– Никак нет, не трудно!
– Так почему же вы этого не сделали? Почему вы относитесь к своим непосредственным обязанностям «спустя рукава»? – командир продолжал свою пытку нотацией, не обращая внимание на состояние своего нерадивого подчиненного, который то краснел, то бледнел от стыда и собственной беспечности.
– Объявляю вам, капитан-лейтенант Беляев, выговор! И… отстраняю вас от несения дежурств по кораблю, пока снова не сдадите старшему помощнику экзамен на допуск к самостоятельному несению дежурств! И вообще, если бы я раньше узнал, что у меня на корабле будет такой штурман, я бы списал вас в другой экипаж! С вами в море я бы не пошел, товарищ Беляев!
– Есть, выговор! – состояние бывшего дежурного по кораблю было близко к обморочному.
Французов же, отчитав нерадивого подчиненного, направился к адмиралу, который уже с нетерпением ожидал, когда эта «порка» окончится.
– Смирно! – это уже Шевцов громко, во всю мощь своих легких, крикнул, когда старшие офицеры вступили на корабельный трап. Адмирал и капе ранг быстро прошли на палубу, отсалютовали приветствием корабельному флагу, после чего Порошин отдал команду: «Вольно!». Командиры – подводники быстро прошли по верхней палубе крейсера мимо огромных люков ракетных шахт и скрылись в «чреве» этой гигантской стальной «рыбины»…
Капитан – лейтенант Беляев как во сне, стоял на пирсе, не в силах сдвинуться с места, остро переживая свой позор. Было одновременно и стыдно, и обидно? Ведь он так старался, и этот командирский «фитиль» был, по его глубокому убеждению, не заслуженно не справедлив?!
«Бельмондо, он и есть Бельмондо!» – ярость от незаслуженного наказания и обида на командира мешали Андрею Беляеву объективно оценивать собственную служебную нерадивость. Штурман поднял голову и посмотрел на Крайнова, который стал невольным свидетелем этой «безобразной сцены» как бы вопрошая: «За что он так меня? Разве я этого заслуживаю? Кем он себя возомнил, этот Французов по прозвищу еще с училищной скамьи «Бельмондо»?». Старпом же ничего не ответил другу, отвернувшись, чтобы не видеть «муки совести» и «слезы» Беляева.
«Где же этот чертов ракетовоз? Вечно их нужно до смерти ждать?» – старпом начинал сам «закипать» от всей этой «нервной» обстановки – атмосферы. Но еще больше он злился на себя – а он смог бы так, как Французов, отчитать – «поставить в стойло» подчиненных? Навряд ли, не тот хребет и не тот характер!?». Вдруг вспомнилась их первая встреча с Французовым, не здесь, на Северах, а там, еще в училище… Когда Крайнов только поступил на первый курс, и курсантов – первокурсников стали делить на взвода – отделения. И первым командиром отделения курсанта Крайнова и был старшина второй статьи – «третьекурсник» Александр Французов. Такой вот поворот Судьбы, можно сказать «зигзаг удачи»?! Удачи ли? Поживем – увидим, а пока… Как автор, позволю себе некоторую «философски – романтическую» вольность – небольшое лирическое отступление на тему: «Люди – клоны или «однояйцовые» «человеки»»! Работал у нас на комбинате (Магнитогорский металлургический комбинат – ММК) один парень – точная внешне копия знаменитого итальянского актера и артиста Андриана Челентано, но характером Виктор (имя этого человека) был явно не в знаменитого клона. Тем не менее, поначалу он даже обижался на свое прозвище «Челентано», но по мере роста популярности своего «второго Я» даже очень гордился своей «похожестью». Совсем другое дело – мои соседи по месту жительства – Афонины: Ольга – копия принцессы Дианы, а сыновья Илья и Никита чем – то отдаленно внешне напоминают принцев. Правда, никто их не считает «клонами» английской королевской четы, кроме меня. А сами они не пиарятся и не лезут в ряды «двойников», предпочитая оставаться самими собой, то есть «оригинальными» или единственными в своем роде: со своими положительными и отрицательными чертами внешности и характера…
Вот и в случае с Александром Андреевичем Французовым имело место именно такое «подобие» с «оригиналом»: внешнее сходство с молодым знаменитым французским актером Жаном Полем Бельмондо, но характером? А вот характером или «становым хребтом» этот советский паренек с малых лет скорее напоминал того же Бельмондо, только уже в зрелых годах: требовательный к себе и другим, сдержанный, скромный, но гордый и сильный физически и, главное, духом!? Про таких людей говорят, что они сделаны из железа: «Гвозди бы делать из этих людей! Не было б в мире крепче гвоздей?» После того, как в четвертом классе Александру семиклассник и по совместительству брат его одноклассника после школы разбил нос, заступаясь за своего младшего брата (который пытался в классе, где они учились с Французовым, установить свое лидерство, стать «шишкой»). Но «героя нашего времени» не так – то легко было «обломить об колено», не такой был Александр, да и имя великого полководца обязывало. Саша Французов отправился в секцию бокса, упросил тренера зачислить его (несмотря на маленький вес и рост), упорно занимался и уже через два месяца на городских соревнованиях в упорной борьбе занял третье место, проиграв лишь в полуфинале перворазряднику и попутно выполнив норматив второго разряда. Через год уже в финале он победит и станет кандидатом в мастера спорта СССР. А пока… А пока что родителей Александра, отца Андрея Андреевича и Тамару Степановну Французовых, вызвали в школу, ибо родители его обидчиков пожаловались директору школы, что их дети стали приносить с места учебы не только «тройки» и «двойки», но и синяки под глазом? Картина, прямо сказать, уморительная: невысокого роста щуплый парнишка стоит, насупившись, а чуть отстраняясь от него и намного выше и значительно крупнее, с синяками под глазами и разбитыми носами стоят его «жертвы», опасливо и боязливо посматривая на своего «обидчика». После этого «разбора полетов» у директора школы никто и никогда не пытался «главенствовать» над «душой и телом» Александра Андреевича Французова…
Кстати, по-моему и у французского актера Жана Поля Бельмондо была роль известного боксера, выступившего весьма удачно на Олимпийских Играх 1936 года в фашисткой Германии, где он проявил характер бойца и борца за справедливость. Так что, те, кто видел этот фильм, могут вполне реально представить себе образ и характер командира ПРКСН «Златоуст» капитана 1 ранга А. А. Французова. Но я что-то увлекся «написанием портрета – натюрморта», пора и делом – дальнейшим повествованием заняться…
«Наконец-то, появились – не запылились!». По дороге от поселка показался конвой ракетовоз: впереди ехал «уазик» ВАИ, за ним (почти в плотную, с минимальной дистанцией) гигантский «КрАЗ» тащил натужно огромный прицеп – контейнер или по – народному «тубус» с баллистической ракетой, поднимая облако пыли и выбрасывая клубы сизого дыма от натуги. За первым ракетовозом ехал такой же его «близнец», только «налегке». А замыкал конвой восьмиколесный БТР – 80 со спаренными пулеметом и пушкой – весьма грозное и эффективное оружие, для защиты и обороны охраняемого объекта. Через минут десять – пятнадцать весь конвой уже был на пирсе, только перестроившись в обратном походному порядке: теперь в «корме», то есть ближе к КПП остановился, развернувшись на 180 градусов или носом к выезду, «уазик». Затем, сразу за ним, также развернувшись в сторону выезда с пирса встал груженый «КрАЗ», далее порожний «собрат» и в начале пирса остановился БТР, также развернувшись в сторону дороги к поселку. Пока «арсенальные» совершали свои «маневры» – «зигзаги» точно шахматные фигуры на шахматной доске, на «Златоусте» сменился дежурный по кораблю.
– Товарищ капитан второго ранга! Капитан – лейтенант Беляев дежурство по кораблю сдал! – штурман явно был расстроен таким «поворотом» дела.
– Товарищ капитан второго ранга, старший лейтенант Шилов дежурство по кораблю принял! – «химик» явно был доволен, что вместо суток придется «отбарабанить» каких-нибудь пять – шесть часов.
– Рапорт принят! Товарищи офицеры – свободны! – старпом старался выглядеть в глазах подчиненных «строгим начальником», «слугой царю – отцом солдатам», но раздражение и «праведный гнев» на Французова явно мешали «играть роль железного Феликса».
Впрочем, начальника химической службы (Нач. ХС) Сергея Алексеевича Шилова эти «бури мятежной души» Крайнова нисколько не волновали. «Химик» был себе на уме и к тому же не только не уважал капитана второго ранга Крайнова, а откровенно презирал его за его мягкотелость и интеллигентность, считая старпома «типичным подкаблучником и слюнтяем». Хотя, в принципе, сам был таким же, только хитрее и подлее… Когда за химиком захлопнулась «броняха», офицеры дали «волю чувствам»:
– Сергей Васильевич, зачем он так со мной? Что я ему, пацан сопливый что ли? – расстроенный штурман чуть не плакал действительно как «сопливый пацан». Старпом едва не рассмеялся, глядя на Беляева, однако сдержался, понимая, что своим смехом окончательно расстроит своего визави и недавнего спасителя.
– Полно, Андрей Леонидович! Не нужно расстраиваться по пустякам!? Подумаешь, ну попала вожжа под хвост Французову – встал не стой ноги или баба не дала? Он всегда такой, еще с курсантской скамьи, с училища… – старпом хотел как-то подбодрить друга – подчиненного, однако еще больше только расстроил капитан-лейтенанта. Штурман, молча, спустил с мачты «причину своей отставки» контр-адмиральский брейд-вымпел, отвязал его, затем свернул в «трубочку». Далее, достал два новых флажка: вице – адмиральский брейд-вымпел и сигнальный флаг «Н» («Наше»), привязав их один под другим, поднял на топ – мачте. Не прощаясь, молча, покинул ходовую рубку. Явно расстроенным своим конфузом… Старпом тоже был явно расстроен тем, что не смог поддержать своего товарища, хотя бы морально, однако «все течет, все изменяется – жизнь не стоит на месте, а служебные обязанности никто не отменял? Не было такого приказа по Флоту!»
– Внимание экипажа корабля! Говорит старший помощник командира крейсера: «Учебная тревога! Экипажу занять места согласно боевого расписания! Корабль к приему ракетного боезапаса приготовить!» Выждав необходимую «театральную» паузу, для того, чтобы команда приказа дошла до самого ленивого уха самого тупого «карася» или «зеленого» лейтенанта старпом нажал звуковой сигнал корабельной сирены: * * * – (три «коротких и один протяжный длинный, обозначение сигнала «Учебная тревога»). И тут же по главному корабельному коридору застучали матросские ботинки – «прогары», захлопали крышки – люки межотсечных переборок… Экипаж четко и быстро отреагировал на приказ, крейсер «Златоуст» приготовился к приему ракеты, новой ракеты – изделия «Д-15». Жидко топливной ракеты с дальностью полета более 8 500 километров, с 5 отделяющимися боеголовками по 50 кТ мощности каждая, с отклонением от эпицентра взрыва не более чем на 150 (!) метров и способные каждая уничтожить такие города как Нью-Йорк, Филадельфия или Токио?! Например, подлетая к штату Калифорния, головки ракеты разделяются на индивидуальные цели: Лос-Анжелес, Сан-Диего (ВМБ), Сан-Франциско, Пасадена и т. д. Одной ракетой и сразу пять городов, миллионы людей? Колоссальная мощь и смертельная угроза всему живому и не живому на земле, доселе не виданная и невероятная, но очевидная…
Крайнова с уходом расстроенного штурмана вдруг «отпустило», куда – то сразу исчезли мандраж и волнение. Как будто резко, точно электрический свет, включилось хладнокровие и инстинкт самосохранения – «Не раскисать как баба? Вот он – наступает «момент истины»!? Соберись, Сергей, и начинай действовать спокойно и уверенно!? Иначе повторишь судьбу «предыдущего товарища»? Вот только тебе даже тральщик не доверят! Сразу под трибунал пойдешь! Пешком, туда, «где Макар телят не пас»!». Появился заметный «металл» в голосе, командный тон, а с ним и уверенность, что все будет «о кей»:
– Командиру БЧ-2, командиру ракетно – технического дивизиона (РТД), командирам групп управления ракетным оружием (ГУРО) – … (пауза)… прибыть на пирс!
Старпом отключил громкую связь, устало выдохнул, будто проделал очень тяжелую работу… Потом, глубоко вздохнув, снова включил «громкую» внутрикорабельную связь тумблером и продолжил командовать операцией:
– Личному составу корабля! Начать подготовку к приему на корабль ракетного боезапаса!
В это время, параллельно с работой внутри корабля, закипела «служба» и извне. Из «уазика», точно «черт из табакерки» или пружина, выскочил рослый майор в форме морской пехоты и быстро приблизился к корабельному трапу, возле которого дежурил вахтенным мичман Шевцов. Оба военных оказались практически одного роста и комплекции, и даже внешне были очень похожи, как братья – близнецы… Окажись вахтенный «помельче», нежели мичман Шевцов, морпех бы беспрепятственно прошел бы на лодку, но тут «лом нашел своего противолома». Олег чуть сдвинулся, преградив путь офицеру и, козырнув, вежливо, но настойчиво спросил:
– Товарищ майор, разрешите узнать цель вашего визита?
– Э!? – офицер несколько оторопел от столь решительного вахтенного, однако вынужден был (естественно, оценив противника, а также его и свои силы) остановиться. – Доложите дежурному по кораблю, что прибыл заместитель начальника ракетно – артиллерийского арсенала майор Быков. Мне необходимо передать секретные документы на «изделие»!
– Минуточку, подождите пожалуйста здесь! Я должен доложить о вас дежурному по кораблю! – мичман подошел к переговорной рации, включил тумблер и спросил:
– Рубка дежурного, ответьте юту!?
– Слушаю, рубка! – заскрипела рация.
– Вахтенный офицер мичман Шевцов! Товарищ старший лейтенант! Прибыл заместитель начальника арсенала? Он требует для приема – передачи секретных документов, чтобы к нему прибыли старший помощник командира корабля и «секретчик» мичман Полторак.
– Доклад принял! «Ют», «отбой»! – желтый огонек на панели корабельной связи-рации потух.
Конечно, Крайнов видел всю «картину маслом», как если бы сидел в театральной ложе во время спектакля – почти как на ладони или под носом. Внутри него как бы боролись два старпома: один добрый – справедливый и за «наших», другой злой и подлый, за «ихних». «Добрый» Крайнов порадовался за Шевцова, который «службу знает» – все точно, корректно и по уставу. «Злого» старпома бесила эта самоуверенность мичмана – служба, казалось бы, Шевцову давалась легко и просто, как бы походя, без приложения видимых усилий с его стороны? «Кто – то старается, как говориться, ж… рвет, а этот?» Из размышлений – раздражения старпома вывел… «химик», точнее его доклад по рации:
– Товарищ капитан второго ранга! Прибыл заместитель начальника арсенала майор, э …! – дежурный явно «не ловил мышей на службе» и не запомнил фамилию арсенального, которую назвал ему Шевцов. И эта беспечность старшего лейтенанта Шилова едва не «взорвала» кавторанг Крайнова:
– Майора Быкова! Нужно бы уже запомнить, старший лейтенант! Быкова, ясно вам?
– Так точно! Прибыл майор Быков! Требует вас и «секретчика» – прибыть на пирс!
– Сейчас буду! Отбой! – злобно выругавшись, раздраженный старпом отправился навстречу своей Судьбе. «Вот и началось в родном колхозе утро!?» – размышляя про себя, Сергей, казалось бы, не замечал никого и ничего вокруг – он, как ось, вроде бы шел вперед, а все остальное крутилось вокруг этой «оси» как само по себе, по инерции что ли… «Нужно собраться и сделать «это», и главное, не раскисать? Ты все умеешь, ты можешь – «это» проще пареной репы – выгрузить одну ракету и загрузить другую? Твоя задача, Крайнов, всего лишь на всего – проконтролировать, чтобы все прошло штатно и ничего не случилось?!.. Всего лишь на всего? Легко говорить?» Старпом, открыв рубочную дверь, вышел на верхнюю палубу, прошел мимо крышек ракетных шахт, зло поглядел на злополучные «заваренную» шахту № 6 и пока «заполненную» шахту № 8 (место будущего «действия») и, козырнув кормовому флагу, пробежал почти бегом с трапа на пирс.