Почему вы не позвоните ей и не извинитесь? Раз уж обидели
Ох, да я бы и рада. Но переехали они. А куда, не знаю. Ну да ладно, что мы все обо мне Лучше ты скажи, у тебя самой-то есть бабушка?
Да. Но я с ней девушка замялась.
Не общаешься?
Девушка кивнула головой.
Ну и правильно. От нас, зануд, надо подальше держаться. А то приедешь и суп заставят есть, и пирогами, от которых так сильно толстеешь, закусывать. А далеко она живет?
Не очень. На «Парке культуры» надо сделать пересадку и пару станций еще проехать.
Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Октябрьская»
А знаешь что, бабушка вновь открыла кошелек и, достав тысячерублевую купюру, протянула ее девушке. Давай мы так поступим Держи денежку. Не отказывайся. Я уже говорила, с собой туда все равно не унесу. А ты сейчас выйдешь из метро, купишь тортик и решишь, куда тебе с ним поехать. С тортиком ведь всегда проще в гости напроситься, подмигнула ей бабуля.
Девушка отвернулась, а по ее щекам опять потекли слезы.
Так, прекращаем это! бабушка вынула из кармана свежий, идеально выглаженный платок и протянула его девушке. Это мой последний круг подходит к концу! А ты можешь сейчас выйти и начать свой круг заново
Не уходите! Пожалуйста! зарыдала девушка. Мне так одиноко!
Помни, бабушка встала и направилась к двери, твой новый круг! И каким он будет, решать только тебе. Ты не одинока! Но не будь такой же дурой, как я, которая своим глупым языком наговорила гадостей и потеряла единственную внучку, она нежно погладила девушку по голове и еще раз внимательно посмотрела в глаза, улыбнулась на прощание и вышла из вагона.
Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Парк культуры»
Девушка сидела молча и рассматривала банкноту.
А куда твоя бабушка подевалась? подсел к ней парень с гитарой.
Как ты здесь оказался? удивленно посмотрела на него девушка. Ты же недавно выходил из поезда. Я же видела.
Я волшебник, улыбнулся паренек. И могу вмиг оказаться рядом с понравившейся мне девушкой.
А если серьезно? в недоумении таращилась она на русоволосого юношу с пронзительным взглядом.
Ну раз ты не хочешь сказку, то, ладно уж, расскажу правду, рассмеялся он. Никуда я из поезда и не выходил. В соседний вагон перешел. Люблю я песни петь на досуге. В свободное от работы и учебы время.
Ты еще и работать успеваешь?
А как же! На что-то же мне надо будет такую красавицу в кино водить.
Девушка вытерла слезы и, резко встав, направилась к выходу.
Ты куда? бросился за ней парень.
Мне надо кое-куда съездить. Я поняла, как поступить.
Мы что, больше не увидимся? удрученно посмотрел на нее молодой человек.
Может, и увидимся Завтра в это же время, в этом же месте я начну свой новый круг. А сейчас у меня дела.
Станция «Парк культуры»
Девушка вышла из вагона и сделала пересадку на платформу напротив. «Так, магазин рядом с его домом еще работает, глянула она на время в мобильнике. Должна успеть!»
Она доехала до станции «Таганская», поднялась на эскалаторе и вышла на улицу. Сильный ветер с ливнем чуть не сбили ее с ног.
«Ничего, пройдусь пятнадцать минуток. Не впервой»
Добравшись до алкомаркета, она купила пива, рыбки и сухариков.
«Замечательно. Все, как он любит».
Бегом поднявшись на пятый этаж, девушка нажала на звонок.
Дверь открылась почти сразу. На пороге стоял высокий и симпатичный молодой человек. Он был одет в белую футболку с неприличной надписью и спортивные штаны.
Ждешь меня? спросила девушка. Так быстро открыл
Конечно! он рассматривал прозрачный пакет у нее в руках. Я так скучал!
Я тоже! бросилась к нему на шею девушка.
Но сначала пиво, он нетерпеливо высвободился из ее объятий.
Там еще сухарики есть, улыбнулась девушка.
Ну ты у меня вообще молодца сегодня, парень потянулся за пакетом.
Подожди она спрятала пакет за спину. Ты еще в своих айтишных делах шаришь?
А чего тебе надо-то? Винду что ль переустановить?
Не. Человечка одного найти. По фамилии. Адрес пробить сможешь?
Нууу протянул парень. Это посложнее будет.
Там еще и рыбка, девушка потрясла пакетом.
Ладно, гони данные.
Девушка продиктовала фамилию и имя внучки, увиденные на фото у бабушки из метро.
Узнать сможешь по фото? Тут таких несколько
Думаю, да память на лица у нее была неплохая.
Вот она! указала девушка на экран. Не такая молодая, конечно, как на фото Но точно она!
Парень нажал на кнопку «печать» и отправил информацию с адресом на принтер.
А теперь пиво! кивнул он головой в сторону пакета.
Девушка достала содержимое и поставила на стол.
Красота! открыл он бутылку холодного напитка. Иди ко мне!
Нет улыбнулась ему девушка. Прощай! она быстро и не оборачиваясь пошла к двери.
«Как же я хочу домой! Холодно, жуть! А я еще куртку не надела А мама ведь говорила Эх, мама, как же ты была права думала девчонка. Так Но сначала я займусь делом она посмотрела на лист бумаги в своих руках. А уже завтра начну новый круг девушка достала из кармана оставшиеся от тысячи две сторублевые купюры. Надеюсь, бабушка не расстроится, если я приеду к ней не с тортиком, а с пирожными. Да, точно! С заварным кремом Помню, она их очень любит»
Даша Берег. «Москва. Кольцевая»
Уважаемые пассажиры, занимайте обе стороны эскалатора! звенело в душном воздухе, и Аня расслаблялась, переставая вжиматься вправо, пока лента несла ее вниз.
Она жила в Москве уже третий год, и вроде бы хорошо жила, но в местах скопления большого количества людей в ней до сих пор просыпалась Аня из курортного городка. Та Аня терялась в метро, со старательностью отличницы следовала указаниям на табличках не прижиматься к дверям, отойти от края платформы на безопасное расстояние, на эскалаторах держаться правее. Последнее было самым сложным Ане нравилось метро, и хотелось встать поудобнее, чтобы любоваться сводами потолков, нависающими фонарями и чудными людьми, но ее вечно окрикивали: «Дорогу! Дайте пройти!» В Сочи приезжих называли бздыхами, в Москве Аня так и не поняла. Вся Москва была приезжей, разномастной, разноголосой и громкой. Всегда на бегу, все на бегу, будь то чашка кофе, отношения, работа, сама жизнь.
Город, в котором Аня выросла, тоже был большим не таким, конечно, как Москва, но миллионником, и тоже с метро. Две ветки, тринадцать станций. Но перед Аниным одиннадцатым классом вся ее семья переехала в Сочи ближе к морю, солнцу и олимпийской стройке. Так Аня стала жительницей маленького городка закончила сочинскую школу и там же поступила в университет. Ей нравился юг. Но и уехала она оттуда с легким сердцем то ли была так влюблена в Сережу, который нашел перспективную должность в Москве, то ли сама была легкой, не привязанной к месту, Аня так и не разобралась. И сейчас, уже три года спустя, все стало еще более запутанным.
Казалось, их отношения с Сережей в новом городе должны были стать только крепче ведь они оказались в нем вдвоем, как на краю света. В Сочи у них были разные дома, разные друзья, хоть и из одного вуза, а тут одна квартира на двоих, общая цель, новые знакомые, но тоже на двоих. Вроде бы все напополам, но с каждым месяцем Аня понимала, что там, дома, под ярким солнцем и тенью от кипарисов, они были ближе, роднее друг другу, а тут их перелопачивали сотни поездов метро, разрывали километры ежедневного пути и тысячи рабочих дел.
Аня не строила на Москву грандиозных планов ей хотелось просто жить, смотреть, любить Сережу, маленькими дощечками сколачивать их семью. Но с работой ей сразу повезло, и она незаметно для самой себя пошла вверх, ступенька за ступенькой. А вот у Сережи с Москвой не складывалось. Ему хотелось взлететь сразу высоко, но людей в столице было много, а взлетная полоса и небо одна на всех. Он злился, закрывался от Ани и ее нечаянных успехов, так некстати мозоливших глаза. У них сложился разный круг общения у Сережи с его работы, у Ани с ее, спортзалы оба тоже выбрали не рядом с домом, а ближе к офисам так было удобнее. Возвращались домой поздно, часто уже поужинавшие, ложились в постель и молчали. Ане так много хотелось рассказать про каждый минувший день, что проще было не говорить ничего слишком долгим бы получилось вступление. Разговор о свадьбе иссяк еще в прошлом году они даже не успели выбрать место для торжества, а все слова уже кончились, высохли, как лужи на солнце. Стало сухо и пыльно.
Пару месяцев назад перед Аней замаячил перевод в другой офис, на должность выше и зарплату больше, но ездить бы пришлось далеко, а квартиру они сразу договорились снимать ближе к Сережиной работе. Это казалось правильным он мужчина, он главный, и все, что его, важнее. От повышения Аня отказалась.
Уважаемые пассажиры
Иногда в метро ее охватывало странное состояние. Аня называла его сочинский синдром. Ей казалось, что она повсюду видит знакомые лица. Глаза сами выхватывали их в толпе, длинной кишке эскалатора, трясущихся вагонах. Вот спешит к выходу продавщица овощного ларька на улице Вишневой, а вот Анина учительница по физике, Карина Романовна, пополняет карту «Тройка» в терминале. Пожилая абхазка в смешном платке, что ездила на сорок шестом автобусе каждое утро, идет к переходу на красную ветку, а массажистка Лусина выходит из вагона. Потом видения пропадали и незнакомцы теряли знакомые обличья, а Аня чувствовала себя брошенной. Сережа на все это говорил, что она неадаптивная и что нужно уметь расставаться с прошлым и писать новую историю, а потом начинал ругать столичный уклад жизни. В Сочи по городу кружили и улыбались друг другу одни и те же люди, и из-за этого было уютно, как в коконе. Но Москва была слишком большой, слишком людной, слишком занятой, и в многоликой толпе и в их с Сережей маленькой квартирке Аня чувствовала себя одинокой, потерянной.
В квартирке даже чуть больше потерянной, чем в самой Москве.
Сочинский синдром всегда наваливался на Аню, когда она была в плохом настроении или сильно уставала. Вот и сейчас она зашла в вагон, прислонилась к стене и крепко зажмурилась, чтобы прогнать видения абхазок, соседок и Лусин, смотрящих на нее с каждого лица. К «Краснопресненской» Аню отпустило, и она уже привычно полезла в карман за телефоном, как ее внимание привлек ярко-бирюзовый стаканчик с кофе в чьей-то руке. В приглушенных тонах старого вагона он сиял, как кромка моря в утреннем солнце. Аня вздохнула, а сочинский синдром снова постучал по голове, потому что сжимал стаканчик ее бывший одноклассник Вартан Григорянц, которого невозможно было ни с кем спутать даже спустя девять лет после школы и двадцатиметровый вагон метро. Аня снова зажмурилась, но синдром не отпускал, потому что человек, прикидывавшийся Вартаном, вдруг уверенно зашагал ей навстречу и сказал:
Вот это да!
* * *
Они проучились вместе только год, но именно Вартан привел ее после сентябрьской линейки в класс и представил остальным.
«Ты не местная? только и спросил он, уверенно ведя Аню по школьным коридорам и лестничным пролетам вверх на третий этаж. Не бойся, все будет хорошо».
«А я и не боюсь», ответила она, хотя так изнервничалась, что искусала губу до крови.
Вартан был похож на диснеевского Алладина, только слишком высокий и от этого сутулый. Он открыл ей дверь и пропустил в класс первой. Там все как-то сразу замолчали, и с этого момента Аня поняла, что она действительно переехала в другой город. Началась новая жизнь.
* * *
Ты же учился в Питере? на «Киевской» из вагона вывалилась толпа людей и они сели.
Да, улыбался Вартан, продолжая сжимать свой голубой стаканчик, но после института переехал сюда. Я каждый день езжу по этой ветке, в это самое время. Странно, что мы не виделись раньше.
Ты смеешься! Тут столько людей! Если бы не твой стаканчик, я бы ни за что тебя не заметила. И как тебе Москва после Питера?
Вартан пожал плечами и постучал пальцем по крышке стакана. В шуме поезда это было беззвучно и бессмысленно.
Нормально. Это к Питеру после Сочи было сложно привыкнуть, а тут уже без разницы большой город и большой город.
А мне везде сочинцы мерещатся, призналась Аня, знаешь, простые прохожие, которые обычно встречались мне на улицах. Я и тебя сначала за глюк приняла.
Ну вот, видишь, я не глюк, а настоящий.
Вижу. Я сначала твой стакан увидела такой яркий, как море. Знаешь, то место, где море сливается с небом в солнечный день
Да ты скучаешь по нашему городу!
Скучаю. Не всегда, но иногда находит.
О! Я сейчас тебе что-то дам! Только не смейся, Вартан одной рукой полез в свою сумку и выудил оттуда запечатанный в целлофан брелок для ключей, держи. Будет напоминать тебе о доме.
Брелок оказался типичной затравкой для туристов круглый брусок можжевельника с выжженной надписью «Тисо-самшитовая роща» и почему-то пальмой.
Бздыший брелок, шуточно закатила глаза Аня, сжимая подарок в руке.
Да, бздыший. Московский коллега мне их зачем-то летом привез штук десять. Порадовать хотел, наверное.
Спасибо.
Следующая станция «Павелецкая», объявили в вагоне.
Мне выходить.
Ты торопишься домой? Давай начал Вартан, и Аня подумала, что сейчас он предложит выйти и посидеть где-нибудь в кофейне. По крайней мере, ей бы очень хотелось, чтобы он предложил. Проедем по кругу?
Что?
Мы же на кольцевой. Проедем еще, поговорим.
Предложение было странным, немного детским и совсем не шло серьезному Вартану. Аня вспомнила, как в тринадцать лет так же каталась с мальчиком по кольцевому маршруту на автобусе. В заиндевевшее окно дышала холодная сибирская зима, а в автобусе жарила печка, смешно трясло на кочках и добродушный кондуктор не требовал денег за новый круг. Кажется, Аня была влюблена, но, скорее, не в мальчика, а в саму юность. И вот сейчас Москва, кольцевая, и лет ей в два раза больше, и предложение такое глупое, нелепое, что надо бы и отказаться. Но домой, в мрачное одиночество Сережиного молчания, совсем не хотелось.
Хорошо, согласилась Аня и удобнее откинулась на спинку сидения. Вартан тоже заметно расслабился и обмяк.
Расскажи о себе, попросил он, ты ведь, наверное, не одна приехала?
Да, я приехала с моим Сережей. Помнишь, я тебе про него рассказывала?
А, лучший парень во всем универе, да, помню. Значит, вы до сих пор Здорово. Знаешь а я ведь так и не попросил у тебя прощения за нашу первую встречу после школы. Извини. Я еще злился на тебя за то, что ты
* * *
Аня вспомнила, как подобрала подол выпускного платья и, шлепая босыми ногами по плитке, побежала в сторону моря. Там встречали рассвет шестнадцать парней в снятых ночью галстуках и двенадцать девчонок, сжимающих надоевшие туфли в руках. И пока смущающийся Вартан пытался ей что-то сказать у колонны Зимнего театра, Аня, хохоча, рванула туда. От слов и ненужных в то утро признаний становилось скучно, а ей хотелось выдохшегося шампанского со смятой салфеткой вместо пробки, хотелось самого утра свежего, пряного; солнца, всплывающего над водой, как всегда, но теперь совсем по-другому. Ей хотелось взлететь, а не слушать Вартана, и она полетела.
В следующий раз они встретились только зимой, когда он приехал на каникулы из Питера. Аня радостно пошла ему навстречу, совершенно забыв про тот несостоявшийся разговор у колонны, а Вартан сделал вид, что ее не узнал и прошел мимо. Аня тогда страшно обиделась.
* * *
Мне просто хотелось успеть встретить рассвет, с грустной улыбкой сказала она.
А мне хотелось сказать тебе, что
Вартан нарочно не закончил. Не сказанное когда-то не было смысла говорить и сейчас.
В окне напротив темнота тоннеля прерывалась синью «Таганской», золотом «Комсомольской», витражами «Новослободской». Вспышка света и снова темно. Этот свет словно высасывал людей из вагона и вдувал новых. Те галдели с ним в одной тональности, но голос Вартана Аня слышала так ясно, будто это были собственные мысли в ее голове.
* * *
После они столкнулись где-то в середине учебы в институте, летом. Аня была с подругой Элей, Вартан с двоюродным братом, который откуда-то знал Элину родню все, как обычно, в маленьком городке. Лед растаял, и именно тогда Аня, уже влюбленная по уши в Сережу, рассказала, что встречается с лучшим парнем на своем курсе. Конечно, Сережа был лучшим и во всем мире, но так говорить было бы невежливо.