День подходил к концу, и мама упросила отца отправиться прямиком в ресторан. Очень вкусно поев в этот вечер, все остались довольны. Хотя… Не могу этого сказать о папе, который оплачивал всё это действо. Вернувшись в отель, они сразу же легли спать.
«Дождь. Где это я? Хотя то, что это не подвал, уже радует. Я оглянулся. Где же девочка? Точнее… Сара. Я не видел её. Что-то подсказывало мне, что я должен её найти. Но как? Я даже не знаю где я. Я стоял на улице, окружённый каплями дождя. Это единственное, что окружало меня. Ни одного человека. Как странно… Следуя за своей интуицией, я пошёл в какой-то тоннель, который разъединял два дома. Выйдя из этой, так называемой мини-пещеры, я оглянулся. Справа от меня была длинная дорога, усеянная клумбами с розами, а слева дорога была украшена тюльпанами, создающими некий узор своими бутонами. Я не знаю, почему моя память не работает так на каких-нибудь экзаменах, но в эту же секунду я вспомнил надпись, которую оставила девочка.
«Тюльпаны. Шесть часов. Кафе.»
И я пошёл по левой дороге. Долго идти не пришлось, через несколько минут на горизонте показалось здание. По виду оно напоминало дом из каких-то ужастиков. Полуобрушенные стены пропускали лишь часть солнечного света внутрь, а всё остальное будто бы отвергали. Красная крыша слегка сверкала над постройкой. Это была единственная часть дома, которая почти не придавала страха. Само здание было небольшим. Оно состояло из двух этажей, которые, казалось, вот-вот развалятся. Около этого здания был выстроен забор, едва державшийся на своём месте, а по его краям всё так же рисовали картинки бутоны тюльпанов. Подойдя чуть ближе к зданию, я увидел висевшую на двух гвоздях, свисающую над центральной дверью вывеску. Она была покрыта слоем пыли. Если не тремя. Так что увидеть, что на ней написано было невозможно. Немного подумав, я всё же решил зайти внутрь. Отворив дверь, которая почти отвалилась от моего прикосновения, я увидел картину, ужаснувшую меня. В этот момент я подумал, что всё же лучше было оказаться в подвале, чем здесь. Весь первый этаж был покрыт пылью, по углам валялась чёрная от копоти мебель, вокруг царил запах гари. Здесь что, был пожар? Я рассматривал стены, на которых очень хлипко висели рамки с фотографиями. Разглядеть на них что-то было невозможно, они были наполовину сожжены, а вторую половину составляла чернота, видимо появившаяся при поджоге. Как ни странно, рамки были почти целы. Стёкла лишь слегка были покрыты оболочкой пыли. Обернувшись, я заметил лестницу, ведущую на второй этаж. Сказать, что я не хотел туда идти— это ничего не сказать. Но конечно же я пошёл. Всю дорогу от первого этажа до второго я жутко боялся провалиться под лестницу. Она была ещё хлипче и скрипучей той, что была в подвале. Пару раз я чуть не спотыкался, но всё же мне удавалось держать равновесие. На втором этаже было пусто. Совсем ничего. Я прошёлся, чтобы убедиться, что ничего нет и повернулся назад. И что же, ради этого я рисковал своей жизнью? И стоило мне только подойди к лестнице, я услышал стук. Что это? Откуда-то доносился звук, напоминающий тиканье часов. Я бы не предал этому значения, если бы мой мозг снова не выдал картинку на стене подвала. Хм… Я следовал за звуком. Он становился всё громче и чётче. И вот наконец, подойдя к какой-то стене, которая едва была видна сквозь туман, создавшийся летающей пылью, я увидел часы. Я протер циферблат рукавом своей кофты и уставился прямо на стрелки. Часы показывали ровно без одной минуты шесть. Странно, почему я не услышал их сразу? И стоило мне только повернуться, как весь дом заходил ходуном. Вся пыль, царившая в воздухе, растворилась, запах гари превратился в сладкий аромат цветов, темнота сменилась на ясный дневной свет, который проливался в уже красивые окна. Пустота второго этажа быстро заполнилась деревянными столами и красивыми диванами с подушками. Казалось, из воздуха появились официанты, несущие подносы с невероятно аппетитной едой и люди, которые заказывали ее. Что происходит? Куда делся тот ужас, который царил здесь минуту назад? Минуту? Я обернулся, посмотрев на часы и, кажется, понял. Стрелка часов застыла. Она показывала шесть часов. Шесть часов. Тюльпаны есть. Время шесть. И на месте старого заброшенного дома появилось кафе. Что?! Как такое возможно? Что за магия? Хотя да, это же сон, тут можно ожидать и летающих слонов…
Проходя между официантов и наблюдая за недавно образовавшейся роскошью в этом месте, я подошёл к лестнице. Старые, разрушенные ступени, которые сами по себе предвещали поход к травматологу, превратились в роскошную, лакированную лестницу, покрытую красным ковром. Спустившись на первый этаж, я увидел всё то же. Люди в вечерних нарядах сидели и трапезничали в очень даже элитном, хотя бы по виду, заведении. Я подошёл к стене с фотографиями и все они были целы и невредимы. На них были изображены семьи. Каждая сидела за каким-либо столом, находящемся в этом кафе и улыбалась камере, поднимая бокал шампанского или вина. И так выглядела каждая фотография. Кроме одной. В самом конце первого этажа, над небольшим камином висела фотография. На ней тоже была изображена семья, а в краешке фотографии было написано: «Семья Виктора. Ул. Засохшего дерева». Женщина, мужчина и девочка. Женщина была одета в свадебное платье, мужчина во фрак, а девочка в розовое платьишко с небольшим шлейфом. Видимо это свадьба. По лицам взрослых можно было видеть, что они невероятно рады этому, а девочка широко улыбалась в камеру. Где-то я видел эту девочку. Она была лет шести, её бледноватый облик украшали короткие рыжие волосы, едва заплетенные в косы. Глаза у неё были огромные. Зелёные.
После недолгого анализа внешности девочки я понял, что её зовут Сара. Да, это совершенно точно была она.
Вылетев из кафе, я не знал, что делать. Почему я не просыпаюсь? Что Сара делала на той фотографии? Она там совсем ребенок. Моя голова закружилась, а внутри этого круга сменялись мысли, как кадры в киноплёнке. Я резко повернулся в обратную сторону и увидел красивый ресторан, из которого выбежал в тумане эмоций. Моё внимание привлекла вывеска, которая теперь находилась ровно над высокими деревянными дверьми. Она была золотая по краям, а по середине белая с золотой надписью. Каллиграфический склад букв образовывал слово «VICTOR».
Судя по всему, это было название ресторана.»
–Томми! Проснись!!! Весь Париж проспишь! – кричала мама, стоя прямо над сыном. Её голубые глаза показывали спешку.
– А? Что? – вяло промямлил Том.
– Он ещё спрашивает! Скорее!!! Сегодня мы идем смотреть на Эйфелеву башню! —провозгласила мама и улетела в ванную.
Разлепив ещё сонные глаза, он взглянул в окно, а после на часы. Было уже десять часов утра, в глаза било яркое утреннее солнце, льющееся сквозь прозрачные стекла и белую ткань.
«Мне кажется, моя жизнь состоит из одних мыслей и снов» – думал он, шагая по аллеям. Погода просто шептала. Ветер плясал с листьями на проводах, а соловьи сопровождали их танцы своим пением. Деревья качались словно в такт, а почки на их ветках вдруг расцвели. Даже люди, проходящие мимо, казалось, шагают в ритм. Машины ездили медленно, будто в этом городе никто и никуда не спешит. Прогуливаясь с родителями по Парижу, он сам, не замечая этого, искал вывеску того ресторана. Но его нигде не было… Гуляя часами по красивым улицам и скверам, они наконец-то вышли к цели. Она была огромной, казалось её верхушка сейчас порвет облака и оттуда польются дождинки, больше напоминающие горошинки. Эйфелева башня. Вот самая настоящая аристократия, несравнимая с нашим шикарным отелем и его колоннами. Вот самая настоящая светская мода, а не различные пальто в маминых журналах. Вот истинная красота, которая затмевает всю красоту цветов на улицах Парижа. Мама завизжала от радости так сильно, что надетый на неё красный беретик сорвался с её кудрявых белокурых волос на землю. Папа, как истинный джентльмен, аккуратно поднял его и с нежностью вновь натянул на маленькую голову мамы. Они улыбнулись друг другу. Это было так красиво, так мило. Том смотрел на них, на башню и понимал, что в эту секунду чувствовал настоящее счастье. После утомительной фотоссесии Том и папа немного устали, чего не скажешь о маме. Она, кажется, была полна энтузиазма. Но всё же они уговорили её зайти куда-нибудь поесть, с условием, что после этого мама получит ещё несколько снимков.
–Воооот там есть ресторанчик, подружка говорила, что он просто улётный! –восторженно провозгласила мама, показывая куда-то вдаль. И все конечно же с ней согласились.
Чуть ли не вприпрыжку мама побежала вперед, а сын и отец с удовольствием плелись за ней. Когда они подошли к ресторану, внутри Тома родился ужас, страх, шок и всё, что можно было испытать, находясь здесь. Перед ним стоял изысканный, роскошный ресторан «VICTOR». «Неужели я настолько устал, что уснул?». Но нет, это был не сон…
Зайдя внутрь, Том увидел ту же самую картину, что и во сне. Народу было предостаточно, все столы были заняты как на первом, так и на втором этаже. Они уже собирались уйти, как вдруг пожилой, но очень приятный голос остановил их:
–Уважаемые, вы можете сесть со мной, если, конечно, я вас не стесню, – смеясь, проговорила какая-то женщина.
Они обернулись. Это действительно было адресовано им. За большим лакированным столом сидела бабушка, она улыбалась во все оставшиеся зубы (которых было не мало) и пила горячий чай. После недолгих раздумий они присоединились к ней.
–Здесь редко бывают свободные места, сюда приходит вся местная «знать», кушают они только тут, – слегка охрипшим голосом снова проговорила бабушка.
– Это очень мило с вашей стороны, что вы пригласили нас присесть, – мама всё также горела счастьем и излучала позитив.
Они общались, кушали и всё было прекрасно. Но Тому было не по себе, он пытался разглядеть ту фотографию, среди потока людей. Но всё никак не удавалось.
–Вы можете обращаться ко мне Нинон. Это французское имя, мне его дала моя покойная матушка. Оно означает «изящество», – старушка улыбнулась и продолжила есть.
Роберт вскоре также представил всю семью, а Джулия увлеченно рассказала про детство Тома и его маленькие проказы (все обожают такие рассказы родителей, да?), как и полагается всякой мамочке, и мы продолжили трапезничать. Когда ужин закончился, папа помог надеть маме пальто и они собирались покинуть кафе, но заметили, что приятная собеседница тоже уходит и мама предложила пройтись вместе. Они шли и слушали увлекательные истории Нинон о Париже. Казалось, время совсем остановилось. Улицы и скверы сменялись домами и вскоре показался отель. Попрощавшись с Нинон, вся семья направились в номер.
–Удивительно приятная старушка! Если бы не она, мы бы не отведали самой лучшей еды в Париже! – поправляя прическу, воскликнула мама.
День подходил к концу. Родители уже спали, чуть слышно похрапывая и сопя, а Том всё никак не мог уснуть. Мысли кружили его голову. Странно, ведь он совсем забыл, что несколько часов назад ел в ресторане из своего сна. Эх, в нем было слишком много счастья, для того чтобы думать об этих дурных снах. Всё, что оставалось – это любоваться на сияющие звёзды, метившие свои лучи прямо в глаза сквозь оконную раму…
6.
Утро было бодрым. Сегодня мы держали курс на какую-то мамину выставку французских духов. Она собиралась наверно три часа, а Том с папой представляли что-то вроде модного приговора. В это же время отец читал газету и пил крепкий кофе, и, соответственно, вся концентрация уходила именно туда, а мальчику оставалось умирать со скуки и советовать маме, что надеть. Вскоре все мамины платья были перемерены, аксессуары выбраны и прическа, слава Богу, тоже была сделана. И они наконец-то вышли из отеля. Несмотря на то, что вчера погода была просто восхитительной, сегодня было ужасно пасмурно. Несколько раз даже крапал дождь и маме пришлось доставать свой красненький зонтик. Заведение, где происходило всё это торжество, выглядело по праву достойно. Можно даже сказать – роскошно. Снаружи здание напоминало оперный театр. Крышу держали огромные колонны с изображенным орнаментом в виде ангелочков. Само здание было желтовато-белого цвета, и состояло оно из двух этажей. Зайдя внутрь, они увидели изящные хрустальные люстры, которые заполняли весь потолок, красивые диванчики и роскошный красный ковер, ведущий в самый центр выставки. Мама сняла пальто, ослепив всех гостей своим сногсшибательным алым платьем до колена и восхитительным колье, которое папа подарил ей на годовщину свадьбы. Она сияла ярче хрустальных люстр.
Войдя в эпицентр ароматической выставки, мы ощутили, как воздух наполнился запахами разных сортов и возрастов, так сказать. Слева были духи с запахом свежей выпечки, справа цветочные ароматы, а мама крутилась возле стойки с духами, источающими запахи лаванды с карамелью. Помимо духов здесь красовались картины разных современных художников. Именно этим и увлекся Роберт. А Том ходил между подставок и внимательно осматривал гостей. Они все были такие разные. Красивые дамы в вечерних платьях, джентльмены, которые рассматривали картины, как и папа. А вот подростков более приближенных к возрасту Тома было очень и очень мало. И то одни девчонки. Он зашёл в какую-то комнатку, где царил довольно знакомый запах. Там стояли всего три подставки с духами и висели пять картин абстрактного творчества. Но запах был настолько знакомый, что выходить он не собирался. Подойдя к стойкам и внимательно изучив запах и описание парфюмов, он заметил кое-что… Все были незнакомые, кроме последнего. «О боже… Это же запах сладких фруктов и полевых цветов… Духов Сары?! Боже мой, но как?» Том увлекся описанием:
«Духи «MARIANNA», произведены в Париже. Автор: Мария Блейк»
Внизу был прикреплен портрет женщины, по видимому той самой Марии. «Неужели Сара пользуется именно этими духами?»
–Том! Тебе что-то понравилось? – отвлекла мама.
–А? Не, мам. Просто пахнет классно.
Мама посмотрела на стойку с духами, возле которых он стоял, понюхала и поспешно согласилась с его мнением, после чего потянула Тома за руку в коридор. Они отыскали папу и, спустя еще час хождений по мукам, наконец-то вышли наружу. Пока все наслаждались экзотическими ароматами, погода не теряла времени. На улице шел ливень. Мама попросила папу держать зонтик, чтобы все поместились, но это совсем не помогло. Единственный выживший и не намокший человек была мама. У Тома промокла спина, а у папы промокло абсолютно все. А вот память мальчика была так же суха, как мама и идеально помнила тот запах и те духи. Мысли снова закружились вокруг, образовывая ураган. Вдруг в его голове всплыл тот портрет, та женщина тоже казалась знакомой. «Но кто это? И как я мог её знать?.. Столько тайн…».
Весь день прошел где-то на уровне отреченных облаков, совсем не закрепив в памяти то, что было после выставки… Дело шло к ночи, и что-то подсказывало Тому, что сегодня она приснится. Засыпать он не хотел, сидел до последнего и думал, где же видел ту женщину? Но разум не хотел с ним сотрудничать… Вскоре сон победил…
«О, да ладно, снова подвал? Сколько можно? Он уже как второй дом для меня. Страшно? Да нет, мне уже не страшно идти в ту темноту, она там сидит, да? А нельзя посидеть где-нибудь в приличном месте? Хотя бы на улице, а?
Я пошел снова в ту темноту, но девочки там не было. И в чем суть? Где она? Сара?! Я кричал несколько раз в пустоту, пока не понял до конца, что в этом сне её нет. Но должно же быть что-то, для чего я здесь. И тут я вспомнил, что в прошлый раз то, для чего я пришел, она нарисовала на стене. Я быстро полез в карман за телефоном, чтобы осветить хоть что-то в этой кромешной темноте. Я совсем забыл сказать, что подвал напоминал собой две комнаты, соединенные одной стеной. Так вот на той стене, что в прошлый раз служила доской для рисунков, был то же самое изображение. А точнее надпись. Я поспешил ко второй стене. И там была недавно выгравированная надпись. Но кажется это были не слова, это как раз-таки был рисунок.
Разглядеть что-то было очень сложно, а соотнести эти линии в своей голове ещё сложнее. Интересно, а здесь вообще есть свет? Я попытался прибавить яркость на телефоне и чуть-чуть отойти от стены, чтобы можно было разглядеть хотя бы часть рисунка. Стоило мне сделать шаг назад, как я споткнулся и упал на что-то очень твердое и объемное. Если честно, было очень больно, но было не до этого. Я быстро, насколько это можно, достал предмет, на который упал и готов был сиять от радости. Наверно это какое-нибудь небесное общество офтальмологов сжалилось над моими глазами и снизошли на землю, чтобы подарить мне фонарик. Да, это был фонарик! Точнее это было мое спасение. Я быстро нащупал выключатель, и, даже не вставая с пола, направил его на стену. И тут моя радость слегка утихла. На стене, освещаемой ярким светом фонаря, была нарисована картина из ресторана. Та семья, где Сара маленькая. Семья Виктора. «Что это значит? Ты пытаешься мне сказать о своей семье?», – снова крикнул я в пустоту, забыв, что я один. Когда я встал и подошел к стене, чтобы получше разглядеть работу художника, я вернулся в состояние шока. Та женщина, которая была автором духов, мать Сары. «Боже! Боже! Да что, черт возьми, здесь происходит?!»