Вы принц? выпалила Клоя свою догадку и сразу смутилась своей бесцеремонности.
Стоило попридержать язык, разбудить Лена и Йора, и уж потом всем вместе прежде всего поблагодарить спасителя, вместо того чтобы в одиночку задавать неучтивые вопросы. Во всех государствах не знать правителей в лицо дурной тон. Возможно, он будет так благосклонен, что притворится, что ничего не слышал?
Но мужчина, к сожалению, повернулся к ней ещё до того, как она начала говорить.
От имени своих спутников и от своего имени благодарю вас, господин, сложив ладони на уровне живота и замерев на полусогнутых ногах, поблагодарила девочка, волнуясь. Если бы не ваша помощь, мы уже были бы мертвы. Хвалим силы Света за ниспосланную вам силу, смелость и сочувствие нуждающимся в помощи
Повторяя традиционную форму благодарности, которую ни раз слышала на торжествах, Клоя с ужасом заметила, как чужестранец морщится. В растерянности она позабыла, что говорят дальше и так и замерла на полусогнутых с приоткрытым ртом.
Надень чулки, без церемоний велел ей незнакомец.
Кто вы? вдруг услышала Клоя голос брата.
Забыв о приличиях, он стоял рядом в полузастёгнутых штанах и встопорщенной нижней рубашке, в сходном виде был и Йор. Клоя их такими не видела.
Я Игорь, он снова поморщился, смерив их взглядом тёмных глаз. Оденьтесь как следует.
Клоя несколько удивилась, что он так печётся о приличиях, оставаясь при этом почти голым.
Кто такие игори? резко переспросил Лен.
Игорь моё имя, терпеливо ответил мужчина.
Кто вы? снова спросил Йор.
Клое было не по себе. Она понимала, что имеет в виду Йор, но спрашивать и тем более получить ответ было страшно. Она думала, что страшное позади, что они спаслись Они не спаслись?
Девочка с трепетом смотрела на лицо мужчины, развёрнутое к ним на канате крепкой шеи.
Я прихожу к некоторым на помощь.
Клоя с облегчением выдохнула, но мальчики не успокоились.
Вы свет или тьма? переходя рамки, выпалил Лен.
Верх бесцеремонности. После такого назвавшийся Игорем имел полное право отказаться с ними разговаривать.
Тебе не понравится ответ, спокойно ответил мужчина. Спроси, зло ли я, и я отвечу, что я не зло.
Стальной обертон голоса беспрепятственно ложился на шум утреннего океана. Мальчики был также растеряны, как и Клоя.
Не выдумав ничего лучше, они выполнили требование Игоря и полностью оделись, собравшись плотной группкой у горящего с прошлой ночи костра. Второй был потушен и отдавал остатки тепла воткнутой по кругу на деревянные распорки рыбе. Сегодня рыбины, надетые ртами на щепы, вызывали иные эмоции, чем вчера. Вчера Клоя радовалась горячей еде, жадно вкладывала между стучащих зубов мягкие лепестки плоти сегодня было не по себе смотреть в их выпученные мёртвые глаза
Мужчина очевидно рыбачил, пока они спали, и поэтому был весь мокрый. Он наловил так много рыбы, что, должно быть, всю ночь не смыкал глаз. Ящиков, коробов, бочек и древесины вокруг тоже стало больше.
Клое было страшно до паники. Девочка сглотнула. Рыбьи глаза смотрели отовсюду. Не видя другого приюта, вернулась ближе к костру, к брату. Лен пихал ей жуткую рыбу, заставлял есть. Поела и забилась в пахнущие горечью одеяла, как лиса в нору.
То ли в еде дело, то ли в тёплых на холоде одеялах, Клоя, удивившись себе, почувствовала нежданный покой, какого не испытывала в последние годы в родном доме.
Удивительно, что вы не заболели после вчерашнего, мужчина всё так же сидел под тусклыми лучами солнца, не приближаясь и не одеваясь.
Мы с ранних лет прохлаждаемся, быстро ответила Клоя, прежде чем её остановили мальчики.
Прохлаждаетесь? недоумённо повторил мужчина, будто не понимая слова. В смысле, закаляетесь?
Дети в замешательстве подняли глаза. Этот Игорь как-то перевернул слово, переиначил, ребята хотели его исправить, но всякому было ясно, что именно сказанное им слово правильное.
Вы какой-то дух этих вод? не выдержал Йор. Все знают, что это тёмное место. Ваши глаза того же цвета, что воды Рьяного летом.
Рьяный океан? Игорь слегка улыбнулся. Странная улыбка, ни радости, ни веселья. Нет, я не отсюда.
Что вы собираетесь делать с нами? сглотнув, спросил Лен.
Доставлю туда, где можно жить.
Мальчики переглянулись. Клою ни Йор, ни Лен в свой немой диалог не пригласили, но она и так поняла, о чём они думают.
Что вы возьмёте взамен? сдержанно спросил Лен.
Мне не нужно платы, мужчина фыркнул, и последние призраки улыбки пропали с лица, стёрлись.
Вы поможете просто так? удивилась Клоя. Ни за что?
Просто так.
Вы либо не тёмный, либо дурачите нас! грубо заметил Йор.
Не наступит тот день, когда я опозорю себя ложью, отрезал Игорь.
Больше об этом не заговаривали.
По ночам Рьяный превращался в убийцу. Дорога через него занимала недели, недели борьбы, работы на износ и лишений. И это в лучшем случае.
Большинство рискнувших погибали в первую же ночь. Многие оправдывали Рьяного у берегов, с рассвета и до последних лучей заката нрав его был сносен он давал пропитание и заработок, но с наступлением темноты не следовало и близко подходить к его водам.
Во всём была виновата тьма, с этим никто не спорил. Выжившие в его штормах смельчаки утверждали, что над Ночным Татем не горит по ночам ни единой звезды и не всходит луна. Только солнцу было по силам разогнать тьму и морок. Днём, если ветры не благоволили, все моряки гребли, как заведённые, потому что ночью оставалось лишь выживать. Воды играли с кораблями, будто в них вселялась нечистая сила. Наутро корабль мог оказаться там, где был за сутки до этого, и всё равно такой исход не был худшим. Не было ни единого случая, чтобы упавшего за борт удавалось достать что-то утаскивало людей на дно, и моряки верили, что всё оно устлано человеческими костями и полусъеденными телами. Оттого духовные лица никогда не ели никакой рыбы, предпочитая голодать, если придётся, чем оскверниться, отведав хоть кусочек от существ, кормящихся человеческой плотью.
Дети не могли похвастать той же святостью они с удовольствием ели рыбу, собравшись у костра под навесом.
Игорь не ел и не пил, отчего Йор всё больше утверждался в мысли, что он какой-то дух. Весь день он провёл, поднимая с острого крутого склона каменистого острова обломки кораблекрушения и прилаживая их друг к другу. Поглядеть на него, так можно подумать, что здешнее солнце куда ярче, чем есть. Мужчина ходил повсюду в тонких чёрных штанах и без рубахи. Лен загораживал поначалу сестру, чтобы она не видела голую по самый пояс грудь и спину, но потом утомился и плюнул.
Единственным достоинством конструкции, сколоченной чужаком, была её крепость он несколько раз испытывал её, без замаха бросая с высоты на скалу. В первый раз она перекосилась и разошлась. Большой вес на силу удара должны были привести к такому результату. Мужчина не сдался и не расстроился. Вряд ли он что-то смыслил в кораблестроении, вес нужно было уменьшать, а он увеличивал. Прилаживал толстые доски, вколачивал длинные ржавые гвозди камнем, что ему потом надоело. Он бросил камень. Дальше вкручивал гвозди руками.
При всём уважении, господин, Йор подошёл к нему ближе, это не поплывёт.
Поплывёт, не согласился Игорь, разглядывая грубую плоскодонку с огромным коробом, занимающим почти всё место от борта до борта.
Для четверых она определённо была мала. Либо трое детей, либо один взрослый мужчина крайне высокого роста. Йор хоть и был довольно рослым для своих лет, стоя рядом, был лишь немного выше его локтя. Мальчики встревоженно переглянулись.
По-видимому довольный лодкой Игорь лёг на холодную скалу по другую сторону костра от брата с сестрой.
Господин, позвал Лен, поговорив с вами, мы все пришли к выводу, что вы тьма, но разве свет не должен вредить вам?
Свет мне абсолютно ничего не должен, усмехнулся Игорь, оскалив острые белые зубы. Весьма неумелое подобие улыбки. Опять ни веселья, ни радости. Просто когда нет ни света, ни тепла меня это не тяготит.
Простите нас за расспросы, смущённо вмешалась Клоя. Мы вам благодарны за вашу помощь, независимо от того, кто вы есть. Просто, мы хотим понять
Ничего, он без раздражения пожал плечами, но я уже говорил. Я Игорь. Больше мне про себя сказать нечего.
Сумерки сгущались, на небе собирались чёрные тучи. Мужчина, растянувшись в полный рост на спине, смотрел ввысь. Его волосы, брови, ресницы и глаза были темнее черноты неба. Он не был существом крови и плоти, как говорилось в старину. Даже если и была в нём и кровь и плоть, он был существом тьмы, и вглядывался холодной тьмой своих глаз в холодную тьму ночного неба над океаном. И холода в нём, несравнимом размерами с океаном, было не меньше.
И что, если вы тьма, вы ничего не боитесь? осмелился спросить Лен.
Чужак, казалось, не имеет привычки давать волю гневу.
Ветер едва поднимался, ещё стоял дневной штиль. Тихо произнесённые слова Лена разнеслись на многие метры то самое роковое затишье перед страшной бурей.
Пожалуй боюсь, что не смогу выполнить свою работу, когда буду нужен Остальное меня не пугает.
Если совсем не бояться за себя, можно сгинуть! Клоя говорила громче, чем требовалось.
Недовольное небо начинало бурчать и взрыкивать, как раздражённый зверь. Игорь перевёл взгляд с совершенно чёрного неба на детей. Отблески костра причудливо играли на его лице. Казавшиеся чёрными глаза поймали и поглотили всполох, настолько они были противоположны свету, что не терпели его малейшего присутствия. Клое показалось, что океан смотрит на неё, влажная чернота уступила, углубилась, выдала синюю искру. Игорь сказал просто:
Мне не дано умереть, я могу лишь переходить между мирами.
Учитель говорил, что бессмертно лишь то, что никогда не рождалось, вставил Лен.
Это умная мысль, кивнул Игорь. Но моя практика расходится с этой теорией Если произнести моё имя, я приду, и меня ничто не остановит. Моё имя само придёт в голову тому, кому суждено призвать меня, и я явлюсь в любое время, в любой мир.
Дети невольно приоткрыли рты и, распахнув до предела глаза, слушали спокойный голос бога тьмы.
Вы один отвечаете за все миры? суеверно прошептала Клоя.
Нет. Таких как я почти триста и ещё есть дети, продолжающие дело отцов Некоторые из них также тьма, другие свет. Есть особый мир, в котором такие как я лишаются памяти. Мы попадаем в него по очереди. Только там мы можем иметь семью. В нём мы начинаем жизнь с начала: рождаемся, взрослеем, обзаводимся семьёй, а когда дети вырастают, покидаем этот мир. Наши дети наследуют часть нашей силы и тоже должны помогать нуждающимся.
Вы хотите туда? засомневался Йор.
Игорь уставил на него пристальные глаза. Йор смешался. Лен предпринял попытку заслонить друга плечом.
Я Йор хватил ртом воздух, мне показалось в вашем голосе вы сказали это так словно говорите о вынужденном, а не о чём-то приятном
Игорь отвернулся. Йор беззвучно выдохнул через рот.
Я прощаю тебя, мальчик.
Последняя фраза была лишена красок, безжизненна. Его лицо, которое казалось Клое таким одухотворённым, даже красивым, стало печально, а глаза, тёмные и глубокие, как воды Рьяного, неподвижно остановились на одной точке.
Темнело. Вокруг дико расходился океан, готовясь породить бурю, какой ещё не видывал мир. Она рождалась в муках, брызги долетали и до их высокого убежища. Игорь натянул вокруг кусок сложенной вдвое парусины. Тяжёлая сырая ткань хлопала под порывами. Яростно дул ветер, тьма сгущалась, готовясь первой поприветствовать нарождающееся зло.
Клое было не по себе. Годами её, как всех детей, учили остерегаться тьмы в ней были все беды, а за эти два дня девочке пришлось повидать больше тьмы, чем за всю предыдущую жизнь. Они сидели с мальчишками, плотно прижавшись друг к другу и почти засунув ноги в костёр. Дети и думать не могли о том, чтобы спать в таком месте темнота, непроглядная чернота окружала их со всех сторон. Если бы они так не устали прошлой ночью, им и тогда не удалось бы сомкнуть глаз.
Тьма не прощает тех, кто относится к ней беспечно. Она всегда готова напасть исподтишка, ударить ножом в спину, подслушать неразумно рассказанный в ночи секрет. Она расставляет ловушки на дорогах, насылает жуткие сны, покровительствует всей нечистой силе.
Волны остервенело грохотали о скалы. Клоя заткнула уши, но от этого вовсе не стало легче. В такие холодные зимние ночи надо сидеть дома у очага с ярко зажжённой лампой и рассказывать небылицы, чтобы одурачить тьму, если та вздумает подслушивать.
Мучась от невнятных страхов и вспомнив о потерянном доме, Клоя поступила трусливо и в то же время смело. Резко встав, так что Лен и Йор вздрогнули, она обошла костёр и потянула за руку удивлённого Игоря. Лен должен был, как обычно, зашикать на неё, чтобы она не приставала ни к кому с глупостями, но промолчал. Ему тоже было страшно. Сейчас им всем нужен был кто-то старше, сильнее, а главное тот, кому не страшно.
Игорь, не сопротивляясь, без расспросов, пересел на край постели из камней и одеял. Недолго посомневавшись, мальчишки тоже подобрались поближе. Дети прижались к нему, ища опоры и защиты. Кто-то другой, человек крови и плоти, мог бы отчитать и наказать их за то, что они донимают его своими страхами, но Игорь молчал. Мужчина опустился на спину, и дети легли на его жёсткую горячую грудь, как на подушку, с одной стороны Йор, с другой Клоя и Лен. Брат приобнимал сестру со спины, и ей стало очень тепло. Девочка задвигала пальцами, помогая рукам согреться. Игорь накрыл их одеялами. Грудь живого бога спокойно и плавно вздымалась, в ней билось сердце, как у всех добрых людей.
Солоноватое зябкое дыхание океана наносило на высокий берег тёмные волны. Они разбивались с каменным грохотом и сулили неуютному островку скорую погибель. Пенящиеся брызги, шипя, попадали в огонь. Рьяный, словно задыхающийся от ярости моряк, поливал потерпевших крушение отборной бранью. Он сквернословил по-тёмному, брызгал слюной, потрясал тяжёлыми кулаками и раскачивался, словно пьяный, не иначе перебрал человеческой кровушки.
Ненасытный, неуёмный. Проклятая прорва. Если бы не боялись тебя суеверно, не Рьяным назвали бы. Ты не заслуживаешь этого доброго, честного имени. Окаянный, вот кто ты.
Клоя проснулась от того, что Лен резко тряс её за плечо. Первой мыслью было отчитать его за грубость. Клоя подняла голову и раскрыла глаза. Брат и Йор, только что проснувшиеся, поднимались на ноги. Едва начав соображать, Клоя поняла, что не видит Игоря. Йор побежал куда-то, Клоя поспешила следом.
Несите одеяла, велел знакомый голос.
Йор остановился, как вкопанный, и бросился обратно. Лен неаккуратно похватал всё, на что хватало рук. Игоря не было видно. Океан ещё буйствовал, ибо солнцу требовался ещё час или два на пробуждение. Йор собрал всё, что осталось, и поспешил за Леном. Клоя придушенно ахнула брат вдруг пропал прямо на глазах. Она поспешила за Йором никакого колдовства, ровное, как срезанное, плато острова было стерильно и неестественно, словно когда-то подверглось бесчеловечному гневу океана. Бок, по которому Игорь втащил их наверх, был отвесной стеной, но остров не везде был таков, здесь, скалы были неоднородными по высоте, косыми и острыми. Лен тащился с одеялами, стараясь на свалиться с мокрых склонов, без рук это было тяжело сделать. Игорь недовольно следил за ним снизу. Вода захлёстывала его по самые плечи, но он словно не чувствовал. Кто-то другой на его месте уже бы утонул, а он неведомым образом стоял на ногах, не шатался и не прогибался под ударами волн. В его руках была плоскодонка, и держал он её легко, как игрушечную.