Послушавшись, я так и сделал.
Фермер наблюдал за мной.
Хорошо справился, парень, похвалил он меня.
Думаю, овца устала она больше не тужится, заметил я в ответ.
Обычно, когда пытаешься втолкнуть ягненка внутрь матки, приходится бороться с сильными схватками, потугами. Матери стремятся избавиться от ваших рук и своих отпрысков как можно быстрее.
Я лежал на полу перпендикулярно овце и, введя в нее руку по локоть, пытался развернуть ягненка. Я нащупал вторую переднюю ножку и осторожно потянул ее на себя. Овца, похоже, почувствовала, что я действую правильно, потому что, как только я выровнял ножку ягненка, она сильно натужилась, и моя рука и крохотный ягненок пулей вылетели в большой мир.
Ягненок вытянулся на полу и лежал без движения, а я сидел и смотрел, не зная, что делать дальше. К счастью, мистер Дуглас видел такое сотни раз и знал, как действовать. Он взял ягненка на одну руку, а пальцем другой руки очистил рот и нос от слизи, забившейся во время родов. А потом начал осторожно покачивать ягненка взад и вперед. Он делал это около десяти секунд, затем положил малыша и энергично растер его соломой. В последующие пятнадцать лет мне пришлось повторять это сотни раз. Данный урок отчетливо запечатлелся в моей памяти.
Мы с фермером присели на корточки и затаили дыхание, чтобы уловить в ягненке признаки жизни. Фермер был совершенно спокоен, а я ерзал на месте, с тревогой переводя взгляд с ягненка на фермера, а потом снова на ягненка, словно наблюдая за странной игрой в теннис. Ягненок кашлянул и затряс головой. Он был жив! Я перевел дух похоже, я задержал дыхание на целых полторы минуты. Мистер Дуглас положил ягненка рядом с головой овцы, и та, несмотря на усталость, приподняв голову, начала облизывать его. Это было волшебное зрелище. Я лег на солому и закрыл глаза. Мне хотелось запомнить этот момент навсегда я впервые помог новой жизни появиться на свет и теперь испытывал непередаваемые ощущения.
Я простился с фермером и, сев на велосипед, покатил домой. Переступив порог, я сразу же бросился к маме, чтобы рассказать ей все. Я говорил без умолку, но она остановила меня:
Давай-ка разденься и умойся! Ты весь в овечьем навозе!
Да, такова сельская жизнь.
* * *
Школьные друзья друзья на всю жизнь. Похоже, кто-то забыл мне это объяснить.
Не знаю, может быть, это связано с тем, что я всегда понимал животных лучше, чем людей, но заводить друзей мне было трудно. Не поймите меня превратно, я старался, но, как ни странно, мне было комфортнее в окружении четвероногих. Может, мне стоило пойти учиться в одну из школ-интернатов, где есть собственная ферма. Но тогда пришлось бы жить вдали от семьи, о чем не могло быть и речи.
Кроме животных, я проникся интересом к кулинарии и спорту. Любовь к кулинарии мне привила мама, а к спорту отец. Он был футболистом-любителем, в школьные годы его команда выиграла чемпионат графства. Ему стоило бы посвятить себя спорту, но он избрал путь лондонского бизнесмена. Уверен, ему нравилась его работа, но он всегда твердил, что мне нужно заниматься тем, что меня влечет по-настоящему. Отец приучил меня к футболу еще в юном возрасте, и в школе я успел поиграть в нескольких командах. К сожалению, отцовский талант я не унаследовал, но старался изо всех сил. Каждое воскресенье мы с отцом смотрели гонки «Формулы-1» и футбольные матчи. Когда я решил, что футбола с меня достаточно и пора переключиться на регби, отец стал брать меня на игры в Бате и Глостере.
В школе мне было нелегко (по крайней мере, в социальном плане), но я справился. Я учился, точно зная, кем хочу стать через десять лет.
Нигде я не был так счастлив, как в центре спасения диких животных, в конюшнях и на фермах. Именно там я и проводил большую часть свободного времени. Вне уроков я использовал любую возможность, чтобы побольше узнать о ветеринарии и животном мире.
Все мои сочинения были посвящены будущей профессии, и ко всем предметам я подходил с точки зрения их полезности для меня в будущем.
* * *
Поскольку я был из Котсволдса, когда началась ветеринарная хирургическая практика, чтобы набраться опыта, я стал проводить много времени в хирургических кабинетах в провинции. Я фантазировал о ветеринарии в стиле Джеймса Хэрриота мечтал лечить всех, от щенков до могучих тягловых лошадей. Но, к сожалению, романтизированные истории ветеринарной практики в британской глубинке, среди зеленых холмов Йоркшира, где живут необыкновенные люди, постепенно уходят в прошлое. Больше всего мне повезло в Котсволдсе, когда ездил с фермы на ферму и ценил каждую минуту подобной работы. Книги Хэрриота были для меня источником вдохновения. Никогда я не ощущал такого родства с этим замечательным человеком, как в те дни. Родители познакомили меня с романами Альфреда Уайта (Джеймс Хэрриот это его псевдоним), как только я научился читать. Я знал их наизусть, от корки до корки, и после прочтения этих книг у меня появилось вполне осознанное желание быть ветеринаром. Очень скоро Хэрриот стал моим кумиром. Он еще более укрепил мою любовь к животным и ветеринарии. В возрасте двенадцати или тринадцати лет я поехал в Тирск, близ Йорка, чтобы побывать в музее Хэрриота. Старинные инструменты, фотографии и невероятные истории меня просто потрясли.
Если вы там не были, настоятельно рекомендую посмотреть телесериал по произведениям Хэрриота «О всех созданиях больших и малых». Это чудесно!
Как я уже говорил, со временем сельская ветеринарная практика для меня ушла в прошлое, я стал доктором животных-компаньонов, иначе говоря домашних питомцев. Это не то, о чем я всегда мечтал, но моя увлеченность профессией росла вместе с опытом. Большую часть времени я посвящаю лечению кошек и мелких пород собак. Я безумно скучаю по животным крупнее спаниеля, но сегодня я очень люблю свое занятие. Я с теплотой вспоминаю прежнюю ветеринарную практику, но вернуться в тот мир мне было бы непросто. Конечно, мир ветеринарии сильно изменился. Настала эра специализированной ветеринарии, и ветеринарам приходится выбирать между домашними любимцами, сельскохозяйственными животными и лошадьми.
В области медицины и ветеринарии постоянно совершаются новые открытия, и в наши дни мы можем оказывать такую помощь животным, какая раньше была немыслима.
Альф Уайт и его коллеги и мечтать об этом не могли. Сегодня ветеринарам нужно не только непрерывно получать новые знания и овладевать современными навыками, но еще и соответствовать требовательности клиентов, которые считают, что ветеринарный врач должен знать абсолютно все, чтобы помочь их питомцам. При такой информационной перегрузке обеспечить высокий уровень обслуживания, предъявляемого фермерами, владельцами лошадей и домашних животных, очень непросто. Поэтому сейчас приходится выбирать узкую специализацию.
Постепенно дистанция между тем, как мы лечим животных и людей, незаметно сокращается. Ветеринарам весьма полезно обмениваться информацией о новейших методах лечения и достижениях технологий с обычными докторами и хирургами, которая порой производит на них большое впечатление. В университете мне нужно было сделать выбор между домашними и сельскохозяйственными животными. Не поймите меня превратно, мне нравятся лошади, но я никогда не мечтал лечить их. В конце концов я вернулся к тем, кого люблю больше всего. Моя любовь к животным началась с собак и кошек вот почему я решил посвятить свои знания и умения лечению именно их.
2. Юный доктор Дулиттл
Я хотел стать ветеринаром с четырех лет. Мама долго упрашивала отца завести собаку. Но в то время он не был большим любителем животных (видели бы вы его сегодня!). Он никогда не имел собаки и решительно не походил на меня с моей любовью ко всем созданиям, большим и малым. Должен признаться, не помню, как это случилось, но со временем папа сдался. Одно из самых сильных впечатлений моего детства это поездка за щенком. Мы все уселись в машину и покатили за нашей собакой.
Мама всегда хотела завести немецкого дога. Ее любовь к этим собакам появилась задолго до встречи с моим отцом. Все началось с Хайди. Это был первый немецкий дог в маминой жизни, и принадлежал он молодому человеку, с которым она встречалась. Они жили в Кокфостерсе и часто проводили время в пабе: пили пиво, болтали, а Хайди спокойно лежала под столом. Мама обычно уходила домой раньше мужчин, в сопровождении Хайди.
Путь лежал через парк, где после наступления темноты собирались не лучшие представители британского общества. Хайди деликатно брала в пасть мамину руку и провожала ее через парк, как личный телохранитель.
Когда мама добиралась до дома, Хайди разворачивалась и возвращалась в паб к остальной компании. Неудивительно, что рядом с Хайди мама чувствовала себя в полной безопасности и была очарована ею (похоже, хозяин Хайди маме нравился меньше). Так зародилась ее любовь к немецким догам. Спустя двадцать лет мы решили исполнить ее мечту. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было серьезное решение! Когда ко мне сегодня приходят люди, у которых раньше не было собак, и говорят, что хотят завести немецкого дога, я честно предупреждаю их, что это чистое безумие.
Мы ехали к заводчику догов. Несколько недель назад мы познакомились с нашей будущей собакой, и вот настало время забирать щенка домой. Я не мог сдержать возбуждения. Почти всю дорогу все заинтересованно обсуждали, где она будет спать, как ее получше устроить и, главное, как назвать.
Как вы помните, при выборе имени питомца каждый из нас имел право голоса, что подтверждается странным именем нашего петуха, Рокки Дель Бой Третий. Сестре моей тогда было года два-три, и она требовала назвать собаку «мисс Маффет». Сегодня я принимаю до двадцати собак и кошек в день, и мне доводилось слышать самые удивительные клички. Но при мысли о том, как моя мама (или, еще того лучше, отец) бегает вокруг дома с криками: «Господи Иисусе, мисс Маффет, брось эту гадость!», я начинаю дико хохотать даже сейчас. Но, вероятнее всего, родители просто не хотели называть собаку в честь персонажа детской потешки. Большую часть пути я придумывал имя и наконец предложил: «Лулу!»
До сих пор не представляю, откуда взялось это имя, наверное, я был большим поклонником поп-музыки 60-х, и это в четыре-то года. Все согласились, что Лулу идеальная кличка для нашей собаки.
Мы взяли Лулу в нежном возрасте восьми недель, и она прожила у нас десять лет. Довольно много для немецкого дога, и я всегда этим гордился. Когда мы забирали щенка, его лапы были больше моих ладошек, а уши свисали чуть ли не до пола. Лулу полностью отвечала моему представлению о собаке, и я влюбился в нее с первого взгляда. У нее был роскошный серо-голубой окрас, официально называемый голубым, и в детстве мне это казалось просто восхитительным. Друзья часто спрашивали, какого цвета моя собака, и я с гордостью отвечал: «Голубая». Мне никто не верил ну разве бывают голубые собаки?
Когда мы вернулись домой в Котсволдс, мои родители, как все молодые владельцы собак, должны были отвезти Лулу к ветеринару для медосмотра и прививок. Мне хотелось участвовать во всем, что связано с Лулу, поэтому я заявил, что поеду с ними. Я никогда раньше не посещал ветеринара, но мама уже заметила, что я испытываю особую любовь к животным и ко всему, что связано с ними. Ветеринарная клиника находилась в конце улицы, где жила моя бабушка. Каждый раз, когда мы к ней приезжали, я видел множество животных, которых приводили в клинику.
В те выходные мы отправились в ветлечебницу с нашим маленьким голубым комочком счастья.
Собаку в приемную несла мама мне бы сил не хватило поднять такого щеночка. Да, она была щенком, но уже в восемь недель весила добрых десять килограммов явно не по силам маленькому ребенку. В приемной мы уселись среди суетливых пациентов собак и кошек. Мне было очень трудно сдержаться, чтобы не повозиться с животными, которых было так много вокруг, но я все же сумел взять себя в руки. Я сидел и гладил нашего милого щенка несомненно, наша Лулу была самой красивой во всей приемной. «Лулу Коулэм», вызвал ветеринар. Он говорил с северным акцентом, который немного смягчал его зычный голос. Это то, что никогда не перестает забавлять друзей, когда я рассказываю им о своей работе: они всегда смеются, как я приглашаю в кабинет своих пациентов по имени. Домашним животным дают самые странные клички: Капитан Гром В Штанах (это был щенок, который просыпался от собственного пуканья), Мистер Мяуги (этого кота ко мне приносили каждую неделю с новыми боевыми ранами), Тинкербелл (таким нежным именем назвали ротвейлера одного из моих любимцев) и, конечно же, кот Дейв (потому что разве можно не любить кота по имени Дейв?).
Мы вошли в кабинет с нашей Лулу. Я впервые попал в кабинет ветеринара. Это была большая комната с белыми стенами, высоким потолком и ламинатом на полу вполне настоящая клиника. На стене висела одинокая картина сельский пейзаж, над ней часы. Картина до сих пор осталась на том же месте. В центре комнаты большой металлический стол, покрытый черным резиновым ковриком. В те годы я еле доставал головой до стола. Мама поставила Лулу на стол, а я стоял в углу и разглядывал ветеринара.
Он заполнял собой все пространство. Я никогда еще не встречал такого деятельного человека. Он протянул маме руку и представился Род Бенсон. Это был мужчина лет тридцати в прекрасной физической форме. Густые темные волосы, яркие глаза и загар человека, который много времени проводит на свежем воздухе. Из-под белого халата виднелись клетчатая рубашка и бежевые вельветовые брюки.
У ветеринара мы провели почти час. Все это время разговор не смолкал. Не заблуждайтесь: про Лулу мы говорили минут пятнадцать, а в остальное время взрослые обсуждали самые разные темы: детство в Йоркшире (это сразу очень сблизило маму и мистера Бенсона), фильм «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид» (один из любимых фильмов мистера Бенсона), марафонские забеги (главное увлечение мистера Бенсона) и особенности классических автомобилей (еще одно его пристрастие). Визит сложился просто потрясающе. Я сидел в углу и с восторгом слушал взрослые разговоры. Но к осмотру мистер Бенсон привлек и меня дал послушать сердце Лулу через стетоскоп и даже показал, как пользоваться весами, чтобы узнать вес нашей собаки а потом и мой собственный. Это сильно впечатлило!
Мы распрощались и покинули кабинет. Лулу крепко спала после первой щенячьей прививки. Мама расплатилась на стойке регистрации, и мы неторопливо направились к машине. Дальнейшего я не помню, но мама клянется, что все так и было.
Когда мы вышли от ветеринара и дверь за нами захлопнулась, я посмотрел на маму большими голубыми глазами (да, да, это же мамина история!) и сказал: «Мамочка, когда я вырасту, то буду ветеринаром, как мистер Бенсон». А остальное, как говорится, уже история.
* * *
После первого визита я встречался с мистером Бенсоном довольно регулярно. В то время у нас были две кошки, Крими и Топси, да еще Лулу. Мы стали завсегдатаями клиники, а я не упускал возможности побывать у моего будущего наставника. Я заставлял маму записываться к ветеринару так, чтобы я мог попасть туда после школы. Мне понравился наш ветеринар! Вскоре мы с мистером Бенсоном подружились, и мама договорилась, чтобы мне позволили бывать в его клинике и знакомиться с миром ветеринарии с другой стороны смотрового стола. Мы часто обсуждали мое решение стать ветеринарным врачом. Мистер Бенсон всегда меня поддерживал и относился к моим планам с большим уважением. Когда мы затронули тему практики, мистер Бенсон предупредил маму, что недавно перестал приглашать школьников, потому что им «совсем неинтересно», они «просто отвлеченно стоят в углу». Но и мама, и я заверили его, что я не похож на них и обязательно буду и помогать, и задавать правильные вопросы. Мистер Бенсон согласился, и я записался к нему на недельную практику в дни школьных каникул.