Я ухмыльнулась, довольная своей шуткой, и спрятала листок обратно в папку, а через секунду в помещение вошел наш фотограф Давиди.
Простите, опоздал! С ходу воскликнул он, доставая оборудование.
Мы уже закончили, успокоила его Алиса, самое время сделать пару кадров.
Сейчас подготовлю оборудование. Фотограф засуетился у стола, раскладывая объективы и линзы.
Раз мы уже все, выйду покурить. Сообщила я, вставая.
Позвольте, провожу вас. Вызвался Каплан. Иначе вы непременно заблудитесь и потеряетесь в соседнем крыле.
Такое уже бывало?
Не раз.
Спасибо. Пожала плечами я.
Алиса осталась с его женой, а рокер вывел меня из студии и повел по коридору.
Как тебя, лапуля? Спросил он, едва мы завернули за угол.
Катя. Удивленно ответила я.
«Лапуля» не входило в число моих любимых прозвищ. Также от меня не ускользнул оценивающий, рыскающий взгляд Каплана, пробежавший по моим голым ногам.
Ты мне нравишься, Катя. Улыбнулся мужчина, открывая передо мной стеклянную матовую дверь.
Мы оказались в курилке для сотрудников. Рокер достал зажигалку и помог мне прикурить.
А еще мне польстил твой интерес.
Интерес? Подавилась дымом я.
Он придвинулся ближе. От него пахнуло травкой и чесноком.
Я же видел, как ты смотрела там на меня. Прогундосил Каплан.
Вообще-то, мне понравились заплаты на ваших брюках. Я постаралась деликатно отодвинуться. Стильно.
Ты пробудила во мне желание. Прошептал он и прижал меня к стене.
Благодаря его внезапному выпаду, я ощутила наличие желания у этого мужчины в полной мере оно упиралось мне прямо в бедро всеми семью своими сантиметрами.
Простите, пожалуйста, а как же ваша жена? Закашлялась дымом я.
Мы с ней давно уже просто бизнес-партнеры. Прохрипел рокер, вдавливая меня в стену и лихорадочно исследуя мои бедра.
Алекс, я не попыталась сопротивляться я, ощутив, что его бесстыжие лапы продвигаются все выше и выше.
Но в следующий момент его мокрый язык уже скользнул мне в рот.
Не нужно. Отвернула лицо.
Лапуся, прихрюкнул Каплан, пытаясь целовать мою шею.
На удивление, несмотря на хилое телосложение, мужчина оказался сильным подхватил меня под бедра и, не обращая внимания на попытки сопротивляться, с усердием и прямо на весу придавил к своему паху и опять полез с поцелуями.
Ой, нет! Взвизгнула я, спрыгивая. Отшвырнула сигарету в урну и одернула юбку. Вы меня простите, но никогда не мутить с женатиками одно из моих непреложных правил. К тому же, и к року я не очень
И пулей вылетела из курилки.
Вернулась в студию, схватила сумку, папку и без лишних объяснений удрала с этажа.
17.00
В офисе. Мы засели в женском туалете, обсуждая мужчин. Диана подкрашивала ресницы у зеркала, я устроилась на каменной стойке с раковинами, разглядывая маникюр, а Люба прямо из кабинки вещала нам о странностях своего жениха.
После поцелуев со мной он всегда чистит зубы. Возмутилась она.
Может, переживает о своих зубах? Предположила Диана. Сейчас услуги стоматолога стоят как полет в космос! Неудивительно, что люди так озабочены здоровьем, что чистят зубы по семь раз в день после каждого приема пищи. Это дешевле, чем лечить.
А у меня ирригатор. Брякнула я. С тех пор, как приобрела, недоумеваю, как раньше без него справлялась?
И тут же вспомнила, что незаменимый чудо-прибор остался в ванной комнате у Сапожникова. Очень жаль, ведь он мне так дорог я купила его с первой зарплаты в Manner.
А после секса Филипп сразу бежит в душ! И даже пять минут не хочет понежиться, не говоря уже о том, чтобы заснуть вместе! Простонала Люба. Послышался звук смываемой воды, девушка вышла из кабинки и принялась мыть руки под краном. Когда я его спросила, неужели он хочет отмыться от меня, поделилась она, он ответил, что и мне следует поступать так же, если не хочу быть грязнулей. И добавил, что это норма для всех людей, ведь во время секса мы обмениваемся жидкостями.
Мы с Дианой переглянулись.
По-моему, он слегка помешан на жидкостях. Прочистив горло, ответила я.
А разве когда любишь человека, его жидкости не становятся тебе родными? Задумалась Диана.
А я о чем! Ударила рукой по смесителю Люба.
В следующее мгновение в туалет заглянула младший редактор Вика.
Вот ты где! Бросила она мне. Мы тебя обыскались. Иди скорее, Аллочка вызывает тебя к себе!
Иди, иди, засуетились девчонки.
Наверное, по поводу интервью. Сказала я, спрыгивая на пол.
Вернулась к столу, взяла свою папку, а также бумаги Алисы до ухода из офиса она успела расшифровать почти половину аудио-записей, и отправилась с отчетом на ковер к начальнице.
Кать, ты что сегодня вечером дел Подкатил ко мне в коридоре Усов.
Сразу нет. Отрезвила я его. Обогнула по дуге, словно боюсь чем-то заразиться, и потрясла в воздухе папкой. Извини, я к Аллочке!
Он проводил меня печальным взглядом, а я, торопясь на поклон к шефине, вдруг поймала себя на мысли, что даже не знаю его имени.
Здрасьте. Постучав дважды для приличия, ворвалась в кабинет.
Барракуда сидела во вращающемся кресле. Оно медленно повернулось прежде, чем явить мне хозяйку во всей красе. Лицо Аллочки Денисовны было темнее тучи.
Морозова. Сказала она холодно.
В голове мелькнуло: моего имени она тоже не знает.
Если вы по поводу интервью Я вытянулась в струнку.
Да. Женщина встала, продефилировала к широкому столу, взяла пульт и включила монитор, висящий на столе. О нем самом.
Все было на высоте, если вы об эт И осеклась.
На экране красовался ролик, размещенный на одном из видео-хостингов. Он был коротким, всего несколько секунд, но эти секунды были зациклены и повторялись друг за другом.
На этом видео рокер Каплан подхватывал меня под бедра, прижимал к стене и терзал губами мою шею. Снова и снова. И выглядело это так, будто мы с ним Боже! Какой позор!
Что это? Как? Только и смогла выдавить я.
Мне позвонила госпожа Каплан. Отчеканила Барракуда. Этот ролик разместили в сети два часа назад. На нем уже пятьдесят тысяч просмотров!
Но я не
Моя сотрудница занималась сексом в курилке с известным рокером, пока его супруга ждала их в соседней комнате. Тихо произнесла Алла Денисовна. А затем завизжала: Как прикажешь это понимать?!
Это какое-то недоразумение. Пробормотала я. Все действительно выглядит так, будто мы Вы можете это выключить?
Нет уж, Морозова, тебе придется наслаждаться этим видео снова и снова, ведь это твой звездный час!
Алла Денисовна, не понимаю, кто это снял?
Камера видеонаблюдения. Фыркнула начальница. Как тебе вообще пришло в голову вытворять такое в помещении с камерой? Это конец! Теперь не будет никакого материала! Чем мы заменим интервью в свежем выпуске? А? Может, у тебя есть знаменитости, с которыми ты еще не спала?!
Да не было у нас с этим Капланом ничего! Воскликнула я, разведя руками, отчего из папки посыпались листы. Он сам ко мне полез, а я его отшила! Откуда мне было знать
Барракуда прищурилась, заметив что-то на полу. Наклонилась и подняла один из листов. К моему несчастью, им оказался тот, на котором я пририсовала мужской детородный орган к ее лицу.
Черт выдохнула я.
Ты уволена, переведя гневный взгляд с рисунка на меня, прорычала Барракуда.
Клянусь, в тот момент я видела, как из ее ноздрей валит дым.
19.50
Лежа в ванне с пеной, я мысленно пересчитывала оставшиеся деньги. Если выехать из гостиницы завтра до обеда, то не придется платить еще за день. Так у меня останутся средства не то, чтобы протянуть пару недель в режиме строгой экономии. Строжайшей, по правде говоря. А там я, может, уже и найду работу.
Но где же мне жить все это время?
Не сомневаюсь Алиса с радостью меня приютит. Но ужасно не хочется стеснять молодую семью. К тому же, у нее маленький ребенок, а он орет ночами. После рассказов двоюродной сестры Насти о радостях материнства мне хочется держаться подальше от детей, особенно от новорожденных. Шестимесячный малыш ведь считается новорожденным?
Боже, как я далека от этой темы!
Нет, жить у Алиски не вариант.
Позвоню родителям. Моя комната в доме пустует, так что они даже не заметят, что их великовозрастная дочь вернулась и заняла ее. Главное, уходить пораньше и возвращаться попозже, чтобы не выпилили в моем мозгу тоннель своими нравоучениями.
Стоит признать, положение у меня действительно безвыходное, раз я размышляю об этом. Но хочется верить, что все это лишь временные трудности.
Да, пожалуй, стоит позвонить маме. С чего же начать разговор?
«Привет, мама, как дела? Извини, что не приезжала на Новый Год и майские. Кстати, я переезжаю к вам».
Пойдет.
Я потянулась за телефоном, но, как только взяла в руку, тот разразился знакомой мелодией это звонил Сапожников. Что такое? Хочет вернуть ирригатор?
«Катя, возьми телефон это он!» надрывался смартфон.
Знаю, песня давно устарела, но я реально полагала, что Илья тот самый. Телефон чуть не выскользнул из мокрых пальцев, я с трудом удержала его и прижала к уху.
Да.
Алле, Катюш, узнала? Послышалось из динамика.
Да, у меня на экране высветилось «Сраный изменник». Буркнула я. Это же ты?
Все верно. Вздохнул Сапожников. Я так рад, что ты не внесла мой номер в черный список.
Вот дура. Так и следовало поступить. Но умные мысли, как известно, приходят слишком поздно.
Ты что-то хотел?
Вообще, да. Мне жаль, что все так нехорошо вышло.
Нехорошо? Ты никогда не умел подбирать выражения, Сапожников.
В душе у меня опять поднималась буря обид и негодования.
Прости. Просто мне так грустно.
Что, не согревает тебя твой Серж ночами в большом холодном триплексе?
Катя, я сейчас с ребятами на сборах.
Так не теряй времени даром. Вы ж там вместе в душевую ходите, если я не ошибаюсь? Соблазни кого-нибудь из товарищей по команде. Кого-нибудь покрепче, поволосатее.
Я понимаю, какую боль тебе причинил.
Ничего ты не понимаешь, Илюша. Ты меня уничтожил. Меня больше нет. Задыхаясь, призналась я. А то немногое, что осталось, требует возмездия.
Я не хотел. Это что-то внутри меня, понимаешь? На секунду подумалось: а, может, разок, а потом отпустит, и больше не захочется? И так все закрутилось
Замолчи.
Мои пальцы из последних сил крепко стиснули телефон.
Я ведь люблю тебя, Кать.
Да как ты И на этих словах аппарат выскользнул у меня из рук и нырнул прямо в воду. Нет, нет! Черт, черт! Запричитала я, вылавливая его из воды.
21.30
Попытки реанимировать телефон, разумеется, провалились. Как-то я слышала, что его нужно закопать в рисе, чтобы тот вытянул на себя всю влагу. Но откуда ж взяться рису вечером в шикарной гостинице? Поэтому смартфон лежал на журнальном столике, а я уже битый час металась вокруг него, поливая Сапожникова отборными ругательствами.
Ведь это надо же быть таким! Сердце мне разбил, достоинство растоптал, так еще и имущество уничтожил!
В этот момент мне захотелось сделать что-то такое, что причинило бы Илье такой же вред, какой он причинил мне. Например, уничтожить парочку его вещей. И я стала судорожно вытрясать из чемодана вещи, надеясь отыскать хоть что-то принадлежащее бывшему жениху.
Открытка, ручка, кепка, дезодорант, перчатки, солнечные очки, билет с матча, в котором он забил хет-трик.
Я яростно скидала все найденное в ведерко от шампанского, затем достала зажигалку, подожгла билет и швырнула туда же следом. Огонь радостно переметнулся с билета на открытку, пламя потянулось вверх, а я, глядя на заходящийся костерок, допила залпом остатки шампанского прямо из бутылки.
Села на диван и стала наблюдать за горящими вещами Сапожникова. И как-то, честно говоря, даже полегчало на душе. Как будто вместе с дымом, заполняющим комнату, уходила и моя печаль.
Даже сейчас, прокручивая все случившееся в голове, я не отказываюсь от мысли, что этот очистительный ритуал был мне крайне необходим.
Перед тем, как в ведре рвануло, я успела взглянуть на датчики задымления и подумать о том, что, наверное, следовало бы вынуть из костра баллончик дезодоранта. Но умная мысля вы же помните?
Бабахнуло так, что я подскочила.
Ведро свалилось со столика, языки пламени разлетелись по полу, и тут же вспыхнул ковер с высоким ворсом. От мысли вызвать пожарных пришлось быстро отказаться телефон-то сдох. Поэтому я выбежала в коридор, заорала: «Горим!», а затем вернулась в номер и стала предпринимать попытки потушить пожар покрывалом.
К тому времени, как покрывало догорело, комнату уже заволокло дымом. Решив, что пора убираться, я стала пробираться к двери. А дальше дальше пустота.
6 октября, вторник
12.00
Унизительно.
Унизительно очнуться в машине скорой помощи, когда тебе пытаются делать искусственное дыхание. Унизительно, еще до конца не придя в себя, получить по телефону нагоняй от администрации гостиницы за порчу их имущества, а также угрозы, что «страховая со мной непременно разберется».
Унизительно оказаться на рассвете на улице с пакетом уцелевших после пожара вещей: как мне объяснили, пожарный обнаружил меня на полу, прижимающей к груди сверток с мелочевкой, которую успела собрать до того, как все заволокло дымом.
И ладно бы, если там были документы. Так ведь нет. Погружаясь в сон, вызванный отравлением продуктами горения, я прижимала к груди Филю с Валерой, любимую помаду и пару пудровых Valentino на двенадцатисантиметровой шпильке с позапрошлогодней коллекции.
И только ленивый не обсуждал в приемном покое, как я, пребывая в состоянии отключки, мертвой хваткой удерживала в объятиях дорогущую обувь и своих верных друзей.
Унизительно еще и то, что у меня не было средств связи, и некуда было ехать, поэтому я остановила попутку и назвала единственный адрес, по которому могла найти приют адрес своих родителей. Не знаю уж на что рассчитывал водитель тучный мужчина лет пятидесяти но платить ему, чем-то более весомым, чем «простое человеческое спасибо», я не собиралась.
Унизительно, что он все-таки попытался ухватить меня за коленку. И что я, удирая от него по придорожным кустам, все-таки сломала каблук на туфлях, которые так отчаянно спасала от пожара. А ведь это была моя последняя пара приличной обуви!
Крайне унизительно и то, что в таком виде мне пришлось явиться к родным и объяснять, что со мной произошло.
А также то, что я лежала теперь на своей детской односпальной кровати, одетая в давно вышедшее из моды платье, в котором когда-то поступала в университет, и смотрела в потолок, который когда-то в детстве обклеила самодельными, криво вырезанными из блестящей фольги звездочками.
Катя, спускайся к столу, обед готов! Сказала мама, заглянув в комнату.
Аллилуйя! Как же я была рада, что хоть что-то не меняется в этом мире: в родительском доме всегда можно получить горячей еды.
Гости приехали. Добавила она.
А вот это уже было явной подставой. Ведь если мать с отцом, доканывающих тебя нравоучениями, еще можно было терпеть, то сборы родственников всегда ознаменовывались крупными словесными баталиями. Все присутствующие за столом всегда будто соревновались в том, кто вывалит больше подробностей о своих детях их больших и маленьких успехах и, что удивительно, неудачах тоже, ведь поругать прилюдно при всей родне, это вообще самый смак, вершина родительской заботы!
Ты как-то осунулась. Нахмурившись, поприветствовала меня бабуля. Обняла, потрепала по плечу и снова вгляделась в лицо. Дорогая, у тебя удрученный вид. И тусклая кожа. И Казалось, она не знает, каким еще обидным словом в меня швырнуть.
Но ситуацию спас дедуля.
Чудесно выглядишь. Сказал он, выдирая меня из ее объятий и заключая в свои.
Какие новости? Не унималась ба. Она взяла меня за руку и придирчиво осмотрела пальцы. А где кольцо? Ты вроде говорила, что твой футболист звал тебя замуж?