– Да, все так, – согласилась Анна, и создавалось впечатление, как будто она собиралась с духом, готовясь броситься в пропасть. Она сделала несколько глубоких вдохов.
– Так в чем же дело? – спросил он, и сейчас впервые его голос звучал обеспокоено.
Она сделала еще несколько глубоких вдохов. Время пришло.
– Я не смогу съехаться с тобой, – сказала она.
– Что?
– Я не смогу съехаться с тобой.
Юхан откатился от нее и встал на колени на кровати.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился он.
– Ничего не получится.
– Хорошо. Тогда мы, наверное, сможем жить каждый в своей квартире, если ты этого хочешь, – сказал он. – Мы же все равно собирались жить отдельно какое-то время, чтобы все выглядело более прилично?
– Нет, мы должны расстаться, – сказала Анна и села.
– Мы? Мы должны расстаться? Но почему?
– Мне так надо, – ответила она.
Юхан открыл рот, словно рыба, выброшенная на берег, и вытаращил глаза. Анна почувствовала неприятный привкус во рту. У нее не укладывалось в голове, что она смогла произнести нечто подобное. Но тут уж ничего не поделаешь, альтернативы она не видела. Сикстен был слишком впечатлительным. Психолог объяснил все достаточно ясно, и ей оставалось только поверить врачу. Никакой излишней активности или контактов с посторонними. Это касалось и ее тоже.
– Ты сейчас серьезно? – спросил Юхан.
– Абсолютно, – ответила она.
– Почему? – чуть ли не простонал он.
– Наши отношения превратились в проблему, – сказала она. – Дело не в нас, а в Сикстене.
– Что ты имеешь в виду?
Анна объяснила ситуацию. Рассказала, что ее сын оказался слишком впечатлительным, и ему требовалась спокойная атмосфера, что в последнее время его состояние резко ухудшилось. О разговоре с детским психологом. О ждавшем мальчика обследовании. Возможно, речь шла об аутизме. Но пока еще трудно было сказать наверняка. В любом случае именно этот диагноз психолог хотел проверить. А значит, о разводе стоило забыть. Она не хотела разрушить жизнь собственному сыну. Не могла навредить тогда, когда ему требовались стабильность и порядок.
– Но тогда мы ведь можем продолжать, как сейчас, – сказал Юхан. – Это же лучше, чем ничего.
– Я не смогу так жить, – ответила Анна, и слезы побежали у нее по щекам. – Все раскроется рано или поздно, и тогда у меня дома будет настоящий ад.
– Почему, собственно, это должно раскрыться?
– Так всегда бывает, и я даже не представляю, как смогу жить с этим.
Юхан заплакал. Он сказал, что смог бы полюбить Сикстена столь же сильно, как его любит Магнус. И что он понимает ее беспокойство, но все может измениться к лучшему, и ей не следует поступать так опрометчиво. Никто ведь не мог знать наверняка, насколько серьезны проблемы Сикстена.
Но Анна не могла принять все эти аргументы всерьез. Юхан ведь исходит из того, что Сикстен после всех обследований окажется абсолютно нормальным ребенком и быстро приспособится к новой жизни. Но это был не тот случай. И вдобавок ко всему, она не смогла бы наслаждаться жизнью с Юханом, зная, что ее сын страдает.
– В общем… – продолжила она и попыталась собраться с мыслями, чтобы подытожить все сказанное ранее. – В общем, я должна находиться рядом со своими детьми, они для меня важнее всего на свете. Наверное, мои мечты никогда не сбудутся, понятия не имею, сколько еще буду заниматься скучной работой в муниципалитете и жить с нелюбимым мужем, но, делая лучше и проще жизнь моих детей, я чувствую, что живу не зря.
Когда она замолчала и в комнате воцарилась тишина, Анна с удивлением вспомнила, что еще недавно, до того, как у Сикстена стали случаться срывы, она не видела ничего страшного в том, чтобы жить с детьми неделя через неделю, как зачастую бывает после развода. Сейчас же эта мысль казалась ей абсурдной. Все, что она говорила сейчас Юхану, было чистой правдой.
– А как же тогда я? – растерянно спросил Юхан.
– Ты?
Глаза его покраснели от слез, на лице выступил пот. Ей редко приходилось видеть столь испуганным взрослого человека. Но Анна чувствовала, что у нее не хватит душевных сил утешать сейчас еще и его.
– Ты? – повторила она. – Ты лучший мужчина в мире. Я знаю, о чем говорю, ты настоящий подарок для любой женщины, но это ничего не меняет. Я не хочу заставлять тебя ждать, ведь, кто знает, удастся ли мне когда-нибудь оставить Магнуса? Все зависит от результатов обследования, а оно может занять месяцы. Я не вправе рисковать. А вдруг муж узнает что-то? Такое всегда выходит наружу. А ты в это время встретишь кого-то, еще лучше меня. Ты ведь на самом деле очень хорош. Ты красивее, чем думаешь, ты лучше других мужчин умеешь слушать и спрашивать. Да ты просто уникум какой-то.
– Я расстался с Мартой, – промямлил он.
– Но ты же встретишь кого-то нового? И, пожалуй, у тебя родятся дети, – продолжила Анна. – Или ты усыновишь кого-нибудь. Ты же еще не старый. И ты будешь счастлив в конце концов. Я это точно знаю. Мне сейчас очень тяжело, но ничего поделать я не могу.
– Но я хочу быть с тобой, – упорствовал Юхан.
– Мне жаль, – ответила она и попыталась обнять его, однако он отпрянул. – В любом случае все будет хорошо. В конце концов. Я обещаю, ты встретишь кого-нибудь. Серьезно. Тебя еще ждет фантастическая жизнь.
«Пустые слова, – подумала она. – Абсолютно пустые слова».
На ней лежала ответственность за случившееся, она обещала развестись и фактически все к тому и шло. Именно ее решимость, вероятно, подтолкнула спокойного Юхана вырваться из плена давно умерших отношений. Он рассказал ей, во что превратилась его жизнь, и, похоже, она представляла собой еще больший кошмар, чем ее собственная.
– Возможно, Сикстену просто надо пережить непростой период? – упорствовал Юхан. – На самом деле это все временно.
– Если речь идет об аутизме, все гораздо сложнее. Конечно, мне хочется, чтобы это была какая-то временная проблема, но, судя по всему, мои надежды напрасны. И я хочу, чтобы ты понял, какую боль это причиняет мне.
Юхан прижал руки ко лбу:
– Для меня уже нет пути назад. Мы продадим дом. Я разведусь. Мы разъедемся!
Потом его охватила злоба. Он поднялся и, казалось, хотел ударить кулаком по стене, но колебался.
– Ты попал в ужасную ситуацию, – сказала Анна. – И мне очень, очень жаль, что все так получилось.
– Неужели? А так и не скажешь!
– Сикстен ребенок. Он должен быть важнее всего.
– Черт! – буркнул Юхан и, бросившись на кровать, спрятал голову в подушках.
Она услышала еще одно приглушенное «черт!», а потом увидела, как он задрожал. Анна провела рукой вдоль его спины, однако он затрясся сильнее, давая понять, чтобы она перестала. Она попробовала еще раз, с осторожным «Послушай…», но Юхан затрясся снова, точно так же, как делали порой Сикстен и Сири, когда хотели показать, что злятся и не нуждаются в ее утешении.
Когда Юхан наконец поднялся, его лицо было красным от слез.
– Знаешь, мы – это лучшее, что когда-либо происходило со мной, – сказал он.
– Я знаю. Ты должен поверить, я тоже просто убита случившимся. Но не могу ничего поделать. Ты лучший мужчина, которого я когда-либо встречала. Я не преувеличиваю.
Юхан провел по глазам тыльной стороной ладони.
– Но в жизни ведь всякое бывает. Подумай, а если бы Магнус умер. Такое случается с людьми время от времени. Тогда Сикстену в любом случае пришлось бы выдержать это испытание, не так ли?
– Но Магнус жив.
– Пока. А если… Я имею в виду, всякое бывает, так что развод не самая большая проблема в жизни. Пожалуй, это даже неплохая ситуация.
Анна непонимающе уставилась на него.
– Я имею в виду… У детей же будет по-настоящему счастливая мама. Наверное? – сказал Юхан.
– Я умею держать себя в руках. Это мой единственный талант, – возразила Анна.
И не преувеличивала. Анна обладала способностью сохранять самообладание в любой ситуации. Пожалуй, она получила бы золотую медаль, если бы проводился какой-то чемпионат по этой дисциплине.
– И что, этот талант сделал тебя счастливой? – спросил Юхан.
– Нет, но я такая, как есть.
– Никогда не поздно измениться.
– Ну… Это, пожалуй, дело более далекой перспективы. Но именно сейчас… Я просто не могу так поступить. Просто не могу.
Он снова зарылся в подушки. Анна надеялась, что Юхану удастся хоть немного прийти в себя, поскольку он должен был отвезти ее домой в город. Автобусы ведь редко ходят по выходным.
– Может, выйдем покурить? – предложила она. Из подушек послышалось всхлипывание.
– Ладно, тогда я пойду одна, – сказала Анна.
Она спустилась к выходу из отеля и встала снаружи. Небо начали затягивать темные тучи. Лето определенно закончилось. Впереди ее ждали промокшие насквозь комбинезоны, строптивые дети и брак, который давно почил в бозе.
– Поздравляю, Анна, – пробормотала она.
Глава 6
Юхан сидел голый на краю кровати и мутным взором оглядывал комнату. Как мир мог выглядеть точно так же, как раньше? Как он позволил себе такое? Кресло не поменяло цвет обивки на черный, а стоявший рядом с ним маленький стеклянный столик по-прежнему оставался грязным, точно таким же, каким был, когда они только вошли в номер. И на простыне он увидел те же самые пятна, оставшиеся после всего секса, которым они занимались с Анной прежде, чем она разрушила его жизнь до основания. Небо за окном, правда, потемнело, но это стало единственным изменением, и его было явно недостаточно. Такое положение вещей показалось ему чуть ли не издевательством.
Слова Анны прозвучали для него как гром среди ясного неба. Когда он собирался отлично провести выходные, то и представить себе не мог, какой удар его ждет. Анна выглядела немного грустной, но он списал это на беспокойство за Сикстена. А ведь она все это время знала, что они видятся в последний раз, если не считать тех случаев, когда они случайно столкнутся в торговом центре, где ему теперь предстояло одиноко бродить с потертой пластмассовой корзинкой, в то время как она со своим семейством станет ходить по залам с большой, доверху нагруженной всякой всячиной тележкой.
Он и только он проиграл от случившегося. А для Анны все оставалось таким, как было раньше. Сейчас она просто положила конец небольшому развлечению, заурядной любовной интрижке, крошечному эпизоду своей жизни.
Он услышал, как открылась дверь. Анна вошла и встала рядом. Юхан почувствовал запах табака, она определенно не ограничилась одной сигаретой. Ее лицо имело соответствующий пепельно-серый цвет.
– Нам пора ехать, – сказала она чуть более хриплым голосом, чем прежде.
Однако Юхан еще не чувствовал себя готовым для поездки домой. Она ведь должна была получиться ужасной. Речь шла о последних мгновениях, прежде чем они распрощаются навсегда. И он знал, что потом никогда больше не обнимет ее снова. И они никогда больше не смогут лежать рядом в кровати и разговаривать.
– Мне надо сначала покурить, – сказал он, хотя на самом деле курить совершенно не хотелось.
Юхан никак не мог смириться с мыслью, что ему сейчас надо будет сидеть в машине рядом с ней и с каждой минутой приближаться к неизбежному финалу их отношений.
– Значит, ты голоден? – спросила она.
– Да, – ответил он. – А ты что, нет?
– Ну, немного, пожалуй. Но я не думала, конечно, что у тебя будет аппетит.
Анна, похоже, намекала на то, что он чувствует себя гораздо хуже, чем она сама. Хотя, собственно, вроде как именно ей следовало больше переживать после подобного поступка. Юхан хотел, чтобы она стыдилась содеянного. А мысль, что Анна, похоже, смотрит на него как на неудачника, как на человека, из-за которого ее мучает совесть и которого требовалось пожалеть, и вовсе вызывало у него чувство отвращения. Можно ли найти какой-то компромисс? Придумать что-то, что его будет устраивать хоть отчасти?
Юхан встал и начал собирать свою одежду. Постарался отвернуться от Анны, когда натягивал трусы, внезапно осознав свою наготу. Она казалась неестественной сейчас, и он как можно быстрее натянул еще и футболку, и только потом занялся поиском джинсов, закинутых черт знает куда, когда он еще чувствовал себя на вершине блаженства.
Они чувствовали себя немного странно, когда вместе спустились в обеденный зал. Слишком формальными показались им вдруг еще совсем недавно такие близкие отношения.
Они сели за столик у окна, и девица лет двадцати с равнодушной миной приняла у них заказ. Анна, похоже, теперь меньше нервничала по поводу того, что их видели вместе, словно после разрыва они уже совсем не походили на любовников. Это казалось нелогичным. Стоило кому-то узнать его или ее, сразу возникли бы вопросы. Но Юхану ведь больше не нужно было об этом беспокоиться.
Он взял тефтели, а Анна салат. Хотя Юхану тоже следовало бы поступить так же. Ему требовалось тщательнее выбирать себе еду, ведь вскоре он останется совсем один и ему придется заново искать себе пару. Ужас охватил его. Сколько лет он уже не жил один?
Анна смотрела в окно и попеременно то теребила прядь своих белокурых волос, то крутила обручальное кольцо. Так она всегда вела себя, когда волновалась, когда, например, тема развода с Магнусом всплывала во время их предыдущих встреч.
Юхану надо было сказать что-то. Найти слова, которые смогли бы исправить ситуацию, спасти все.
– Анна, не разрушай то, что сейчас есть между нами, – попросил он и заметил, что его диалект режет ему уши. Он всегда прорывался, когда Юхан нервничал. – Ты не слишком спешишь? – добавил он.
– Все случившееся между нами было просто сном, – ответила она, не глядя ему в глаза.
Подошла официантка и поставила перед ними тарелки.
Они ели молча. Ему хотелось многое ей сказать, но он не знал, на чем остановить свой выбор. То, что он любил ее, она уже знала. Как она могла поступить так? Как вообще смогла решиться на подобное?
Юхан катал последнюю серую тефтелю по тарелке. Он презирал себя за то, что был такой тряпкой. Ему следовало кричать и обзывать ее мерзкими словами только для того, чтобы избавиться от нараставшей злобы. Однако и этого ему сейчас казалось мало. Вместо пустых воплей отчаяния, которые в принципе ничего не значили и могли лишь вызвать ответную реакцию, очень болезненную для него, он хотел найти что-то, способное по-настоящему задеть ее за живое.
– Я, конечно, не собираюсь накладывать на себя руки, – буркнул он, ясно давая понять, что на самом деле не исключает такую возможность. Но этого явно оказалось недостаточно.
– Ты справишься, – сказала она. – Мне жаль. Но неужели ваши отношения с Мартой совсем уже мертвы? Впрочем, это могло случиться и раньше. Я не хочу сказать, будто не стану скучать по тебе или начну стыдиться случившегося. Но все рано или поздно проходит. Ты обретешь твердую почву под ногами, я обещаю тебе. Зато мне будет по-настоящему плохо без тебя.
– Я верил тебе, – буркнул он. – Ты говорила, что хочешь жить со мной.
– Обстоятельства изменились, – ответила Анна.
– Они сделали это не сами по себе. Это ты приняла такое решение.
Анна вздохнула и закатила глаза к потолку, как будто Юхан был капризным ребенком.
– Речь идет не о тебе и обо мне, ты же знаешь, – спокойно возразила она.
– Но, похоже, разрыв дался тебе очень легко, – пробормотал Юхан.
Через плечо Анны он увидел знакомого священника. Тот кивнул Юхану с серьезным лицом. Может, услышал что-то?
– Поверь. Мне тоже очень нелегко.
– Но?
– Сейчас все сложилось именно таким образом. И я сожалею о случившемся, но не могу поступить иначе.
– Что, собственно, по-твоему могло бы случиться с Сикстеном, если бы вы развелись? Он справился бы с этим.
– Мы говорим о маленьком ребенке, который плохо себя чувствует. У него другое восприятие мира, чем у нас с тобой.
– И чем это хуже для него? Почему он должен расти с родителями, которые не любят друг друга?