Лейтенант резко повернулся и сел, зло глядя монаху в глаза. Затем он выпалил:
Я единственный кто здесь заслуженно! Лейтенант заёрзал на полу, как бы собираясь с духом: Из-за меня погиб мой механик-водитель, да и танк свой потерял к тому же. Когда мы попали в засаду, чечены вначале подбили первую и последнюю машины, а дальше нас расстреливали с обоих склонов как в тире. Тут я принял решение, подняться на правый уступ склона, и оттуда прикрыть своих товарищей. Ведь это очевидно, тогда можно было бы обстреливая левый склон артиллерией и пулемётным огнём, сбить боевиков засевших на высотах. Так бы все и получилось, если бы мой механик-водитель был бы немного по опытней. Танк сорвался и перевернувшись упал. Механик салага ещё был, я же знал это. Я же хотел выручить товарищей, а в результате подставил их.
Я слышал сводку, почти половина батальона раненными и убитыми. Это вас из своих же кто-то сдал. Равнодушным тоном ответил старший лейтенант, как будто это было само собой разумеющееся.
А вы говорите покайся. Чушь все это! Кто моего механика воскресит!?
Отец Александр заговорил как бы находясь в своих мыслях:
Все мы здесь временно в гостях, а механик твой уже отправился домой, в вечность. Господь ни кого не забирает раньше срока, пока у человека есть возможность исправить свою душу. Бог-то единственный кто знает наперёд, какие мы будем и чем эту жизнь закончим. И поэтому Он забирает нас в тот мир, в самый подходящий момент, когда мы находимся ближе всего к Нему. Прежде то, об этом знало все воинство Святой Руси, что когда человек причащается, он принимает в себя Святые частицы Тела и Крови Христова, тем самым в этот момент соединяясь с Ним, становимся ближе всего ко Спасителю Нашему, Иисусу Христу. Отсюда и доблесть наших прадедов и дедов, отдавших жизнь свою за Веру, Царя и Отечество.
В этот момент дверь в библиотеку распахнулась и на пороге появились люди в военной форме. Оба они были в под полковничьих погонах, но знакомый нашим арестантам комендант, выглядел нервно и как-то уж больно заискивающе заглядывал в глаза своему боевому коллеге.
В отличие от коменданта, одетого в новую камуфляжную форму, его сосед был изрядно потрёпан, а рукав его бушлата был вообще прострелян. О роде его службы, говорил уж больно цепкий взгляд особиста. Видимо только сейчас, комендант заметил священника:
Валиев!
На его крик появился рыжий сержант с черными глазами. Он вытянулся по стойке смирно и замер отдавая честь.
Валиев это кто!? Кто разрешил!? Ну что молчишь как рыба об лёд!? Чего зрачки вытаращил, ты же мусульманин, башкира твою мать!
Отставить. Устало промолвил особист. Он не глядя на коменданта протянул к нему руку, в которую тот тут же вложил тощую папку.
Ну ка встать! Построиться. Начал было командовать вновь комендант, но осёкся когда особист сморщился.
Особист заглянул в папку, понятно было что с делами он уже ознакомился, и ему нужно было только вспомнить фамилию:
Капитан Сухоруков Павел Андреевич.
Я. Капитан выпрямился и даже застегнул верхнюю пуговицу на полевой гимнастёрке.
Особист закрыл свои покрасневшие от недосыпа глаза, помассировав их большим и указательным пальцем наконец вновь заговорил:
Под Грозным прорвались боевики Умара. Куда они двинутся, никто не знает. Могут объявиться и у вас. Для обороны нашего населённого пункта сил практически никаких. Если они захватят посёлок, выйдут нам в тыл. По этому я бы попросил вас Павел Андреевич, организовать оборону. Что скажете?
В посёлке есть гарнизон, товарищ подполковник. Зачем же я вам понадобился?
Все силы на основных направлениях уже задействованы, остался Скалистый перевал, а людей взять неоткуда.
В таком случае, кого же я должен принять под своё командование?
Роту которой ещё нет, но она должна быть к утру.
Товарищ подполковник я возражаю. Это незаконно. Весь этот сброд ждёт трибунал. Я
Вы хотите сами возглавить роту? Впервые в голосе особиста появились нехорошие нотки.
Вы не имеете права Но под взглядом особиста его голос осёкся.
Ещё как имею. Только на хрен ты мне нужен, дело просрать если только щелкопер хренов. И уже обращаясь к капитану: Так что скажете?
Капитан молчал пол минуты, затем высказался:
Я так понимаю, рота будет формироваться с нуля.
Да, с мира по нитке.
Тогда я прошу отпустить со мной и всех желающих, находящихся здесь в кутузке.
Не возражаю.
В глазах лейтенанта читалась благодарность и появившийся интерес к жизни. Наконец он поднялся на ноги и барсом прошёлся между стеллажами:
Шанс. Сказал он тихо: И уже громко добавил: Я готов.
Ну а ты что молчишь, старлей? Спросил капитан.
Да что-то меня нехорошее предчувствие вдруг посетило. Но если здесь появятся чехи, лучше их встретить с оружием в руках, чем в каталажке. Я готов.
Возьмите и нас, не пожалеете. Сказал Геннадий.
Между прочим нас со вчерашнего дня не кормили. Заметил сержант.
Ну и чудненько. Комендант людей накормить. С утра выдвигаться на перевал. А это, пусть у меня будет. Сказал особист коменданту, засовывая папку с делами к себе за отворот бушлата.
Как только начальство ушло, капитан сразу же обратился к священнику:
Батюшка, я хочу исповедоваться.
И я. Как-то растеряно сказал старший лейтенант.
Сверхсрочники переглянулись, и заговорили в один голос:
Мы тоже.
А как же, сейчас прямо исповедаемся, и причастимся Христовых тайн. И Отец Александр стал вынимать из своего чемоданчика разные предметы и читая молитвы расставлял их на столе. Вдруг отец Александр замолк и замер, затем быстро за крестился, как-то не значительно произнеся: Чечены то, они через перевал пойдут, в аккурат через ваш заслон. Неожиданно огорошив арестантов, дальше батюшка как не в чем не бывало продолжил своё занятие.
Все молча смотрели на священника, только лейтенант тихо спросил:
Да откуда вы это взяли?
Ой мил человек, не о том ты сейчас печёшься. Многие там полягут, может и ты с ними. Война, вот ведь. Нынче ты ещё цел, а завтра твоё тело глядишь и закопают. Не уж-то не боишься пред Богом предстать?
Завтра? А и хорошо завтра. Есть он там Бог, нет, а покаяться хочется. Простите батюшка, продолжайте. Владимирский склонил свою голову.
2
Капитан Сухоруков наблюдал в бинокль, как по разбитой дороге, натужно ревел военный камаз, волочивший за собой БТР, не имевший абсолютно резины. За ними также тяжело ехал газ 66, у которого кузов крытый тентом не позволял видеть груз. Но там должны быть люди, как и в кузове камаза, а также в кузове старого Зила 131, следовавшим за шестьдесят шестым. Капитан удивлённо присвистнул, к Зилу была прицеплена полевая кухня. Сухоруков отпустил бинокль, который повис у того на шее, и стал наблюдать как солдаты при помощи кирки и лопаты, пытаются вгрызться в скалистую землю. Взвод старшего лейтенанта Агеева, окапывался уже вторые сутки, пытаясь создать оборонительную линию на перевале. Но фортификационные работы двигались не вероятно медленно, из-за твёрдости почвы, а точнее сказать скалы. Лейтенант Владимирский был оставлен в посёлке, для укомплектования своего взвода. Из-за не хватки живой силы, должен был собирать, как выразился подполковник, с мира по нитке. И вот теперь с опозданием в два дня, наконец он прибывает со своим вторым взводом. Натужно гудя, колонна медленно подползла к пропускному пункту, бывшему зданию ГАИ, когда-то остеклённому, а теперь с оконными проёмами заложенными мешками с песком. Из камаза, ещё на ходу, выпрыгнул лейтенант в своём голубом берете, и подбежав к командиру роты доложил:
Господин капитан, вверенный мне взвод для обороны перевала прибыл.
Вольно. Постройте личный состав. Скомандовал капитан, не замечая нарушения устава в подмене товарища, господином.
Взвод, в две шеренги становись! Когда бойцы выстроились, лейтенант строевым шагом направился к командиру роты, и подойдя отрапортовал: Второй взвод по вашему приказанию построен!
Вольно. Капитан подошёл к молодым солдатам.
Командир отделения старший сержант Салаев!
Ингуш, что-ли?
Никак нет, осетин!
И что же у тебя в отделении все осетины?
Так точно! Есть один русский, только он тоже осетин.
Это как?
Из Владикавказа он.
Никита Иванов! Откозырял солдатик, перед которым остановился командир.
Когда призывался на службу?
Этой осенью!
И много таких, кто этой осенью?
В первом отделении все, кроме сержанта Салаева, он последний год служит. Доложил Владимирский, стоя за спиной капитана.
Ну а вас я знаю. Вы нас охраняли в посёлке.
Так точно! Сержант Валиев!
И с вами мы уже знакомы
Сержант Васильев. Скромно ответил сержант сверхсрочник, обдавая перегаром капитана.
Капитан отвернулся и обращаясь к командиру взвода спросил:
Это все? Десять человек в первом отделении, одиннадцать во втором, и шесть в третьем.
Ещё два водителя, два повара и особист.
Что за особист?
Да, он у коменданта на побегушках служил, ну и упросил меня взять его с собой. А водитель камаза должен отправиться назад. Мы только БТР установим.
Где вы его раскопали? Спросил капитан кивнув головой на броневик.
Раскопали. Мне про него особист, капитан Будник и рассказал, ну когда мои ребята его подпоили. А БТР хоть и подбитый, а пушка в рабочем состоянии, и боекомплект к ней нашёлся.
Хорошо бы для него траншею вырыть. Да скала здесь сплошная головная боль.
Товарищ капитан разрешите доложить.
В чем дело?
У нас есть полная машина взрывчатки. В общем, это когда наши в посёлок входили, его пришлось разминировать. Ну, разузнал где они это все схоронили, что бы позднее подорвать. Лейтенант сделал смущённо-загадочный вид: Вот. И взял себе, думаю пригодиться. Я там ещё фугасов прихватил. Особист оказался отличным парнем, мы с ним не плохо поживились на складе у коменданта.
Да вы я смотрю лейтенант хозяйственный. Даже кухню раздобыли.
Тут такое дело, ну в общем эту кухню, мы у коменданта за не надобностью забрали.
Стырили? Удивлённо спросил капитан.
Не совсем так. Я его все время доставал, что бы он как положено доукомплектовал мой взвод. Так сказать, выполнил взятые на себя обязательства. А он ни в какую, долдонит: «Нет у меня больше людей». А один раз возьми и сболтни: «Кого из добровольцев найдёшь, все твои будут, отвяжись только». Ну и мои архаровцы подпоили прапорщика Наливайко, начальника пищеблока. Клянусь он слёзно плакал, что бы только мы взяли его с собой в боевые действия. Тут лейтенант заметил бойца сгружавшего пожитки с зила: Младший сержант Хабибулин, ко мне!
Сержант не шибко торопясь, имитируя бег, подошёл к лейтенанту доложив:
Младщий сержант Хабибулин прибыл. Это был брюнет, повар сверхсрочник, лет тридцати пяти с мощной грудной клеткой, в отвислых штанах, словно обгадился.
Скажите Хабибулин, что вам приказал прапорщик. Спросил того лейтенант, невинно глядя на капитана.
Прапорщик Наливайко, вчера вечером приказал мне грузиться, потому, что сегодня утром мы должны отправиться на блок пост, находящийся на Скалистом перевале.
А где же он сам?
Видите ли товарищ капитан, он всю ночь занимался сборами, именно по этому все ещё отдыхает. Говоря это, лейтенант слегка почёсывал под правой челюстью.
Комендант тебе этого не простит. Как-то чрезмерно радостно сообщил капитан.
Да ничего, пусть сам посидит на сух пайке. Прикажите развернуть полевую кухню и начать подготовку к приготовлению пищи?
Командуйте. Через час я жду вас с докладом.
Есть!
Ровно через час, когда перевал напоминал пробудившийся муравейник, лейтенант Владимирский вошёл в дверь бывшего поста ГАИ, в сопровождении капитана Будника и прапорщика Наливайко. На улице было сыро и ветрено, а в помещении стояла печка буржуйка, обогревавшая помещение теплом создавая уют. За столом, на котором была разложена карта района, сидел капитан Сухоруков, китель его был расстегнут, и под ним виднелась чистая футболка. Старший лейтенант Агеев снял с буржуйки кипящий чайник, и налил из него кипяток в кружку капитана, затем в свою, обращаясь к вновь прибывшим:
С посудой дефицит, не побрезгуйте откушать чайку из моей кружки.
Прапорщик Наливайко, ответственный за комендантский пищеблок. Сейчас все будет в порядке. Пять минут. Отрапортовал призывной запаса. На челе прапорщика появились капли пота, хотя было заметно что при этом его знобит.
Густой перегар источаемый вами, говорит о не зря прожитом вчерашнем дне, а может и двух. Капитан снисходительно улыбнулся.
Товарищ капитан! Разрешите доложить! Прапорщик находился чуть-ли не в обморочном состоянии.
Я вас слушаю.
Товарищ капитан, я вам должен доложить, дело в том что я сюда попал не совсем законно, а точнее совсем не законно. Мой прямой начальник, зам по хозяйственной части капитан Галата, не давал мне распоряжения для отбытия сюда. У меня будут неприятности
Будут? Да вы прапорщик оптимист. Я буквально час назад звонил коменданту, подполковнику Яцынюку, и доложил о вашем геройском поступке. Но он был явно взбешён и требовал вас под конвоем отправить назад, в посёлок. На что я ему ответил, что он не доукомплектовал мне второй взвод, и у меня нет свободных людей, конвоировать вас в посёлок. И ещё я ему напомнил его же слова, что у него нет теперь людей охранять нарушителей, тоесть вас. А ещё я позвонил в штаб армии и доложил обстановку. Так что к коменданту, я вам возвращаться не советую.
Внезапно в дверь постучали и на пороге появились два бойца, которые после слов: Разрешите? Стали втаскивать разные коробки с продуктами. Прапорщик сразу же по хозяйски стал распаковывать эти коробки, своими трясущимися руками. На столе появились железнодорожные стаканы с подстаканниками, кусковой сахар, чай в пакетиках, сухарики с изюмом и мятные пряники, буханки белого хлеба, и банки со сгущённым молоком и говядиной. А из-за пазухи своего засаленного бушлата, прапорщик выудил бутылку молдавского коньяка и большую банку растворимого кофе: Вот. Тихо сказал он.
О, да вы у нас кудесник. Радостно оживившись сказал квадратный капитан лет тридцати, такой же помятый после бурной ночи как и прапорщик. Он тут же представился:
Капитан Будник Алексей Петрович. Участник Афгана и первой чеченской компании. Служил в разведроте.
Имеете награды? Спросил командир роты.
Два ордена красной звезды.
Командир роты счастливо улыбнулся, сказав:
Ну я капитан Сухоруков, Это старший лейтенант Агеев, а лейтенанта Владимирского вы уже знаете. Господа, как я вам рад. Присаживайтесь. Хозяйничайте, сами наливайте чай, угощайтесь пряниками.
Прапорщик сел за стол и сидел тихо, тупо уставившись на бутылку коньяка. Сухоруков глядя на прапорщика ещё раз улыбнулся произнеся:
Ну что господа, за удачу. Прапорщик Наливайко, приступаем к своим обязанностям, наливай ка.
После выпитого коньяка все оживились. Улыбка больше не сходила с лица командира роты и он отхлёбывая чай из кружки, начал говорить о делах:
Товарищи как я рад, всех вас видеть. У нас здесь, на Скалистом перевале, каждый человек на вес золота. Я слышал будто у Умарова пол тысячи головорезов. Что скажете капитан Будник, Алексей Петрович?
Я думаю больше. К нему могли и другие присоединиться. По последним оперативным данным, у него человек семьсот.
Против наших восьмидесяти четырёх, с командным составом. И это не самое страшное, хуже то что у них профессионалы, а у нас в основном солдаты срочной службы, пороха не нюхавшие. Подвёл соотношения сил старший лейтенант Агеев.