– Да, спасибо, – кивнул я. – Но позвольте поинтересоваться, а где отец семейства? И как мне к нему обращаться?
– Он… – Джанин на долю секунды смутилась, но затем быстро опомнилась, – не пришёл.
– Понял, – коротко бросил я. – Сейчас оденусь и приду.
Джанин кивнула головой и удалилась. Конечно, меня сильно удивило то, что задание я получил только сейчас, но делать было нечего. С горем пополам я напялил костюм, пробежался три раза по списку гостей и плану мероприятия, написанным на листе, что дала мне Джанин. Игры, шутки, поздравления и прочая подобная дребедень – ничего сложного. Для запоминания понадобилось всего минут пять. Я навесил на плечо сумку и пошёл на праздник.
Дверь была не заперта, я тихо зашёл, разулся, обул тапки, кинул сумку на тумбочку в прихожей, достал мешок с подарками из платяного шкафа и стал ждать. Сигналом к выходу, как и планировалось, послужили слова Джанин: «Это Джек Воробей!» Чётко следуя сценарию, я ворвался в комнату.
Обстановка напоминала сумасшедший дом: дети носились, сметая всё на своём пути, громко играла музыка из какого-то пиратского фильма, а из кухни доносился гогот взрослых. Словом, бал Сатаны чистой воды.
Посередине комнаты стоял диван, к которому были приклеены дешёвенькие пиратские флаги и палка, вся эта конструкция тряслась от напора трёх беснующихся детей, размахивающих пластмассовыми саблями и игрушечными мушкетами. Ещё три ребёнка сидели за столом, на котором щедро раскинулись разнообразные угощения: от пиццы до тортов. Все эти яства нещадно поглощались, причём детские рты не прекращали разговаривать, даже будучи полностью набитыми едой. С другой стороны от дивана стоял довольно старенький телевизор, на котором сияло лазурное море и песчаный, опалённый знойными лучами южного солнца пляж в формате HD. Картинка на экране, видимо, должна была помогать скудной фантазии современных детей погрузиться в атмосферу морского приключения.
Слева от «корабля» стояла Джанин, справа, по всей видимости, Лидия – мать того самого Васи, про которого говорил Платон, это была единственная семья на празднике, чьи образы пиратов включали в себя нее только жилетки и шляпы, но и кожаные сапоги с ремешками, рубашки с завязками наверху, полосатые брюки, и даже ремни со сверкающими бляшками. В общем, классовое неравенство можно было заметить невооружённым взглядом.
По телосложению Лидия была чуть менее толстой, чем Джанин, а её замысловатая причёска, как и абсолютно неуместный блестящий маникюр, явно были сделаны в салоне. До сих пор не понимаю, ради чего она старалась и тратила явно немалые средства на такие малозначительные детали, будучи столь непривлекательной в общем. Ведь даже сотне кремов, которые она наверняка накладывает на своё поросячье рыло каждый день, не скрыть душевного уродства. Да, эту черту в глазах Лидии не сможет скрыть ни одна тушь, ни одни тени для век.
Но эта женщина была моим потенциальным заказчиком, причём довольно расточительным, так что весь вечер мне приходилось скрывать отвращение к ней, которое, кстати, с каждым мгновением становилось всё больше и больше. Но я перебарывал это чувство и старался вести себя как можно более мило, доброжелательно и учтиво. Да, всё же бедность порождает в человеке немыслимую силу воли.
Но мы вновь отвлеклись. Итак, войдя в комнату, я прокричал, точно копируя написанное на шпаргалке:
– Ахой, пираты, кто здесь Даня? Я наслышан о его подвигах!
Оторвавшись от стола, ко мне вприпрыжку поскакал жирный мальчик лет девяти в пиратском костюме с повязкой на правом глазу и чёрной банданой на голове. На своём пути он чуть не сбил палку, изображающую мачту корабля.
– Это Джек Воробей! Это Джек воробей! – вопил он.
– Капитан Джек Воробей[11].
– Ну точно он, – усмехнулась Лидия.
– Смотри, что у меня для тебя есть, – я вывалил мешок, что всё это время держал за спиной. – Это сокровища, которые я нашёл на одном необитаемом острове! Хочешь?
– Хочу! Хочу! – захрюкал толстячок и потянул ручки к подаркам.
Тут раздался громкий кашель Джанин.
– Вася, разве дядя пират называл твоё имя? – стараясь сохранить игривость, возмутилась она.
Да, ко мне, оказывается, подбежал тогда не именинник, а жирный сынишка Лидии. Хорошо ещё, что я не успел вручить подарки этому засранцу. Я бы, конечно, объяснил малому, что так дела не делаются, но это бы огорчило моего потенциального клиента, так что я просто похлопал Васю по спине и сказал:
– Да, малыш, я тоже рад тебя видеть, но день рождения, всё-таки, у Дани. Давай-ка ты пока сядешь, я пообщаюсь с Даней, а уж потом все вместе будем играть. Идёт?
Вася кивнул головой и вернулся на свой стул. Его место занял именинник, предварительно, как бы невзначай, толкнув наглеца плечом. Я продолжил следовать плану.
– Ну, ты, я надеюсь, точно Даня?
– Да-да-да! – радостно завопил тот. – Это я! Давайте скорее сокровища!
«Весьма прямолинейный карапуз, – подумал я, – оно и к лучшему».
– Можешь их забирать, если обещаешь слушаться маму, хорошо учиться, делать домашнее задание и не баловаться. – Я выдавливал из себя все актёрские способности, что имелись в моём деревянном теле.
– Обещаю, обещаю, дядя пират. Я буду хорошим-хорошим, дай сокровища, пожалуйста. – Уже буквально умолял пацан.
– Ну хорошо, тогда, – я раскрыл мешок, – это всё твоё.
Даня засиял в улыбке и стал жадно вытаскивать и рассматривать подарки. Полюбоваться этим зрелищем сбежалась вся детвора: две девочки и три мальчика. Они вразнобой что-то выкрикивали и с интересом рассматривали каждый подарок, то и дело выкрикивая: «А это от меня!», «А это мы с мамой купили!», «Да это ерунда – вы на мой подарок взгляните!».
Стандартный набор из коллекции «Подарок для мальчика». Чехол для телефона с изображением какого-то, видимо, популярного, героя, пара игр для приставки, какая-то новомодная приблуда в форме шара, для понимания предназначения которой я, видимо, слишком стар, и дорогущий футбольный мяч, наверняка подарок Васи и его мамы. Негусто, конечно, но я вот в возрасте Дани получал на день рождения только всякие китайские машинки и пластмассовые пистолеты, и хорошо если не получал затрещину.
Когда дети заинтересованно рассматривали и активно обсуждали футбольный мяч, лицо Лидии источало такое бахвальство, что я тут же понял – самое время начинать завоевывать её расположение. С трудом откинув чувство стыда и совести, я хлопнул себя по колену и воскликнул:
– Отстрелите мне ногу, какой прекрасный подарок! Кто же здесь такой щедрый?
– Это мы! – с ещё более навязчивой гордостью откликнулась Лидия и схватила руку сына.
– Тысяча чертей, может, и на мой день рождения придёте? – я постарался изобразить смех.
– А когда ваше день рождения? – безграмотно спросила Лидия, отпуская руку бедного мальчугана.
– Эх, мэм, – выкручивался я, – долгие годы плаванья и приключений совсем отшибли мне память… А давайте будет сегодня? – я вновь попытался имитировать улыбку.
– Ну уж нет, – весело присоединилась Джанин, которая до этого болтала по телефону, – сегодня именинник у нас Данечка! Давайте же продолжать наши приключения!
После этих слов дети радостно запрыгали, восклицая «Давайте! Давайте!». Я понял, что с данного момента начинается настоящий ад… Часа два мы играли в пиратов, нелепо махали игрушечными саблями, разговаривали, как умственно отсталые и, наверное, каждые десять минут поздравляли толстяка-именинника. И все эти действия мне приходилось выполнять не абы как, а «с душой», дабы получить работу на завтра.
Весь этот идиотизм так вымораживал, что уже хотелось плюнуть на всё, включая деньги, и смыться как можно скорее, но, к счастью, наше «удивительное приключение» подошло к концу быстрее, чем моя гордость вышла из комы. Мы вернулись к воображаемой гавани, представляющий из себя стол у дальней стены, на котором уже почти не осталось ничего съестного, и Джанин вновь взяла слово:
– Что ж, наше удивительное приключение подошло к концу! Теперь, ребята, можно смело насладиться наградой!
Толстушка на пару секунд удалилась и вернулась обратно с внушительных размеров тортом, сияющим своей пышностью и десятью свечами. Даня зажмурил глаза и, недолго думая, задул рыжие огоньки. Дети тут же схватили себе по кусочку и начали уплетать, при этом не умолкая ни на секунду. Лидия и Джанин ушли на кухню к другим родителям, которые, собственно, не вылезали оттуда на протяжении всего праздника. Я решил последовать их примеру. Дети остались без присмотра, но всем, на удивление, было всё равно…
В «комнате взрослых» обстановка была не лучше, чем у малявок. За круглым столом, на который уже успели что-то пролить, помимо Лидии и Джанин сидели двое мужчин лет сорока с небольшим, их уже заметно шатало от выпитого алкоголя, и две женщины примерно того же возраста, вечно переглядывающиеся и хихикающие в ладошку. Я присоединился к этой скверной ватаге и первым делом стал высматривать остатки еды и алкоголя. Думаю, не стоит тебе в очередной раз напоминать, что делал я это исключительно из чувства наживы. Конечно, за бесплатно я бы никогда не сел за стол с такими свиньями. Однако, надо признаться, еда выглядела довольно аппетитно. Я положил себе немного греческого салата, кусок румяной куриной грудки, налил самого дорогого коньяка, что смог найти, и, пролетая над гнездом кукушки, стал дожидаться момента, когда можно будет вклиниться в разговор.
– Вот моему оболтусу уже восемнадцать лет, а ведёт себя, как твой Вася! – опрокинув рюмку спиртного обратился к Лидии лысый мужчина с густой бородой, сидящий напротив меня. – Сидит целыми днями за компьютером, ни хрена не делает, слушает говно какое-то! Прикинь, даже в армию не хочет!
– Это, конечно, совсем никуда не годится… – покачала головой Лидия. – Я считаю, каждый мужчина должен отслужить. Мужик – всегда надежда и опора, как для семьи, так и для родины! А какая может быть опора без твёрдого характера?
Я, конечно, хотел возразить, что никто никаких долгов не брал и что подобная точка зрения до ужаса примитивна, но воздержался, ибо оставаться на хорошем счету было важнее. К тому же спорить с такими людьми – только зря слова тратить. А слова сейчас, как мне кажется, в дефиците.
– Ну естественно, – поддержал её бородач. – Вот и я своему говорю: «Гриша, только армия делает из мальчика мужчину – ты обязан отслужить»! Так он мне втирает какой-то бред про свободу и про выбор… Вот всё это долбаное поколение помешано на свободе! – он стукнул кулаком по столу. – Хотя они понятия не имеют, что это… Истинная свобода – всегда самоограничение. Человек должен определять для себя рамки – только тогда он будет свободен.
– Да, да, дело говоришь, Боря, – вдруг вступил в разговор мужик в клетчатой рубашке и огромных очках. – Если так вот, как они, о свободе рассуждать, то, получается, можно и насиловать, и грабить, и убивать. Всё их этот атеизм – в Бога не верят и решили, что всё им дозволено. Какая наглость!
«Удивительно, – подумал я, – этот кретин, сам того не зная, процитировал Достоевского».
– И кем они, интересно, вырастут? – вставила Лидия, накладывая себе морковный салат. – Насильниками, убийцами и бомжами? Или, того хуже, – геями?! Нет, я своего Васечку с пелёнок учу, как быть настоящим мужчиной и Человеком! – она произнесла последнее слово так натужно, что, казалось, выступает с проповедью. – Ты, говорю, должен быть сильным (мы, кстати, на бокс записались в один фитнес-центр на Невском – очень всем советую…
– Да откуда у нас такие деньжищи-то, чтобы на Невском в спортзал ходить? – усмехнулся очкарик.
– А мне для ребёночка ничего не жалко, – горделиво взмахнула головой Лидия. – Так вот, говорю я ему: «Ты должен быть сильным, умным…»
«Чего же, интересно, она его на шахматы не записала? – прокомментировал я у себя в голове. – Ждёт, когда в зале на Невском откроется тренажёр для мозга? А что, очень удобно: привязал к башке железяку да тягаешь. Три подхода по пятнадцать раз трижды в неделю – и ты поумнел».
– «…жену свою любить, уважать и на руках носить, – не унималась Лидия. – Должен в церковь ходить хотя бы раз в неделю (мы с ним два раза ходим, а иногда и три). Должен хорошо зарабатывать (он у меня хочет стать бизнесменом)[12]. Машина у тебя должна быть хорошая, и у жены не хуже. В армии обязан отслужить – отдать долг родине (Васе, кстати, уже не терпится туда попасть). И самое главное, – говорю, – ты должен завести детей, чем больше, тем лучше[13]» – вот так!
– Да так-то оно так, – вставил лысый, – мы нашего спиногрыза уму-разуму тоже обучать пытались, да вот не вышло.
– Всё эти американцы виноваты! – вставила неожиданно худощавая седая женщина среднего возраста, сидящая справа от меня. – Понавезли нам всякой дряни: телефоны эти, компьютеры с жестокими играми, геев, прости, Господи! Насаживают культуру!
– Да у них и культуры то нет! – перебила её вторая тётка примерно того же возраста в типичных старческих очках, непонятно как умещающихся на заплывшем жиром лице. – Одна похабщина! Вот и в нас хотят корни пустить, разложить нацию! Вот и гомосеки у нас появились – мода такая! Молодёжь забывает традиции, меняет их на чипсы, телефоны, интернет и газировку!
– А при чём тут газировка? – возмутился очкастый. – Вот в Советском Союзе, когда я молодой был, мы с ребятами пили эту… «Лимонную» – и ничего, ценности сохранили!
– Так то – наша была, Советская! – органично включилась в разговор Джанин. – Тогда вообще всё другое было – хорошее, натуральное, с душой!
– Да уж… – мечтательно просмаковала Лидия, – кто бы что ни говорил, а тогда было лучше! Хоть и бедно жили, зато люди хорошие, честные… А вот вы, Эрл, что вы думаете о молодёжи, как её, так сказать, представитель?
Тут я понял, что получил шанс заработать расположение возможного работодателя, поэтому быстро сменил образ умственно отсталого пирата на тип «я у бабушки самый любимый внук».
– Знаете, мне самому порой становится тошно, глядя на своё поколение. Уверяю вас, я совсем не такой, как они все.
– А в армии ты служил? – отчего-то грозно спросил бородатый.
На мгновение я оторопел и не знал, что ответить. Пришлось ляпнуть первое, что пришло в голову.
– Нет, я студент… учусь на программиста.
Вообще то меня отчислили за недостаточную посещаемость, да и я особо не особо этому возражал, но на момент того разговора это была лучшая отмазка.
– Но когда закончу, – продолжил я, заметив, что моё оправдание не сильно подействовало на собеседника, – обязательно пойду служить. А ещё я мечтаю создать свою игру, которая привила бы нашей молодёжи исконно русские ценности! Вот вы говорите, что дети вечно за компьютером, так ведь это нужно использовать!
– Да, неплохая идея, – воодушевилась Джанин. – И о чём игра будет?
Этот вопрос был ещё хуже, чем тот, что про армию. Пришлось выкручиваться.
– Об Иисусе! – выпалил я, тут же об этом пожалев. – Нужно спасать заблудшие души от грехов, но никакого насилия и всякой этой магии – только сила Господня.
Удивительно, но такой феерический бред сработал безупречно.
– Какой вы молодец! – умиляясь, проговорила Лидия. – Удачи вам в этом благом начинании! Не вымерли, видать, нормальные мужчины!
– Ну, это заявление сомнительное, – усмехнулась Джанин, хлопнув подругу по плечу. – Не в обиду вам, молодой человек. Вы производите исключительно положительные впечатления. Просто, знаете, у меня богатый опыт общения с мужчинами… Вот мой муж тоже сперва золотым человеком выглядел, а оказалось – свинья свиньёй. Да и у тебя, Лида, ситуация такая же… Или будешь спорить?
Лидия помотала головой.
– А почему ваш муж не приехал, позвольте поинтересоваться? – спросил я из чистого злорадства, притворяясь, будто ничего не понял.
– Да потому что в другой стране он! – Джанин явно завелась. – С другой бабой!