Ванг! Но сегодня ты прямолинеен и груб! – рассмеялся Первый Президент Мира. – Береги себя и звони чаще!
* * *
Утром следующего дня Премьер-министр Мира вызвал в свой кабинет координатора Гувера.
– Доброе утро, достопочтенный Ванг! – энергично поздоровался координатор. – Полагаю, речь пойдет о представленном вчера вашему вниманию проекте? Не думал, что решение по этому вопросу будет принято вами так скоро, – тараторил Эдгар.
– А почему вы так решили? Мне, помниться, два дня назад вам потребовалось узнать мое мнение о возможности доставки на Луну исследовательского ровера НАСА китайским носителем. Поскольку ваш исследовательский ровер готов к отправке, окно запуска уходит, а готового к старту носителя у вас не оказалось. Возможно, я хотел поговорить об этом?
– Вы сегодня явно не гений лукавства! Об этом я еще вчера получил сообщение от вашего помощника, ровер сейчас уже в полете над Тихим океаном. Сейчас вы решили побеседовать со мной лично, не воспользовались открытыми каналами связи и не доверились помощнику, следовательно, вы не желаете преждевременной огласки.
– Зато вы сегодня явно в ударе как детектив. Может, даже попробуете угадать, что именно я скажу по данному поводу?
– Ну вот уже эти упражнения в дедукции становятся немного опасными. Тем не менее я посмею предположить, что наиболее естественным для вас в этой ситуации будет поручение мне создать рабочую группу для более глубокой проработки данного проекта. При этом мне следует работать максимально быстро и стараться избегать огласки. Сразу хочу заметить, что я весьма ограничен в бюджете!
– А вот и не угадали! – Ванг с удовольствием смотрел на «сползающую» вниз нижнюю челюсть Эдгара. – Как раз бюджет у вас есть! – челюсть координатора заняла свое место. – Думаю, нетрудно будет отвлечь часть ресурсов Джеймса от дрессуры лунных робокротов, тем более у него сразу есть и нужный уровень конфиденциальности. Обязательно привлеките к этому Тьерри и тех, кто ему понадобится. Не забудьте и этого русского Берсанова. И еще я рассчитываю, что вы не станете пренебрегать китайскими инженерами. Только, пожалуйста, не создавайте в Техасской пустыне очередную секретную базу в сотни гектаров площадью, в данном случае этого не нужно, группа должна быть практически полностью инженерной и из специалистов нужных областей технологий. Для продолжения разговора об этом проекте нам нужна полная уверенность в его реализуемости. Жду от вас и Тьерри первого доклада через месяц, поторопитесь.
Ванг попрощался с Эдгаром и вернулся к своим текущим обязанностям по сопровождению упрямого и капризного человечества в эпоху процветания.
Глава 3. Эдгар Гувер
Эдгар Гувер вернулся из кабинета Ванг Ливея в свой. Запросил у кофе-автомата капучино со сливками и начал обдумывать, как организовать рабочую группу по детальной проработке идеи Берсанова и при этом сохранить конфиденциальность. Собственно, Эдгар уже неделю назад начал над этим думать, понимая, что премьеру потребуется больше информации для приобретения уверенности. Но он рассчитывал на специально выделенный для этого бюджет, и именно с этой мыслью он собрал заинтересованных лиц для визита к Ванг Ливею еще до того, как сам предпринял попытки разобраться в деталях проекта. Предварительный поход на прием к премьер-министру преследовал цель получить дополнительный бюджет для проведения тайного исследования проекта со всех возможных сторон.
Эдгара не покидало ощущение, что он сам своей поспешностью спровоцировал решение премьера отказать ему в деньгах и слегка досадовал на самого себя. Тем не менее он осознавал и то, что для выделения ранее невнесенных в бюджетные статьи денежных средств всегда требуется время, да и соблюсти тайну в условиях настойчивого интереса финансовых и надзорных органов будет непросто. Поэтому Эдгар понимал, что именно нужно было Ванг Ливею. Накануне очередных выборов Президента Мира огласка разработки сомнительного проекта точно была ни к чему всему координационному совету во главе с его руководителем. Вместе с тем максимально быстрое понимание реалистичности проекта, достигнутое очень компактной и компетентной группой, было не менее важным фактором. Теперь Эдгару надо было организовать все быстро, эффективно и без излишнего шума.
Так как дел предстояло много, а у Эдгара прямо сейчас не было готового плана действий, он решил заняться текущими делами, так как их тоже накопилось немало, и они настоятельно требовали внимания. Обязанности Всемирного координатора не предполагали наличие у их исполнителя большого количества свободного времени.
Вечером в собственных апартаментах Эдгар мысленно вернулся к утренним событиям. Расположившись на роскошном диване с бокалом элитного пива, он сначала позвонил своему другу, руководителю НАСА Джеймсу Саттону, и договорился о встрече на послезавтра, забронировал в своем расписании окно для этой встречи и начал обдумывать создавшееся положение.
В середине XXI века блестящий выпускник Стэнфордского университета Эдгар Гувер получил должность инженера НАСА. Круг его обязанностей предполагал контроль над процессом монтажа двигателей на ракетах-носителях Space Launch System (SLS) и проверку качества выполненных работ.
Неуемная энергия Эдгара, закаленная в многочисленных спортивных соревнованиях, которым он уделял много внимания в период учебы, постоянно подмывала молодого инженера все изменить, улучшить, ускорить, поменять и усовершенствовать. Начальство и коллеги с трудом пытались удержать новичка от нескончаемой генерации инноваций, постоянно напоминая, что его функция – неуклонно следовать регламентам. Это не только сущность работы, но и гарантия отсутствия проблем. Но на Эдгара всегда было трудно оказывать давление, для него почти не существовало запретов и авторитетов. Когда появилась возможность перевести молодого специалиста-новатора в группу разработки автоматических исследовательских станций, начальство Эдгара с готовностью ею воспользовалось.
Новый вид деятельности подошел Эдгару как ничто другое. Задача ставилась перед группой конкретная, но без жестких рамок. Например, надо найти на Марсе под грунтом воду в виде льда, оценить объем, по возможности провести картографирование подповерхностных запасов воды и провести анализ отобранных образцов на наличие сложной органики. Задача ставилась для оценки возможности использования местной воды для нужд гипотетической человеческой колонии на Марсе. Свобода была в выборе подвижной платформы для автоматической станции, выбора инструментов бурения, анализа образцов, методов оценки количества. Никто ничего не регламентировал – главное, чтобы результаты были как можно более точными и достоверными.
Приходилось проявлять творческий подход, начиная с выбора платформы ровера для монтажа бурильной установки до того, какие именно органические соединения предстояло искать и как передать полученные результаты в центр управления на Земле. Даже критерии той самой достоверности, которую от них требовали, приходилось устанавливать самостоятельно. Причем ответственность за полученные результаты была высочайшая. Предполагалось, что на основе этих данных будет приниматься решение, где именно основывать первую колонию. Никому не хотелось оставить колонистов без воды.
Эдгар попал туда, где ему было максимально комфортно и где его способности нашли применение. «Сумасшедшие» идеи из него просто фонтанировали. Хотя большинство их так и оставалось «сумасшедшими», кое-что дошло до реализации. Эдгар не был простым мечтателем с разыгравшейся фантазией, фундаментальные и технологические знания, полученные в Стэнфорде, не улетучились из его головы. Одной из его сильных сторон было умение слушать коллег, быстро вникать в их идеи, видеть рациональные зерна и проблемы реализации. Он мог максимально быстро понять, стоит ли идея дальнейшей проработки или проблемы, связанные с ее реализацией, носят фатальный характер. Эти способности Эдгара способствовали его быстрой карьере. За марсианским ровером «искателем воды» последовало участие в еще нескольких проектах по созданию автоматических станций и зондов. Удача и успех всегда сопутствовали молодому специалисту, что позитивно сказывалось на его репутации. На определенном этапе карьеры Гуверу стали поручать управление целыми проектами.
Главную известность принесло Эдгару руководство группой конструкторов и исследователей, создавших зонд для изучения подледного океана на спутнике Юпитера Европе и на спутнике Сатурна Энцелад. Эти два объекта представляли собой миры, сплошь покрытые водяным льдом. В начале XXI века на обоих спутниках были обнаружены гейзеры, бьющие из недр. Стало понятно, что под толщей льда скрываются океаны воды. Но оценить их объемы не представлялось возможным. Мысль о том, что рядом, прямо в Солнечной системе, есть значительные объемы жидкой воды, в которой, вполне вероятно, могли обнаружиться живые организмы неземного происхождения, будоражила научную общественность.
К началу тридцатых годов XXI века на орбиты обоих спутников вышли автоматические научные станции. В их задачу входил пролет сквозь шлейф от гейзеров, сбор и анализ воды. Ученые надеялись найти признаки наличия жизни. Результаты были обнадеживающими, в воде, исторгаемой из гейзеров, нашли довольно сложные углеводородные соединения, вот только микроорганизмы не обнаружились.
Довольно быстро был разработан зонд для проникновения под лед Европы. Это была крепкая батисфера, имеющая на борту плутониевый реактор и приборы для визуального наблюдения, видеосъемок и анализа забортной воды. Удачное окно для запуска аппаратов к Юпитеру открывалось скоро, поэтому с конструированием, реализацией и доставкой очень сильно спешили. К Европе отправились два аппарата, сама батисфера для исследования глубин и орбитальная станция для внешнего наблюдения и ретрансляции собранных с глубинного аппарата данных.
В расчетное время зонд достиг поверхности Европы. Бортовой реактор был выведен на максимальный режим, корпус батисферы раскалился и начал быстро растапливать лед под собой. Образовавшаяся вода тут же испарялась, так как имела высокую температуру, а на Европе атмосферное давление практически отсутствовало. Зонд быстро спускался сквозь лед, но поскольку он был многокилометровым, приходилось ждать, когда он выйдет в подледный океан. Орбитальная станция накручивала витки по вытянутой эллиптической орбите над Европой, проверяя связь с зондом в те моменты, когда пролетала над ним. Ожидание растянулось на несколько месяцев.
В один из пролетов через перигелий орбитальная станция, как всегда, потеряла соединение с зондом. Но когда она вернулась в зону устойчивой связи, зонд не откликнулся, а из места его посадки в космос бил грандиозный гейзер. Таким образом, вместо погружения в глубины океана на спутнике Юпитера, батисфера отправилась бороздить просторы космоса.
После подобного фиаско НАСА остановила подготовку аналогичной экспедиции на Энцелад. Желая реабилитироваться, руководство создало новую исследовательскую группу для разработки и создания нового зонда для исследования подледных океанов и назначило Эдгара Гувера ее руководителем. Решение, которое нашел новый глава проекта, было простым, изящным и малобюджетным. За основу был взят практически готовый зонд, аналогичный потерянному и изначально предназначавшийся для полета на Энцелад. На новую орбитальную станцию тратиться не приходилось, она уже и так обращалась вокруг Европы. Практически все, что требовалось сделать, это изменить программное обеспечение и снабдить посадочную платформу модернизированным креплением зонда. Неудачный опыт первого зонда все же позволил получить очень важные данные по толщине льда над жидким океаном и по давлению в нем. Работы были закончены в предельно короткий срок. Но для выполнения миссии требовалось теперь значительно больше времени.
Новый зонд, практически аналог предшественника, был доставлен на Европу. Аппарат, как и в первый раз, нагрелся и углубился на несколько десятков метров. Потом вступило в действие модернизированное группой Эдгара оборудование и программное обеспечение. Зонд выключил нагрев, платформа убрала посадочные опоры и опустилась на отверстие шахты, герметично запечатав его специально переделанным для этой цели креплением зонда. Аппарат опять начал медленно разогреваться, но теперь до температур, ненамного превосходящих ноль градусов по шкале Цельсия. В итоге растопленный лед не переходил сразу в состояние пара, а оставался жидким. Углубившись еще на десяток метров, зонд опять выключился. Столб воды над ним быстро остыл и превратился в лед. Зонд повторил операцию с нагревом и остыванием. Очень медленно батисфера погружалась вглубь космического тела, оставляя над собой тонны льда. Через некоторое время скорость погружения зонда увеличили, но она оставалась крайне неспешной в сравнении с первым зондом.
Только через несколько лет батисфера успешно вышла в подледный мир Европы. Мощные прожекторы осветили этот удивительный мир, видеокамеры принялись фиксировать происходящее, а средства связи через ретрансляционный спутник понесли первые мегабайты информации к затаившему дыхание научному сообществу. К сожалению, новый мир представлял собой скучное зрелище. Удивительные внеземные организмы отнюдь не спешили, толкаясь, помахать щупальцем перед камерой, чтобы удивить соседей по Солнечной системе необычностью своих форм. Это был мир бесконечных ледяных формаций, напоминающих скалы, перевернутые вниз вершинами. Вода оказалась насыщена различными минеральными солями, скорее все это было похоже на суп из ионов различных металлов и оснований. Органика присутствовала в крайне незначительных концентрациях. Зонд опускался ниже. Давление росло медленнее, чем в земных океанах, что неудивительно, учитывая значительно меньшую силу тяжести. Наконец показалось каменистое дно. Оно было довольно ровным с незначительными признаками тектонической активности. Интересен был факт того, что скорости вращения твердого тела этого небесного объекта и ледяной оболочки не совпадали. Они были близки, но не идентичны. От этого водная среда активно перемешивалась, рождая мощные течения и водовороты. В результате этого поддерживалась достаточно высокая температура океана, а твердая поверхность была довольно ровной.