Сразу после плотного и вкусного завтрака, который практически длился до самого подъема флага по кораблю раздалась команда дежурного:
– Внимание личного состава! Экипажу приготовиться к построению на… (пауза) причальной «стенке»!
И почти сразу же прозвучал сигнал – ревун, раздалась команда дежурного «повторно» капитан-лейтенанта Беляева:
– Большой сбор! Экипажу корабля построиться на пирсе! Форма одежды номер «четыре»!
И застучали ботинки по трапам и коридорам лодки, загремели люки и двери, как пластины металлофона, зазвенели паелы и ступеньки сходней. Крейсер на какое-то мгновение загудел – зашевелился «як встревоженный улей или муравейник» и вдруг затих, замер… «Будто и нет никого в доме?». Лишь «броняшку» заскрежетав, закрылась за старпомом, вышедшим предпоследним на верхнюю палубу и спустившись по трапу, замершему, принимая рапорт дежурного по кораблю, как и вчера (какое – то «дежавю») о построении личного состава экипажа «К-921» и готовности к подъему флага и гюйса. Последним или «крайним» из «внутренних помещений корабля» точно командор из «Дон Жуана» вышел командир крейсера капитан первого ранга Александр Андреевич Французов.
– Экипаж, равняйсь – смирно! Равнение на… середину! Товарищ капитан первого ранга! Экипаж подводного ракетного крейсера стратегического назначения «Златоуст» на подъем корабельного флага и гюйса построен! Старший помощник командира корабля капитан второго ранга Крайнов! – старпом доложил командиру о готовности к исполнению обязательного корабельного ритуала и встал рядом с Французовым, но чуть позади и держа ладонь у козырька с «дубками».
– Здравствуйте товарищи подводники! – громко и зычно командир поздоровался с личным составом крейсера.
– Здравия желаем, товарищ командир! – очень слаженно и громко ответили моряки – североморцы.
– Хорошо отвечаете! – решил подбодрить подчиненных, а заодно и снова убедиться в своих способностях манипулировать – руководить людьми, Французов.
– Служим Советскому Союзу! – звонко, с улыбками на лицах, отвечали моряки. И почти сразу же раздались сигналы «точного времени» «Маяка»: 1, 2, 3… 9! С девятым «пик» Беляев скомандовал вахтенному офицеру:
– Флаг и гюйс поднять!
– Есть, флаг и гюйс поднять! – вахтенный подвязал полотнище флага к тросику флагштока и поднял корабельный флаг и гюйс – вымпел боевого состава первого эшелона готовности № 1. По громкой связи труба проиграла сигнал «Заря»: «Та – та, ти – та, та – та! Ти – та, ти – та, та, та! Та – та, ти – та, та!».
– Вольно! – откозыряв, скомандовал командир крейсера.
– Вольно! – продублировал команду командира дежурный по кораблю капитан-лейтенант Беляев. Французов же продолжил:
– Внимание экипажа корабля! Слушай распорядок дня на сегодня, 2… сентября 1986 года!
9.05–10. 30 – проворачивание оружия и технических средств, осмотр готовности боевых мест (постов) командирами БЧ и начальниками служб к выполнению задач боевой службы, выходу корабля в море.
10.35–11.30 – Большая приборка внутренних помещений. Доклад командиров боевых частей и начальников служб старшему помощнику и командиру корабля о готовности и устранения всех недостатков (нарушений, неисправностей), обнаруженных в ходе осмотра боевых постов и помещений корабля.
11.30 – ориентировочное время прибытия командования дивизии. Торжественное построение экипажа.
12.00! – Ориентировочное время выхода ПРКСН «Златоуст» в море. Вопросы?
«Всем все ясно! У матросов нет вопросов, коль купили папиросы!» – молчание было более чем красноречивым ответом.
– Вопросов нет! – констатировал капе ранг. – Вольно, разойтись! Командиров боевых частей попрошу остаться на «стенке» для инструктажа, остальные свободны!
– Вольно, разойдись! Личному составу – прибыть на корабль! – продублировал приказ командира Беляев, добавив для «ускорения». – Бегом по трапу!
И снова застучали матросские «прогары» по паелам корабельных трапов, по палубам… Громогласные окрики молодых офицеров и мичманов, подгоняющие тех, кто особо не спешит в душные «казематы» лодки, стараясь глотнуть лишний глоток свежего морского воздуха «напоследок»… Как глоток ключевой холодной колодезной воды в знойный июльский день…
– Начать проворачивание оружия и технических средств. «Корабль к бою – походу приготовить»! – команда по кораблю прозвучала вместе со звуком ревуна «Учебная тревога». Личный состав крейсера, наученный и натренированный многочисленными повседневными занятиями и учениями, быстро «рассосался» по своим боевым постам (БП) согласно боевому расписанию. Механики «разгоняли» реакторы «на высокое», поднимая мощность. Поднимали «пары» на пароперегревателях, экономайзерах и пар турбогенераторах. Подавали дополнительно электропитание на циркулярные и масляные насосы, проворачивали «в холодную» главные гребные валы, соединенные с ГТЗА (главный турбозубчатый агрегат, главный редуктор) главной соединительной муфтой (ГСМ). В общем все как всегда, если не считать, что сегодня лодка уйдет в море и несколько недель проведет на боевом дежурстве в мрачных глубинах Мирового океана, сжимаемая тяжестью гигантского давления миллиардов тонн соленой морской воды – «тяжелой воды»!?
Командир предполагает, а «божественное» начальство располагает! Если перефразировать известную притчу о Боге и человеке. А посему, хорошо спланированный и в начале так успешно осуществлявшийся план – распорядок выхода на боевую службу стал разрушаться именно благодаря или вопреки начальства? Ладно, что «отцы – командиры», то есть непосредственно командование дивизии подводных сил СФ оказалось не особенно пунктуальным: опоздали минут на десять – пятнадцать, заставив построенный по сигналу «Большой сбор» ровно в 11.30 на пирсе, мерзнуть на холодном ветру. Но дальше – больше… Первым на торжества по случаю ухода на БС «К-921» «рысью» на своей белоснежной «волге» «прискакал» начальник политотдела (Нач. ПО) капитан первого ранга Геннадий Алексеевич Сердюк по прозвищу «Крокодил Гена» или «Хальт, Гена – Гитлер» за неповторимую манеру истерично выступать по поводу и без такого. Следом, «вторым» уже финишировал сам командир 16 дивизии ПРКСН контр-адмирал Феликс Ильясович Громов: высокий и сутулый, вечно чем – то недовольный, но в целом неплохой в общем – то мужик. Следом за начальством через КПП въехали два «пазика»: первый с флагманскими офицерами – специалистами дивизии и второй – с духовым оркестром. После того, как вся эта дивизионная орава вылезла – выползла из своих авто, собственно, и началась церемония «прощания «Славянки»». Оркестр заиграл довольно бодро «Встречу» или «Встречный марш», и командир дивизии принял рапорт от командира крейсера о готовности корабля к выходу в море и выполнению боевого задания. Поздоровавшись с «златоустовцами» адмирал Громов был почти краток: поздравил личный состав с успешным окончанием периода подготовки к БС и пожелал «успешного плавания и семи футов под килем». Но вот далее… А далее, слово, естественно, «взял» «главный замполит» и «над политикой начальник и мочалок командир» «Крокодил Гена» – вот тут началось «светопреставление»! Нач. ПО вспомнил всех и вся: и сложную международную обстановку, и «происки американского милитаризма во главе с главным мировым злом Рональдом Рейганом, и пособников империализма сионистов Израиля и ревизионистов – маоистов оппортунистического Китая, и «Першинги» в Европе, и «пятую колонну» из «бывших советских граждан, ныне отщепенцев, осевших на Западе и клевещущих на СССР – оплота Мира во всем мире»?! И так далее, и тому подобное… И вся эта «бредятина или бред сивой кобылы (БСК)» продолжался минимум полчаса? Наконец, «запас идеологических патронов» «Гены – Гитлера» закончился, «источник словоблудия иссяк» и он вдохновенно закончил «идейно яркое» выступление традиционной для таких мероприятий «коронной» партийной фразой:
– Да здравствует Коммунистическая Партия Советского Союза – вдохновитель и организатор всех наших побед! Ура, товарищи!
– Ура! Ура! Ура! – троекратно отвечали присутствующие, но как-то вяло и без энтузиазма, порядком уставшие от истеричных воплей Сердюка. Начальник политотдела хотел было возмутиться такой «политической близорукостью и непониманием текущего момента», но тут оркестр грянул гимн, и он не стал распекать подчиненных. Хотя и очень хотелось? Да и оркестранты подвели под монастырь «Крокодила Геннадия» – играли как то невпопад, «в раз драй», путались, не попадали в ноты. Видать, музыканты порядком замерзли, замерзшие пальцы и губы не слушались. Вот и оркестр играл «кто в лес, кто по дрова». Наконец, весь это «балет стада коров на льду» закончился, прозвучала команда расходиться на корабль, и моряки быстро поспешили во внутреннее «тепло» крейсера, а оркестранты в автобус.
– Ну – с, Мещеряков, давай, угощай начальство! А то уйдете месяца на три, а нам тут и поесть негде? – неслучайно ведь «крокодилы – самые беспринципные и жадные жлобы во всем царстве Фауны».
– Сергей Александрович, обед успели приготовить? – решил вступиться за подчиненного Французов, но Царь есть царь:
– Так точно, товарищ капитан первого ранга! Экипаж может пообедать раньше: обед готов!
– Вот и славненько, вот и отличненько! – Сердюк, потирая вспотевшие от предвкушения яств ладошки, первым отправился в кают-кампанию «Златоуста», не посчитав даже нужным пропустить вперед комдива и отдать честь – козырнуть приветственно флагу корабля. Все присутствующие при этой отвратительной сцене офицеры только переглянулись, в душе возмущаясь и негодуя бестактности «главного замполита». Однако это были только «цветочки», «ягодки» «расцвели» минутой позже, уже на верхней палубе крейсера. Вот, собственно, что произошло: примерно в одиннадцать рейдовый буксир под командование Николая Васильевича Фадеева и неразлучного с ним Митрича уже пришвартовался к «Златоусту», взяв крейсер «на буксир», дабы вывести огромный «стратег» на «большую воду». Естественно, что друг и боцман Сафронов гостеприимно пригласил старого морского «волка» и героя – подводника «погонять чаек в гарсонке» – «побалакать о том, о сем». И надо же такому случиться, что Фадеев выходил из рубки, а Сердюк, наоборот, пытался войти внутрь корабля. И вот тут, на входе, они и встретились: старый ветеран поздоровался с начальником политотдела, поприветствовал старшего офицера. А тот его демонстративно проигнорировал? Эта откровенное хамство буквально переполнило чашу терпения адмирала:
– Капитан первого ранга Сердюк! Вас разве не учили отвечать на приветствие младшего по званию?
– Что? – «Крокодил Гена» уже занес ногу, чтобы переступить комингс двери, ведущей внутрь корабля. – Что – что вы сказали, товарищ контр-адмирал? – Нач. ПО остановился перед входом, повернулся к комдиву лицом, покраснел – побагровел, не зная как реагировать на «возмутительный «фитиль» Громова. Но командир дивизии подводных ракетных крейсеров стратегического назначения был «тертый калач», его «на арапа» не возьмешь?!
– Я не отчетливо выразился что ли? Так я повторю свой вопрос: «Вас не учили соблюдать корабельный устав и флотские традиции – отдавать честь флагу и отвечать на приветствие подчиненных? – твердо и четко, излишне нарочито повторил адмирал, чем привел своего заместителя по ППР в полное замешательство – «нельзя плыть против течения» и «переть поперек батьки у пекло»? «Портки порвешь и жидко обсеришься, Гена – крокодил «зеленый»!» – зло про себя подумал Громов, глядя прямо в глаза нач. ПО. От этого прямого взгляда и «железного» тона адмирала, поросячьи глазки Сердюка забегали, остановившись на Фадееве:
– Извините, Николай Васильевич! Я вас не заметил! Здравствуйте, товарищ Фадеев! – «главный замполит» излишне подобострастно пожал – потряс двумя руками руку старого торпедиста и быстро юркнул внутрь «Златоуста», «как мышь в половую щель». Старый моряк даже оторопел от «такого внимания партайгеноссе», открыл, было, рот, ответить, что он без претензий. Но нач. ПО и след простыл…
– Здравствуй, Николай Васильевич! Как поживаешь, старина Розенбом?
– Да нормально, не жалуюсь! Служим, с Митричем, поманеху!? – немного засмущался от адмиральского внимания и заступничества Фадеев. Комдив, а следом за ним и все офицеры пожали руку старого героя – подводника, чем окончательно его растрогали своим вниманием. Ветерану было очень приятно это внимание, старик буквально был растроган до слез. Придя к себе на буксир он рассказал этот «курьез» своему верному другу и помощнику Митричу, который потом долго переспрашивал Фадеева «а этот что сказал, а тот что ответил»? Будто старое письмо перечитывал и перечитывал по многу раз. Так бывает – я знаю… Будто только одна старая и давно заезженная пластинка для старого патефона, а телевизора и радиоприемника нет.
А вот, его оппонент Сердюк, наоборот, казалось бы, или, по крайней мере, делал вид, что ровным счетом ничего такого особенного и не произошло: «подумаешь, честь какому – то пенсионеру честь не отдал»! Хотя спеси и наглости у политработника поубавилось – по крайней мере, он не уселся бесцеремонно первым за стол (как это бывает довольно часто), а ожидал прихода комдива и «хозяина стола» Французова, стоя у центрального командирского стола и ожидая «особого» приглашения «отобедать, чем бог послал». А «бог послал», точнее Царь расстарался: грибной суп с белыми грибами, пельмени сибирские с сырной корочкой и красной икрой (всю ночь снабженцы лепили, лишь в четыре утра легли спать), разные деликатесные закуски вроде заливных языков и запеченной осетрины, печеночного паштета «а-ля бычий глаз» и т. д. И все это гастрономическое великолепие должно было запиваться венгерским «токай» и компотов из персиков также венгерского производства «Ассорти глобал». Поэтому, ожидая приход начальства, те «первые», кто уже находился в кают-кампании крейсера «Златоуст», «глотали слюнки» в предвкушении удовольствия от «вкушения сиих деликатесов».
– Рули, Французов, куда кому присаживаться? – казалось бы, комдив Громов «позабыл» об инциденте с начальником политотдела, однако напряжение витало в атмосфере. Впрочем, все делали вид, «что ничего такого не произошло». Французов же, «как радушный хозяин» вынужден был принять «правила игры», предложенных руководством дивизии:
– Вас, Феликс Ильясович, прошу садиться по правую руку. А вы, Геннадий Алексеевич, соответственно, напротив командира дивизии, по левую руку. Товарищи офицеры, прошу садиться на свободные места. И приятного вам аппетита!
– Приятного аппетита! – дружно отвечали все присутствующие флагманские «дивизионные» специалисты и командиры БЧ и начальники служб «К-921», ибо остальным офицерам лодки мест уже в «первую» смену отобедать не хватило из-за многочисленных «провожающих», быстро усаживаясь (даже быстрее, чем начальство) за праздничный стол. Обед прошел в «торжественной и дружественной обстановке», нач. ПО пытался быть «тамадой и душой кампании», чтобы как-то сгладить «неловкость с ветераном Фадеевым»: звучали тосты, предоставлялись «слово»… Много ели и много пили. Казалось бы, рядовое событие как корабельный обед («прием пищи») мог затянуться и «плавно перетечь в ужин», но командир – он и в Африке командир. Тем более, такой как Французов, который прекрасно понимал (в отличие от многих присутствующих), как «стратег» выходит в море (время выхода строго ограничено по соображением скрытности и безопасности, осуществляется сопровождение кораблей прикрытия (охраны водного района), работает локация, гидроакустические службы, метеорологические и прочие). И как многим из обедающих не хотелось бы «продолжения банкета», но командир корабля, несмотря на все свое «хлебосольство и гостеприимство», был категоричен – посмотрев на часы, капитан первого ранга Французов сообщил всем присутствующим, что «обед окончен», корабль должен ровно в «тринадцать ноль – ноль» «выйти в море»?! Несмотря на злобные взгляды из-под лобья Сердюка и неторопливый подъем из-за стола отдельных «господ офицеров», командира «Златоуста» поддержал комдив, чем прекратил любые «недовольства» и «несогласия» – ПОРА В МОРЯ! Долг и Родина зовут на подвиг!