Лана играла с крохотной дверцей в светильнике, заставляя тени изломанно танцевать по комнате.
– Арз ожил снова сразу же, как ты покинула Деменхур. И почти сразу пришли солдаты. Там был настоящий хаос, Okhti. Люди с криками разбегались, а потом всё просто… замерло. Некоторые люди обладают такой силой, да? Им достаточно просто появиться, и все вокруг теряют разум. Так было, когда пришла Амма Айя. Высокая, прекрасная, ирреальная. Я видела, как она помогала людям, уводила их в безопасное место. Ясмин затащила меня в нашу повозку, но я видела её. Амма Айя склонилась над юношей, упавшим навзничь, надавливала на его неподвижную грудь, а потом поднесла что-то к его носу. Когда мы добрались до дворца, я узнала, что тот юноша выжил.
Зафира моргнула. Лана побледнела. «Милостивые снега!»
– Я была так сосредоточена на тебе и Айе. Может, я не права? Может, мне стоит тревожиться и по поводу этого… юноши?
Лана многозначительно посмотрела на неё:
– Он просто друг. Мы не так много разговариваем, потому что он носит маску, защищающую его лёгкие. Но с ним приятно коротать время за работой.
– За работой? Во дворце? – переспросила Зафира. Это не было частью сделки, которую она заключила с халифом, согласившись на путешествие на Шарр.
– Как раз об этом я и собираюсь рассказать дальше, – строго ответила Лана, натягивая одеяло на свои миниатюрные ступни. – После того как Амма Айя вылечила мальчика, дворцовые лекари не отпускали её. Она ухаживала за каждым, кого к ней приводили. За солдатами тоже. Халиф и большинство мужчин во дворце были недовольны, что женщину так превозносят, но ей было всё равно. И они мало что могли сделать, ведь она – сафи.
Лана сияла от восхищения, и Зафира была рада этому, хоть и немного ревновала, потому что все восторги сестры раньше относились только к Зафире.
– Я пыталась помогать ей, как когда заботилась об Умми. Кажется, ей это понравилось, – продолжала Лана. – Понравилось, что рядом с ней был кто-то, кто знает, что ей нужно, даже до того, как она попросит. Мы были настроены друг на друга. Все остальные в основном набрасывались на неё с вопросами, понимаешь?.. Я помогала людям, Okhti. Я наконец-то поняла, каково было тебе.
Зафира спрятала улыбку, подавила свою гордость и прилив смущения за то, что поначалу ей показалось, словно её кем-то заменили.
– Сеиф утверждает, что Амма Айя – лучший целитель, которого когда-либо знала Аравия, – добавила Лана, и Зафира вспомнила сына Беньямина, печальную музыку Айи в том сне-путешествии. Насколько искусной целительницей была Айя на самом деле, если не сумела спасти собственного сына? Или, возможно, это ещё страшнее – располагать такой силой и при этом не суметь изменить ничего?..
– Она бы не могла найти ученика лучше, чем ты, – искренне проговорила Зафира.
Лана застенчиво улыбнулась, склонив голову.
– Ну пока что я знаю половину трав из сундучка Умми, хоть мне и не представилась возможность вернуться домой и забрать его. Я так многому научилась, Okhti! Амма Айя оставалась во дворце Деменхура, пока Арз не пал.
А потом Айя отправилась сюда, в Крепость Султана, чтобы снова увидеться с возлюбленным… и узнать, что он погиб за много лиг отсюда.
– И Ясмин просто… разрешила тебе отправиться сюда?
– Она, эм… нет.
Лана не стала рассказывать больше, но Зафира знала Ясмин.
– Ясно. Но тебе достанется потом? Если только уже не досталось.
– Достанется. Я понимаю. Так же хорошо, как ты понимаешь, что тебе придётся рассказать ей о её брате, – поддразнила её Лана. Зафира видела: сестра пытается хоть немного смягчить то, к чему пока не готова.
Девушка посмотрела на сестру:
– Я хочу сказать – Айя ведь могла оказаться убийцей, которой ты приглянулась. О таком ты не думала?
Лана засмеялась, прежде чем поняла, что Зафира говорила вполне серьёзно.
– Ты могла погибнуть на Шарре, но тебя это не остановило. – Она сжала руки Зафиры в своих маленьких ладонях. – Мне было нечего терять.
Нет, всегда есть что терять.
– И к тому же, – Лана сморщила носик. – Амма Айя не производит впечатление убийцы. Я доверяю ей.
Зафира вздохнула. Главное, что Лана была в безопасности, а Айя не оказалась чудовищем, служившим Льву или кому-нибудь не менее ужасному. Сама Зафира тоже доверяла Айе. В конце концов, эта сафи была супругой Беньямина.
– Любой, кто умеет исцелить тело, наверняка находит процесс уничтожения этого тела не менее захватывающим, – поддразнила Зафира, и когда Лана возразила, легонько толкнула её: – Я так горжусь тобой, Лана. Так горжусь!
Девочка сияла.
– Но ведь именно ты уничтожила Арз. Ты спасла Аравию.
Зафире очень не хватало этого – быть в центре внимания сестрёнки.
– Боюсь, я не так величественна, как герои из твоих историй. И к тому же я действовала не одна, – ответила девушка. И да – они ведь не спасли Аравию. Пока не спасли.
Под пристальным взглядом Ланы Зафира накрыла ладонью Джаварат. Лана заслуживала того, чтобы узнать правду, не так ли? Правду о том, что её сестра была теперь связана с древним фолиантом. Что её сестра жила, дышала памятью Сестёр Забвения.
– И я не вернулась прежней, – добавила она, а потом рассказала Лане об их путешествии.
О том, как они встретили Ночного Льва. О Джаварате и ифритах. О Серебряной Ведьме. Лана впитывала каждое слово, и когда Зафира закончила свой рассказ, то поняла, что есть вещи намного страшнее Арза.
Она отчётливо увидела это, когда огонь светильника янтарём отразился в глазах Ланы. Когда такая миниатюрная девочка сшивала воедино плоть мужчины, не боясь крови.
Лана была далеко от своего укромного уголка для чтения в их маленьком доме, в самом сердце опасности, и всё же это было благословением, не так ли? Лев украл у них дом, родителей, селение, но Лана была в безопасности, а значит, Зафира могла завершить начатое: покончить с врагом, отыскать Альтаира, вернуть волшебство. А потом – встретиться с Ясмин, что было, пожалуй, страшнее, чем всё прочее, вместе взятое.
Сама мысль о том, что придётся рассказать ей о судьбе Дина, вгоняла Зафиру в ужас, смешанный с глубоко пустившей в ней корни печалью, от которой сжималось горло.
Лана наблюдала за ней, и Зафира с усилием улыбнулась.
– Что скажешь, Крепость Султана такая, какой ты её представляла?
На миг ей показалось, что Лана будет давить, терзать её вопросами – о шёпоте Джаварата и странствиях по снам Беньямина. О плаще Бабы, который она больше не увидит.
Вместо этого Лана ответила:
– Я боялась, что мне будет нечего здесь делать. Это ведь город султана! А я – деревенская девушка, у которой ничего нет за душой. Но знаешь, как сорняки прорастают, где бы ты их ни посадил? Вот и я такая же.
Зафира не стала говорить сестре, что та была одним из самых прекрасных сорняков во всей Аравии.
– Но я нашла себе занятие.
– Да?
Лана кивнула.
– Кажется, султан сходит с ума. Люди бунтуют и всё чаще и чаще попадают в лечебницы, а лекарей на всех не хватает. Амма Айя и я помогали им. Она занимается со мной по утрам, а с полудня мы помогаем в разных лечебницах. Мне даже немного платят. Представляешь? Я зарабатываю достаточно динаров, чтобы что-то купить, Okhti. Мои собственные деньги. – Лана подалась вперёд, вспомнив о чём-то, и понизила голос. – О, а когда я зашила мужскую руку аккуратно, словно швея, Амма Айя сказала, что у меня врождённый талант. Что когда волшебство вернётся, мой талант может стать целительством. Ты только представь!
Зафиру охватил прилив гордости и лёгкое чувство… потери. Словно сестра больше не нуждалась в ней. Словно она нашла собственную цель, тогда как Зафира свою потеряла. «Ну что, караван эгоистичных мыслей».
– А как там Сахар? Он… – девушка не успела закончить. Лана нежно улыбнулась.
– Он в безопасности. Он ведь был с нами, помнишь?
Прежде чем девушка успела расспросить, что с её конём, снова раздался стук в дверь – такой же тихий и неуверенный, как раньше.
Глаза Ланы заблестели:
– Это же он, да? Принц. – Она подтолкнула Зафиру: – Ну ты собираешься открывать?
– Нет.
Лана спрыгнула с кровати.
– Тогда я…
– Нет, ты тоже не откроешь. Сядь. – Зафира строго посмотрела на неё, но взгляд Ланы был неумолим. Девушка стиснула зубы. – Ладно.
Зафира открыла дверь. Сердце колотилось где-то в горле. Взгляд Насира скользнул по её влажным волосам, по мятому камису и остановился на лице. Принц по-прежнему был полуодет.
– Ты устала? – спросил он.
Она нахмурила лоб:
– Нет. Полагаю, я достаточно отдохнула на корабле.
– Пойдём со мной.
Насир уже отвернулся, и девушка однозначно не потерпела бы таких приказаний, если бы не уловила свет, блеснувший в его глазах. Лёгкую неуверенность. Вспышка тени вырвалась из его пальцев, прежде чем Насир сумел остановить тьму.
– Куда? – спросила девушка, пропустив мимо ушей, как Лана, устроившаяся на кровати, шепнула её: «Yalla!»
Зафира не должна была потакать ему. Не должна была потакать себе самой!
– Хочу показать тебе кое-что.
Принц редко использовал слово «хочу». Скорее всего, он и делал то, что хотел, очень редко.
– Но моя сестра…
Лана зашипела. Небеса, да Лана же принца даже не знала!
Зафира, нахмурившись, отступила в комнату.
– Я думала, ты скучала по мне.
– Конечно. И если вы не слишком увлечётесь, – добавила Лана, усмехнувшись, – то быстро вернётесь.
– Увлечётесь? – переспросила Зафира, вскинув брови.
Не то Ясмин нашла новую слушательницу для своих любимых историй, не то кое-кто теперь читал не только о приключениях.
Лана лишь пожала плечами.
Зафира завернула Джаварат в шарф и спрятала в углу. «Возьми нас с собой, бинт Искандар». Девушка стиснула зубы, противясь голосу, и строго посмотрела на Лану, которая с любопытством рассматривала фолиант:
– Не трогай его.
– Конечно, sayyida, – серьёзно ответила сестра.
Зафира последовала за Насиром в его комнату. Её взгляд скользнул с его халата, висящего на спинке кресла, на полотенце, аккуратно развешенное на вешалке, там же, где сушился тюрбан, а потом на кровать, где простыни были смяты в беспорядке после бесплодной попытки уснуть.
– Где сердца? – спросила девушка. Он держал сердца последним.
– У Кифы, – ответил принц и притворил за ней дверь, отсекая комнату от остального мира. Все тревоги о Лане, Льве и Джаварате истаяли, осталось лишь обжигающее тепло внизу живота.
Насир замер, осознав то же самое, коротко вздохнул и прошёл мимо неё.
У окна он передал ей два предмета из мягкой телячьей кожи – нечто среднее между носками и туфлями. Его рукав сдвинулся, и когда принц не поспешил скрыть татуировку в виде слезы так же поспешно, как когда-то, Зафира почувствовала… Она не знала, что именно почувствовала, но чувство это было смешано со страхом.
С тем страхом, которого она жаждала.
– Ты умеешь лазать по стенам?
Зафира выглянула наружу. Холод пустыни обжигал. Ясные звёзды ярко сияли, такие близкие, что казалось, можно дотянуться до них рукой. В ночи возвышались силуэты зданий, бдительных, точно совы, которых она иногда видела в Пустом Лесу.
Сейчас они находились на высоте двух или трёх этажей от земли, но девушка пожала плечами, пытаясь усмирить бешеный ритм пульса.
– Конечно. Первое правило – не смотри вниз, laa?
– Смотреть вниз – половина веселья, – усмехнулся Насир, но в его голосе было напряжение, усилившее остроту её чувств.
– Веселье. И ты. – Она почти рассмеялась.
Принц резко повернулся к ней, заключив её между стеной и жаром его тела. Казалось, руки и ноги отказали ей. Мирра и янтарь переплелись, когда Насир чуть склонил голову, и его губы оказались так близко к её губам, что кожа зудела, а голова пошла кругом.
Правый уголок его рта чуть приподнялся.
– Со мной может быть весьма весело, Зафира.
Она сглотнула, когда он медленно произнёс её имя, и взгляд принца потемнел, когда он проследил за движением её горла. Девушка хотела стереть эту озорную улыбку с его губ своей собственной, чувствуя, как её тело чуть качнулось, готовое вот-вот устремиться вперёд, сократить небольшое расстояние, разделявшее их.
– Только об этом я и мог думать. О тебе. О нас. О тех проклятых словах, – проговорил Насир, и его голос был словно жидкая тьма.
– Ты сам их произнёс, – выдохнула Зафира.
– Я беру их назад.
– Это твой способ извиниться?
– Я мог бы встать перед тобой на колени, прекрасная газель, – прошептал он, почти касаясь её щеки, – если ты того желаешь.
Здесь был не Шарр. Она была в комнате с запертой дверью и полуодетым принцем, в нескольких шагах от кровати. Воздух кипел от его опасных слов, от её блуждающих мыслей и нарастающего напряжения, от которого становилось трудно дышать.
– Я измеряю веселье ударами своего сердца. – Его низкий голос зазвучал ещё ниже. Более хрипло. – Чувствуешь?
Насир провёл кончиками пальцев по её запястью, и струйки теней тянулись за ними, словно дым за пламенем. Склонив голову, он коснулся губами внутренней стороны её локтя. Его дыхание стало неровным.
В горле у девушки пересохло.
– Это не веселье. Это… это…
Небеса, да какие же подобрать слова? Он тихо хмыкнул, словно соглашаясь.
Каково же будет отпустить себя? Игнорировать осторожность и прожить этот миг, не сковывая себя?
– Ты учишься брать то, что можешь, – тихо проговорил он, а потом вдруг быстро забрался на подоконник и скрылся из виду.
Зафира привалилась к стене.
«Милостивые снега!»
Её рука горела. Как такое возможно, что пара хриплых слов и сокращение дистанции заставляет её ноги подгибаться, словно у новорождённого оленёнка? Она судорожно вздохнула. Как бы то ни было, какой даамов смысл в том, чтобы лезть туда? Только на третий раз Зафира сумела надеть туфли, которые были ей слишком велики, а потом подтянулась на выступе – как раз вовремя, чтобы увидеть Насира, ползущего к вершине ловко, словно паук. Он прыгнул и скрылся из виду.
Зафира уже подумала было скользнуть назад в комнату и забраться в кровать – в свою кровать. Она рыкнула.
«Увлечётесь».
Усмирив дыхание, она ухватилась за выступающие камни и подтянулась, с облегчением нащупав опору пальцами ног. «Не смотри вниз». Схватившись за следующий камень, Зафира поднялась ещё немного и чуть не соскользнула, когда сбоку показался Насир.
– Рассвет успеет раньше тебя, – насмешливо прошептал он.
Зафира сверкнула на него глазами и наконец добралась до уступа, достаточно широкого, чтобы дать немного отдыха сведённым судорогой ступням. Ох уж этот принц и его даамовы представления о веселье! Девушка провела ладонями по стене, и от страха перехватило дыхание, когда ладонь ощутила пустоту.
Насир протянул ей руку:
– Тебе придётся прыгнуть.
Он точно был ненормальным. Она не собиралась прыгать в темноту, так высоко от земли, только чтобы упасть мимо его…
– Верь мне, – мягко проговорил принц. В его фразе крылся особый смысл. Вопрос.
Нет, это она была безумна! Снова сверкнув на него глазами, Зафира присогнула колени, сделала глубокий вздох и прыгнула. Его руки подхватили её почти сразу же – крепкие, надёжные объятия – и подняли. Она услышала его резкий вдох.
Насир удержал её чуть дольше необходимого, и Зафира испытывала такое облегчение, оказавшись на твёрдых камнях, что чуть ли не привалилась к нему, прежде чем восстановить равновесие.
Лёгкие занавеси были закреплены на столбиках, расставленных на одинаковом расстоянии по периметру открытой крыши. Решётчатые арки с замысловатой резьбой отбрасывали притягательные тени на подушки и коврики, сложенные внутри. Занавеси трепетали от лунного бриза, маня пройти внутрь. И вся обстановка побуждала сделать определённые выводы. Может, Зафира и была неопытна, но она не была глупа.
– Мы почти на месте, – усмехнулся принц, поскольку, в отличие от неё, он не был ни глуп, ни неопытен.