Дверь кухни открылась, и я почувствовала аромат вкусного кофе. Мой знакомый нес две кружки ароматного напитка.
– Решил составить тебе компанию, – сказал он, ставя кружки на стол и присаживаясь напротив меня. – Не хочу оставлять тебя в одиночестве после всего случившегося в этот вечер. До сих пор вспоминаю твою бегущую на всех порах фигуру с ребенком на руках.
Я поперхнулась глотком кофе и немного откашлялась. Он беспокойно посмотрел на меня, но поняв, что все хорошо, продолжил говорить.
– Ты очень сильная. Быстро сориентировалась в сложной ситуации. Это не каждому под силу.
– Тебе под силу.
Он глотнул кофе и, посмотрев на свои руки, сказал:
– Нет, точно не мне. Когда убивали моих родителей, я стоял в оцепенении. Стоял и смотрел. Просто смотрел.
Он подпер голову рукой, я видела, как ему больно это вспоминать.
– Ты был ребенком.
– Девять.
– Что?
– Мне было девять.
– Ты ничего не мог сделать. Поверь мне, не нужно винить себя в случившемся.
Он улыбнулся, снова возвратившись в настоящее.
– Как кофе?
– Вкусно. Но не ожидала, что ты сваришь его так быстро.
Я понимала, что он намеренно перевел тему. Не хотел, чтобы его жалели. Видимо, разговор о вампирах и его семье на эту ночь закончен.
– Я не умею варить кофе. – Мы засмеялись. Мне понравилась его улыбка. Это было искренне, в отличие от предыдущего раза. Его синие глаза порой заставляли дольше положенного смотреть в их глубь. Я невольно чувствовала, что он мне начинает нравиться. – Я просто заварил растворимый напиток с помощью кулера.
Образовалось молчание. Мы просто пили кофе и смотрели друг на друга. Это не вызывало неловкости. У меня было ощущение, что это всю мою сознательную жизнь являлось еженощной нашей традицией – пить кофе напротив друг друга. Мне рядом с ним было хорошо. Интересно, ему тоже приятно находиться в моем обществе? Что-то мне подсказывало, что ответ должен быть положительный.
Он сорвался с места, как-то очень резко, чем вызвал у меня недоумение.
– Ты куда? – спросила я.
– Сейчас.
Он быстрыми шагами направился в кухню и вынес оттуда накидку. Расправив ее, он подошел и укрыл мне плечи.
– Прости, не сообразил сразу, что тебе может быть прохладно. Твоя кожа покрылась мурашками.
Я не стала говорить, что я сама этого не заметила, просто поблагодарила его за такой заботливый жест.
– Иона порой укрывается им, в прохладную погоду, когда работает на кухне. Думаю, она не обидится, что мы его одолжили.
Я кивнула.
– Мне говорили, что у тебя имя… ну… запрещенное, что ли для этих мест.
– Да, я привык что меня называют Вэлериу, Вэли. А твое имя?
– Алена.
– Какое непривычное русское имя. Алена. Приятно познакомиться, Алена.
В его устах, мое имя звучало как-то по-особому напевно.
– И мне приятно, Вэлериу!
Мой кофе закончился. Я отставила пустую кружку и сильнее закуталась в шерстяную ткань.
– Вы часто так путешествуете? – спросил он.
Я стала рассказывать о наших с семьей поездках. Вэлериу с радостью поддерживал беседу по поводу любой страны, о которой я рассказывала. Мы долго общались на эту тему. Также он расспрашивал о своей далекой родине, в которой не был уже как десять лет. Время шло незаметно. Я поняла, что давно настал новый день, когда заметила на его наручных часах, что маленькая стрелка указывает на римскую цифру три. Я охнула такому открытию. Вэли тоже был удивлен.
– Ничего себе! Три ночи. Мы с тобой уже четыре часа сидим. Алена, давай ты пойдешь спать. Не хочу быть причиной твоего утреннего плохого настроения из-за недосыпа.
– Не переживай, я сама сюда пришла. Ты не причем.
– Да? – улыбнулся он.
– Но поспать все же стоит, – кивнула я и встала из-за стола. Взяв свою кружку, я двинулась к кухне. Но Вэли догнал меня и остановил. Его рука коснулась моей, держащей кружку, и меня немного передернуло. Сердце стучало так, что его бешенный ритм отдавался в висках.
– Не переживай, я сам все уберу.
Парень стоял очень близко, и я даже боялась поднять глаза. А он не спешил уходить. Я судорожно сглотнула. Вэли молчал. Я решилась поднять глаза и встретиться с его синим океаном, ставший слишком родным, для четырех часов общения. Он перевел вгляд на мои губы. Я застыла в ожидании его следующих действий. Вэлериу тяжело вздохнул и, забрав кружку из моей руки, сказал:
– Спасибо за общение, – он улыбнулся и тихо, еле слышно добавил, – жаль, что нам не по пути.
И он быстро скрылся на кухне. Я осталась стоять все в том же оцепенении, испытывая непонятную горечь. Мне захотелось расплакаться. Казалось, что я в одно мгновение потеряла нечто очень важное для меня. В горле стоял ком. На ватных ногах я пошла в комнату и села на кровать, обняв ноги руками. Слезы сами хлынули. Причем, я не особо понимала, почему плачу. Неужели я на что-то рассчитывала? Он ведь чужеземец, через два дня мы уже никогда не встретимся, так чего же я реву еще пуще прежнего из-за осознания этой мысли?
Глава 5. Завтрак
Всю ночь я не сомкнула глаз. Я все думала и думала. Пришла к выводу, что перечитала романов и ищу способ воплотить себя в образе одной из моих героинь, по крайней мере, я пыталась себя в этом убедить. Тема начал ворочаться, просыпаясь, и мне нужно было сделать вид, что я только что встала.
– Алена?
– Да, Тема? Проснулся?
– Доброе утро! А почему ты не спишь?
– Потому что я тоже уже проснулась. Доброе утро!
Я помогла ему встать и одеться. Мы не без труда нашли ванную, где смогли умыться и почистить зубы. Своим легким детским нравом он вдохнул в меня силы. Я собрала наши вещи, оставшиеся в комнате, свитер малыша и книгу, взяла брата за руку, и мы пошли в столовую. Когда мы вошли, то услышали, как суетились женщины. Со стороны кухни шел запах свежей выпечки.
– Кушать хочу!
Тема смотрел на меня с надеждой, что я что-нибудь придумаю с завтраком. Я невольно вспомнила, как ночью Вэлериу приносил мне кофе и тяжело вздохнула.
– Алена! – это была мама, она только что зашла в столовую. Я удивилась ее столь раннему пробуждению. – Вы встали? Что с завтраком, не узнавали?
В ней всегда было море энергии. Наверное я больше пошла в отца – спокойная и ведомая. Мама не стала дожидаться ответа и побежала на кухню, без особого такта отворив дверь и ворвавшись в разгар процесса готовки со своими насущными проблемами. Она уже с утра была на каблуках в ярком алом платье, выгодно подчеркивающем ее внушительный бюст и тонкий стройный стан. Боюсь, как бы приведенный на знакомство с родителями мой будущий парень не переключился на мамочку, так как грудь я, скорее всего, тоже взяла от папы.
Я отвела Тему к столу и попросила сесть. Он быстро исполнил мою просьбу и с надеждой смотрел на дверь кухни. Я устроилась напротив него. Мыслями я снова была в минувшей ночи. Дверь, ведущая в спальни, открылась. Я встрепенулась и с неприсущей мне маниакальностью смотрела, кто же из нее появится. Тут же последовало разочарование. Это был другой мой брат.
– О-о, младшие Никитины уже в сборе! А где наши старички?
Он был абсолютным антиподом Вэлериу – беспринципный, несерьезный. Шут гороховый, одним словом. Видимо, своим выражением лица я отчетливо отразила отношение к Паше и он начал снова ко мне придираться.
– Алена как всегда не в духе! – он пристроился рядом с Темой, стукнувшись с ним, в знак приветствия, кулаками. – Сестренка, ты вообще бываешь когда-нибудь довольная? Тебя нам в роддоме не подменили? Уж очень ты амебная.
– Паш, ты хотя бы с утра можешь помолчать? – проныла я.
– Сестренка, надо учиться общаться! Ты ведь не будешь всегда жить в книгах!
– Какая тебе разница?
– Ну ты же сестра моя! Я беспокоюсь.
Мне надоели его издевки, и я встала из-за стола, чтобы пойти на кухню, но тут появилась мама. Я тут же опустилась на место, с чего Паша не замедлил засмеяться на весь зал. Мама шла воодушевленная. Уверена, у нее снова получилось чего-то добиться от гостеприимной хозяйки. Почти тут же вышел отец, так что семья собралась в полном составе. Все расселись по местам. Мама объявила, что хозяйка с ее дочерью хотят позавтракать вместе с нами, и что они не намерены брать с нас плату.
– У них на завтрак огромная куча своеобразных булочек, для вас самое то, ну а я заказала себе овсянку с фруктами, – говорила она. – Снова были эти уговоры… Какие здесь люди навязчивые! Обязательно про это упомяну в книге.
– А еще бескорыстные, заботливые и добрые, – не удержалась я. Почему она склонна видеть в людях плохое, если они хоть немного ей перечат? Нас спасли эти люди от неминуемой смерти, дали бесплатный ночлег и еду, а она умудряется отмечать только негативные стороны.
Мама смерила меня насмешливым взглядом, явно говорящим, что я слишком строптива с ней. Я постаралась сохранить невозмутимость.
– Пап, как твоя рука? – поинтересовалась я.
– Рука? – он посмотрел внимательно на забинтованную часть руки, словно успел забыть про свою рану. – Как новая. Хотя ночью болела, толком не спал.
– То-то я хорошо выспалась, не выслушивая твой жуткий храп, – засмеялась мама. Иной раз ее замечания могли ранить окружающих, но из-за своего невероятного эгоизма, она даже не замечала этого.
Мама достала телефон и старательно что-то в нем листала. Отец тихо смотрел на стол, в ожидании завтрака. Паша играл с Темой. Хоть где-то от него была польза. Ну а я не могла оторвать взгляда от двери, ведущей в спальни. Неужели он еще спал? Этого можно было ожидать, так как мы с ним много времени потратили на общение вместо сна. Но неужели ему не хотелось еще раз увидеть меня перед нашим с семьей отъездом? Неужели то мгновение ничего не значило для него, когда наши глаза встретились друг с другом, когда сердце стучало так сильно? В горле снова застрял ком, который так и хотел вырваться наружу слезами на глазах. Я неосознанно стала тереть лоб, чтобы как-то унять нахлынувшее желание поплакать. Дверь кухни открылась, я тут же обратила взор в открывающийся проем. Внутри появилась надежда, что оттуда сейчас выйдет Вэлериу все с тем же бодрым напитком, что и этой ночью. Но Иона закрыла дверь за выходящей с подносом Мируной. Я поняла, что больше мне не суждено его увидеть.
– Я отойду! – сказала я и побежала в туалет.
– Вот это приспичило тебе, сестренка! – засмеялся мне во след Паша.
Я спешно забежала в туалет и дала волю слезам. Я буквально задыхалась от слез. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так плохо.
– Что это со мной? Да что же это? – твердила я самой себе. – Дура! Дура!
Я не знала, как еще себя успокоить, поэтому смирилась со своими рыданиями. Теперь для меня было главное, чтобы никто, кроме меня, их не слышал. Я включила воду и опустилась на закрытый бочок унитаза. Сама себя жалея, свою несостоявшуюся первую любовь. Я плакала. До этого о чувствах я читала лишь в книгах. Никогда не постигала страдания героев, почему от любви может быть больно. Теперь я понимала всех тех девушек из романов, но им больше повезло, у них хотя бы были отношения. А у меня все ограничилось четырьмя часами общения. Слезы иссякли, боль в груди вылилась вместе с ними, и мне стало легче. Я умылась. На мои глаза страшно было смотреть, еще и нос раскраснелся. Мне пришлось приоткрыть окно, уже освобожденное от решетки, чтобы ветер, хлынувший с улицы, освежил лицо и стер следы моего горя. Я посидела так минуты три и, удостоверившись, что результат получился хоть и не на все сто процентов, но довольно сносный, решила закрыть окно и вернуться к семье и двум гостеприимным женщинам.
Они уже во всю завтракали.
– Доброе утро, гостьюшка! – сказала Мируна, когда я приближалась к столу. Я тоже поприветствовала их и уселась на ранее занятое место. Рядом со мной уже сидела Иона, мальчикам пришлось немного подвинуться, чтобы мы все поместились за одним столом.
Передо мной стояла кружка чая и пустое блюдце. А вот на столе в самом его центре было огромное блюдо с выпечкой. Мируна мне объяснила, что и с чем она сделала. Я взяла аналог хачапури и взялась уплетать его с чаем. Удивительно, но вылитые слезы добавили мне аппетита, хотя еще до похода в туалет, думала, что в меня ничего не полезет. Выпечка была очень вкусной, мама нас не баловала домашними блюдами. Я взяла еще один пирожок со вкусом вишни и начала уплетать за обе щеки.
– Аккуратнее, сестренка, еще станешь хрюшкой с таким аппетитом! – не удержался Паша, хотя сам не отставал от меня. Уверена, еще и до моего прихода он уже успел съесть парочку.
– Молчи, ей это не грозит! Не порть девочки аппетит! – махнула на него рукой хозяйка. Я улыбнулась ей в знак благодарности и сказала, что ее пироги очень вкусные. Та была довольна похвалой. Они долго говорили о кафе. При этом, Мируна всегда отмечала, что это именно Вэлериу помог им все организовать, да и сама задумка принадлежала ему. А меня каждый раз больно ранило упоминание его имени.
– Нам его Бог послал. Уж не знаю как бы мы жили, не будь его с нами.
– Кстати, а где он сам? – спросила мама и я замерла в ожидании ответа.
– Спит наверное. Он всегда ночью уезжает, почти всю ночь отсутствует, а до обеда отсыпается.
– А куда он едет?
– Не знаю, мы не лезем в его дела, так уж повелось. Он умный малый. Мне остается только молиться за него и все.
– Он сегодня не уезжал, – сказала Иона. – Я видела, как он пошел вечером в спальню. Я как раз шла умываться.
– Хм… тогда странно. Где он пропадает? Он очень редко остается ночью дома, и в такие дни утром всегда завтракает вместе с нами.
Мируна пожала плечами и сделала еще пару глотков чая. Я снова посмотрела на дверь, но она и не думала отворяться. Родители уже беседовали с хозяйкой о том, где им можно остановиться, осматривая очередные достопримечательности. Та, с готовностью, отвечала на заданные ей вопросы. Так и прошел наш завтрак, и пора было выдвигаться в дорогу. Братья запрыгнули в машину, Мируна нарвала нам пучок цветов и дала горсть чеснока с собой. Я еще раз окинула взглядом наш недавний приют и заметила, как дернулась занавеска, будто кто-то резко ее запахнул. Мое сердце снова забилось, как тогда ночью. Что-то мне подсказывало, что это был он, Вэлериу. Я села в машину, захлопнула за собой дверь, но продолжала вглядываться в то окно, где видела недавнее движение. Машина завелась и поехала прочь от дома, который так не хотело оставлять мое сердце.
Глава 6. Замок Графа Дракулы
Выехав за пределы города, мы проехали лес, несколько мрачноватый на вид, и вновь подъезжали к очередному величественного вида зданию. Оно, можно сказать, располагалось на вершине скалы, в самом центре гор Трансильвании. Зрелище поистине грандиозное.
– Это сам, что ни на есть, замок графа Дракулы! Замок Бран! – судя по тому, каким тоном это было сказано, мама была в восторге. Видимо, это была одна из главных точек ее «экспедиции» по Румынии.
Она еще долго описывала историю здания и самой легенды о древнем вампире, которого продолжал бояться весь город. Мы вышли из машины и взирали на здание. Мне оно показалось довольно мрачным, даже дьявольским, то ли от маминых рассказов, то ли от тучи, которая расположилась именно над этим знаменитым сооружением, вопреки ясному небу вокруг. А пики здания, почти доставая до сгущения темных облаков, словно стремились проткнуть их и дать волю свету. Мама подошла к воротам, за которым следовала территория замка и попыталась их открыть. Но калитка не поддавалась.
– Странно, я читала, что здесь буквально каждый день проводятся экскурсии, так почему тут закрыто? Только не говорите, что нам повезло попасть в выходной день! Я обязательно должна попасть внутрь замка!
Тут, словно покорившись маминым требованиям, железная дверь со скрипом отворилась перед нами. Мама высокомерно подняла голову, оглядела дверь и уверенной поступью пошла вперед.
– А это уже современные технологии. Все в духе легенды. Двери открываются как по волшебству, мне здесь уже нравится.