– Столица цивилизованного мира, именуемая: «Цитадель». Ниже этажами кампус Б-12, Б-4, Б11 – управление систем по обеспечению базовыми потребностями и энергией. Все прилегающие к нему лаборатории, информационные ресурсы, обслуживающие «Гроги» в ядре системы символично значатся как «С». Курс проложен к точке «А», которая в целях безопасности не имеет авторитетов и зависимостей. В моей программе, не предусмотрены данные в отношении главнокомандующего эшелона правительства для ознакомления «Лишенцам». Желаете сыграть в дартс, шахматы или быть может вы жаждете чего-то более интимного, например, секс? О да – это вы точно любите. Вот, большегубая особь женского пола. – Из пустоты, предо мной возник образ чертовски симпатичной девушки. «Elle était belle comme la femme d’un autre.»1с каждой секундой, воображение словно озабоченный идеальной симметрией женского тела безумный художник, рисовало стройные бёдра, роскошную тонкую талию, полные чувственной глубины притягивающие внимание глаза. Её движения – грация и столь пластичные, движущиеся в такт играющей музыки босые ноги. «Возьми меня», идеальный голос, шёпот, что прилив крови к члену – я хотел её сильно, больше и в порыве неудержимой, средневековой страсти животного.
Я сильно покраснел.
– Мои тепловые датчики, фиксируют избыточную потребность вашего организма сблизиться с Фелисити, – не унимался Megavol. – Желаете, чтобы я на ваше имя оформил кредит? Ничего сложного, простая процедура, маленькая формальность после которой вы, сможете на законных Цитаделью основаниях пользоваться услугами Фелисити? Ваши органы, представляют энергетическую ценность…
– Megavol, отставить рекомендованную процедуру рекламы. – Сказал один из вечно-угрюмых сопроводителей.
Двери лифта распахнулись.
В нос ударил странный, химчистки запах чего-то неопределенно. Всё так же я в безуспешных попытках бился как рыба об лёд, логические ассоциации прошлого ни в какое сравнение не вписывались теперь. Словно малый, ничего не понимающих ребёнок, с неуверенностью, но великим порывом исследователя тайн и загадок, оглядывался по сторонам в неиссякаемой инициативе.
Мне было интересно абсолютно всё. От левитирующих маленьких диванчиков цвета «Ежевика», до звездного неба над головой. Помещение, больше напоминало фэнтезийную степень полнейшего комфорта, когда границы условны, а нечёткие испещрённые иллюзией мозаики стены – размытые образы, что создавали объём всего видимого пространства вокруг. Как и картины «Leonardo di ser Piero da Vinci» (будучи молодым студентом, мне довелось побывать во Флоренции. Итальянский, маленький городок, где в «Galleria degli Uffizi» представлены работы Леонардо. Кроме набросков и всевозможных эскизов на разные темы – природа, животные, люди, механизмы, биология, а также основные этапы работы художника, – в отдельно выделенном помещении, можно было наблюдать ранние картины; не ограничивающиеся в размашистости мысли: «Благовещение» и «Поклонение волхвов») – смесь острого интеллекта и экспериментальной значимости научных дисциплин предшествующих столетий, так и здесь; воплощённая в жизнь гениальная степень избыточности многого и сразу.
Я следовал за сопроводителями и физически не мог совладать с внутренними ощущениями, которые мотивировали держать глаза в фокусном напряжении. Ещё некоторое время, наблюдал за нашпигованной передовыми технологиями обстановкой. А после, когда: «Ожидайте здесь, пожалуйста», остался один – слух, окутал слышимый ранее голос ИИ.
– Желаете послушать музыку? – поинтересовалась машина.
В этот момент в помещение вошёл молодой человек. На вид, лет 30. Встав напротив меня – резким движением руки, – достал приспособление похожее на стекло тёмного цвета. И с задумчивым выражением на лице, сказал:
– Примите этот подарок. Он вам пригодиться в дальнейшем.
Левой рукой, я потянулся к этой на вид непримечательной безделушке. И когда прикоснулся, ощутил судорогу. А внутренние органы – я их словно чувствовал. Пульсирующие волны приятной и такой странной боли, сделали меня немым. Хотелось сказать, вымолвить хоть что-нибудь, но не смог выдавить из себя ни звука; рот, то и дело непроизвольно открывался и захлопывался с треском удара кости о кость.
Через весь пронизывающий дискомфорт, услышал громкий смех, который очень злил. Но злиться, не было сил. Я закрыл глаза. И почувствовал, как тело начинает успокаиваться само по себе.
***
Волна неудержимой, постоянно нарастающей внутри эмоции – я закричал. Открыл глаза. После страх, он завладел мной. И не было места сожалениям. А надежда, – как яркий свет среди кромешной тьмы, – теплилась под самым сердцем. Я верил, что нахожусь во сне, но глубоко понимал, что наяву. И не успев начаться, также быстро, неуловимо-неоднозначно растворившись в глубинах океана все закончилось. Солёная, противная на вкус жижа, просачивалась в нос, горло и уши, сдавливая грудную пылающую огнём клетку.
***
Я проснулся в царящем кругом хаосе.
– О мой милый друг из прошлого. Мой милый друг! – Ко мне наклонился тот паренёк в дурацких очках – талантище, которое буквально за доли мгновения ранее, сумел так по-идиотски подшутить. – Посмотрите же на это! Вот чудо, не правда ли?
Музыка – фееричные мгновения, которые подобно глыбам остроконечных ледников врезались в глаза, неустанно отдавались до боли незнакомыми образами вспышек в голове, местами несуразными выражениями лиц мужчин, женщин и ревущих механизмов. Энергично-сдержанно, они танцевали в плотном потоке проносившихся мимо иллюзий. Их движения – что-то нереальное: смесь интеллекта и простоты полнейшей раскрепощённости. Полуголые тела – в сумрачном освещении неоновой краски, – отбрасывали двигающиеся в такт звучанию музыки тени; что снова навело меня на мысли о состоянии моего здоровья. То, что я знал ранее, те вещи, которые являлись для моего разума привычными, в корне не сочетались с ожиданиями…
– Не грустите старина. Вы только посмотрите на этого неблагодарного засранца, народ! – прокричал он громко. Находящиеся здесь люди – псы по команде: «Фас», – зашлись угарным смехом. Их колотило из стороны в сторону, как под действием наркотических препаратов. Глаза с монету: «Ojo que no ve, corazón que no siente»,2 – наблюдали за моей реакцией, безучастно создавая коллапс новых чувств. – Ну же выпей с нами! – снова обратился он ко мне.
Я ответил, что не пью. До глубины души мне были безразличны его слова. Я понял – где именно находился. Конечно, и не смыслил во всех этих географических обозначениях по типу: «А1,2», символы что изображены на остатках (люди, были почти что нагие) вызывающей одежды обслуживающего персонала, но; ощущая атмосферу царящего вокруг беззакония – запах секса и свист плотных ударов: «бум-бум-бум», – не сложно было догадаться. И снова: не мог с уверенностью ничего утверждать, потому как понятие не имел правильно ли мыслю и в конце концов могу ли правильно мыслить, адекватен ли я?
– Пятая, насколько мы гостеприимны, – сказал он, спустив с длинного поводка женщину, которая всё это время ласкала его мочки ушей мокрым языком. Разрезая бёдрами потоки клубящегося дыма из устройств по типу кальяна, она подошла ко мне в плотную. И резким движением уселась сверху.
Извиваясь подобно змее, заерзала туда-сюда не касаясь моего тела выше ног и вопрошала на чистом русском: «Хотите, я могу сделать вам приятно? Могу я прикоснуться к вам?».
– Конечно хочет, лишенец хочет этого! – Ответил за меня тот паренёк в элегантном смокинге и манерами: «Я тут бос».
Её наигранный, но обманчиво кажущийся правдоподобным стон, вырывался из широко приоткрытого влажного рта чередой непонятных словосочетаний. Металлический, такой непохожий ни на что прежде виданное, будораживший сознание запах, мотивировал моё желание, искреннее чувство. И завладели моим вниманием изгибы её идеального тела, скрывающегося под ультратонкой, местами подчеркивающей округлости вуалью. Мой член, в плену её дразнящих воображение движениях окреп – камень, что под давлением сдавливающих его ткани брюк, пульсировал в тактичном духе играющей повсюду музыки. После, она, демонстративно облизала накрашенные в серобуромалиновый губы – расстроенный в разные стороны язык; каждая часть его, двигалась под разными углами. Незнакомка в розовую сеточку, облокотившись на мои колени руками, изогнулась под углом так, что сверху вниз можно было увидеть её талию и торчащий из округлой попы хвостик мини-вибратора. Её взгляд, был прикован к моему, – «Ti desidero»,3 читал я между строк, – когда секундами позже, девушка взяла в руки лежавшее на невесомом столе устройство.
Приложив устройство к лицу, она вдохнула. Послышался звук шипения. А дозаторы, с расположенными по бокам прибора маленькими баллонами какого-то вещества, изменили цвет (с зелёного, на белый). Когда баллоны перезарядились – с белого на синий, – я почувствовал её шаловливые пальцы левой руки сквозь одежду, на уровне паха. Медленным движением локотков, она раздвинула мои ноги буквой «V» и прижавшись всем теплом тела, легким движением правой руки натянула черные лямки прибора на мои рот и нос. Задержав дыхание, я не хотел дышать, но, когда напряжение обрело вожделенное начало кульминации, а девушка принялась с энтузиазмом ласкать мой пенис языком, невольно содрогнувшись – от каждого влажного прикосновения по коже, мурашки как тысяча нервных окончаний, что посылали мозгу импульсы забвения, – я прерывисто задышал.
Мой чистый разум, окунулся в грязнейшие болота самого из что ни наесть дрянного на флору места на земле. Я ощущал, как пары этого газа, пронизывают каждую клеточку организма, унося сознание к черной дыре моей души. Это была и боль внутри и одновременно наслаждение. Щёки, зубы, трепетно соприкасающиеся с кожей – доставляли массу противоречивых чувств. И внутренняя борьба с подступающей все ближе и ближе пустотой, переросла в бесконечную кровопролитную битву. Так долго я не мог кончить… И всё сложнее удавалось контролировать конвульсивные порывы вздрагивающего тела, когда мягкие как желе губы девушки касались головки пениса. С каждой секундой, черная пустота, застилала мысленный взор пеленой мрака. После, не я контролировал, а меня контролировали. Мной завладели и поработили.
Безразлично ко всему происходящему на фоне шуму, – ещё краем глаза уловил помутнённые образы фигур, что в постоянно переливались в цветах неоновой ленты, которая на невысоком потолке служила источником скудного освещения, – опустил подбородок на край своей рубашки пепельного оттенка красного. И наблюдая за рыжеволосой развратницей (огненные волосы её, её талия и изысканные пропорции тела, когда она в пол оборота, демонстративно сменила позу и движением руки положила мою руку на свои мягкие как шёлк ягодицы. Выражение лица в профиль, словно высеченное по образу и подобию идеала, симметричные, огибающие красноватого оттенка кожу черты), растворился и стал чем-то аморфным.
Плавно, иногда прерывисто жестко глотая глубже, девушка двигала головой как болванчик: «Хлюп-хлюп», пузырьки слюней тоненькой струйкой стекли к её взбухшим соскам груди. Туда-сюда, в бешенном, неукротимым временем темпе микро-глотаний, её лицевые мышцы исказились в сосредоточенной мине изысканно эстетных углублений на щеках. А узкая глотка, словно вакуумный насос – маленький пылесос под напряжением 220w, – заставила моё тело непроизвольно вжаться в набитый чем-то плотным снаружи, но мягким внутри canapé. Я почувствовал сильный, перебивающий из без того неравномерное дыхание спазм. И безумной степени наслаждение – облегчение, что казалось таким мучительно приятным процессом ранее, – хлынуло безостановочным фонтаном наружу.
– Да ну дери тебя семеро! Целых сорок минут. Вот так, «Сенсориум» конечно. Уже и забыл, как штырит по первой.
Я почувствовал, как проваливаюсь во мрак.
***
«lucifer» – это первое, что я увидел по пробуждению. Ярко-красные буквы синей окантовки на фоне мелькающих цифирных обозначений, создавали визуальную избыточность. После резкий звук, источник которого я не мог распознать:
– Приветствую вас в системе, пользователь. Ваш уровень доступа: «А1». – Картинка за картинкой, менялись образы и минималистичные, аккуратно расположенные на экране интерфейса плитки, само воспроизводились в изменения объема пустоты. – Желаете ознакомиться с базовым функционалом программы?
Я успел только подумать, но не сказать вслух: «Да, пожалуй»; когда снова этот женский голос:
– Чудненько.
– Здесь, – передо мной возникла детализированная модель огромного по размерам мегаполиса, – вы можете наблюдать территорию размером 7 561.50 км². Территория, поделена на 2 основные зоны. Цитадель – это первая зона. Сердце города – система, где собраны все существующие авторитарные структуры власти и соответствующие специалисты: управленцы, инженеры, кодеры; выполняющие поручение за плату наёмники, называемые «Райдеры». И «Псикрай». Также обслуживающий персонал, соответственно. – Сквозь клубы густого, но относительно видимого дыма, проглядывались маленькие строения в нэо цветах, однотипно грубоваты под гущей вечно меняющихся, блеклых проблесках в дали. Множество лениво передвигающихся людей, их кожа была пепельного оттенка, а тела – различные модификации рук, ног, встроенные в плоть механизмы, делали их в моих глазах символом живого воплощения самых изощренных кибернетических экспериментов по созданию киборгов. – Эта зона, которая именуется ни иначе как: «Рубеж», есть искусственная граница, которая разделяет цивилизованное пространство, от остатков враждующих снаружи людей за ресурсы. Здесь нет законов и правил. Проститутки. Барышничающие оружием, наркотиками и иными сильнодействующими препаратами, и данными прямого вживления – торговцы. И 13-ть кланов мафии, рассредоточенные в этих областях.
– Желаете проснуться? Мои датчики, фиксируют подозрительную активность в зоне вашего уединения…
***
Антон, проснулся в одной из лабораторий с названием: «Яга». Эта лаборатория, являлась одной из нескольких разбросанных по всему городу точек, где варили изысканный, первосортный белый мет, который вот уже как несколько месяцев успешно популяризируется тринадцатью кланами в массы. За дозу кита отдельные отбитые жители «Рубежа», не продавали разве что гениталии. Ито, слыли случаи, когда пару тройку экстремальных кибернетиков, были на слуху у чуть ли не каждого свободно мыслящего гражданина города. Ветряные слухи о поехавших на голову экстремалах, распространялись так быстро, что некоторым и вовсе казалось такое положение вещей искусственно созданным маркетингом. И после этих недавних событий, как и ожидалось, город захлестнуло волной новой вспышки.
Ассортимент «Темной герберы», мог удовлетворять потребности не только местного контингента ярких на своенравный, но относительно адекватный по современным меркам характер. Скудные на движения, длинные, скрывающиеся под толстым слоем мантии фигуры, – оставляя в лавке мятно-бумажные купюры, которые переходя от одного подпольного барыги к другому, становились средством развития всей структуры, – скупали огромные партии кита, иногда оставляя очень редкие монеты. Никто из местных – и даже мага-мозг Ен, что торговал самой передовой информацией и собирал инфо-данные в единую базу данных своего чипа последнего поколения, – не был способен определить их личности. И за время, что окрасило догадки каждой шлюхи гуманистки из «Тайм Вилла» в не четкие образы представлений и легенд, а сарафанное радио разнеслось приукрашенными подробностями в самые запылившиеся богохульны, постепенно гниющих в собственных испражнениях локации – выдуманные выражения по типу «Ангелы смерти», «Десницы дьявола» и «Спонсоры», были в обиходе местного сленга чем-то само собой разумеющимся явлением.
В местных трехэтажных (остальные бетонные коробки – не считая пару ярусов клуба Темного Эла, Клуба Иллюзий на краю Рубежа и «Тайм Вилла», в стенах которого куртизанки на любой вкус и цвет, оказывали услуги интимного характера – были одноэтажные, с подземными лабиринтами секций) барах, пуская едкий дым и опрокидывая стопки рога, – что как разновидность увеселительной порционной выпивки, являлись правилами хорошего тона публичных заведений: «Рог – лучшее пойло», скандировали они – безрукий индеец на пару с заложившим половину своего тела в банк крови официантом, на философский лад обсуждали появляющихся из ниоткуда, а после словно фотовспышки исчезающих ангелах смерти.