Сюда, я здесь, звал голос.
Ива изо всех сил пыталась хоть что-то рассмотреть, но в маленькой каморке с деревянными половицами стояли лишь железная кровать с облупившейся зелёной краской, стул и маленький стол, заваленный старыми газетами. К затянутой паутиной небольшой зелёной печурке в углу прислонилась кочерга в толстом слое пыли.
В помещении никого не было.
Ива подняла голову к потолочным балкам, между которыми пауки сплели большие сети, и, подавив панику, прошептала:
Ммм?
Слева от тебя, произнёс голос.
Ворсистый саквояж задрожал:
О-о-о НЕ-Е-ЕТ, мойна жадна тётка! Енто какого ишо плешь ево?!
У Ивы перехватило дыхание. И правда кто здесь? Неужели её угораздило оказаться в страшной ведьминской башне взаперти с привидением?!
С другого лево, девонька, сюда, проговорил голос с нотками лёгкого нетерпения.
С некоторым облегчением Ива разглядела шевелящийся заскорузлый палец, просунутый в небольшую дыру в стене напротив. По крайней мере, не привидение, хотя палец в стене не намного лучше.
Поколебавшись, Ива медленно приблизилась, опустилась на колени и, убрав волосы за ухо, прильнула глазом к отверстию в стене. Ей едва удалось разглядеть зеленоватый, как морская вода, зрачок, а затем, когда фигура поменяла положение, испещрённое морщинами обветренное лицо, обрамлённое длинными нечёсаными седыми космами. Сердцебиение почти улеглось: это всего лишь старик. Маг, вдруг поняла она, раз уж он здесь.
Как ты тут оказалась? спросил он, удивлённо глядя широко распахнутым глазом.
О. Видите ли, с моей магией стало происходить что-то странное
Зелёный глаз прищурился:
В каком смысле? Насколько странное?
Эмм Очень. Я думаю, она запуталась. Обычно я нахожу потерянные вещи, но с недавних пор ну э-э-э кажется, я ещё заставляю их исчезать.
Человек повернулся, и Ива смогла разглядеть его лицо. Он оказался ещё более старым, чем она поначалу решила, и один глаз у него был из стекла, но лицо выражало любопытство, а настоящий глаз смотрел ясно и с интересом.
Что, правда?
Правда. Кажется ответила Ива, которая даже теперь, после всего случившегося, не желала окончательно признавать, что именно она была причиной исчезновения вещей. Но я НЕ специально.
А, ну так в этом и проблема. Делала бы специально не застряла бы здесь, и старый маг невесело усмехнулся.
Ива согласилась: логика тут есть.
Пимпернелл обещала помочь Сейчас она уже сомневалась в этом. Когда я повстречала её в лесу, она показалась мне
искренней? подсказал маг, засмеявшись без тени смеха, как будто ему был известен неприятный секрет, о котором она понятия не имела.
Да. И пока Ива пересказывала старику всю историю, на лбу её пролегли складки. Она убеждала меня, что поможет, но, по-моему, у неё началась паника, когда по моей вине исчезло полбашни.
Справедливости ради надо признать: про себя Ива подумала, что паника в таком случае вполне уместна.
Ведьма не желает ничего плохого, подтвердил маг. Проблема в том, что попытки помочь она способна довести до абсурдных крайностей. Особенно если считает тебя опасным.
Ива нервно кусала губы. Запереть человека и впрямь было абсурдной крайностью, особенно учитывая тот факт, что вещи начали исчезать по одной-единственной причине: Иву заставили принять это дурно пахнущее снадобье.
И вдруг она вспомнила, что говорила бабушка Флосси и до чего её мозг никак не мог добраться: «Она из самых лучших целителей, но жить в одиночестве непросто. В особенности когда люди вокруг не принимают тебя. Всякому нужно общение, в том числе и с чужаками, не то скоро перестанешь различать, где благо, где худо. Ничего хорошего, ежели в советчиках у тебя только ты сам а Пимпернелл годами разговаривает лишь сама с собой».
Ива уставилась в зелёный глаз:
Думаете, она выпустит меня отсюда?
Ой, не знаю, покачал головой старик, потирая подбородок. Трудно сказать наверняка, но если уж она убедила себя, что ты опасна, то разубедить её будет нелегко.
Ох, выдохнула Ива, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
Меня, кстати, зовут Холлоуэй.
А я Ива.
А кто это с тобой? полюбопытствовал Холлоуэй. Кажется, я слышал ещё кого-то.
Это Освин. Он кобольд, Ива указала на ворсистый саквояж позади неё.
Кобольд! воскликнул старик, и морская прозелень его глаза засверкала. Ух ты, эдакое не каждый день увидишь! Последовала пауза, а потом Холлоуэй признал: То есть, конечно, сейчас я его и не вижу, он же в сумке, но ты поняла, о чём я.
Из саквояжа донеслось негромкое бурчание насчёт «людёв, которы забывають, что всяка суть чудища с-под кровати в том, что кобольдов НЕ видют точнее, чудища-из-мешка, как повелося в последне время», а потом ещё что-то про зряшновесь.
В ответ на озадаченный взгляд Холлоуэя Ива пожала плечами. Она была слишком занята мыслями о том, как выбраться отсюда, чтобы объяснять поведение Освина. Девочка поднялась и дёрнула дверь, пытаясь её открыть.
Холлоуэй вздохнул:
Я два стула расколотил и стол в придачу, да ничего не помогло. Думаю, на дверях заклятие. А, к несчастью
изнутри заклятие не снять, закончила Ива, в отчаянии опустившись на пол. Она тоже приобрела эти знания благодаря непростому опыту.
Ну да. Она вытащила из кармана СказПас и, как и ожидала, увидела, что стрелка показывает на «Можно было и догадаться».
Ну просто замечательно, пропыхтела она.
И всё же Ива не оставила попыток выбраться. К концу первого дня она уже попробовала выломать замок кочергой и тоже расколошматила об дверь один из стульев. Она даже совершила несколько попыток вскарабкаться по стенам, но всё было без толку.
Я же говорил, констатировал Холлоуэй, словно разговор и не прерывался, когда Ива без сил свалилась на пол, уткнув голову в руки. Она всё предусмотрела, и нам отсюда не выбраться. Видишь ли, в башне четыре этажа, и мы на последнем для самых опасных и неизлечимых. Тут свой порядок, по нарастающей. На первом обыкновенные болячки, вроде заклинательной сыпи или побочки от любовных зелий. На втором случаи потруднее. На третьем природные болезни
Природные? Звучит не слишком опасно, перебила Ива.
Пффф, презрительно фыркнул маг. Да это похуже прочего! Знамо дело все эти бедолаги перегуляли по Висперии, где магия укрылась после Долгой войны! Вот и возвращаются с листьями заместо пальцев, черенками заместо глаз или ещё с чем пострашнее
Сердце у Ивы заколотилось сильнее. А что, у них тоже по возвращении магия выворачивалась наизнанку?
Опять же, мрачным шёпотом продолжил Холлоуэй, не заметив её смятения, у них-то дела обстоят не так плохо, ежели сравнить с теми, кто вернулся с Митлэровых Хмарей. Они в общем-то и не вернулись толком, так ведь? Только тела.
Иву пробила дрожь. Кто не слышал историй о несчастных, заблудившихся в Хмарях призрачной прослойке между мирами, где время стоит на месте! О семьях, которые так и не вернули родных. Поговаривали, что за Хмарями лежит озеро Живых Мертвецов, несущее свои воды в царство потерянных душ, в Неверфелл.
Такое только в кошмарах снится.
Ива нервно прокашлялась и постаралась выкинуть мысли об этом из головы.
А как вы оказались здесь, Холлоуэй? В этом ммм отделении для самых опасных? спросила она, кинув настороженный взгляд на Освина, зелёная голова которого показалась из саквояжа. Он махнул лапой, как бы призывая её поскорее отойти от стены, но ей удалось проигнорировать эти призывы. С трудом.
Я промышлял в своей лодке, тралил цветные кораллы, наткнулся на морского змея и потерял ногу. Опять.
Ива заморгала:
Вы сказали, что потеряли ногу опять?
Ну да, деревянную ногу и ведь хорошая была, в самый раз Не то что эта проклятущая жмёт нещадно временами. Настоящую ногу я потерял давным-давно, когда Большое алмазное море замёрзло и я застрял на жутком морозе. Моряцкая жизнь, добавил он, печально пожав плечами. Но та последняя заваруха была куда хлеще я ведь не только потерял свою деревянную ногу, но ещё и приобрёл эту странную способность: всё, к чему прикасаюсь, превращается в медь.
В медь?
Ну да. Знаю, знаю: золото это бы ещё куда ни шло. В общем, прослышал я про Пимпернелл и явился сюда. Говорили, будто она может всё исправить и поначалу так и казалось. Она раздобыла рукавицы из драконьей чешуи, и они здорово помогли я перестал перерождать вещи. И я начал думать, что, может, и не надо лечить эту мою странность, а то и вовсе обратить её на пользу ну, приспособить как-то к ремеслу, что-то в этом роде. Так что я поблагодарил ведьму и собрался уходить. Но тут на неё и нашло. Сказала, что не может меня отпустить, что я опасен для других. А я ответил, что с рукавицами-то не причиню никому вреда. Но она не согласилась. Заподозрила, что я задумал недоброе, что стану использовать свой дар против людей. Мы повздорили, и она попыталась стянуть с меня перчатки, чтобы я был вынужден остаться. Уж я сопротивлялся будь здоров, но она их стянула. Я старался не касаться ничего но это непросто, понимаешь? Налетел на несколько кроватей и всё обернулось в медь: койки, простыни, пол и даже её нога.
Ива ахнула. Так вот что произошло с ведьминой ступнёй!
Холлоуэй вздохнул:
Она кинула в меня бросательное зелье ну знаешь, то, которое даже пить не надо, чтобы оно подействовало. Что-то снотворное, видать, потому как я вырубился. А очнулся уже здесь, он снова горько усмехнулся. Рукавицы она мне вернула, а свою ногу использует как доказательство, что я опасный и для моего же блага мне лучше оставаться тут. Сказала так, дескать, всем спокойнее, пока она ищет способ исцелить меня А я начинаю подозревать, что ей никогда его не найти. Год уж прошёл.
Ива снова ахнула. Год?! Здесь?!
Холлоуэй, мне так жаль! Ведь это несчастный случай! Она должна была знать, что вы не хотели причинять вред, что если бы были в перчатках, то никто бы и не пострадал. Неужели нельзя ей это объяснить?
Ха Думаешь, я не пытался? Но она не не верит мне. А поскольку я попробовал заполучить перчатки и сбежать, у неё на это есть все основания, добавил он бесцветным голосом.
И всё-таки она не имеет права держать вас здесь взаперти, возразила Ива.
Он безнадёжно вздохнул:
Проблема в том, что вся башня заколдована и подчиняется её воле, идти против неё бессмысленно. По правде сказать, я чувствую, что в какой-то мере заслужил это. Ужасно, что я натворил с её ногой.
Воцарилась тяжёлая тишина.
Но всё-таки вы не виноваты, повторила Ива.
Похоже, Холлоуэю нужно было услышать эти слова, потому что вскоре он всхлипнул и буркнул:
Спасибо. Прочистив горло, он продолжил: Может, тебе больше свезёт: она ведь держит слово, хоть и доходит до крайностей. Если решит, что ты больше не опасна, то выпустит.
Ива испуганно переглянулась с Освином. Если ведьма заперла на год мага, превращающего вещи в медь, то на сколько же тут застрянет она, если заставляет предметы исчезать? И что станет с беднягой Нолином Самтаймзом, пока она в заключении? Они попусту теряют время! Он доверил своё спасение ей никто ведь даже не знает, в какой он опасности. Мрачные слова Морег о том, почему так трудно встретить сказителей забытого, всплыли сами собой: «Большинство не доживают до того, чтобы поведать свои истории»
Девочка обхватила голову руками. Надо выбраться отсюда. Она должна найти друга, пока ещё не поздно.
Нолин Самтаймз вновь очнулся в полной тишине. Его глаза из невидящих белёсых превратились в голубые и смогли различить во тьме какие-то тени.
Это был его лес, его дом Но не привычный. Деревья и прочие растения были словно сотканы из дыма. Он сел, обнаружив, что находится в своём собственном саду только начисто лишённом цвета. Нахмурившись, он увидел спящую Шэрон, но не услышал её мягкого похрапывания, и листья, похожие на пальмовые, оставались неестественно неподвижны. Был там и память-цветок, недавно использованный, возродившийся, но безжизненный. Всё это выглядело неправильно.
И ни звука кошмарное беззвучие. В горле пересохло. Сколько времени он уже здесь? Дни? Недели? Месяцы?
Чувство полного одиночества затопило его. Он подумал о друзьях и закусил губу. Много лет у него вообще никаких друзей не было. Он убедил себя, что так безопаснее, и на самом деле, мало кто захотел бы иметь такого друга, как он, человека, готового рассказать все твои секреты. И всё же не так давно в его жизни появилась одна юная ведьма, и всё переменилось. Он встретил тех, кто полюбил его таким как есть и не имел ничего против его особенностей.
Горло сжалось от подступающих рыданий. Он не хочет здесь больше находиться. Он просто хочет вернуться домой, растить свой сад и обнять своего пса Харольда.
Пожалуйста, попытался прошептать он, обращаясь к своему неведомому стражу. Я не потревожу вас, не расскажу ваших тайн, обещаю. Я вижу воспоминания людей, только когда они рядом, я не разбалтываю их секреты потом. Я не такой. Пожалуйста, отпустите меня
О, об этом тебе не надо беспокоиться. Я не возражаю, чтобы ты открыл всё, что узнал, ответил странный голос, отдающийся эхом.
В этот момент всё завертелось и перед ним возникла фигура: прекрасное неземное существо с развевающимися на неслышном ветру волосами и вьющимся вокруг ног чертополохом. Она наклонилась и прикоснулась к его спутанным белым волосам. Будь у неё выражение лица, его можно было бы счесть даже добрым.
Но пока она держала руку на его голове, он почувствовал, что это не жест заботы она пришла, чтобы что-то забрать. Внезапно воспоминания стали очень громкими, и корни, вьющиеся вокруг него, каким-то загадочным образом начали переносить его секреты ей. Он пробовал сопротивляться, биться, но тщетно.
Не пытайся бороться, сказала она почти ласково, держа у его виска палец цвета берёзовой коры.
Он хотел запротестовать, но его глаза вновь закатились и побелели, и ни один звук не сорвался с его губ.
6. Башня даёт отпор
В течение двух последующих дней Иву заставляли глотать снадобье за снадобьем и пробовать всякие вонючие и мерзкие на вкус лекарства. Но ни одно не произвело ни малейшего эффекта. Предметы вокруг по-прежнему то и дело внезапно пропадали как, например, её плащ и ночная рубашка, что вообще-то немало взбесило Иву, так как попытки вернуть их обратно тоже провалились.
Пищу ей передавали по узкому жёлобу в стене.
Пресекает попытки сбежать, понимаешь? Башня помогает ей, я же говорил, объяснил Холлоуэй, таращась на девочку сквозь свой глазок в стене.
Однако Иву это не останавливало. Время, не занятое ведьмой, тащившей всё новые снадобья и не обращающей внимания на мольбы об освобождении, Ива без устали тратила на попытки выбраться и уже тридцать две такие попытки не увенчались успехом. Последняя задумка была взорвать дверь при помощи Освина, но, увы, и это не сработало.