– Что это значит? – спросил Тобиас Рённ, один из двух других издателей. Он наклонился вперед, скрестив руки. Закатанные рукава рубашки оголяли предплечья с густыми волосами.
Фредрик грустно взглянул на него.
– Попросту говоря, деньги почти кончились.
По переговорной прокатился приглушенный гул – беспокойное бормотание. Анника встретилась с Катрин взглядом. Глаза Катрин округлились еще больше, чем обычно, а рот беззвучно открывался.
– Чего? – вырвалось у Ребекки Коллин.
От движения у нее на запястьях зазвенели металлические браслеты. Третья издательница – противоположность Анники: идеально накрашена, всегда в кольцах, браслетах и носит несколько ожерелий одновременно.
– Правление попросило меня максимально вас успокоить, – произнес Фредрик Аск. – Владельцы готовы вкладывать деньги еще некоторое время, но не буду лгать – если вы не увеличите продажи, то… вот.
– То что? – спросила Анника.
Фредрик обреченно развел руками:
– То мы просто-напросто обанкротимся.
За столом воцарилось молчание. Анника поставила чашку на одну из рукописей. В переговорной стало душно. Катрин покачала головой, но промолчала. Анника ощутила пустоту внутри. Слово «обанкротимся» призраком повисло в воздухе.
В конце концов, молчание прервал другой редактор, Йеспер Олссон. Наклонившись вперед, он уставился на Фредрика:
– Да что вы тут несете? Собираетесь нас уволить? Мы что, лишимся работы?
– Не могу сейчас ответить на этот вопрос, – сказал Фредрик. Анника заметила тоску в его голосе.
– Но вы же должны знать, – отреагировал Йеспер. Его щеки раскраснелись и горели.
Тобиас поднял ладонь в подобии останавливающего жеста:
– Успокойся. Он же говорит, что не знает.
Йеспер откинулся на спинку стула и скрестил руки. Он раздраженно покачал головой.
– Не буду лгать, – произнес Фредрик. – Дела так себе. Но еще не все потеряно. – Он указал на стопки распечатанных рукописей. – Кто знает, может, здесь уже лежит спасение. Знаете, как это бывает – всего один бестселлер, и вот мы снова на коне.
Анника взглянула на рукопись, на которой стояла ее чашка. «„Реванш репортера“. Уж точно не он», – язвительно подумала она.
Катрин подняла убранную ею в голубую папку рукопись:
– Я читала ее на выходных. Кстати, очень хорошая. – Она нервно заправила черную прядь волос за ухо, но та тут же снова выпала. Длины каре было недостаточно, чтобы ее удержать.
Фредрик засиял:
– Вот видите! Что это за рукопись?
– Ах, – выдохнула она и опустила глаза, покраснев.
Анника сочувствовала ей, уже хорошо зная этот взгляд: каждый раз, когда Катрин нравилось что-то, что, как она понимала, больше никому не понравится.
– Ну посмотрите, сколько такого все смотрят на «Нетфликсе». И в кино.
– Опять тебя на фэнтези потянуло? – спросил Тобиас, злорадно глядя на Катрин. Та посмотрела на Аннику, ища поддержки.
– Научная фантастика, – ответила она. – Называется «Из пепла земли».
Аннике хотелось лишь обнять Катрин и прижать ее к себе, как ребенка. У Анники всегда возникало такое желание, когда коллега выступала со странными предложениями. Анника ограничилась самой доброжелательной из возможных улыбок. Надо сказать, издательство Эклунда однажды пыталось издать фэнтези-серию. Первая часть продалась лучше, чем ожидалось, но владельцы не прониклись и не дали им издать остальное.
– Мне жаль, – начал Фредрик, – но вынужден отказать. Нам нужен бестселлер. Я сам могу сколько угодно любить альтернативные произведения, но сейчас не то время.
Катрин кивнула и положила рукопись на стол. Она еще некоторое время смотрела на титульную страницу, как будто прощаясь с текстом.
– Нам нужно что-то, что будет продаваться, – повторил Фредрик. – Ничего нет на примете?
«Убийства, – думала Анника, ожидая пока выскажутся коллеги. – Это продается. Лучше всего издавать убийства. Желательно приправленные грязным сексом». Ей становилось не по себе от этих мыслей. Литература изобиловала убийствами. В списках бестселлеров было полно нестабильных полицейских и чудовищных серийных убийц. Анника глубоко задумалась. Должно быть что-то другое, что-то уникальное, способное проломить стену. «Но что?»
– Да, у нас ведь скоро выходит новая книга из серии «Убийства на острове Варго», – отреагировал Тобиас. – Стина, правда, немного задерживается. Она отправила письмо с извинениями на прошлой неделе.
Анника силилась припомнить, читала ли она что-нибудь интересное в последнее время, что они, возможно, пропустили, но что стоит прочитать еще раз.
– Жаль, – сказал Фредрик. – Постарайтесь ее поторопить, Тобиас. А пока редакционная группа может выполнять функции кризисной группы. Найдите что угодно – главное, чтобы продавалось. – Он с вызовом взглянул на Катрин. – Ну, по крайней мере почти что угодно.
Тобиас сел ровнее.
– Хорошо, тогда я предлагаю сначала посмотреть, что у нас тут есть. Устроим первую серьезную кризисную встречу завтра утром. Что скажете?
Все молчали. За столом стояла красноречивая тишина. Фредрик извинился и покинул встречу, дав указание найти следующий бестселлер до июля. Остальные удалялись по одному, пока за столом не остались лишь участники редакционной группы.
Они смотрели друг на друга в некоем отчаянном безмолвии. Потом они предприняли все усилия, чтобы вернуться в привычное русло, и почти буднично поделили между собой присланные рукописи. Но в работе было нечто механическое. Все были шокированы. Все думали только о том, что могут потерять работу. Анника заметила, как Катрин тайком смахивает слезу.
Она ее понимала. Все они любили свою работу. Они знали про кризис в отрасли, но никто к такому не готовился. Никто не верил, что пострадает издательство Эклунда. Оно являлось крупным игроком на рынке дольше, чем Анника могла припомнить.
Они отложили в сторону больше рукописей, чем обычно. Ни у кого не было сил читать. Всё, что мгновенно не цепляло заголовком, немедленно попадало в брак. Как и рукописи, начинавшиеся с описания погоды. Потом все разошлись по рабочим местам, чтобы ответить на электронные письма.
Взгляд Анники блуждал между монитором и тонкой стопкой рукописей. Как будто реальность погрузилась в дымку. Она неохотно взяла верхнюю рукопись. Та не вызывала у Анники интереса. Сердцем она была не здесь. Листая рукопись полного надежд дебютанта, Анника думала только о том, что теперь будет с ее мечтами о доме и детях. Рискнут ли они купить дом, если ее уволят?
3
Вот поэтому вы меня страшитесь – так и появилось мое имя. Вы купили эту книгу, чтобы узнать больше, не правда ли? Что вы хотите узнать?
Понедельник, 8 ноября
В полицейском участке, за столом переговоров, остались только инспекторы уголовной полиции Сесилия Врееде и Юнас Андрен. Только что комната была заполнена людьми из подкрепления для группы «Барсук». Они обсудили текущее положение, провели брифинг и распределили задачи на день. Сесилия как начальница группы отвечала за распределение заданий, предварительно утром обговорив все с ответственным за расследование прокурором по имени Муа Линдгрен.
Вентиляция шумела, а ее таймер все еще тикал. Теперь, когда в опустевшем помещении остались только они вдвоем, в комнате снова стало довольно холодно. Сесилия наслаждалась прохладой. Та давала ей силы для работы. Сесилия мысленно прокручивала планы и прикидывала, что еще нужно будет сделать.
Все как обычно – то же, что и в прошлом году. Сесилия чувствовала себя Мисс Софи из старой юмористической зарисовки о графине и слуге. “Same procedure as every year, James”[1]. Несколько сотрудников должны обойти соседей поблизости от места преступления. Криминалисты уже в полную силу занимались сбором биологического материала для анализа в НКЦ – Национальном криминальном центре. В основном это кровь и волосы. Они, как обычно, были уверены, что, в конце концов, что-нибудь найдут. Но Сесилия не разделяла их оптимизм. Почерк был ей знаком, а врожденный цинизм не ослабел с годами. Если раньше ни разу не было свидетелей, то почему сейчас вдруг кто-то что-то увидит? И на месте преступления всегда оставалась только ДНК жертвы. В лучшем случае они найдут что-то от друга или родственника. Возможно, любовника.
Перед ней на столе лежали фотографии разрушенного подвала. Разглядывая их, Сесилия cтянула светлые волосы зеленой резинкой. Снаружи все выглядело почти так же плохо, как и внутри, несмотря на то что хаос в саду имел даже нечто похожее на структуру. Траву покрывали горы земли. Часть фундамента дома виднелась в глинистой яме ближе к подвалу. На дне ямы Сесилия разглядела желтый дренажный шланг. Запачканный землей бетон был испещрен длинными царапинами от экскаватора и лопат рабочих.
На другой фотографии она увидела гардероб в холле, там висели несколько длинных пальто. «Выглядят дорого», – подумала Сесилия. Скорее всего, так и есть, учитывая убранство. На полу лежали багровые персидские ковры, а на стенах висело немало картин. Во всем чувствовался стиль, пусть и старомодно-тяжеловесный, не считая шкафа-витрины со множеством кукол Барби на специальных подставках, как в музее. Сесилия вспомнила полку в подвале, заполненную изящными куклами. Жертва, по-видимому, занимается коллекционированием. «Занималась», – поправила она себя.
Она отложила фотографии и из-за провода зарядки, который, как змея, извивался между компьютером и углублением для проводов в середине стола, взглянула на Юнаса. Экран отражался у него в очках.
– У нас есть какие-нибудь образцы ДНК с верхнего этажа? – спросила Сесилия.
Юнас перестал писать и поправил очки.
– Не думаю, что мы брали там образцы. Нет смысла. Очевидно, что преступление совершено в подвале.
– Мы должны действовать методично, Юнас.
– Конечно, но тогда нам нужно вызвать на допрос больше людей. Ты знаешь, о ком речь.
Сесилия уставилась на Юнаса.
– Ты о тех, кто вел земляные работы? Эта линия всегда была тупиковой.
– Что ты там говорила о методичности? – Юнас ухмыльнулся, так что показалась щербинка между зубами.
– Помню, – вздохнула Сесилия и снова начала всматриваться в снимки перед собой. – Линда Сандстрём, и кто же ты такая?
– Очевидно, аудитор, – отозвался Юнас. Он повернул свой ноутбук к Сесилии. – В компании «Эрнст энд Янг».
На снимке была запечатлена улыбающаяся женщина средних лет в костюме, сложившая ладони одна на другую на белом столе. Сесилия обратила внимание на аккуратный маникюр и широкое кольцо на среднем пальце правой руки.
– Неплохое резюме, – сказала Сесилия, читая описание около фотографии. – Ни много ни мало партнер.
– Это объясняет, как она могла себе позволить жить одна по такому адресу, – сухо отреагировал Юнас.
– Да, но дело в том, что это просто еще одна бесполезная зацепка, – сказала Сесилия. – Они, его жертвы, обычно хорошо зарабатывают. А иначе как бы они жили одни в собственных домах?
– Похоже, он предпочитает людей среднего возраста с хорошим доходом, – пожал плечами Юнас. – Как правило, не находящихся в серьезных отношениях.
– И естественно, тех, что были одни дома в ночь на 6 ноября, – Сесилия откинулась на спинку стула и потянулась. – Есть ли у нас информация о том, что наша последняя жертва встречалась с кем-то, кого стоит допросить?
– У нее был Tinder на телефоне, – ответил Юнас. – Так что могу предположить, что сейчас она ни с кем не встречалась. Однако Андерссон и Ульвстоль поедут к ней на работу и поговорят с коллегами. Я попрошу их проверить, знает ли кто-нибудь там про парня.
– Звучит неплохо. – Сесилия откашлялась и накрутила хвостик на палец. У нее тоже есть Tinder. «Что это говорит обо мне?» – задумалась она. – Задача упростилась бы, если бы жертвы были как-то значимо связаны.
– Но ведь какие-то закономерности все же присутствуют.
Сесилия пожала плечами:
– Помимо размера банковского счета? Так, посмотрим, теперь у нас есть аудитор. Кем была прошлая жертва?
– Владел компанией по организации питания, – ответил Юнас. – Первый, до того как ты пришла, был врачом.
– Окей. Номер два – финансовый директор, да?
– Ага. А следующий – тот музыкант, что написал много танцевальных хитов.
– Ох, помнишь хаос из инструментов у него в подвале? – Сесилия покачала головой. – Я, наверное, никогда не видела столько гитар в одном месте.
– Сломанных гитар, – напомнил Юнас. – Как после афтерпати у супердеструктивной метал-группы.
Сесилия откинулась назад и всплеснула руками.
– Как мы уже обсудили, все успешны в своем деле, но я не вижу никакой связи. Ни у кого из них даже нет общих друзей на Facebook.
Юнас захлопнул ноутбук.
– Возьмем кофе?
Они ушли из переговорной и поднялись по лестнице. Сесилия взглянула на наручные часы. Она носила беговую модель фирмы Garmin с GPS и пульсометром. Она тут же забыла время, но было не важно. От вида большого циферблата она заскучала по вечерней пробежке.
Они остановились на маленькой кухне. В раковине стояла пара немытых чашек, а рядом – деревянный ящичек с разными чайными пакетиками. Юнас вылил свой старый кофе из кружки и поставил ее в большую кофемашину у раковины.
– Кстати, что сказали журналисты? – спросил Юнас, пристально глядя на кофе, льющийся из кофемашины и наполнявший кружку. Аромат поднимался вместе со струями пара.
Сесилия покачала головой.
– Как обычно, – ответила она, хрустнув шеей. Ноги покалывало, как всегда бывало, когда ей напоминали об интервью и пресс-конференциях. Каждый раз, стоя там и отвечая на вопросы, она чувствовала себя оленем в свете автомобильных фар. Яркие лампы и вспышки камер ослепляли и размывали лица репортеров, давая ей возможность сфокусироваться на вопросах, а потом извиниться и уйти. – Я бы предпочла не говорить об этом.
– Я восхищен, что ты берешь это на себя. Я бы с прессой не справился. Понимаешь, о чем я. – Юнас взял кружку из кофемашины.
– Ха-ха, – отозвалась Сесилия. – Я бы все отдала, чтобы не сидеть там опять и не рассказывать о бесследном исчезновении еще одного человека прямо из дома в окрестностях Гётеборга. Чего не сделаешь ради поимки этого дьявола.
– Точно. А пока, может, тебе придумать что-нибудь, чтобы стало повеселее? Не знаю – шокировать их и рассказать, что слухи о тоннеле правдивы, а?
– Ты с ума сошел? – Сесилия бросила на него холодный взгляд. – Тогда я никогда оттуда не выйду.
Юнас отхлебнул кофе.
– Не подумал.
– И все-таки есть одна пресс-конференция, которую я мечтала бы провести. – Сесилия наклонила голову и поймала взгляд Юнаса. – Та, где мы, наконец, сможем рассказать, что поймали его. Но, к сожалению, мы никогда этого не дождемся, если не продолжим работать сейчас. И не будем ужасно методичными.
– Позвоню и попрошу их взять пробы с верхнего этажа, – сказал Юнас.
– А я вызову на допрос рабочих.
4
Вам интересно, как я выбираю жертв? Как раскапываю путь в их дома, как пробиваюсь через толстый бетон под подвалом? Что я делаю с ними, когда утаскиваю в подземелье?
Вторник, 9 ноября
Следующее утро началось как и предыдущее. Из низких облаков, которые, казалось, касаются крыш кирпичных домов на улице Линнегатан, безжалостно стеной лил дождь. Ветер разгонял смутные воспоминания о кошмарном сне, не дававшем Аннике отдохнуть. Ветер свернул ее зонт в трубочку, так что от спиц отошла ткань. Она выбросила остатки в урну перед маленьким киоском «Прессбюро» в центре площади Йэрнторгет и продолжила путь в офис, невзирая на хлещущий дождь.
Замок так и не починили. На лестнице пахло пивом и сигаретным дымом. Анника сморщила нос от зловония и заглянула под лестницу. Там было пусто, если не считать опрокинутой банки и пары окурков в луже пива. Разбухшие в кислой жидкости фильтры от сигарет походили на маленьких желтых слизней. Анника обратила внимание на комки глины на лестнице. По пути наверх их стало больше. Из одного торчала подгнившая деревяшка. «Кто-то должен сообщить о замке, – подумала она. – Так нельзя оставлять». Но, войдя в издательство, она прогнала раздражение. Сейчас есть более важные вещи. Встреча кризисной группы должна вот-вот начаться, и она, на удивление, на этот раз не опоздала.