– Прошу вас, леди, – сказал инженер, подводя девушку к конструкциям. – Где, по вашему мнению, есть дефект?
Инга подошла к мосту и показала на ничем не примечательную балку.
– Вот здесь, – сказала девушка
– Здесь, – искренне рассмеялся инженер. – Право, это нелепо. Это самое надёжное место конструкции. Её делает самая известная в мире компания. Их конструкции безупречны.
Девушка не сдавалась и к тому моменту, когда стали подходить рабочие и любопытные горожане, они всё ещё спорили. Начальство торопило инженера, но тот просил ещё и ещё немного времени, желая понять, в чём же дело.
– Как же вы не слышите, – горячилась Инга, постукивая по металлу тростью инженера, которую она выхватила из его рук. – Вот же, вот! Металл стонет!
– Я не слышу ничего подобного, – отвечал раздосадованный инженер, злясь что согласился на всё это представление и, одновременно любуясь Ингой, которая была необычайно хороша в гневе. – Мы всегда работаем с этой компанией. Она лучшая в мире, понимаете? Луч-ша-я! Лучшая! Никто кроме них не может сделать такую конструкцию. Никто.
Но Инга стояла на своём, убеждая инженера не торопиться.
Неизвестно чем бы кончился этот спор, если бы в него не вмешался посыльный, который принёс срочную телеграмму для инженера с пометкой «молния». Инженер развернул листок бумаги и… остолбенел. Не веря своим глазам. Он ещё раз перечитал телеграмму, потом ещё раз, потом, зачем-то, посмотрел на неё с другой стороны и, наконец выдохнул:
– Невероятно…
– Что? – испуганно просила Инга, видя, как отчаянно побледнел инженер. – Что-то случилось?
– Невероятно… – повторил он, а затем, в порыве чувств, – схватил девушку за талию и расцеловал её.
– Невероятно, – кричал он. – Просто невероятно! Вы чудо! Вы спасли не только мост и мою репутацию, но и многие жизни. Смотрите, что тут говориться.
Он протянул Инге телеграмму, в которой значилось следующее:
Телеграмма
Мистеру Нэтти
гражданскому инженеру.
Срочно остановить все виды работ вскл. Одна деталь имеет заводской брак тчк. Фирма приносит свои извинения тчк Ждите указанийтчк
– Они ошиблись, представляете, – кричал инженер. – Они ошиблись, и если бы не вы, работа бы уже шла, и всё могло бы рухнуть!
И он снова схватил девушку и снова расцеловал её
Кузнец, недовольный таким поведением инженера хотел уже вмешаться, но мать остановила его. Она видела, как Инга смотрела на инженера, и как он смотрел на неё и чувствовала. Что всё будет хорошо
– И что же было дальше, – спросила Варя.
– Дальше, – продолжила мама, – инженер остановил все работы и стал думать о том, как бы ему устроить Ингу в академию. Поначалу, как он и предполагал, все только смеялись над ним, и слышать ничего не хотели о приёме на учёбу девушки, которая, к тому же, даже не закончила школы и едва умела читать и писать. Всё же, после долгих препирательств, инженеру удалось устроить девушку на подготовительные курсы одного университета, предоставив рекомендательные письма от компании на которую он работал, и которые сам же и подписал. К счастью, этот маленький вынужденный обман прошёл незамеченным, и Инга, благополучно закончив курс, сдала экзамены в академию и приступила к учёбе, которую, к слову сказать, взялся оплачивать инженер. Конечно, временами ей было очень непросто и, несколько раз, она даже хотела бросить учёбу из-за вечных придирок преподавателей, не желавших видеть в ней ровню, но, инженер всегда находил правильные слова и не позволял её сдаться.
– Ты сможешь, – говорил он, обнимая её за плечи. – У тебя обязательно всё получиться. Они просто невежды, каким раньше был и я, но поверь мне, очень скоро они поймут, как сильно ошибались и пожалеют обо всех глупостях, что когда-то сказали.
Он помогал ей с трудными задачами, объяснял всё непонятное и делился своим опытом. К примеру, он советовал её никогда не пользоваться шпаргалками, а надеяться только на свои знания
На третьем году обучения, девушка действительно поразила всех на практической работе, сумев отыскать брак там, где даже самый опытный глаз порой не замечал подвоха, и никто больше не смеялся на Железной Ингой. Впрочем, этим именем её тоже уже не называли, потому что девушка стала необычайно стройной и красивой, и множество самых завидных кавалеров столицы предлагали её руку и сердце, но она всегда только смеялась в ответ. Её сердце принадлежало инженеру, она знала это, но он каждый раз вёл себя весьма сдержанно, точно старый, добрый друг, ничем не выдавая свою глубокую привязанность.
Как бы то ни было, день окончания академии наступил, и Инга получила свой диплом – первый диплом архитектора, выданный женщине едва ли не во всём мире. По этому случаю состоялось большое торжество в семье девушки, где инженер, от которого девушка больше не зависела, сделал её долгожданное предложение.
– И что она ответила, – затаив дыхание спросила Варя.
– Никто не знает, как именно обстояло дело, – улыбнулась мама, – но, зная железный характер Инги, думаю, она сказала нечто вроде:
– А вас не смущает, мистер, что я могу видеть сквозь металл и с лёгкостью прочту всё, что написано в вашем сердце?
– Отнюдь, – ответил инженер. – Потому что это избавит меня от необходимости, говорить вам, юная леди, как сильно и как давно я люблю вас…
Они сыграли чудесную свадьбу в её родном городе и, в знак верности, повесили на том самом мосту замок, который смастерил её отец, а ключ бросили в реку. Эта традиция, кстати, очень понравилась горожанам и те стали повторять её при каждой удобной возможности, так что спустя несколько лет, мост был весь увешан замками всех размеров и форм, так что мэр даже пришлось издать указ, запрещающий это делать, иначе, мост мог просто-напросто рухнуть.
После свадьбы, молодожёны уехали в Южную Америку и прожили там много лет, строя мосты и дома, а когда вернулись обратно, Инга осуществила свою давнюю мечту и выстроила удивительную металлическую башню, немного похожую на те, что она когда-то сооружала на полу своего дома, из обломков железа подобранного в отцовской кузне.
Мама замолчала и с волнением посмотрела на своих слушателей.
– Ну, как вам моя история?.. Не слишком ужасно?.. Я старалась, как могла.
– Чудесная история, – сказал папа, обнимая маму. – Ты сама её придумала?
– Отчасти, – ответила мама. – Вам, правда, понравилось?
– Конечно, – сказал Серёжа. – Здорово, мам. Честно.
– А ты что молчишь, Варвара, – удивился папа. – Тебе не понравилось?
– Понравилось, – отозвалась Варя. – Просто я занята…
– Чем же это ты таким занята, – поинтересовалась мама, вставая с кресла и обходя сосну. – Ба, да тут идёт строительство! Что это?
– Башня, – ответила девочка, аккуратно устанавливая ещё одну сосновую шишку, в некое подобие пирамиды. – Я строю башню, и, мам, дай мне, пожалуйста, какую-нибудь твою самую лучшую книжку, потому что когда я вырасту, я хочу стать архитектором. Только пусть она будет с картинками, ладно…
Капитан Жиробас
– Итак, – провозгласил папа, – давайте смотреть, кто что поймал. Варвара, что у тебя?
– Четыре окуня, плотва и три карасика, – гордо заявила Варя, выкладывая свой улов на траву.
– Недурно, недурно, – сказал папа. – Серёжа?
– У меня шесть окуней, три плотвы и четыре карася, – ответил Серёжа. – И ещё одного окуня утащил Степашка и он удрал обратно в реку.
– Неплохо, – кивнул папа. – Кто следующий?
– Я, – выступила вперёд мама. – У меня, правда, одни караси, но зато целых семь штук. А что у тебя?
– А у меня… – пробурчал папа, потирая нос. – мне попалось плохое место. Всего один карась и два окуня. Но у меня сорвалась какая-то огромная рыбина! У меня даже леска лопнула!
– Видел я эту рыбину, – хмыкнул Серёжа. – Это коряга, пап, там их полно, я же тебе говорил…
– Я точно видел огромную рыбину, – продолжал настаивать папа. – Наверняка это был гигантский сом… Короче, мне не повезло.
– Как обычно, дорогой, – усмехнулась мама, вынимая из рюкзака плед и сумку с едой. – Но в любом случае, нам пора подкрепиться и трогаться в обратный путь. Скоро будет слишком жарко.
Они удобно устроились на цветастом пледе и приступили к завтраку.
– И всё же я продолжаю утверждать, что это был огромный сом, – сказал папа спустя пять минут, с аппетитом вгрызаясь в многослойный бутерброд. – Он ещё подмигнул мне и показал хвостом кукиш. Просто ужас, какие невоспитанные стали эти сомы… Хоть на рыбалку не ходи.
Папа сделал внушительный глоток ягодного морса и вновь откусил кусок от своего исполинского бутерброда.
– Завтрак достойный самого Жиробаса! – пробурчал он с набитым ртом.
– Кого-кого? – не поняла мама.
– Жиробаса! – ответил папа и от души рассмеялся. – Так звали одного моряка, который очень любил покушать, но при этом, желал быть стройным и подтянутым, а потому, плавал вокруг света на своём фрегате «Обжора», в поисках чудодейственных средств для похудания.
– А зачем? – спросила Варя.
– Чтобы есть и не толстеть, конечно же, – ответил папа.
– Но разве так можно? – удивилась девочка.
– Нет, конечно, – улыбнулся папа, – но капитан Жиробас был иного мнения на этот счёт и продолжал есть за троих, а потом выслушивал советы всяких прохиндеев, слетавшихся к нему как мухи на сахар, и в один голос утверждавших, что только они способны вернуть ему былую стройность и худобу.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась мама, – расскажи нам поподробнее об этом Жиробасе.
– Легко, – ответил папа. – Всю свою жизнь капитан Жиробас провёл на торговом судне, а когда ему исполнилось 50 лет, он получил наследство от своего дядюшки и отошёл от дел. От скуки, капитан начал много есть и всего за пару лет превратился в настоящего обжору, которому приходилось перешивать все свои вещи каждый месяц, так как в старые он больше не влезал.
– Сорок три рябчика мне в яичницу, – ругался он, разглядывая себя в зеркало. – Эти штаны опять мне малы! Что за напасть, три бегемота мне в подушку! Эй, Самсон, отнеси мои штаны к портному и скажи что б на этот раз, он сделал их не на два, а на четыре размера больше. И принеси мне наконец-то что-нибудь поесть, лодырь ты эдакий, семь ядер тебе в сахарницу!
Самсон, высокий и тощий точно жердь малый, брезгливо поджав губы вкатывал тележку с едой, забирал штаны и удалялся, бормоча себе под нос:
– Кто бы говорил, проклятый обжора… Только и делаешь, что ешь да спишь…
Тем временем, капитан Жиробас, скидывал треснувшие штаны и снова нырял в свою тёплую постели, чтобы приступить к «лёгкому» перекусу, предшествующему первому завтраку. Он неспешно съедал дюжину сырников со сметаной, выпивал кувшин молока, проглатывал головку сыра, крендель с маком, рулет с повидлом, десяток крутых яиц и огромную чашку какао, после чего, дремал ещё немного, чтобы набраться сил.
Около 10 утра он вновь открывал глаза, сладко тянулся и дёргал за шнур, который приводил в действие колокол, подвешенный на кухне.
– Эй, вы, бездельники, – вопил он. – Сорок три холодных осьминога вам подмышку, пошевеливайтесь, если не хотите чтобы я умер с голода! Где мой завтрак?!
Дом приходил в движение и спустя несколько минут, на столе капитана появлялась груда яств.
– Отсохни моя бизань, если я вечно буду терпеть таких ленивых слуг, – гремел капитан и принимался за еду.
В этот раз он ел более основательно. Омлет из 20 яиц, творожная запеканка, пирог с крольчатиной, пудинг, поднос шоколадного печенья, ещё один кувшин молока, сливочное мороженое с фисташками и три больших кофейника кофе.
– Разрази меня синяя каракатица, если я сегодня ещё хоть раз притронусь к еде, – ревел Жиробас. – Эй, Самсон, я запрещаю тебе приносить мне сегодня ещё еду, чтобы я не говорил, черепаху мне в компот. Ты понял меня?
– Понял, понял, – отвечал слуга и шёл на кухню, чтобы проверить, всё ли готово ко второму завтраку.
Жиробас же, сытно охая и поглаживая своё толстое пузо, выходил на веранду, садился на кресло качалку, брал в руки газету и закуривал трубку. Он сидел там около полутора часов, после чего, начинал подавать первые признаки беспокойства.
– Самсон, – кричал он. – Самсон, тайфун тебе в ноздри, принеси мне лимонад и крекеры. У меня что-то першит в горле…
– Но капитан, – вяло протестовал слуга, – вы запретили мне приносить вам еду…
– Что?! – взрывался Жиробас. – Бунт на корабле?! Семь тысяч омлетов тебе в брюхо, а ну пошевеливайся или я велю выбросить тебя за борт!
– Бросайте… – отвечал Самсон, разглядывая сад.
– Ах ты, мерзавец, пралине тебе в ботинки, – неистовал капитан. – Вон с глаз моих! Вон!
Самсон удался и говорил повару, чтобы всё было готово к 12-00.
Ровно в полдень, умирающий с голода капитан Жиробас бросался в гостиную, срывал со стены свою старую морскую саблю и, размахивая ей над головой орал:
– Сию минуту подать мне мой второй завтрак, камбалу вам в варежки или я за себя не ручаюсь!!!
В тот же миг, двери столовой распахивались и капитан, бросался к столу, урча, точно сотня голодных котов. Он спешно уминал полсотни вареников с картофелем, съедал пару салатов, холодное мясо с зеленью, дюжину сосисок, несколько сэндвичей с тунцом, сыром, крабами, сёмгой, анчоусами, ветчиной и горчицей, выпивал два литра чая и заморив червячка, уже спокойно лакомился пирожными.
– 30 вафель вам вместо паруса, бездельники… – беззлобно ругался капитан, отправляясь на предобеденную прогулку по своему саду. – Вечно приходится их погонять, чтобы не умереть с голоду, банку шпрот им на галстук…
Прогулка занимала около пятнадцати минут, после чего, запыхавшийся капитан тяжело опускался на скамейку в дальнем углу парка и перекусывал орешками в шоколаде, которые предусмотрительно брал с собой. Он любовался цветами, небом, травой, вспоминал свои морские приключения, и ему становилось грустно.
– Морскую капусту мне в бороду… – бормотал он, принимаясь за третий пакетик орешков. – Я завяз на это отмели, точно баржа с кривым лоцманом и мой киль всё глубже уходит в песок… Надо что-то делать, 14 кашалотов мне в трубку, или я совсем раскисну…
Грусть становилась такой сильной, что капитан Жиробас вскакивал с места и бежал к дому, где его уже поджидал горячий обед.
– Наконец-то вы расстарались, черти сухопутные, стаю медуз мне на камбуз, – радостно басил капитан и окунал ложку в черепаховый суп, за которым следовала уха, потом рассольник, далее жаркое с печёным картофелем, затем тушёное мясо, фаршированная рыба, спагетти с мидиями, пирог с грибами, икра, шашлык, торт Наполеон, булочки с мёдом, конфеты и бочонок кваса.
От такого обеда даже капитан Жиробас начинал чувствовать лёгкое удушье, поэтому сразу же ложился на кушетку и пережидал приступы икоты и изжоги, перечитывая приключения Робинзона Крузо.
– 60 сардин мне в печень, – бормотал он, охая и ворочаясь с боку на бок, – может отложить ужин? Да, пожалуй, так я и сделаю… Самсон, дармоед ты эдакий, я же приказал тебе не кормить меня, ржавый якорь тебе в какао! Заруби себе на носу – никакого ужина сегодня, слышишь меня, три с половиной кита тебе в селезёнку?!
– Слышу, – отвечал Самсон, только что вернувшийся с кухни, чтобы проверить хорошо ли промариновался молочный поросёнок и готов ли крем для эклеров.
– А раз слышишь, 500 вёсел мне в борщ, принеси мне мои пистолеты, чтобы я смог застрелить тебя, если ты принесёшь мне хотя бы одну только хлебную корку!
– Хорошо, – кивал Самсон, и шёл за пистолетами, в которых вместо пороха давно был насыпан перец, а вместо пуль, лесные орехи.
– Смотри у меня, негодник, макароны мне в тельняшку, – потрясал пистолетами капитан. – Только покажись мне со своим ужином и я сделаю из тебя решето, камбалу мне в эскимо!
Но к семи часам вечера голод становился невыносимым и Жиробас воздевал руки к небу: