Опыт современного экономического роста дает нам две основные головоломки. Первая связана с феноменом лидеров роста. Почему некоторые страны в определенный момент времени опережают остальные страны мира в развитии и внедрении более совершенных методов производства? Например, во время промышленной революции (17501830) Англия была технологическим лидером, а затем упустила это лидерство (Mokyr 1990, главы 5 и 10). Какие факторы определяют время и путь технологических и экономических революций? (Mowery and Nelson 1999, chapter 9) Вторая головоломка связана с удивительным разнообразием среди стран по их способности заимствовать, адаптировать и применять методы производства, которые уже используются в странах инновационных лидерах. Какие условия и силы не позволяют некоторым странам применять современные методы производства? Данная работа не связана с природой лидерства в экономическом росте, источником новых технологий или стратегиями развивающихся стран (R. R. Nelson 1996). Вместо этого я пытаюсь решить вторую головоломку, связанную с неспособностью к созданию или копированию новых технологий.
В данной главе кратко анализируется эволюция современной теории экономического роста в рамках экономической теории, а также даются объяснения экономической стагнации в странах с низким уровнем доходов. В соответствии с разделением труда в экономической теории задачей теории роста является изучение долгосрочного экономического роста, и поэтому она является логической отправной точкой нашего исследования проблем, препятствующих росту. Мы увидим, что теория роста связана с равновесными свойствами успешно растущих экономик и явно не рассматривает роль социальных институтов в обеспечении экономического роста[8]. Однако последняя версия этой теории, так называемая новая теория роста, или теория эндогенного роста, объясняет неудовлетворительные показатели роста, обращаясь к неопределенным социальным барьерам, которые мешают странам использовать запасы мировых знаний для модернизации методов производства. В данной работе я выделяю две категории прикладных знаний, которые имеют значение для экономического роста, технологии производства и социальные технологии, и утверждаю, что неспособность и нежелание применять соответствующие социальные технологии являются основными причинами относительной экономической отсталости. Основной организующей темой данного исследования является проблема успешного внедрения новых социальных технологий.
В главе 2 вырисовывается основная аргументация, объясняющая, почему социальные технологии, а не технологии производства, представляют основной барьер для роста. Также в данной главе вводятся ключевые инструменты и концепции, которые я использую для анализа. Мой подход является модифицированной версией новой институциональной экономической теории. Традиционные инструменты экономической теории не подходят для изучения важных аспектов социальных технологий. Я верю, что непоколебимая верность стандартной экономической теории привела бы к некорректному выбору переменных и, возможно, заставила бы нас закрыть глаза на важные социальные явления (Stiglitz 1999). В идеале изучение институтов и социальных технологий требует надежной теории социальных систем, которая отсутствует в экономической теории и общественных науках[9]. Результатом этого является мой эклектический подход.
Что мы узнаем из теории роста
Три волны
После своего появления примерно в середине XX века современная теория экономического роста прошла три волны развития, каждая из которых была связана с анализом взаимосвязи между физическими объемами затрат и выпуска, а не с социальной средой производителей. Как правило, теория экономического роста выделяет два пути повышения среднего выпуска в расчете на одного работника в стране. Во-первых, если экономика страны находится ниже границ производственных возможностей, которые определены наилучшей из возможных технологий производства, теория роста предполагает, что страна комбинирует имеющиеся ресурсы в неэффективных пропорциях. В таком случае страна может повысить средний уровень выпуска в расчете на одного работника и переместиться к границе производственных возможностей путем изменения пропорций используемых факторов (затрат), что обычно означает повышение значения отношения физического и человеческого капитала к базовому, или неквалифицированному, труду. Во-вторых, когда страна находится на границе своих производственных возможностей, только новые технологии, которые сдвигают саму границу, могут далее повышать выпуск в расчете на душу населения. В теории экономического роста новые технологии являются конечным двигателем роста[10].
На первых двух фазах своего развития эта теория просто предполагала, что новая технология следует временному тренду, и не пыталась объяснить научно-технический прогресс. На третьей фазе теория эндогенного экономического роста не объясняет рост с точки зрения экзогенного научно-технического прогресса и не может хоть в каких-то деталях анализировать, какие социальные обстоятельства поощряют производство и применение знаний[11]. Теория эндогенного роста, однако, отказалась от традиционного допущения о том, что все страны имеют свободный доступ к новейшим технологиям производства, что подразумевает, что разница в экономических показателях стран всегда вызвана различными пропорциями используемых факторов[12].
В целом теория экономического роста говорит нам, что страны являются относительно бедными по причине того, что не смогли аккумулировать факторы производства, в частности капитал в его разнообразных формах. В качестве исключения более новая теория эндогенного роста считает, что бедные страны каким-то образом не могут использовать мировые знания для модернизации своих производственных мощностей. Рассмотрим теперь эти исследования более подробно.
Модель ХарродаДомара создает «эффект колеи»
Современная теория экономического роста появляется в теоретическом мире Джона Мейнарда Кейнса (Keynes 1936), отца современной макроэкономики[13]. Великая депрессия 1929 года и параллельное развитие кейнсианской макроэкономики изменили мировоззрение большинства экономистов и затмили идею о самокорректирующейся рыночной системе. Равновесие при низких уровнях занятости стало возможно эмпирически и теоретически, и вдумчивые люди теперь задаются вопросом, были ли растущие экономики, даже более чем устойчивые, подвержены безработице или перегреву. Евсей Домар (Domar 1946) решил ответить на этот вопрос, и его работа (а также более ранняя работа Роя Харрода: Harrod 1939) указала господствующему направлению теории экономического роста путь, по которому оно, несколько видоизменяясь, следовало на протяжении последней половины столетия[14].
Модель ХарродаДомара возникла в ответ на озабоченность о возможном дисбалансе между ростом в стране производственных мощностей и увеличением совокупного спроса, требуемого для обеспечения роста мощностей. Причиной беспокойства было то, что безработица растет, когда темпы роста мощностей выше темпов роста спроса на продукцию. По причине того, что изначальный анализ не сосредоточивался на источниках экономического роста, в модели ХарродаДомара просто предполагается, что задан некоторый уровень научно-технического прогресса, направленного на сбережение труда[15]. В теории также делается критическое допущение, что труд и капитал должны использоваться в неизменных пропорциях, так как данные ресурсы не могут заменять друг друга.
Из строгих допущений модели следует, что в экономике по ХарродуДомару отсутствует внутренний балансирующий механизм, который гарантирует сбалансированный рост. Сбалансированный рост зависит от соотношения между четырьмя переменными: нормы сбережений, s; коэффициента капиталоемкости, v; трудосберегающего научно-технического прогресса, а; и роста населения, n. Все данные переменные определяются за рамками модели, они являются экзогенными. Формально сбалансированный рост требует, чтобы s/v = n + a, однако две части данного уравнения могут быть равны только случайно[16].
Проблема балансирования совокупного предложения и совокупного спроса в растущей экономике, конечно, важна, однако не является главной, когда мы пытаемся понять бедность в странах третьего мира. Тем не менее экономисты не теряли времени, применяя модель ХарродаДомара за пределами своей предполагаемой (и в ретроспективе сомнительной) сферы компетенции, чтобы теоретически обосновать взгляд о том, что аккумулирование капитала является ключевым фактором экономического развития. Допущение, что капитал и труд используются в фиксированных пропорциях, как, представляется, имеет смысл для развивающихся стран, в которых происходят структурные изменения, особенно в связке со знаменитой моделью экономического развития дуалистической экономики с избыточным предложением труда У. А. Льюиса (Lewis 1954, 1955). Объединив эти две концепции, экономисты сделали недостаток сбережений первичной причиной бедности, а предложение сбережений ключевой переменной политики.
Логика следующая. Развивающиеся страны обычно характеризуются дуалистической экономикой, в которой наряду с современным производственным сектором, с относительно высоким и (практически) фиксированным коэффициентом капиталоемкости, существует и трудоинтенсивный сельскохозяйственный сектор, где предельный продукт труда равен или близок к нулю, что является индикатором скрытой безработицы. В таких ситуациях экономическое развитие предполагает структурную трансформацию, особенно перемещение труда из традиционного сектора в современный (обычно это производственный сектор). Хотя общественная норма прибыли, частично по причине низких предельных альтернативных издержек труда, в производственном секторе высока, он характеризуется очень низким уровнем новых инвестиций и роста выпуска. Причина заключается в том, что в развивающихся странах отсутствуют инвестиционные фонды (внутренние сбережения или иностранные фонды) и труд не может быть заменен на капитал в современном секторе. Тем не менее, если удастся каким-то образом увеличить объем инвестиций, развивающиеся страны с избыточным предложением труда смогут на некоторое время достичь очень высоких темпов роста, просто за счет расширения современного сектора и сокращения традиционного. Позднее мы больше поговорим о недостаточности инвестиционных фондов, как главного барьера для экономического роста.
Коэффициент капиталоемкости становится эндогенной переменной
Второй стадией в эволюции теории экономического роста стала неоклассическая теория роста, впервые разработанная в исследованиях Солоу (Solow 1956) и Свона (Swan 1956), которая стала ответом на представление о растущей рыночной экономике в модели ХарродаДомара как по своей сути нестабильной и подверженной перегреву или безработице. Технически очевидным способом избавления от мрачности теории роста ХарродаДомара является превращение хотя бы одной из четырех основных переменных в эндогенную, что даст надежду на то, что уравнение s/v = n + a будет в большинстве случаев иметь решение (Solow 1994, 46)[17]. В неоклассической теории роста эндогенной переменной стал коэффициент капиталоемкости, v, а норма сбережений, рост населения и научно-технический прогресс сохранили свои параметры. Эндогенная переменная v подразумевает, что труд и капитал являются субститутами в производстве, а также что безработица перестает быть проблемой. Когда количество рабочей силы в стране растет быстрее, чем запасы капитала, труд замещает капитал, а изменяющийся коэффициент капиталоемкости просто сокращается. Сделав v эндогенной переменной, экономисты ждали около тридцати лет, то есть до 1980-х годов, чтобы снова попытаться фундаментально изменить модель экономического роста, о чем будет рассказано ниже.
Формально модель экономики страны в неоклассической теории роста характеризуется единой производственной функцией[18]. Согласно простой производственной функции национальный продукт, Y, зависит от уровня производственной технологии, А, и количества двух факторов производства капитала, К, и труда, L, что можно записать как Y = (A, K, L). Улучшение производственной технологии научно-технический прогресс выражается в увеличении А. Когда страна достигает оптимального соотношения капитала к труду, научно-технический прогресс является единственным источником роста выпуска в расчете на душу населения, однако теория не пытается объяснить, почему изменяется А, А является экзогенной переменной[19]. Более того, теория смело предполагает, что у всех стран есть доступ к современным технологиям, а также все они выполняют идентичные производственные функции.
Отсутствие озабоченности как об истоках, так и о распространении производственных технологий может показаться удивительным, однако, опять же, оно лучше всего объясняется изначальной мотивацией экономистов, развивавших неоклассическую теорию экономического роста. Изначальной целью разработки и использования теории был анализ пути долгосрочного экономического роста в зрелых промышленных экономиках, и неоклассическая теория роста предлагает некоторые поразительные результаты. Теория прогнозирует, что долгосрочный равновесный рост в стране не зависит от нормы сбережений, что все страны достигнут одинакового равновесного роста и что во всех странах в конце концов будет одинаковый выпуск в расчете на душу населения.
Начальные намерения были вскоре забыты, и экономисты в своем стремлении к обобщению некорректно стали применять неоклассическую теорию роста для изучения бедных стран третьего мира, подкрепляя выводы подхода ХарродаДомара о причинах низкого уровня экономического развития[20]. Если все страны применяют одинаковую производственную функцию и имеют одинаковое значение А в функции Y = f(A; K, L), разница в выпуске в расчете на человека, Y/L, должна происходить из-за разницы в отношении капитала к труду, K/L, при допущении, что производственная функция характеризуется постоянной отдачей от масштаба[21]. Развивающиеся страны являются бедными, так как в среднем на работников в них приходится относительно небольшое количество капитала.
Первые две волны развития экономической теории роста, как представляется, указали ученым и политикам, что проблема бедных стран состоит в отсутствии в них капитала. Допущение о неизменном (среднем или приростном) коэффициенте капиталоемкости в модели ХарродаДомара, позволило легко рассчитывать, какое количество новых инвестиций требуется, чтобы достичь краткосрочных целей по увеличению национального продукта. Эмпирические оценки среднего значения коэффициента капиталоемкости, а также его приращения, легко доступны для большинства стран. Если приращение коэффициента капиталоемкости составляет 4 (обычное значение), то объем новых инвестиций должен быть в четыре раза выше планируемого роста уровня выпуска. Следующим шагом после определения необходимого уровня инвестиций является оценка того, смогут ли внутренние сбережения и самопроизвольные иностранные инвестиции обеспечить требуемое увеличение запасов капитала в стране. Когда расчеты показывали, что существует дефицит и требуется дополнительное финансирование, многие эксперты сделали вывод, что заполнение «дефицита финансирования» за счет помощи из-за рубежа позволит развивающимся странам достичь целей по экономическому росту (Easterly 1999). Такие международные организации, как, например, Всемирный банк, полагались на модель финансирования дефицита как на основной инструмент для связывания целей по росту и иностранной помощи: «Например, сегодня более 90 % экономистов Всемирного банка используют тот или иной вариант модели финансирования дефицита при прогнозировании роста и финансирования дефицита» (Easterly 1999, 424).