Иван придвинул свои чемоданы поближе к дивану, сел на краешек и стал ждать. Просто ждать было скучно, и он стал наблюдать за процедурой прохождения таможенного контроля. Это была очень интересная процедура, граничащая с детективом. Сначала таможенник задавал какие-то вопросы, потом предлагал пассажирам открыть чемодан или коробку для досмотра. Бывалые пассажиры протягивал ему заранее заготовленную денежную купюру, и их пропускали с миром. Не знакомые с местными порядками пассажиры не имели в руках заранее заготовленной купюры нужного достоинства, поэтому их багаж вскрывался, нещадно перерывался и отпихивался в сторону. Бедному неосведомленному пассажиру приходилось собирать с пола свои пожитки, судорожно запихивать их в чемоданы и пытаться эти чемоданы закрыть. Но чемоданы почему-то закрываться не хотели и продолжали выплевывать из себя всякие мелкие предметы. Хуже обстояло дело с коробками. Коробки таможенники вспарывали ножом, и упаковать назад в них вещи у пассажиров шансов уже не было никаких, ибо под рукой не было ни веревок, ни скотча.
Интересное кино, подумал Иван. А как же я? У меня местных денег нет, только доллары, но ведь я не знаю, какая тут такса. А если этот черножопик будет рыться в моем белье, так я его больше никогда не надену. Все. Решено. Буду сидеть тут до скончания века. Не встретят, буду просить представителя Аэрофлота отправить меня назад. Ничего себе приемчик! А посол-то каков гусь! Расписал, падла, отцу, что здесь рай земной, что он меня опекать будет, все условия создаст, а сам встретить и то забыл.
В этот момент в зал прилета ворвался всклокоченный молодой человек. Он не был единственным белым мужчиной в аэропорту, белых мужчин там была, примерно, треть, но почему-то по нему сразу было видно, что он из советского посольства. Иван это замечал и раньше. Даже в Европе наших людей видно за сто верст, даже если они молчат и одеты во все иностранное. Иван перестал нагнетать негатив и сел в позу человека, готового выслушать извинения.
Это вы практикант из Москвы? кинулся к нему всклокоченный.
Да, я. Я, между прочим, уже час, как здесь сижу. Вы что расписания прилета самолетов не знаете?
Да при чем тут расписание? Консул не смог приехать, в последнюю минуту меня попросил, а машин нет. Причины все объективные и связанные с местными трудностями.
И много тут у вас местных трудностей?
Хватает. Ну, где твой багаж? Вот этот? Давай, раз-два взяли!
Иван несколько подивился такому резкому переходу на «ты» и предложению самому таскать свой багаж, но поскольку за час сидения в зале прилета ни одного носильщика он не наблюдал, он понял, что настал час готовить себя к тяжким жизненным испытаниям. Проходя мимо таможенников, всклокоченный представитель посольства помахал им рукой, указал на багаж и практиканта и крикнул: Soviet Embassy, my friend! На этом процедура таможенного досмотра была закончена.
А я вот видел, что они со всех деньги берут, чтобы чемоданы не вскрывали. А вы с ними как дружбу поддерживаете?
Ну, посылаем им на праздники по бутылке, календари там всякие дарим, они все берут. Но мы же посольство, они понимают, что нас трясти нельзя, вот и не цепляются. Ладно, давай знакомиться. Я референт посольства. Зовут меня Антон, фамилия Выхухолев.
Очень приятно. Иван Божков. Практикант.
Взаимно. Ты постой тут с багажом, я сейчас машину подгоню и поедем в посольство. Только по сторонам не зевай, следи за чемоданами. Тут народ ушлый.
Референт убежал за машиной. Иван стоял на краю тротуара, смотрел по сторонам и думал: «Вот она Африка. Живи тут теперь целых три месяца и наслаждайся. Красота да и только! Дышать тут нечем. Не воздух, а пар какой-то вонючий. Рубашка вон уже вся к телу прилипла. Это сколько же раз в день рубашки менять придется? А стирать их кто будет? А гладить? Нет, чем отец думал, отправляя меня сюда, не пойму. Ведь не глупый человек, а поверил этому пустозвону послу. Я ж ему сразу говорил, что не надо слушать этого дядю, он выслужиться хочет, а возможностей имеет ноль. Хочется, конечно, чтобы тебя большим человеком считали, но кого он хочет обмануть? Ну, я ему устрою козью морду. Он меня еще вспомнит не раз, амбассадор хренов!»
Размышления практиканта были прерваны железным грохотом подъехавшего авто. Автомобиль своим внешним видом напоминал реквизит к фильму «Кин дза дза». Двери у него не открывались, а багажник и капот не закрывались. Багаж с большим трудом был погружен общими усилиями референта, практиканта и местного водителя, крышка багажника была зафиксирована в закрытом положении при помощи проволоки, после чего, наконец-то, рассевшись по местам, покатили в посольство.
Ну, как первое впечатление от Африки? спросил Антон.
Пока так себе. Жарко, мокро, грязно и бедно. Судя по авто, вы там в посольстве в роскоши не купаетесь.
Не до жиру, быть бы живу.
А ты чего сюда приехал?
Распределили.
Без вариантов?
Я не москвич, прописки нет, и за это должен был сказать спасибо.
Тяжелый случай. И сколько тебе здесь трубить?
На два года послали, но народ здесь по пять лет сидит.
Пять лет из жизни вычеркнуть на это?! Я вон с ужасом думаю, как мне здесь три месяца протянуть, а они по пять лет.
А здесь времени нет. Оно здесь стоит и не движется. Вот подожди, через неделю тебе будет казаться, что ты всю жизнь жил только здесь, и ничего другого ты просто не знаешь. Про Москву ты читал в книгах и видел в кино, но к тебе это не имеет никакого отношения. Это другая жизнь.
Ты хочешь сказать, что вот эта дыра через неделю станет для меня главным местом в жизни? Чушь какая-то.
Не спеши делать выводов. Поживем увидим. Ну, вот, собственно, мы и приехали. Тут все рядом.
Иван глянул на грязно-серую бетонную стену, за которой возвышались такие же грязно-серые двухэтажные здания посольского комплекса, и понял, что его самые дурные предчувствия оправдались. Это было не Рио-де-Жанейро.
Водитель быстро выскочил из авто, открыл ворота посольства, загнал машину на заповедную территорию и снова запер ворота на большой амбарный замок. Точно также ловко и не задавая никаких вопросов он выгрузил багаж нового сотрудника, поставил машину под навес, сдал дежурному ключи и ушел домой, потому как его рабочий день на сегодня закончился. Антон Выхухолев тоже собирался идти домой обедать, но понял, что бросать парня одного с чемоданами вот так посреди посольства будет страшным свинством.
Так, а куда же тебя селить? стал размышлять вслух Антон. Ты знаешь что? Ты посиди пока вон там в тенечке на скамеечке, а я пойду поищу завхоза, он должен знать, куда тебя селить.
Час от часу не легче, подумал Иван, сначала в аэропорт опоздали, потом завхоза потеряли. Ничего, это становится даже интересно. Давайте, давайте, добавляйте компромата на этого козла посла. Мне будет чем порадовать папу.
Антон отсутствовал минут двадцать, наконец, он привел какого-то странного заспанного субъекта в бесформенных трениках и тапках на босу ногу. Он подвел этого челкаша к Ивану и сказал:
Это наш завхоз, прошу любить и жаловать, а я, с вашего позволения, отчалю, а то сегодня вечером у нас еще и прием, надо душ принять и переодеться.
Да, видно, здесь совсем плохо живется, подумал Иван. Если уж завхоз выглядит как последний нищий, значит, здесь совсем нечего красть.
Это вы практикант? С приездом! с напускной важностью сказал завхоз. А что ж вы здесь свой багаж выгрузили? Вас поселили в дом в самом конце территории. Лучше бы вы туда и подъехали на машине, там бы и выгрузились. А то теперь вот опять грузить в машину придется, а водитель-то уже, наверняка, домой ушел, у него смена до двух часов. Кто все это будет делать?
Интересный поворот темы, сказал Иван, приподняв одну бровь. Что еще я не так сделал? Зря не нанял вертолет? Зря не приехал на караване верблюдов? Зря не разбил свой шатер? Тогда ни ждать, ни искать никого бы не пришлось? Все свое ношу с собой. Вы так всех тут встречаете или через одного?
Завхоз быстро уловил в интонации парня властные нотки, он понял, что отдавать распоряжения тому не привыкать. Плюс внешний вид молодого человека красноречиво говорил сам за себя: на парне вся одежда была импортного производства. Такими красавцами тут люди только под конец командировки по большим праздникам одевались, а этот вон в дорогу вырядился, не жаль ему было такие брючки в самолете мять. Завхоз быстро поменял выражение лица с хмурого «Ездют тут всякие!» на любезное «Чего изволите-с?» и начал лебезить:
Сейчас, сейчас мы все организуем. И Вас разместим и чемоданчики Ваши доставим. Все будет в лучшем виде. Комнатку Вам отвели чистенькую, перед самым Вашим приездом стеночки покрасили, потолочек побелили. У Вас постельное белье свое или выдать казенное?
Свое, буркнул Иван, а про себя подумал Могу себе представить, на что похоже ваше казенное постельное белье.
Завхоз тем временем извлек из ближайших кустов местного садовника, тщедушного сморщенного человечка, ростом с десятилетнего ребенка. Он указал ему пальцем на чемоданы, махнул рукой в сторону дальнего дома и произнес какие-то ни на что не похожие слова. Садовник кивнул головой, подхватил разом все чемоданы и коробки, при этом полностью исчезнув за ними из вида, и легкой походкой двинулся в указанном направлении.
Иван понял, что еще секунда-другая и карлик с его чемоданами просто исчезнет из поля зрения. Он не стал ждать приглашения от завхоза, а сам резво вскочил со скамейки и побежал вслед за садовником. Сзади, теряя тапочки, семенил завхоз.
Наконец, заветная цель всех сегодняшних переездов была достигнута. Иван вошел в комнату, которую ему отвели для проживания. Здесь ему суждено провести три месяца своей жизни. Иван огляделся вокруг и с трудом подавил в себе желание закрыть лицо руками, дико заорать, выбежать из комнаты вон и бежать, бежать, бежать, пока не иссякнут силы. Его оцепенение завхоз истолковал на свой лад:
Вот уж вам повезло, так повезло. Только приехали и сразу отдельная комната, да еще и после ремонта. У нас тут недавно машинистка приехала новенькая, так ей две недели пришлось с заведующей канцелярией в одной комнате жить, да не просто в одной комнате жить, а еще и на одной кровати спать. Ну, что ж поделать, если не хватает ни комнат, ни мебелей. А у вас вон и кровать, и стол, и стул, и шкаф из красного дерева, и холодильник и даже кресло вон нашлось. Обивочка правда на нем не новая, но если есть чем его прикрыть, то очень даже ничего получится.
Иван понял, что если завхоза не остановить, то он так и будет болтать до бесконечности. Усилием воли он сбросил с себя оцепенение и сказал:
Что ж, большое спасибо за размещение. Я с вашего позволения хотел бы распаковаться и принять душ. Как тут у вас насчет всяких удобств?
А это все здесь же рядом. Кухня напротив вашей двери, а душ и туалет направо по коридору. Я сам в этом же доме живу, на втором этаже, так что если какие вопросы возникнут вы сразу ко мне, не стесняйтесь.
Завхоз явно хотел поболтать еще, но Иван, мерно наступая на него грудью, плавно выдавил его из помещения. Оставшись один, он запер дверь, благо ключ торчал в скважине замка. Иван задернул на окне застиранные тряпки, которые заменяли шторы, и включил кондиционер. Это был опрометчивый поступок, потому что без специальной подготовки к местным кондиционерам подходить опасно. Кондиционер затрясся, заревел, зарычал и плюнул Ивану в лицо теплой струей вонючего воздуха. От неожиданности Иван отскочил от агрегата, чертыхнулся и сел в кресло с потертой обивочкой. Он откинулся назад, закрыл глаза и сжал руками виски.
Господи! Что же делать? Что же делать? Что же делать? билось у него в мозгу.
Так он просидел минут сорок. За это время кондиционер все-таки немного охладил комнату. И мысли у Ивана в голове постепенно начали упорядочиваться.
Ну, ладно! Ничего же не произошло, успокаивал он сам себя. Встретили без оркестра и с опозданием. Ну, с кем не бывает. Комната ужасная, но ведь это не навечно. Как-нибудь перекантуюсь три месяца и дам отсюда деру, а, может быть, и раньше получится. Завтра узнаю, как тут можно в Москву позвонить, пусть отец сам с этим козлом разбирается. А я буду выше этого. Не дождутся они от меня жалоб и просьб. Так, хорошо бы теперь принять душ и чего-нибудь съесть. Но для этого надо сначала распаковать чемоданы, причем все, потому что я не знаю, где что лежит, упаковывала ведь домработница, а руководили ею мама с бабушкой.
Начинающий африканист встал с кресла, раскрыл все чемоданы и стал доставать из них вещи и раскладывать их на кровати, на столе и по полкам шкафа в только ему одному понятном порядке. Наконец, одежда была разложена и развешена в шкафу, продукты были свалены на столе, а все остальные нужные и не очень вещи громоздились на кровати. Пустые чемоданы были засунуты под кровать. Иван с гордостью оглядел результат своей деятельности. Теперь все вещи было видно, их не надо было искать. Из кучи на кровати он выудил полотенце, мыло и губку, сменил ботинки на шлепанцы и пошел в коридор искать душ.
А дверь надо запирать на ключ, даже если вы просто идете в туалет, услышал он женский голос из кухни.
Иван заглянул на кухню и увидел там молодую женщину в выгоревшем ситцевом халатике, резиновых вьетнамских шлепках на ногах и каким-то странным сооружением из бигуди на голове.
Однако нравы здесь совсем простые, подумал он, разгар дня, а она в бигуди ходит. Вслух же сказал Здравствуйте, а вы кто?
Я ваша соседка. Эта кухня у нас с вами на двоих. Вас разве не предупредили? Тут входная дверь на улицу днем раскрытая стоит, поэтому в комнату дверь надо всегда запирать, иначе местные тут же что-нибудь утащат. Поэтому и холодильники у нас в комнатах, иначе они все продукты потаскают.
Но как же они узнают, что я в душ пошел? Они что, сидят в засаде и держат дом под постоянным наблюдением? Что-то я никого из местных по близости не наблюдаю.
Да, тут какой-то мистикой попахивает, их никогда рядом нет, но стоит отвернуться, и уже что-то пропало, причем не самое худшее, а что поценней. Я где-то читала, что они все телепаты. Неандертальцы были телепатами, и эти дети природы тоже.
Интересная информация, надо будет ее осмыслить. Я, собственно, душ хотел принять, он у нас тоже общий?
Конечно, тут в посольстве ни у кого нет отдельных удобств. Это только у тех, кто на виллах живет, по три туалета в доме и по несколько ванн. Нам не положено.
А вы не будете так любезны, чтобы показать мне, где тут душ и рассказать об особенностях его функционирования? Тут все как-то непросто работает.
Пойдемте. Покажу. Вы только не смотрите, что я в бигудях хожу. Просто сегодня вечером прием, а мне его обслуживать надо, так вот чтобы хоть какая-то прическа была на голове, мы до самого приема в бигудях ходим, но, все равно, через полчаса уже никакой прически нет. Слишком влажно. Меня Валей зовут. А вас?
Очень приятно, а меня Иваном. Валя, скажите мне, а стоит ли овчинка выделки? Зачем целый день мучиться с этой вавилонской башней на голове, если, все равно, результат нулевой?
Все не так просто, как вы думаете. Если я на прием приеду сразу же непричесанная, мне сделают замечание за небрежное отношение к своим обязанностям. А если прическа нарушится сама по независящим от меня обстоятельствам, то мне посочувствуют.