– Я, то согласен, а как же таможня на выезде? – сомнения обуревали меня – отберут коробку, припишут контрабанду…
– Думаешь, они знают что искать? Об этом препарате знаем только мы с тобой. Даже Ханна не в курсе. Для всех остальных это всего лишь коробка с леденцами, а ткань и вовсе не видно. Она в отличие от тела не утрачивает своих невидимых свойств… В конце концов примешь одну пилюлю и пройдешь мимо поста – усмехнулся Фред.
– Вот видишь! Я ещё не дал окончательного ответа на свое участие в эксперименте, а ты уже толкаешь меня на преступление! – сделал я последнюю, вялую попытку отшутиться – Ладно! Беру!
– Вот и отлично! – Фред замял окурок сигары в пепельнице и поднялся – пойдемте, коллега, наш чай и вишневый десерт ждут нас в гостиной…
Спустя пять дней аэропорт Шереметьево встретил меня обычной суетой и суровыми лицами сотрудников пограничных служб. Северного сияния я не увидел. Все три дня моего пребывания, над Тромсе висели плотные черные тучи, в которых терялась надежда наблюдать звездное небо со всеми дополнительными опциями. Я добросовестно отсыпался сумеречным днем, и бродил по улицам с наступлением темноты, трясясь от полярного холода, но не увидел даже луны.