Какие Сеньки? испуганно и ничего непонимающим взглядом смотрела на него Анюта. Я никому ничего не дарила и не переписывала.
Как не переписывала? Подожди-ка Вадим достал из папки (с которой он ходил целый день) документы.
Анюта трясущимися руками перечитывала листы, в которых ясно указывалось, что она, Котова Анна Дмитриевна, передает вправо собственности свою недвижимость, а именно однокомнатную квартиру по адресу некому Леонову Эдуарду Михайловичу. А сама прописывается в Волгоградскую область, поселок Сеньки
А кто такой Леонов Эдуард? словно в тумане спросила Анюта.
Тебя сейчас только это беспокоит? приподнял бровь Вадим. Эдуард мой близкий друг. Я сделал ему подарок.
Ты подарил своему другу мою квартиру? Но как? Как ты это сделал, без моего ведома? недоумевала Анюта.
Аня, ты дура что ли? Ты сама все подписала. Сама! начал кричать Вадим, тыча пальцем в ее подписи. Ты дура! Просто круглая дура! Ты, подписывала документы, не читая! Или ты действительно думала, что мы нотариусу так часто ездим и так много документов собираем, что бы на полгода твое говно однокомнатное сдать?
Я же верила тебе, я же верила Ты же сказал, что я должна доверять Анюта закрыла лицо руками и начала рыдать в голос.
Это еще раз доказывает твою глупость. Запомни. Никому никогда нельзя верить.
А еще говорил, что ты человек слова, не слушая его, продолжала Анюта, тупо уставившись в стену.
Так я и держу. Я обещал тебе работу? Работай. Я обещал тебе заработки? Зарабатывай. А еще у тебя всегда будет много мужчин. Так что слово свое я сдержал.
Как же ты мог, Вадим? Как же ты так мог? Я же тебе верила, начала раскачиваться из стороны в сторону Анюта. Потом она резко остановилась, посмотрела на него пустым, отчужденным взглядом и сказала:
Значит, я тебе ничего не должна? Ты же мою квартиру продал, деньги за нее получил. Так отпусти меня.
Смотрю я на тебя, Аннушка, и диву даюсь. Как ты с таким куриным мозгом жить-то дальше собралась. Тебя на каждом углу лоханут. Сиди уж лучше здесь, под контролем. Торгуй своим межножным местом и не попадай в плохие ситуации. Что касается квартиры, так это твой подарок с барского плеча, а не оплата моего труда. Да и продать ее пришлось очень быстро. С торгов. Всего за полтора ляма. Плюс оплата нотариусу и так далее. Поэтому квартира эта не в счет.
Вадим, отпусти меня, пожалуйста, взмолилась Анюта. Ты и так меня без всего оставил, ну хватит уже меня мучить и издеваться. Я прошу тебя, я тебя умоляю. Я найду тебе работу и все верну, только отпусти! ее рыдания перешли в истерику.
Иди, спокойно сказал Вадим, Иди. Я тебя не держу.
Правда? Можно? Ты, правда, отпускаешь меня? не поверила своим ушам девушка.
Я, правда, не держу тебя. Иди.
Анюта встала и попятилась к входной двери. Начав дергать за ручку, стало понятно, что дверь заперта на ключ.
Вадим, но здесь закрыто, я не могу выйти. Дай, пожалуйста, ключ, жалобно попросила она.
А у меня нет ключа, все так же спокойно ответил Вадим.
А где он?
А он у Сереги Лукавого. Вот у него и спрашивай.
А где Серега?
А Серега в комнате. За дверью, которая посередине.
Анюта подошла к комнате и тихонько постучала. За дверью были слышны еле уловимые мужские голоса. Она постучалась еще раз и открыла дверь. В комнате сидело четверо мужчин. Двое из них располагались на диване, а двое сидели напротив стоявших креслах.
Тебе чё? Спросил огромных размеров мордоворот, с лысой головой и небольшим шрамом на щеке.
Мне Сергея. Сергея Лукавого, робко сказала Анюта.
Серег, слышь, к тебе походу на отсос пришли, заржал один из них, который сидел в кресле.
Еще раз спрашиваю. Чё тебе? вновь спросил тот, что со шрамом.
Вы Сергей?
Я Лукавый, чё надо? от его голоса и угрожающего взгляда у Анюты побежали мурашки по всему телу и пробрал легкий озноб.
Понимаете, замялась она. Мне выйти надо, а ключ у вас. Не могли бы вы мне открыть дверь?
Конечно, могу. Подходи, бери, сказал он, расстегивая ширинку. Достав оттуда член, он начал его медленно поглаживать. Вот ключ от всех дверей и от восьмого неба. Подходи, бери. Хочешь ртом, хочешь руками, хочешь просто присядь сверху.
Увидев его детородный торчащий орган, Анюта взвизгнула и выбежала из комнаты. Залетев на кухню, она бросилась перед Вадимом на колени и начала умолять отпустить ее. Но его равнодушие оставалось неизменным:
Я тебе еще раз говорю. Я тебя не держу. Иди.
Но я не могу! Я зашла за ключом. А он, а он всхлипывала Анюта, он достал Он ЕГО из штанов достал
Хватит ныть! крикнул Вадим и, поднимаясь со стула, оттолкнул ее ногой.
Вадим, что за клуша меня хочет? услышала она голос входящего на кухню лукавого.
Работать не хочет. Прикинь, Серег, заторчала мне два ляма, а отдавать не собирается.
Как это?
Так это. Говорит, что я за «спасибо» для нее семь месяцев старался.
Я не за «спасибо», плакала Анюта. Я могу тебе все отдать, только каким-нибудь другим способом.
Не хочет за деньги, пусть бесплатно братву удовлетворяет начал размышлять Лукавый. Пусть они тебе «спасибо» говорят.
Нет! Не хочу! Ну, пожалуйста, не надо! слезно закричала Анюта, Умоляю вас не надо!
Нет такого слова «не хочу», есть такое слово «надо», подсел к ней Лукавый, схватив ее за волосы, и глядя прямо в глаза, крикнул:
Лысый! Горох! Пацаны!
На его крик, на кухню зашли трое мужчин, которых она видела в комнате. Лукавый отпустил волосы, схватил двумя пальцами за щеки и сжал с такой силой, что рот Анюты приоткрылся. Второй рукой расстегнул штаны, вытащил свой орган, поднес его к ее губам со словами: «Поцарапаешь, зубы вышибу».
Анюта поняла, что плакать, просить, умолять и вырываться бесполезно. Она зажмурила глаза и стала делать все, что ей говорили, а точнее приказывали. Ее насиловали везде, где только можно, ставя в разнообразные позы, при этом периодически побивая ее, то по лицу, то по телу, то просто наотмашь били по голове. Из ее груди вырывались болезненные стоны. Силы покинули полностью, а разум отключился. Анюта даже не сразу поняла, когда все закончилось. Она лежала на полу раздавленная и униженная. А эти сволочи сидели за столом, открыв бутылочку хорошего дорогого коньяка, распивали его и смеялись.
Эй! крикнул один из них, Ты там не сдохла? Вставай и ползи в ванну. А то обоссышься еще вдобавок.
Анюта медленно пошевелилась и приподняла голову. Она чувствовала, что из носа и из губы идет кровь. От чего именно, понять было сложно. То ли от побоев, то ли от того, когда ее кувыркали, она неоднократно ударялась лицом, да и не только лицом. Тело все ныло, внутри тоже все болело. В глазах стоял туман, голова кружилась, а все звуки отдавали эхом. Кое-как поднявшись на колени, Анюта, опираясь о стену, потихоньку смогла подняться. И вот так по стеночке поплелась в ванну. Ноги почти не слушались ее, а глаза почти ничего не видели. С огромным трудом ей удалось дойти до ванной. Зайдя туда и заперев за собой дверь, она скатилась по стене вниз и, закрыв лицо руками, заревела. Очень сильный удар в дверь, заставил ее вздрогнуть.
Слышь, тварь! Дверь тебе кто запирать разрешал? Открыла резко, а то вышибу и еще раз надаю тебе по мозгам. И за дверь еще должна будешь!
Анюта быстро повернула замок. В ванную залетел Лукавый.
Чё ревешь, сидишь? Давай, рожу свою кровавую, мой. И вообще вся вымойся, а то смотреть противно. С этими словами, он как всегда, схватил ее за волосы, подтащил к ванной, включил холодную воду и сунул головой под кран. У нее не было сил, что бы сопротивляться, и она просто умывала ладошками лицо. Ее трясло от холода и страха. Лукавый сорвал с нее и так разодранную одежду, затащил ее ванну, посадил туда и со словами: «Не вздумай закрываться», ушел. Анюта сделала воду потеплее и начала поливать себя из душа. Просидев так около минут тридцати, она вылезла и, не обнаружив полотенца, подняла с пола свои лохмотья, которые когда-то были юбкой и кофтой, прикрылась ими и вышла. Мужчины повернули на нее головы и велели подойти к ним.
Ты чё там прикрываешь? Чё, интересно, мы там не видели? весело спросил невысокий качек, с огромной татуировкой во всю руку. Рвань эту отбрось и встань ровно.
Анюта покорно сделала то, что ей сказали. Эти четверо ублюдков начали рассматривать ее. Вадима среди них уже не было.
Где Вадим? тихо спросила она.
Ну как? проигнорировав ее вопрос, поинтересовался Лукавый.
Херня полная, ответил татуированный. По дешевке скинем. Сиськи маленькие, жопа вся в прыщах каких-то, да и рожей не очень вышла.
Он повернулся к остальным и начал разливать коньяк. Ее насильники стали продолжать пить и разговаривать на какие-то свои темы, не обращая на Анюту никакого внимания. Стоять было тяжело, и она хотела было опереться на что-нибудь, но один из этих уродов кинул в нее кусок надкусанной колбасы и прикрикнул:
Ты, шалашовка! Тебе кто разрешал шевелиться? Стой не двигайся, пока мы не напьемся, и ты нам не понравишься.
Я не могу уже стоять. Мне тяжело, шмыгнула носом Анюта.
Не хочешь стоять, ложись сказал третий мужчина, которого во время разговора называли Лысым. Внешне он не отличался от остальных. Такой же накаченный и со злыми глазами. Вот только в отличие от остальных, волосы у него были. И почему он «лысый» оставалось загадкой. А мы сейчас рядом приляжем, продолжал он.
Нет, попятилась назад Анюта. Нет, не надо
Надо, услышала она в ответ и все повторилось по новой. Всё насилие, все побои и все издевательства. На этот раз, после окончания этого животного марафона, ее не послали в ванную, а оттащили в одну из комнат и бросили на пол.
* * *
Открыв глаза, Анюта не понимала, спала она или была без сознания. Тело все ломило, в голове вспышками вставали, произошедшие с ней накануне моменты. Что будет с ней дальше? Что ей делать? Оперевшись на локти, она начала пробовать подняться.
Проснулась? услышала она женский голос.
Повернув голову, Анюта увидела молоденькую девушку, с через чур ярким макияжем, одетую в полупрозрачный халатик и дующую на только что накрашенные ногти.
Как ты себя чувствуешь? Очень паршиво?
Очень, положив обратно на пол голову, ответила Анюта.
Сочувствую. За что тебя так?
Ни за что.
«Ни за что» так не дерут.
Не успела Анюта ничего ответить, как дверь открылась и на пороге появился Лукавый.
Очухалась? Ползи сюда, пацаны ждут.
Я больше не могу, взмолилась Анюта. Еще такого раза я не выдержу.
Но Лукавый, не слушая ее, подошел, взял за руки и прям лежачую потащил за собой, волоча по полу. Притащив в другую комнату, он бросил ее на пол. Сидевшие там мужчины не были ей знакомы, но они проделали с ней, то же самое, что делали вчерашние отморозки. Все о чем могла молить Анюта, это что бы позвали Вадима. Что она согласна. Она будет на него работать. Она будет торговать собой, лишь бы эти жестокие оргии прекратились. Потом ее опять оттащили в комнату. А потом опять за ней вернулись. Такие массовые насилия продолжались изо дня в день. Анюта уже ничего не чувствовала и не осознавала. Она была как мусорный мешок, который вытаскивали, что-то запихивали и выкидывали обратно. Она стала совершенно безвольным и беспомощным существом. Вульгарно-накрашенная девица, которую она увидела тогда, когда очнулась после первого дня насилия, один раз пыталась заступиться, когда за Анютой пришли в очередной раз:
Серег, вы же ее до смерти затрахаете. Посмотри на нее. Она уже еле живая.
Шлюх еще не слушали, огрызнулся Лукавый. Хочешь, тебя вместо нее оприходуем, что бы рот свой не открывала. Хочешь?
Нет, девушка опустила глаза и замолчала. Время шло. Ничего не менялось. Анюта уже привыкла к своему никчемному и мучительно-болезненному существованию и перестала, надеется на какие либо перемены. Когда открылась дверь, она уже знала, что это за ней. Закрыв глаза и готовясь к очередной порции подневольного грязного секса, Анюта услышала голос Вадима.
Аня, просыпайся. А ты вон пошла отсюда обратился он к перекрашенной девице. Девчонка вышла, а Вадим присел рядом с Анютой на корточки.
Привет.
Анюта открыла глаза и молча, смотрела на Вадима. Она смотрела и не понимала, за что он так с ней? Что она ему такого сделала, что он просто изуродовал ее? И морально и физически. Ведь, по сути, она ему ничего не делала. Какие два миллиона? Какой долг? Да и за что? За то, что она полы мыла? Господи, какой бред! Она смотрела ему прямо в глаза и слезы катились по ее щекам. Вадим не выдержал ее взгляда, встал и подошел к окну.
Мне сказали, что ты хотела меня видеть. Что ты согласна с моим предложением.
Да, я согласна.
Как ты себя чувствуешь? повернулся он к ней.
А как ты думаешь? Ты уничтожил меня, Вадим. Растоптал. Как ты думаешь, как себя после этого чувствуют люди? Я же тоже человек. Во всяком случае, была когда-то
Вадим молча смотрел на нее, и в его глазах она увидела некую жалость к ней, сочувствие и стыд за содеянное.
Вадим, я испытала все эти страдания, за мытье полов. Потому что ты мне помог. Сейчас я буду зарабатывать опять благодаря тебе. Как я потом буду с тобой, уже за это, расплачиваться? Какую сумму ты мне выставишь? Какой процент? Что со мной будут делать? Сверлить мне кости? Отрезать части тела? Вырезать ораны на живую, для продажи? Что Вадим? Что со мной будет дальше?
Вадим, все так же молча, продолжал смотреть на нее, потом отвел взгляд и сказал:
Отдыхай пока. Вот, возьми пока пижаму и халат и протянул ей пакет, Остальные шмотки привезу позже. Отлежись пару дней, приведи себя в порядок. Больше тебя никто трогать не будет. Я на днях приеду, и приступишь к работе.
Анюта громко рассмеялась:
Опять ты прям, как волшебник! Спаситель мой! Никто меня не тронет, шмотки мне привез. Я боюсь за это в будущем с тобой расплачиваться, в истеричном смехе, вперемешку со слезами разошлась Анюта.
Заткнись! крикнул Вадим. Башкой надо, Аня, думать, а не жопой. И не вестись на легкую жизнь и лезть в лохотрон. Бесплатный сыр, только в мышеловке, это даже дети знают. Такие как ты, всегда халявы хотят, а потом ноют.
Ты же жрешь халяву и ничего. На тебя работают, а ты ни разу спины не согнул. Избил, запугал, выбал. Вот и все твои усилия.
А это не твое дело, огрызнулся Вадим и пошел к двери.
Да какая халява?! Я всего лишь убиралась в квартире твоего брата! Всего лишь убиралась! Это того не стоит! Я понимаю, если бы ты меня за миллионера замуж выдал или бизнес мне открыл. Хотя и за это нельзя так жестоко! Нельзя! но за Вадимом уже закрылась дверь, и он давно перестал слышать ее.
Анюта лежала на полу, плакала и прикусывала и так разбитые губы: «Боже, как обидно. «Если бы я только знала», шептала она. Она лежала, рыдала и проклинала все. Все, что с ней было. И детдом, который дал ту квартиру. И саму квартиру. И магазин, в котором она познакомилась с Вадимом. И Вадима. И его брата, которому понадобилась домработница. И тетку, которая от нее отказалась. И ту аварию, которая отняла у нее родителей. Если бы они были живы Если бы Она бы тогда не лежала на полу, а училась в каком-нибудь престижном ВУЗе, гуляла с друзьями, встречалась, влюблялась и просто наслаждалась жизнью. Почему нельзя повернуть время назад? Она бы тогда не пустила их никуда или поехала с ними. Лучше бы она с ними погибла! Лучше смерть. Чем такая жизнь! С этими мыслями Анюта уснула.
Проснулась она от голоса все той же намалеванной девчонки. Та сидела рядом с ней и потряхивала за плечо, пытаясь разбудить.
Ань, просыпайся потихоньку, я тебя на кровать положу.
Анюта с трудом поднялась, облокачиваясь на девушку и немного прихрамывая, поплелась к кровати. Оказавшись, впервые за последние несколько дней, на мягком матраце, а не на жестком холодном полу и положив голову на подушку, она улыбнулась:
Как тебя зовут? Вижу тебя уже не первый раз, а имени не знаю.