Я даже больше сделаю, сказал он устало. Я инсценирую и свою смерть. Алонсо, я не хотел вас совсем убивать. Но у меня не было выбора. Автоклав управляется Блокчейном, а Блокчейн отказался восстанавливать детскую, настоящую копию Алены, пока была жива твоя жена. Я думал, убью вас, быстро подниму копию дочери, загружу в автоклав, мы уйдем в реальность, а вас Блокчейн восстановит. Но что-то пошло не так
Чертовы олды, выдохнул я. Все у вас не так. Блокчейн считает, что реальность это еще одна его супернода. То есть пока ему не подтвердили, что ты и твоя маленькая Алена мертвы, он не может поднимать другие ваши копии.
Так непривычно, ответил он невпопад. Майнеры, которые получают тела и становятся реальными людьми Это именно то, что имела в виду твоя Алена новое заселение Земли. Оно бы сработало, да? Если бы вы не держались так крепко за свою виртуальную реальность?
И в этот момент у меня словно сработал тумблер.
Нет никакой виртуальной реальности, сказал я, опустился на колени перед Аленой и медленно, аккуратно обнял ее, продолжая говорить с Гробом. И обычной реальности нет. Это просто ярлыки. Есть общий мир, есть люди. И нужно, чтобы все это поняли, потому что противостояние оно только внутри нас! Блокчейн считает, что реальность это одна из его супернод. Олды считают, что Блокчейн это просто виртуальная реальность на серверах на орбите. А на самом деле
Не надо! заорал вдруг Гроб, голос его сорвался, и он захрипел: Не надо! Фальстарт!
И в этот миг я краем глаза увидел, как к нам бежит та самая тупая робот с зеркальным лицом, со смазанными чуть глазами и носом. Она вытащила что-то у себя из груди, направила на меня и выстрелила.
Потом меня куда-то тащили, кто-то рядом причитал, что-то болтали, меня дергали и теребили, и разум неожиданно выделил оптимистичный голос Ли, которая заявила:
Пульса нет! Сейчас мозг умрет!
СУПЕРНОДА «ТЕПЛЫЙ БУНКЕР»
Все же есть большая разница очнуться с жуткими болями в живом теле в автоклаве или же осознать себя после поднятия бэкапа.
Я чувствовал себя отлично. После путешествия в ад реальности я был по-настоящему жив.
Я мог обратиться к своим архивам, бэкапам, прочитать любую книгу из сотен тысяч написанных человечеством
Папа, если ты сейчас не ответишь, я тебя отформатирую и загружу заново!
Я жив ответил я.
Да уж, Леша, задал ты нам жару, этот голос я узнаю всегда.
Аленка? Ты жива?
Выяснилось, что с момента моей смерти на Земле прошло больше месяца. Вначале был скандал, связанный с тем, что Блокчейн, делая мой предсмертный бэкап из живого тела, обнаружил, что я не Рикки Тавес, а Алонсо Кихано, ранее покойный.
Причем убила меня робот, которую параноик Гроб настроил так, чтобы она убивала любого, кто подойдет к восьмилетней Алене слишком близко.
Гроб так распереживался, что самоубился и забрал с собой дочку. Правда, тел их не нашли, только предсмертную записку.
Они живы, подтвердил я. Смерть Алены-ребенка нужна была только чтобы поднять из бэкапа тебя. Рикки говорил, что тебя поднимут сразу, как только будет подтверждена смерть тебя-ребенка.
И меня воскресили, подтвердила Алена. Нашли бэкап, все сделали как надо. А вот тебя хотели поднять из старого бэкапа, который был сделан одновременно с моим, перед нашей смертью. Мне пришлось поднять все свои связи, чтобы тебя взяли из последнего бэкапа, из живого тела. Ну, как там, в реальности?
Я чувствовал, что она ждет чего-то хорошего. Доброго. Уверенного.
Непривычно, ответил я.
* * *
Танита в Блокчейне Ганимеда с друзьями разработали принцип Общего Блокчейна, объединяющего реальность и виртуал и позволяющего одному человеку находиться одновременно только в одном месте.
При этом майнер, появляющийся в любом Блокчейне, автоматически получал гражданство Земли, а любой родившийся на Земле малыш в первые дни после рождения получал копию в любом Блокчейне по выбору родителей.
Майнер, который переходил в живое тело, мог в любой момент вернуться обратно в Блокчейн.
Папа, процесс просто не должен быть необратимым! Потому что Блокчейн относится к реальности как к второстепенному, а реальность через олдов к Блокчейну как к чему-то вспомогательному. Если признать их равенство как принцип
Да, дочка, я это уже понял.
Лет через двадцать я найду их, сказала Аленка.
Кого? не сразу сообразил я.
Отца И вторую меня. Мне очень интересно, какой бы я стала, если бы не попала в виртуальность, а жила все время в реальности.
И я понял, что сочетание этих миров породит еще не один конфликт.
И мир еще вздрогнет.
Точнее миры.
Марина и Сергей Дяченко
Масштаб
Он чувствовал себя животным в переноске. Кабину несли вручную в нарушение всех инструкций. Пол раскачивался в такт шагам носильщика, и от этой медленной качки подступала морская болезнь.
Салон без окон, обшитый звукоизолирующим материалом. Большой экран на передней стенке. Четыре мягких кресла, но Лео в салоне один. Здесь просторно и даже уютно, если не знать, как эта коробка выглядит снаружи, не знать об «аварийной ручке», привинченной к потолку. Предполагалось, что ручкой не будут пользоваться, но этот, снаружи, ухватился и тащит, будто корзину с рынка, демонстративно наплевав на правила и на пассажира.
Я требую соблюдения протокола, сказал Лео в микрофон ноутбука. Используйте колесную платформу для перемещения кабины! Немедленно!
Снаружи прозвучал низкий рев, переходящий в инфразвук. Динамики воспроизвели голос в нормальном звучании:
Чуть-плюнь потяни, детектив. Тута почти уже.
Звукоизоляция помогала, как пластырь при поносе. Этот, снаружи, говорил на местном простонародном диалекте, который был в принципе понятен, но звучал как издевательство.
Лео торчал в кабине третий час. Он перебрался сюда из самолета, через гофрированный рукав, и его заверили, что скоро он будет на месте. Но время шло, кабину куда-то везли, и Лео чувствовал каждый поворот, как выход в невесомость. Он обрадовался, когда поездка закончилась, но тут уже носильщик бесцеремонно взялся за аварийную ручку, и Лео, конечно, будет жаловаться, но кому? Кого здесь интересует его удобство?!
Кабина устремилась вниз, будто падающий лифт, вздрогнула и замерла. Лео выдохнул сквозь зубы.
Сегодня утром он проснулся в отличном настроении: дело, которым он жил последние полгода, наконец-то завершилось. Суд принял во внимание все собранные улики. Женщина, обвиненная ложно, была полностью оправдана, прокурор выдал ордер на арест настоящего убийцы. Лео подал заявление об отпуске, шеф тут же подписал и с непривычным дружелюбием осведомился о планах на отдых. Лео пожал плечами: такие вещи он заранее не планировал. Полежать в постели, глядя в потолок, потом пробежать десять километров с перерывами, потом сесть у компьютера, открыть сайт путешествий, поставить рядом чашечку кофе
Он выпил кофе до половины, когда шеф перезвонил ему, и голос звучал так, что Лео чуть не залил клавиатуру: погиб посол в Альтагоре. По всей видимости, убийство.
Вы понимаете, что это значит?! Не просто дипломатический скандал, а Мир висит на волоске! Наши жизни зависят от того, как скоро преступление будет раскрыто! Убийцу надо вычислить немедленно и представить доказательства не только действий, но и мотиваций, да так, чтобы никто не посмел оспорить!
Почему я?! спросил тогда Лео, и ответ ошеломил его:
Они запрашивают вас.
И вот теперь он сидел в кабине-переноске, и от низкого воя тряслись обитые пробкой стены этот, снаружи, понятия не имел, как приглушать голос, а может быть, хотел нарочно досадить чужаку.
Детектив, механический голос в динамиках прозвучал бархатно, будто пытаясь интонацией извиниться за оригинал. Тута! Вот посольство!
* * *
Трехэтажный особняк, добротный и даже величественный, был окружен палисадником. Кроме посла, тут жили секретарь, повариха и менеджер, причем обслуживающий персонал работал вахтенным методом по несколько месяцев. В Альтагоре сложные условия труда не столько физически, сколько психологически.
Лео преодолел секундную дрожь в коленях, открывая дверь кабины, спускаясь по короткому трапу, шагая через палисадник к особняку. У самого порога он остановился, перевел дыхание и заставил себя оглядеться.
Он заранее знал, как устроено это место, но никакое воображение не могло заменить увиденного своими глазами. Особняк с территорией и рекреационной зоной находился внутри другого пространства огромной пустынной комнаты с белыми стенами, комнаты совсем иного масштаба. Здание посольства было похоже на кукольный дом в углу просторной, лишенной мебели детской.
Единственное окно здесь было высотой с десятиэтажку. Вместо неба нависал потолок, страшно высокий и в то же время оскорбительно низкий, давящий на подсознание. Сопровождающий, точнее, носильщик, который притащил сюда Лео, стоял у двери, в дальнем углу белой комнаты, хотя по инструкции уже должен был выйти. От великана воняло потным животным и резким химическим духом, вероятно, так здесь представляют одеколон. Обширное брюхо казалось дирижаблем, а подбородок ноздреватой и волосатой скалой. Великан поднял огромную руку и помахал так, что Лео ощутил ветер на своем лице; великан был добродушен. Лео, скрипнув зубами, изобразил ответный жест. Проглотил горькую слюну, прижал к боку компьютер, другой рукой подхватил чемодан и поднялся на порог.
Дверь распахнулась раньше, чем он успел постучать.
Господин детектив, наконец-то добро пожаловать
На пороге стоял секретарь посольства Лео успел ознакомиться с его досье. Сорок лет, семейный, ответственный человек, отличные характеристики по работе. Бледен, явно растерян, смотрит на Лео как тяжелый пациент на доктора-светило.
Нам объявили, что посольство эвакуируют, но только после расследования. Нам отрезали связь оставив только официальный посольский канал Мы не можем утешить наших близких, они же дома с ума сходят В первые минуты мы думали, что началась война!
Может, как раз и начнется, утешил его Лео. Не торопите события.
Схему особняка он тоже успел просмотреть по дороге; просторный холл, широкая лестница, ведущая на второй этаж, здание было спроектировано для приемов. Предполагалось, что нарядная толпа станет подниматься по этим ступенькам, а наверху будет маячить посол в черном смокинге, здороваться за руку, обмениваться приветствиями, и все это под негромкую музыку и звон бокалов
Никогда здесь не будет веселой толпы. И не потому, что хозяин особняка мертв. А просто граждане Альтагоры много выше этого дома, и, чтобы приобщиться к веселью, им пришлось бы становиться на четвереньки и заглядывать в окна одним глазом, прищурив другой
Мы отказались давать показания, быстро говорил секретарь. Она хотела нас допрашивать. Явилась сюда, эта великанша мы заперлись готовились к силовому варианту. Ей достаточно один раз пнуть по дому ногой, чтобы вы понимаете. Хорошо, что связались наши дипслужбы как-то утихомирили ее. Но она обязательно еще придет!
В кухне пахло выпечкой. Повариха, спортивная женщина лет тридцати, вытерла руки бумажной салфеткой:
Господин детектив Да, я пеку пирожки. А что еще делать? Мы все пытаемся чем-то себя занять. Сделать вид, что жизнь продолжается Извините.
Менеджер, печальный и слегка опухший, сидел в глубоком кресле в комнате отдыха персонала. Бутылку он к приходу Лео спрятал, но запах спрятать не мог:
С-спасибо, что вы прибыли Посол наверху, мы ничего не трогали Что теперь будет?!
Я прошу вас, сограждане, официальным голосом сказал Лео, оставаться на местах и по возможности соблюдать спокойствие. Ситуация объективно сложная, а может быть хуже. Приготовьтесь.
Повариха нервно улыбнулась. Менеджер громко высморкался. Секретарь посмотрел на Лео с горькой обидой, как если бы доктор-светило оказался шарлатаном.
* * *
Кто такой посол на Альтагоре? Человек, занимающий декоративную должность. И еще он заложник. В условиях вечного кризиса отношений двух стран никаких метафор. Заложник тот, кого убьют, если договор о непричинении вреда, заключенный между Ортлендом и Альтагорой, будет нарушен.
Андерс Плот, тридцати шести лет, неженатый, выпускник юридической академии, лежал на полу в посольском кабинете, лицом вниз. На нем был черный смокинг именно такой, как представлял себе Лео, воображая очередь гостей на парадной лестнице.
Посол был единственным человеком в особняке, кто выбирался отсюда во внешний мир. В этом заключалась его работа. Надев официальный костюм, он шел на дипломатический прием, либо на торжественный обед, либо на концерт и часами находился среди великанов, занимая специально приготовленное кресло, улыбаясь и сохраняя достоинство, что чрезвычайно сложно, когда все вокруг ростом с башню и говорят почти инфразвуком.
Лео склонился над мертвым послом. В ушах покойного помещались наушники-вкладыши: бедняга не успел вынуть их, вернувшись в особняк. Наушники слабое подспорье, потому что низкие голоса великанов проникают сквозь тело, заставляя вибрировать мягкие ткани и кости. Лео содрогнулся.
Его ноутбук пискнул, фиксируя входной сигнал. Вызов, который нельзя отклонить, и очень некстати. Лео ничего еще не понял в этой комнате и тем более ничего не решил.
Звонок повторился. Лео вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь, и сел на ступеньку мраморной лестницы для приемов.
Здесь Лео Парсель, я слушаю.
С прибытием, сказал женский голос по ту сторону связи. Осветился экран, Лео увидел сперва уголок рта, уехавший вниз, потом она отодвинулась от камеры: круглое лицо с большими скулами, волосы цвета соломы, саркастические злые глаза. Мне нужно от вас немедленное согласие на изъятие тела из посольского особняка.
Представьтесь, пожалуйста, сказал Лео.
Женщина хмыкнула:
Может, жопу показать?
Не стоит, Лео вздохнул. Представиться гораздо информативнее.
Сейчас они были с ней в одном масштабе: виртуальная связь их уравнивала. Ноутбук Лео удобно лежал у него на коленях, клавиатура великанши вместила бы спортивную площадку. В двух устройствах использовались разные технологии, но функция была единой коммуникация. Где-то там, в другом помещении, воздух ревет и сотрясается от ее голоса, от огромного тела несет животным мускусом и химическим парфюмом, но здесь, на экране, она говорит по-человечески и похожа на человека. Настолько похожа, что Лео даже задумался: а узнал бы он по фотографии, что перед ним великанша?
Узнал бы, разумеется. По тончайшим деталям пропорций: скулы. Губы. Еще проще определять в профиль: линия подбородка
Меня зовут Эльза Бауэр, медленно сказала великанша. Я майор сыскной службы министерства обороны Альтагоры, и я веду расследование об убийстве посла. И если дело не будет раскрыто за двадцать четыре часа, договором о непричинении можно будет подтереться.
Но это же прекрасно, сказал Лео. Война! Мы узнаем, как славно трещат наши дома, когда по ним топчутся в кованых сапогах. Один раз хорошо топнуть и нет десятка таких, как я. А вы узнаете, правда или нет, что запрещенное биологическое оружие на самом деле не очень-то запрещенное.
Ты сумасшедший? спросила она после короткой паузы.
Интересно, сказал он задумчиво, кому я здесь понадобился, я ведь далек от дипломатии и международных отношений. Я просто детектив. Кто надоумил ваше правительство призвать меня?!