Майя кивнула и еще раз поблагодарила.
– Сколько стоит ужин? – спросила она.
Великан отмахнулся от вопроса, только головой покачал:
– Кто ж это с голодного берет плату? Мы люди простые, живем своим трудом. Что имеем, тем и поделимся.
Тут уж Майя насторожилась. Неужели они забрели в мастонскую деревню?
– Спасибо, вы очень добры. А что это за человек вон там, у того камина? – спросила она.
Великан широко улыбнулся.
– Это-то? Говорит, что он лучший следопыт и охотник Дагомеи. Я так и понял, что вы его ищете. Это он принес оленя. Звать этого парня Джон Тейт. Вам ведь охотник нужен, верно? Мы уж знаем, как явился кто незнакомый, значит, за охотником пришел.
– Познакомьте нас, пожалуйста, – попросила Майя, ощутив прилив тепла, которое не имело никакого отношения к огню в очаге. Дорога не зря привела ее в это уединенное селение. Все свершилось по воле Истока.
Великан кивнул, подошел к коротышке, нагнулся, шепнул ему что-то на ухо. Взгляд коротышки оставался безмятежным. Охотник кивнул и жестом велел собравшимся расходиться. Его послушались, но неохотно, неприязненно поглядывая на Майю с кишоном. Джон Тейт не спеша сполз со стула и, грохоча тяжелыми башмаками по грязному полу, подошел к путникам. Пес поднял голову и навострил уши, но не сдвинулся с места.
Майя умирала от голода, однако отодвинула теплый хлеб и орехи и посмотрела на охотника. Взгляд его карих глаз скользнул по изорванному платью, по потрепанному наряду кишона, по лицам, на которых застыло загнанное выражение. Охотник подтащил стул, развернул и уселся на него верхом, уложив на спинку толстые, как окорока, руки.
– Вы, значит, через горы перевалили, – уверенно и не спеша произнес он. – Да еще с той стороны. И дошли живыми. Бывает же, – он кивнул кишону. – Что, волков повстречали? Шрамы-то того… Вижу, изрядная была стая, и голодная к тому же. А руки-то изрезали! Кровососки прицепились, ясно. Знаю я их – как залезли под кожу, так сразу надо выжечь, а не то так вырезать. Болезнь от них, мозги плавятся, – охотник весело хмыкнул и покачал головой. – Ну, понятно, обратно вам лезть незачем, и я вам не для того нужен. Что ж вы тогда тут делаете, а?
Майя втайне возликовала – вот тот самый проводник, которого им так не хватало! Вот только надо быть осторожней и не сказать лишнего.
Она решила пойти на хитрость.
– Не ожидала встретить здесь человека, который говорит на языке Прай-Ри, – заметила она, переходя на тот же язык. Чужие слова рокотали, перекатываясь, и на лице охотника Майя прочла удивление. Дернулся уголок рта, и охотник ответил девушке широкой улыбкой.
– И я не ожидал, красотка, – ответил он, коротко наклонив голову, а потом ударил кулаком по столу, отчего тарелки на подносе запрыгали, а их содержимое полилось через край. – Клянусь Чишу! – рявкнул он и гулко расхохотался, так что от звуков его хохота содрогнулись стены. – Еще утром на триста миль окрест не было ни единого человека, который понимал бы мой родной язык! Ох и соскучился я по нему! Кто ты, моя госпожа? – он наклонился к Майе и цепко вгляделся ей в глаза. – Ты ведь не из наших, даром что говоришь чистехонько, не отличить от любой нашей девицы.
Майя посмотрела ему в глаза и быстро взвесила возможные ответы. Ей нужно завоевать доверие и уважение этого человека, решила Майя, а значит, надо, чтобы он понял, как важна ее миссия. Угрозы тут не помогут. Майе не хотелось называть себя, но она чувствовала, что эта встреча неспроста, этот человек может ей помочь – недаром их свел Исток.
И она решила довериться охотнику.
– Меня зовут Марсиана Соливен, – негромко произнесла она. Кишон втянул воздух сквозь сжатые зубы и схватил ее за руку, больно сжав пальцы.
– Да ну? – опешил Джон Тейт, явно пораженный ее прямотой, и негромко засмеялся, покачивая головой. – Леди Майя из Комороса, принцесса-изгнанница.
Он говорил тихо и даже, пожалуй, приязненно. Снова покачав головой, он сел прямо и сложил руки на груди.
– Я вас едва узнал. Видок у вас тот еще.
– Вы меня знаете? – с любопытством спросила Майя.
– Вы-то меня не помните, вы тогда еще совсем малая были. Ваш батюшка послал вас утрясти пограничную тяжбу Комороса и Прай-Ри. Так-то о вас все слыхали, а я вот еще и повидал однажды. Сам я тогда частенько хаживал по приграничным землям, дровишек подбрасывал… а после так и раздувать помогал. Когда топором поработаешь, когда стрелою…
– Так вы королевский охотник? Из Прай-Ри?
Джон фыркнул и отмахнулся:
– Да какой там королевский. Нанимаюсь я, за деньги. К дворянчикам пожиже, или если у кого деньги водятся, к тем и иду. Язык у меня что помело. Все правду-матку режу не глядя, а кому оно надо? Вот и на королевской службе не задержался. А благородное дурачье знай уши развешивает. Терпеть их не могу.
– Я ценю верность и уважаю тех, кто не боится сказать правду.
– Так-то оно так, только от моих россказней у любого уши вянут, – беззастенчиво ухмыльнулся охотник. – Ну да помнится, тяжбу вы таки разрешили, и справедливо, хоть и малость неразумно. По крайней мере, разницы между вашими и нашими не делали, хоть и они, и мы врали напропалую. А по вам никак не сказать было, кому вы благоволите. Очень вас тогда уважали, за справедливость вашу, – охотник прищурился. – Когда ваш папаша… сотворил что сотворил, тяжба вовсю пошла опять. Мне вас жалко было. И надоела вся эта кухня, так что я плюнул и ушел.
– Далеко же ты забрался, Джон Тейт. Чего ты здесь ищешь?
– Говорю ж вам, я человек простой. Дворцовые свары, нарушенные клятвы – не по мне это все. Так что решил я убраться от них подальше, да и пошел себе куда глаза глядят, вот и забрел на самый край мира. Добро пожаловать в Аргус, леди Майя! Это я так деревушку назвал, в честь своего кабыздоха. Ишь, опять дрыхнет, дармоед эдакий.
– Деревню – в честь собаки? – переспросила Майя, не в силах сдержать улыбку. Грубиян и упрямец, этот человек начинал ей нравиться.
– Имя как имя, подумаешь. Я здесь самым первым поселился. Эту вот домину построил и другие тоже, когда народу прибавилось.
Он наклонился вперед и положил руки на стол.
– В Дагомею вам лучше не соваться, сами знаете. Ваше королевство рассорилось со всеми, кто стоит за Дохту-Мондар.
– Да, я знаю.
– И все равно вы здесь.
– Да. Здесь.
– Чем я могу послужить вам, леди Майя? – он наклонился, и стул под его весом скрипнул.
– Мне не нужны слуги, Джон Тейт. Ты сам сказал, что тебе нет дела до королей и дворцовых свар.
– Так куда ж вы собрались, а?
Майя посмотрела в карие глаза и поняла, что им можно верить. Она пришла в Аргус по воле Истока. И этот человек оказался на ее пути тоже по воле Истока.
Она наклонилась и смело встретила его взгляд:
– Тебе можно верить, Джон Тейт?
Он покопался в бородке, с хрустом поскреб подбородок. Глаза у него потемнели. Охотник сложил руки на животе и заявил:
– Мне на вашего папашу наплевать. И вообще на всех наплевать. Верить, не верить – сами думайте.
Майе хотелось оглянуться на кишона и прочесть его взгляд, но она побоялась, что это будет выглядеть признаком слабости.
– Спрашиваю еще раз: чем я могу послужить вам, леди Майя? – произнес охотник, и в голосе его звучала искренность.
– Мне нужно пересечь Дагомею. Лучше всего – по дорогам, которыми никто не пользуется.
– Ну, это-то несложно. Дагомея – страна большая, легко затеряться. Хотите вернуться обратно в Коморос?
Майя покачала головой:
– Нет, мне надо в Пайзену или в Мон. Доведи меня до границы, больше я ничего не прошу.
– Ха, – хмуро фыркнул охотник. – Далековато вы собрались. Приодеть вас надо бы, не то замерзнете в горах насмерть. У меня запасы-то есть, и одежды хватит, я ведь тем и зарабатываю, что вожу по горам всяких разных. Горы, они такие – не пощадят, будь ты хоть трижды благородный и в золоте. Горы уважают тех, кто готов. А вы не готовы. – С этими словами он встал. – Пойдемте-ка со мной. И поднос возьмите. Аргус, рядом.
Огромный пес вскочил и встал рядом с хозяином. Джон Тейт распахнул дверь. Огонь в очагах заметался под порывом ворвавшегося в залу ветра. Майя ощутила прилив сил. Какое счастье, что Исток привел их в это селение и послал им опытного и умелого проводника, рядом с которым невозможное уже не казалось таким невозможным. Девушка придержала дверь для кишона, тот молча вышел и пошел за ней следом.
Джон Тейт завел их за огромный валун, составлявший часть стены таверны. Вытянув руку, охотник показал в сторону клыкастого утеса, силуэт которого четко вырисовывался на фоне неба. Небеса были усыпаны бесчисленными звездами, однако там, куда показывал охотник, светились и ползли вниз по горе совсем другие огоньки.
– Вы не сказали, что за вами погоня, – затвердев лицом, сказал охотник.
– Это дохту-мондарцы, – негромко произнесла Майя.
Джон Тейт выругался вполголоса.
– Ну и кашу вы заварили, – проворчал он. – Этих ребяток так легко не убьешь. Давайте-ка убираться, да поскорее.
Глава четвертая
Буря в горах
Распахнув тяжелый деревянный сундук, Джон Тейт принялся торопливо выбрасывать из него одежду. Пес принюхивался, фыркал, яростно хлестал хвостом и тихо рычал.
– Бери самый длинный налучник! – скомандовал Джон кишону, указав на вбитые в стену колышки, на которых висело снаряжение. – И колчанов пару штук. Так, вот вам добрый плащ, – он сунул Майе шерстяную ткань и снова зарылся в сундук. – Шарф, перчатки… Знали бы вы, сколько народу поотмораживало себе пальцы в этих горах! Знавал я одного типа, так он в метель почесал себе ухо, а мочка хруп, и отвалилась. Клянусь Чишу, не шучу! Ну-ка, ну-ка…
Он порылся в сундуке и вытащил длинное шерстяное платье темно-вишневого цвета. Фыркнул:
– Может, даже по размеру будет. Надевайте. Времени мало.
Майя окинула взглядом тесную каменную хижину. Здесь едва хватало места для них троих. Вместо кровати у стены валялась груда медвежьих шкур.
Стыдясь раздеваться при мужчинах, Майя отвернулась и принялась возиться со шнуровкой платья, однако охотник остановил ее:
– Поверх надевайте! В горах чем больше одежды, тем лучше. Выглянет солнышко – тогда снимете. И два плаща надевайте. Эх, вам бы еще по два башмака на каждую ногу… Ну, теперь живо!
Кишон снял со стены налучник и два колчана. Джон Тейт окинул комнату хмурым взглядом.
– Фляги с водой у вас есть. Всю еду с подноса – в мешок, вон там возьмите. В бочонке сыр, тоже забирайте.
Охотник шагнул к стене, сгреб еще два метательных топорика, длинный нож и пращу с мешочком камушков. Надел кожаные охотничьи браслеты и перчатку для стрельбы из лука. Невзирая на немалый вес и общую грузность, двигался он на удивление проворно.
Аргус поднял уши и издал низкий рык. Пес смотрел на дверь.
– Либо медведь, либо гости пожаловали, – проворчал Джон Тейт. Кишон выхватил из ножен кинжал.
– Если хочешь нож покрепче, выбери там, – предложил охотник, кивнув на висящий на стене арсенал, а сам стал запихивать в заплечный мешок медвежью шкуру. За шкурой последовала веревка, небольшая железная сковорода, мешочек с трутом и еще несколько странных вещиц, предназначения которых Майя не знала.
Пес зарычал громче.
Майя затянула пояс поверх платья. Джон Тейт приказал:
– Чшшш! Туши свечу!
Кишон двумя пальцами сжал фитиль, и беглецов окутала темнота. Какое-то время кончик фитиля еще светился, красный, словно глаз яр-камня, а потом погас и он. Тяжелые башмаки охотника приглушенно простучали по утоптанному земляному полу – Джон подошел к двери и на волосок приоткрыл ее.
Лунный свет выхватил из темноты его лицо. Джон смотрел в черноту между деревьями и терпеливо ждал, стоя неподвижно, прислушиваясь к свисту рвущегося в щель ветра.
Что-то тяжелое ударило в дверь, и та отлетела в сторону. Охотник успел отпрыгнуть, и вовремя, потому что в домишко влетел человек. Судя по мечу и по тому, что осталось от куртки, это был солдат. Он упал на землю. Кишон молниеносно наклонился и беззвучно ударил солдата ножом. Тот содрогнулся и замер.
Держа наготове топор, Джон Тейт шагнул в дверной проем, замахнулся и метнул свое оружие. Кувыркаясь, топор полетел вперед и ударил в грудь второго солдата. Солдат упал. Аргус зарычал и бросился к деревьям, где обнаружился еще один солдат; прыгнув, пес сбил его с ног.
Вслед за Джоном из хижины выскочил кишон, и в следующее мгновение его нож уже летел в нападавшего.
Джон Тейт бросился к убитому, наступил ему на руку и вырвал из груди топор. Майя побледнела, однако тотчас же взяла себя в руки и, подобрав край плаща, побежала за защитниками.
– Сюда, – шепотом велел охотник. Мимо него пролетела стрела и угодила не то в валун, не то в стену очередной каменной хижины.
– Аргус, взять! – приказал Джон Тейт, прыгнул к Майе, схватил ее за руку и потащил в лесную черноту. Пес с кровожадным рычанием бросился вперед. За лаем и рыком в лесу раздался крик боли.
В тени поджидали их еще два солдата.
– Оба твои, – бросил охотник кишону и потащил Майю куда-то вбок. Кишон понял все с полуслова, выхватил два клинка и бросился на врагов. На бегу Майя услышала, как кто-то прерывисто ахнул и застонал от боли, но потом едва не подвернула ногу, споткнувшись о камень, и с трудом устояла. Пригибаясь, они с Джоном бежали сквозь лес, забирая вправо, на бормотанье ручья. Сейчас темнота была им другом.
В ночи раздался пронзительный вопль, и через мгновение откуда-то выскочил тяжело дышащий Аргус.
– Теперь у них на одного охотника меньше, – угрюмо усмехнулся Джон Тейт. – Ну да у них наверняка еще есть, нам на беду. Как говорится, запас карман не тянет. А Аргус – он медведя может завалить. Думаете, шучу? А вот увидите, коли повстречается.
Они выбежали на берег небольшого ручья. Джон Тейт показал Майе цепочку округлых камушков, выступавших из воды, и велел переходить. Налетел ветер, раскачал сосны, завыл пронзительно, запуская под одежду ледяные щупальца. Кишон одним прыжком перемахнул ручей и побежал рядом.
– Пришлось снять еще двоих – они видели, куда мы побежали.
Охотник фыркнул:
– В этих горах уйма троп. Пойдем по этой, – показал он куда-то в сторону, – и нас сцапают у озера. А вот в горах я знаю одну пещеру, где можно отсидеться. Потом спустимся в Рок-Адамор, городишко такой. Стоит на перекрестке всех дорог этой Сотни. Если доберемся туда первыми, им ни за что не взять след.
– Далеко? – спросил кишон, в поисках преследователей всматриваясь в черноту за спиной.
– Если поспешим, к рассвету доберемся. К тому же там можно разжиться еще кое-какой провизией. И таверна есть, называется…
Небо прорезала внезапная яркая молния. Беглецы на мгновение ослепли.
– И ведь ни облачка, клянусь Чишу! – удивленно прищурился Джон Тейт и уставился в залитое призрачным звездным светом небо. Черноту над долиной прорезала еще одна молния. В лицо беглецам ударил ветер, который с каждой минутой становился все сильнее.
Кистрель обжег кожу на груди. Майя поняла, что буря это непростая и вызвана она с помощью Истока. В груди у нее похолодело. Молния ударила в дерево у них за спиной. Дерево вспыхнуло. Аргус взвыл и зашелся лаем.
– Тихо ты! – бросил Джон Тейт, хватая пса за загривок. По сосне заплясали языки пламени; вспыхнули ветки. Под порывами ветра языки пламени взлетали все выше и разбрасывали искры, грозя поджечь весь лес.
– Леди Марсиана! – крикнул из темноты повелительный голос. Майя узнала его: это он говорил с ней в мыслях у яр-камня, когда она призывала воду. – Немедленно сдавайтесь, иначе я сожгу эту деревню. Я гнался за вами слишком долго, и мое терпение на исходе. Если вы уйдете, все эти люди умрут.
Это был Корриво.
Ветер был так силен, что Майе приходилось сжимать в кулаке собранные на горле края чужого плаща, который так и норовил сорваться с ее плеч и улететь в ручей. Вокруг что-то шипело и стонало, вились невидимые тени. Страх в душе Майи боролся с яростью.