Вот сейчас его точно заметят на ближних партах и, заливаясь хохотом, ткнут пальцем. Такой позор после триумфа на алгебре; такое унижение, не смотря на то, что он уже вспомнил биографии нужных сейчас фамилий!
«Нет, это не казус, это демонстрация, призыв, боевой клич! С Зельдой в автобусе мы соприкасались даже бедрами, но подобной реакции не последовало, а тут всего-то чертово колено, залапанное грязными ручищами Макса Хогана! Вот дьявол!»
В мученической борьбе Дин вдруг увидел нависшую над собой фигуру, заслонившую его от взглядов первых парт.
Возьмите учебник молодой человек, произнес сверху голос мисс Грейсмит. Это вам страховка за смелость. Можете открыть его на заданном параграфе.
Устремив на женщину благодарный взгляд, Дин вцепился в предложенную книгу и быстро ее раскрыл, укладывая на коленях.
«Неужели она увидела? тут же прояснилось в голове. Господи какой стыд. Красный, наверное, сижу, как вареный омар. Лицо горит. Теперь спокойствие, только спокойствие! Больше волноваться не о чем, и настала пора отвлечься! Вот ведь ситуация и спасибо ей за это не скажешь. А что, подойти после урока и поблагодарить: «спасибо, мисс Грейсмит, что помогли укрыть мой член!» И она-то ведь наверняка подумала, что я на нее возбудился, а не на Сондру. Хоббу расскажу, удавится со смеху!»
Сценка проводилась следующим образом. Вызвавшиеся ученики должны были поочередно рассказывать о жизни выбранного для них писателя от первого лица, а учительница могла прервать их в любой момент со словами «а в это время» передавая тем самым эстафету другому ответчику, который начнет рассказ с указанного исторического момента, только уже о своем герое. Годы жизни писателей совпадали удивительным образом, и деятельность их шла практически параллельно.
Первым начала Хельга, затем, после волшебной фразы «а в это время», палочку подхватила Пейдж, передавая ее Сондре и Дину соответственно
И в конце этого, вполне удачного, учебного дня, Дин Дэннинг бодро шагал к автобусной остановке, стараясь не позволить воспоминаниям о казусе испортить себе настроение. Он знал, что этот случай будет изводить его очень долго, при каждой встрече с мисс Грейсмит кидая тень стыда, но сейчас Дин об этом не думал. Хоббу требовался собеседник и на его нескончаемую трескотню нужно было обращать внимание. Средь подколок, анекдотов и не детских рассуждениях о жизни, учебе и удовольствиях, Хобб обронил приглашение посетить его дом и новичок согласился.
Глава 8
Как только одноклассники расположились в салоне автобуса, Дин вооружился телефоном и позвонил матери, предупреждая ее, что задержится у приятеля.
На протяжении всего пути было шумно и весело. Подростки галдели и смеялись, но с каждой остановкой пассажиры редели, места освобождались, гам становился тише, а вскоре, вслед за своими новыми друзьями, автобус покинул и Дин.
Обойдя дождевой навес с лавочкой, они принялись спускаться по крутой металлической лестнице с облезшей в некоторых местах коричневой краской. Хобб, шумно стуча башмаками, торопливо сбежал вниз, оторвавшись от спутников. Зельда не спешила, придерживаясь за перила, и Дин, оказавшись сзади, был вынужден ее сопровождать.
Ну что вы там ползете как жуки!? выкрикнул Хобб, помахав рукой. Двигай булками, Зельда, тебя вечно приходиться ждать!
Обувь неудобная! парировала мулатка. А ты, в одно прекрасное время, сломаешь себе шею!
Если в спину не толкнешь, не сломаю!
Ах! Ты так, значит, обо мне думаешь?
Они достигли последних ступеней, где стоял Хобб.
Если учитывать мою разбитую губу, от тебя всего можно ожидать, разобрался он.
Это вышло случайно! ощетинилась Зельда, мягко добавляя: Почти. Хватит уже об этом! Пацан называется! Ми-ми-ми!
Смерив девушку взглядом, выражавшим абсолютное презрение, Хобб повернулся и пошел впереди по тропинке, туда, где среди растительности виднелись окна и забор.
Вы всегда с ним так общаетесь? спросил Дин.
Нет, это он выпендривается, когда кто-то рядом, объяснила Зельда. Стесняется, наверное.
Кого?
Меня.
Скажешь тоже с чего это?
Девушка подняла свободную от учебников руку и протянула перед юношей.
Цвет ржавчины.
У меня такая же была, после загара на пляже. Мне кажется, ты сильно утрируешь свое происхождение. Что у вас вообще за порядки в этом штате?
Грустно улыбнувшись, Зельда переложила учебники под левую подмышку и, мгновением позже, Дин понял, для чего она это сделала. При ходьбе костяшки пальцев их рук раз шесть задели друг об друга, развернулись, коснулись ладонями и, наконец, сплелись. Так они дошли до поворота, не сказав ни слова. Девушка смущенно улыбалась и что она думала, оставалось загадкой. А вот Дин испытывал настоящее блаженство. До этого момента он не мог и предположить, что простое прикосновение рук может вызвать в нем столько эмоций. Он шел, пытаясь не сбить дыхание, слушал щебетание птиц и собственное сердцебиение, а черные женские волосы от подувшего бокового ветерка приятно щекотали ему шею, прогоняя раз от раза стада покалывающих мурашек по телу.
Хобб, порядком ускакав вдаль, ожидал за поворотом. При виде его фигуры, руки разъединились, но приятное ощущение еще какое-то время не отпускало Дина. Он продолжал молчать, меняя щебет птиц на голос друга, начавшего рассказывать о рыбной ловле с отцом и двоюродным братом на Утином озере. И лишь окончание пути смогло прервать эту занимательную историю.
Мне прямо, вам направо, заявила Зельда, указывая на дорогу под сенью раскидистых сосен.
Тебя проводить? спросил Дин, вызывая короткий смешок у Хобба.
Ты как со свидания! выпалил он. Ей идти-то осталось Третий дом отсюда на правой стороне улицы.
Пока, мальчики, тихо добавила девушка и, бросив на Дина многообещающий взгляд, начала отдаляться.
Юноши немного посмотрели ей вслед, любуясь походкой и ножками, затем прибавили шаг, и минуты через три достигли небольшого двухэтажного дома.
Моя обитель! известил Хобб. Предки на работе, не о чем не парься. Сейчас пожрем, а потом я все покажу.
Окей, кратко согласился Дин.
Мне не хватает школьного обеда! Желудок уже сосет! Так ведь и вправду растолстею
Не зацикливайся на этом. Организм развивается, растет, вот и требует усиленное питание, успокоил собеседник. Со мною тоже так бывает иногда.
Взмахнув на свежевыкрашенное белое крыльцо с недавно замененными ступенями, Хобб вынул из кармана ключ и, крутанув в замочной скважине, открыл входную дверь.
Заваливай! пригласил хозяин. Учебники брось на тумбу, обувь не снимай.
В доме, насколько смог оценить вошедший гость, было довольно уютно и чисто, но некоторые вещи, судя по всему находившиеся не на своих местах, к беспорядку оттеняли первое сложившееся впечатление. Велосипед, занимавший треть прихожей; зонт, упавший на пол, но ни кем не поднятый; разносезонная обувь, наспех расставленная вдоль стены и натыканная в отделения тумбочки без дверей. Сланцы, кроссовки, сапоги, ботинки все это красовалось, будто на параде, или в ожидании корреспондента из журнала мод. В остальном обыкновенный интерьер дома Кёллеров был весьма приемлем и скучен, не отличаясь ни оригинальностью, ни вычурностью. Та же мебель, та же электроника, те же цвета и запах, обычный домашний запах, чуть разбавленный кухонными пряностями и хвойным воздухом из приоткрытого окна.
Кухня была прибрана, но лишь до того момента, пока в ней не появился Хобб. Пытаясь проявить высококлассное гостеприимство, он, в погоне за яствами, в момент придал ей вид прихожей. Разведав холодильник и проверив приготовленный обед, он назвал его не подходящим к случаю и принялся за приготовление яичницы с колбасой, одновременно занимаясь завариванием свежего чая холодной водой из чайника, который, не смотря на упорство всплывших чаинок, не хотевших отдавать сок, подогреть не решился. Откровенно говоря, парень и сам не понял, зачем он занимался чаем, когда на столе уже стояли обнаруженные в холодильнике четыре банки пива «Красный бык».
Наконец, среди его деловитого бурчания, Дин смог расслышать четкие фразы:
К черту суп! Ты ведь его не хочешь? Ну и мне он сдался! Сейчас замутим крутую жраку Яйца, мясо, пиво! Много яиц, много колбасы!
А пива, не много ли? робко ввернул гость.
Пива много не бывает! убедил хозяин. Я потаскиваю по тихому, когда захочу, Папка еще ни разу не заметил, или делает вид, чтоб не бухал на стороне. Так или иначе, мне-то пофиг, не пойман не вор! Кстати, Дин, ты на права сдавать не собираешься?
Они у меня есть.
Ого! И хорошо водишь?
Более-менее. Отец часто давал порулить. Это одна из немногих вещей, за какую я ему благодарен.
А я вот только думаю. Впрочем, ездить-то все равно не на чем. Работу надо поискать, может, к следующему лету подкоплю на какой-нибудь «Студебекер» пятидесятых, ха-ха-ха!
В большой, глубокой сковороде, какую Хобб избрал фундаментом для «крутой жраки», зашипело и заклокотало. Потыкав там деревянной лопаткой, он метнулся к столу и принялся стругать копченую колбасу косыми ломтями. Дин предложил свою помощь.
Не-не-не, ты не лезь! Я еще тот шеф-повар! Отдыхай и рассказывай, как ты дошел до такой жизни
Ты о чем?
О фуроре, произведенным тобою на литературе и алгебре.
Память хорошая, мне иной раз достаточно лишь прочитать. Единственная проблема вспомнить.
Хобб вновь рассмеялся и чуть не поранил себе палец ножом, лишь чудом угодившим в ноготь, а не в кожу. Не теряя поварского духа, он и здесь нашел повод для хохота:
Жареное мясо с кровью это я видал, но чтобы копченое! Покидав кружочки колбасы на яичницу, юноша вновь посетил холодильник, выуживая огромный тюбик с острой пастой. Вот эту дрянь нужно поджаривать вместе с едой. Холодная не катит.
А что это такое? поинтересовался Дин, заранее подготавливая желудок к пищевому отравлению.
Томаты, перцы Чили, куча чего-то еще Мексиканская дрянь! Папка от нее балдеет!
А он у тебя кто, если не секрет?
Ветеринар. Мамка при нем секретарша, ассистирует при случае. У нас лечебница на улице Бенджамина, покажу как-нибудь. Кстати о животных Хобб нагнулся, раскрыл нижний шкаф и выудил консервы с нарисованной кошачьей головой.
Слушай, мексиканскую приправу я еще выдержать смогу, но это уже перебор запротестовал гость.
Ну, ты и дуралей! бросил Хобб. Это кошке! Она спит где-то наверху или по соседским крышам бродит.
Дин улыбнулся.
Минут через двадцать юноши расположились за столом, набивая брюхо экзотической яичницей, смешавшейся в омлет, и запивая ее пивом.
Дин, в отличие от сверстников, не особо жаловал спиртное. Отхлебывая маленькими глотками из банки, он боялся опьянеть и каждый подобный глоток плотно закусывал.
Не успели они закончить с трапезой, как вдруг со стороны окон раздался стеклянный стук. Хобб обернулся, увидев знакомое лицо, и обрадовано выкрикнул:
Привет! Зайди!
Сейчас и Дин заметил, как чья-то голова промелькнула на улице.
Наконец, ты познакомишься с Бриной! сообщил хозяин. Только, чур, клинья не подбивать!
Прислушиваясь к звуку открывшейся входной двери, Хобб осторожно поднялся и прижался к стене у полукруглой кухонной арки. Тихие, плавные шаги прошли по коридору и замерли, будто человек, производивший их, не решался войти.
Приставив указательный палец к губам, Хобб подмигнул Дину и вопросительно мотнул головой в сторону прохода. Гость пожал плечами, показывая тем самым, что никого не видит. Хозяин наклонился и в испуге подпрыгнул на месте, перебивая своим криком, неожиданный женский возглас:
Бу-у!
Ха-ха-ха! сразу же засмеялся Хобб. Как ты догадалась?
Ты такой предсказуемый, объяснил женский голос.
Проходи. Пиво хочешь?
А кто там у тебя?
Увидишь, зайди! Ты чего как маленькая?
Девушка повиновалась, и через секунду Дин увидел невысокую, курносую, светловолосую симпатягу, с крупными веснушками на круглом лице. В синих шортах и красной майке без рукавов девушка показалась ему очень привлекательной. Застыв посреди кухни, она улыбалась с какой-то детской непосредственностью, не показывая зубов.
Когда она так улыбается, то похожа на Селену Гомес15, только та брюнетка, а Брина почти блондинка, прокомментировал Хобб. Ведь согласись?
Да, что-то есть промямлил Дин, не отрывая взгляда от девушки.
Хобб толкнул гостью к свободному стулу и прошел на свое место.
Короче, знакомься, это Дин, я тебе о нем рассказывал.
Тот самый новичок? спросила Брина.
Собственной натурой!
Дин, представился юноша.
Брина, вторила девушка.
Чего тебе пива или яишки?
Спасибо, Хобб, я обедала.
Тогда пива?
Холодного? уточнила Брина, не переставая улыбаться. Ты издеваешься?
Ой, я все забываю, черт возьми. Кашляешь еще?
Почти нет, но поберечься надо.
Фигась, у тебя каникулы! Мы вторую неделю гранит науки пилим, а ты в гамаке почиваешь!
Я не виновата.
Ну конечно, святая! Только голой в ночном озере зачем-то купалась. Ха-ха-ха!
Хобб, не вгоняй меня в краску, пожалуйста, и не ври.
Как на крыше орать «нигеры прочь из Монтаны», так не стесняешься, а тут в краску тебя вгоняю.
Прекрати уже, ладно? А то поссоримся.
Не-не-не, Дин свой! Он понимает, что я дурачусь.
Брина развернулась на стуле, положив руки на стол, и перевела внимание на второго юношу. До этого момента, при разговоре с хозяином дома, она лишь изредка поглядывала на Дина боковым зрением, так, как умеют это делать все женщины.
Как тебе наш городок? спросила Брина, вновь вооружившись улыбкой.
Нормально, но я еще не видел толком ничего, ответил Дин. Седьмой день после приезда.
Скажи ей, вставил Хобб, с шипением открывая второю банку, чего юлить, после Портленда дыра дырой!
Так ты из Портленда?
Юноша кивнул.
М-да, причмокнула девушка, не легкий выбор. Впрочем, многие сейчас хотят быть поближе к природе, меняют мегаполисы на загород. И хоть Портленд не мегаполис, но я к слову.
В журнале, что ли, вычитала? снова перебил хозяин дома. Дин, прикинь, она выписывает «Дискавери»! Кому сейчас нужны эти журнальчики, если все в Интернете есть?
Девушка показала ему язык и ответила:
Пей вон, пропойца. Это не я выписываю, а Ирме выписывают.
Не отмазывайся! Ирме нужно выписывать военный альманах, а не про зверушек и путешествия! В июне, помню, расстреливал во дворе пивные банки из духового ружья, Ирма пролезла от вас через дырку в заборе (ты знаешь в какую) и вцепилась в ствол. Еле отбился! Стоит, похныкивает так и пришлось разрешить ей выстрелить разок.
У Брины отвалилась челюсть и брови подпрыгнули вверх.
Ты спятил, что ли!? выпалила она.
Я же из своих рук, она ружье-то не удержит! Просто на крючок нажала, слово скаута! заверил юноша, переводя глаза на Дина. Доел? Бери пиво, идемте наверх. Я Дину еще ничего тут не показывал.
Втроем они совершили по дому небольшую экскурсию и остались в персональной комнате Хобба, чем-то напоминавшую коморку Дина, с похожими плакатами рок-групп и деревянными корабликами вместо поломанных самолетиков. Почти идентичная обстановка, только кровать оказалась шире, и шкаф был встроен в стену для визуальной экономии места. Еще, кроме компьютера, здесь был небольшой телевизор.
Заметив кошку, умывающуюся на постели, Брина сбросила кроссовки и плюхнулась рядом, прижимая пушистое животное к груди.
Соскучилась? Замучил тебя, наверное, этот противный мальчишка? Такая няшечка, мур-мур
Не задуши ее! фыркнул Хобб, усаживаясь перед компьютером.
Дину оставался свободный стул у стены, и он незамедлительно на нем расположился, стараясь незаметно для хозяина поглазеть на вытянутые женские ножки.
Брина не была худощавой, как Зельда или стройной, как Сондра, скорее плотной, с полными бедрами, но формы эти привлекали внимание даже больше, чем фигуры двух названных. Неожиданно для себя юноша вдруг распределил их по статусу. Сондра это недосягаемый физический идеал, бесчувственный, виртуальный, быть может. Его получают за деньги или любуются им издали. Зельда тип женщины с заниженной самооценкой и сложным характером. Ему, как правило, приготовлено место любовницы, пугающей, интригующей, шантажирующей, но каждый раз отходчивой и, при недолгих уговорах, соглашающейся на два свидания в неделю. А вот из Брины получилась бы отличная жена. Какая-то она домашняя, и не потому, что лежит сейчас на кровати в потрепанных шортах и тонкой майке, через которую просвечивает лиф в одежде, в которой можно сходить лишь в ближайшую булочную или к соседям за сплетнями а совсем по иной причине. Брина будто производила впечатление теплого, ласкового, заботливого человека, она совсем не притворяется, весьма естественна и полна обаяния. Такая и клизму поставит, и обед приготовит, с такой и на людях приятно, и в постели