Я передам.
Ну ладно, ребята, веселитесь. Чарли явно намекал, чтобы мы уходили, и уже начал осторожно двигаться в сторону гостиной и телевизора.
Эдвард торжествующе улыбнулся и взял меня за руку, собираясь увести с кухни.
Когда мы подошли к пикапу, он снова открыл мне пассажирскую дверь, но на этот раз я с ним не спорила. Я все еще не научилась находить в темноте незаметный поворот к их дому.
Эдвард вел машину через Форкс на север, не скрывая раздражения из-за встроенного ограничителя скорости в мой доисторический «шеви». Мотор ревел даже громче обычного, когда спидометр показывал больше семидесяти в час.
Не обращай внимания, постаралась я его успокоить.
Знаешь, что бы тебе очень понравилось? Небольшое «Ауди»-купе. Очень тихий, с мощным двигателем
С моим пикапом все в порядке. И, если уж зашла речь о дорогих безделушках, хорошо, что ты не тратился на подарки ко дню рождения.
Ни цента не истратил, скромно согласился он.
Вот и отлично.
Можешь сделать мне одолжение?
Смотря какое.
Он вздохнул, и его красивое лицо посерьезнело.
Белла, последний настоящий день рождения, который все мы праздновали, был день рождения Эмметта в 1935 году. Сделай нам сегодня одолжение и веди себя естественно. Они все так волнуются.
Меня всегда немного удивляло, когда он заговаривал о подобных вещах.
Ладно, договорились.
Мне, наверное, стоит тебя предупредить
Да уж, пожалуйста.
Когда я сказал, что все волнуются я имел в виду, что именно все.
Все? прохрипела я. А я думала, что Эмметт с Розали в Африке.
Жители Форкса считали, что старшие отпрыски Калленов в этом году отправились в колледж в Дартмуте, но я знала больше других.
Эмметт захотел приехать.
Но Розали?
Я знаю, Белла. Не волнуйся, она будет вести себя тихо.
Я ничего не ответила. Как будто я могла вот так просто не волноваться! В отличие от Элис, вторая «приемная» сестра Эдварда, золотоволосая и хрупкая Розали, не очень-то меня жаловала. На самом деле она испытывала ко мне нечто большее, чем неприязнь. С точки зрения Розали, я была незваным гостем, вторгшимся в тайную жизнь ее семейства. И я ощущала вину, догадываясь, что именно мне Розали и Эмметт были обязаны своим долгим отсутствием. Но даже если я втайне и радовалась тому, что могу с ней не видеться, мне очень не хватало веселого увальня Эмметта. Во многих смыслах он был мне как старший брат, которого у меня никогда не было только внушал куда больший страх.
Эдвард решил сменить тему.
Если ты не разрешаешь мне подарить тебе «Ауди», может, ты хочешь на день рождения что-нибудь еще?
Я ответила шепотом:
Ты знаешь, чего я хочу.
Мраморно-гладкий лоб Эдварда прорезала глубокая морщина. Он явно пожалел, что отвлекся от разговора о Розали. Похоже, в последнее время мы слишком много об этом спорили.
Не сегодня, Белла. Прошу тебя.
Ну, может, Элис даст мне то, что я хочу.
Эдвард издал тихий, но угрожающий звук.
Сегодняшний день рождения не станет твоим последним, Белла, пообещал он.
Это нечестно!
Мне показалось, что я услышала, как он скрипнул зубами.
Мы подъезжали к дому. Изо всех окон лился яркий свет. С карниза над крыльцом свисала длинная гирлянда японских фонариков, бросавших яркие отсветы на окружавшие дом исполинские кедры. На широких ступенях, которые вели к двустворчатой входной двери, стояли большие вазы с пышными розами. Я застонала. Эдвард несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
Это же вечеринка, напомнил он мне. Постарайся соответствовать.
Конечно, пробормотала я.
Обойдя машину, он открыл мою дверь и предложил мне руку.
У меня вопрос.
Он настороженно ждал.
Когда проявлю пленку, сказала я, вертя в руках фотоаппарат, ты будешь на фотке?
Эдвард принялся хохотать. Он помог мне выйти из машины, потащил меня вверх по ступенькам и все еще смеялся, открывая передо мной входную дверь.
Все ждали меня в большой гостиной, отделанной в белых тонах. Когда я вошла, они дружно и громко приветствовали меня, пропев хором «С днем рождения, Белла!», а я покраснела и опустила глаза. Элис, похоже, украсила все, что только было можно, розовыми свечами и десятками ваз с розами. Рядом с роялем Эдварда стоял накрытый белой скатертью стол, на котором разместились розовый именинный торт, еще розы, стопка прозрачных тарелок и небольшая кучка обернутых в серебристую бумагу подарков. Все оказалось в сто раз хуже, чем я предполагала.
Эдвард, чувствуя мое смущение, ободряюще приобнял меня за талию и чмокнул в макушку.
Его родители, Карлайл и Эсми до невозможности моложавые и, как всегда, очаровательные стояли ближе всего ко входу. Эсми осторожно обняла меня и поцеловала в лоб, коснувшись моей щеки своими пышными, цвета жженого сахара волосами, а затем и Карлайл обнял меня за плечи.
Ты уж извини, Белла, произнес он театральным шепотом. Элис нам сдержать не удалось.
Позади них стояли Розали и Эмметт. Розали не улыбалась, но, по крайней мере, не смотрела на меня волком. Лицо Эмметта расплылось в широкой улыбке. Я не видела их несколько месяцев и забыла, как потрясающе красива Розали на нее было почти больно смотреть. А Эмметт всегда был таким большим?
Ты совсем не изменилась, с деланой досадой сказал Эмметт. Я-то думал увидеть разницу, а ты все такая же румяная.
Большое спасибо, Эмметт, ответила я, еще гуще заливаясь краской.
Он рассмеялся.
Мне нужно на секундочку отлучиться. Он заговорщически подмигнул Элис. Ты тут без меня не шути.
Постараюсь.
Элис отпустила руку Джаспера и выскочила вперед, сияя в ярком свете белозубой улыбкой. Джаспер тоже улыбнулся, но сохранил дистанцию. Высокий и белокурый, он прислонился к колонне у нижней ступени лестницы. В те дни в Финиксе, когда нам поневоле пришлось держаться рядом, я решила, что он избавился от антипатии ко мне. Однако он снова стал вести себя точно так же, как и раньше, когда избавился от временного обязательства защищать меня, стараясь по возможности меня избегать. Я знала, что в этом не крылось ничего личного это была простая предосторожность, и старалась не очень-то из-за этого переживать. Джаспер с куда большим трудом придерживался рациона Калленов, нежели остальные. Ему гораздо тяжелее было не реагировать на запах человеческой крови ведь прошло не так много времени.
Пора открывать подарки, объявила Элис. Прохладной ладонью она взяла меня под локоток и подвела к столу с тортом и сверкающими коробками.
Я напустила на себя мученический вид.
Элис, я же тебе говорила, что мне ничего не нужно.
А я тебя не послушала, несколько надменно прервала она меня. Открывай. Она забрала у меня фотоаппарат и вручила большой серебристый куб.
Куб оказался очень легким, и я подумала, что внутри он пустой. Надпись сверху гласила, что это подарок от Эмметта, Розали и Джаспера. Я смущенно сорвала обертку и оглядела скрывавшуюся под ней коробку. Что-то электрическое или электронное с массой цифр в названии. Я открыла коробку, надеясь, что все прояснится. Но внутри и впрямь было пусто.
М-м-м спасибо.
Розали выдавила улыбку. Джаспер рассмеялся.
Это стереосистема для твоего пикапа, объяснил он. Эмметт прямо сейчас ее монтирует, чтобы ты не смогла вернуть подарок.
Элис всегда опережала меня на шаг.
Спасибо вам, Джаспер и Розали, обратилась я к ним и улыбнулась, вспомнив, как Эдвард днем все жаловался, что у меня плохо работает радио. Все явно было продумано заранее. Спасибо, Эмметт! крикнула я и, услышав раздавшийся из моего пикапа ухающий смех, тоже невольно рассмеялась.
Открой сначала мой подарок, а потом Эдварда, попросила Элис. Она так волновалась, что ее голос напоминал птичью трель. В руке она держала небольшой плоский квадратик.
Я повернула голову и сердито посмотрела на Эдварда.
Ты дал слово.
Не успел он ответить, как в дверь влетел Эмметт.
Как раз вовремя! воскликнул он, пристроившись за Джаспером, который тоже придвинулся ближе обычного, чтобы получше все разглядеть.
Ни цента не истратил, заверил меня Эдвард, убирая с моего лица прядь волос.
От его прикосновения у меня мурашки пробежали по коже. Я сделала глубокий вдох и повернулась к Элис.
Давай, выдохнула я.
Эмметт хмыкнул от восторга.
Я взяла маленькую коробочку и, посмотрев на Эдварда, приподняла пальцем край бумажной обертки и дернула вверх липкую ленту.
Вот блин, пробормотала я, порезав палец о бумагу. Подняв руку, я увидела небольшой порез, из которого показалась капелька крови.
Дальнейшее произошло мгновенно.
Нет! взревел Эдвард, бросился на меня и отшвырнул к столу.
Стол упал вместе со мной, обрушив на пол торт, подарки, вазы с цветами и тарелки. Я грохнулась в кучу разбитого хрусталя. Джаспер врезался в Эдварда с таким звуком, словно в горной лавине столкнулись два валуна. Раздался зловещий рык, исходивший, казалось, из самой утробы Джаспера. Он попытался обойти Эдварда, щелкая зубами в нескольких сантиметрах от его лица.
В следующее мгновение Эмметт схватил Джаспера сзади, сковав его своим железным захватом, но Джаспер вырывался, впившись в меня дикими пустыми глазами.
К шоку прибавилась боль. Я упала на пол рядом с роялем, инстинктивно выставив перед собой руки, чтобы смягчить падение, и рухнула на острые осколки стекла. На этот раз меня пронзила жгучая боль, рвавшая руку от запястья до локтевого сгиба. Ошеломленная и сбитая с толку, я подняла взгляд от толчками бившей из руки ярко-красной крови и уперлась им во внезапно вспыхнувшие лихорадочным огнем глаза шести вампиров.
Глава 2
Швы
Один только Карлайл сохранил спокойствие. В его тихом, но властном голосе отразился многовековой опыт работы в области экстренной медицины.
Эмметт, Роуз, выведите Джаспера на улицу.
Эмметт кивнул, мгновенно стерев с лица улыбку.
Пойдем, Джаспер.
Джаспер пытался вырваться из железных объятий Эмметта, щелкая на брата оскаленными зубами и сверкая по-прежнему безумными глазами. Эдвард с бледным как полотно лицом быстро подошел и склонился надо мной, заняв оборонительную позицию. Из-за его сжатых зубов послышалось тихое угрожающее рычание. Я заметила, что он не дышит.
Розали со странно окаменевшим ангельским личиком вышла вперед, держась подальше от зубов Джаспера, и помогла Эмметту вывести того через стеклянную дверь, которую открыла Эсми, прикрывавшая одной рукой рот и нос. Ее узкое лицо выражало стыд и отчаяние.
Прости, Белла! крикнула она, выходя вслед за ними во двор.
Пропусти-ка меня, Эдвард, пробормотал Карлайл.
Прошла секунда, после чего Эдвард медленно кивнул и чуть отодвинулся в сторону.
Держи, Карлайл, сказала Элис, протягивая ему полотенце.
В ране слишком много осколков. Он покачал головой, протянул руку и оторвал от края белой скатерти длинную тонкую полоску. Накинув ее мне на руку повыше локтя, сделал импровизированный жгут.
От запаха крови у меня кружилась голова. В ушах звенело.
Белла, тихо произнес Карлайл. Мне отвезти тебя в больницу или ты хочешь, чтобы я обработал рану здесь?
Лучше здесь, прошептала я. Если он отвезет меня в больницу, то тогда скрыть это от Чарли никак не удастся.
Я принесу твой чемоданчик, вызвалась Элис.
Давай посадим ее за стол на кухне, сказал Карлайл Эдварду.
Эдвард легко подхватил меня, а Карлайл придерживал жгут у меня на руке.
Как самочувствие, Белла? спросил Карлайл.
Нормально, ответила я более-менее ровным тоном, отчего немного успокоилась.
Лицо Эдварда словно окаменело.
Элис была уже на кухне. На столе стоял черный чемоданчик Карлайла и горела изящная, но яркая настольная лампа, включенная в розетку. Эдвард осторожно усадил меня на стул, а Карлайл придвинул себе еще один и сразу же принялся за работу. Эдвард нависал надо мной, в любую секунду готовый защитить, все так же не дыша.
Иди уже, Эдвард, вздохнула я.
Я выдержу, упрямо ответил он. Однако челюсть у него напряглась, а глаза горели от лютой жажды, с которой он боролся, пытаясь подавить куда более сильное искушение, чем у остальных.
Не надо геройствовать, сказала я. Карлайл справится без твоей помощи. Подыши свежим воздухом.
Карлайл чем-то уколол мне руку, и я слегка дернулась.
Я останусь, произнес Эдвард.
Мазохист какой-то. Только зачем все это? пробормотала я.
Карлайл решил вмешаться:
Эдвард, разыщи-ка Джаспера, пока тот вконец не разошелся. Уверен, что он не в себе, и сильно сомневаюсь, что сейчас он послушается кого-нибудь, кроме тебя.
Да, с готовностью подхватила я, разыщи Джаспера.
Может, хоть что-то полезное сделаешь, добавила Элис.
Глаза у Эдварда сузились, когда мы хором насели на него, но в конце концов он коротко кивнул и быстро вышел через заднюю кухонную дверь. Я была уверена, что он ни разу не вдохнул с той секунды, как я порезала палец.
Я почувствовала, как рука начала неметь. Хотя боль и отступала, онемение напомнило мне о ране, и я внимательно разглядывала лицо Карлайла, чтобы отвлечься от того, чем занимались его руки. Его волосы сверкнули золотом в ярком свете, когда он склонился над моей рукой. Я почувствовала, как в животе у меня что-то неприятно шевельнулось, но твердо решила не поддаваться то и дело накатывавшей тошноте. Боль уже исчезла, осталось лишь какое-то легкое потягивание, на которое я старалась не обращать внимания. Не было никаких причин, чтобы меня стошнило, как ребенка.
Не маячь до этого она у меня перед глазами, я бы и не заметила, как Элис, не выдержав, тихонько вышла из кухни. С легкой виноватой улыбкой на губах она скрылась за порогом.
Ну вот, все ушли, вздохнула я. Хоть комнату смогла очистить.
Это не твоя вина, успокоил меня Карлайл с легким смешком. Со всяким может случиться.
Может? повторила я. Но всегда почему-то случается со мной.
Он снова рассмеялся. Его непринужденность и спокойствие были еще более удивительными в сравнении с реакцией остальных. Я не обнаружила на его лице ни малейших признаков тревоги. Он работал быстро и уверенно. Единственными звуками, кроме нашего тихого дыхания, было позвякивание кусочков стекла, один за другим падавших на стол.
Как вам это удается? поинтересовалась я. Даже Элис и Эсми Я умолкла, изумленно покачивая головой.
Хотя все остальные так же безоговорочно отказались от традиционной пищи вампиров, как и Карлайл, он единственный мог выносить запах моей крови, не страдая от сильного искушения. Наверняка это было куда труднее, чем можно было судить по его виду.
Многие и многие годы практики, ответил он. Я уже почти не замечаю запаха.
Думаете, вам станет тяжелее, если вы на долгое время оставите медицину? Когда вокруг не будет крови?
Возможно. Он пожал плечами, но руки его остались на прежнем уровне. Я никогда не чувствовал необходимости в длительном отпуске. Он лучезарно улыбнулся мне. Я слишком люблю свою работу.
Дзинь, дзинь, дзинь. Я удивилась тому, как много стекла оказалось у меня в ране. Меня так и подмывало посмотреть на растущую кучку, просто определить ее размер, но я знала, что это не поможет справиться с тошнотой.
И что же вам в ней нравится? поинтересовалась я. Для меня это не имело особого смысла: ведь он, наверное, долгие годы боролся с собой, прежде чем научился все это легко переносить. К тому же мне хотелось, чтобы он продолжал говорить: разговор отвлекал меня от неприятных ощущений в животе.
Карлайл ответил, глядя на меня спокойно и задумчиво:
Хм-м. Больше всего мне нравится, когда мои развитые больше, чем у других, способности помогают спасать тех, кого иначе сочли бы безнадежными. Приятно осознавать, что благодаря мне, тому, что я существую, жизнь некоторых людей становится лучше. Иногда даже обоняние становится полезным диагностическим инструментом. Он улыбнулся уголком рта.