Но-но, Тарш получил свой первый подзатыльник в этом доме, не смей глядеть на мою дочь. И запомни, мужчина начал вживаться в роль хозяина, ты здесь слуга. Она хозяйка. Повтори.
Она хозяйка. несмотря на ярость, охватившую его, Тарш повторил.
Он не боялся ни подзатыльников, ни порки для него это было не в диковинку. Унижение вот что он испытал. И самое болезненное свидетелем его унижения была девчонка.
Впервые со дня смерти матери ему стало не всё равно.
Мальчику выделили комнату закуток, в который до него сбрасывали разный хлам и в котором он едва мог вытянуть ноги. Ему, не боявшемуся тяжёлой и грязной работы не составило труда вычистить помещение. Он хотел и мусор вывезти за город, но Акакис, так звался его хозяин, опасаясь, что он сбежит, запретил это делать.
Глупец. Бежать мальчику некуда. Обратно вернуться нельзя для бывших общинников он был убийцей, проклятым провести остаток вечности под мостом. В любой другой деревне его вряд ли бы приняли, а если и приняли, то положение было бы не лучше теперешнего. А в случае поимки беглеца ждало суровое наказание и выжженное клеймо на лбу.
Но Акакис всё равно первое время трясся над ним, словно над куском серебра, спрятанным во дворе. Он нередко вскакивал посреди ночи и шёл проверять раба, мешая тому спать.
Правда, длилось это всего пару месяцев, после чего Таршу было разрешено ночевать под открытым небом, и он спал там до самой осени, соорудив лежанку из хлама и негодной для дальнейшей обработки шерсти.
Собственно, Акакис занимался ею, и нельзя сказать чтобы прибыльно. Гильдия ткачей Тейшебаини строго следила за распределением производства, в котором ему отвадилась не самая доходная роль. Отвечал за первичную обработку. Разбирал, разбивал, расчёсывал.
К моменту покупки раба ему как-то удалось, с помощью взятки, разумеется, выпросить ещё и прядение. Всё семейство, включая и Тарша, вчетвером трудились не покладая рук. После чего Акакис отвозил работу на склад гильдии, откуда её забирали другие мастера для своего производства. В доме постоянно слышалась ругань на руководство гильдии, но стоило прийти проверяющему, как ругань сменялась раболепным заискиванием.
Постепенно мальчишке доверили забирать со склада шерсть и таскать её на себе домой. Жилистый, не по годам сильный Тарш уставал, но непременно улучал по дороге время поиграть с мальчишками в метание камня. Это приносило ему доход в виде сладостей, которых при любом раскладе он не увидел бы от хозяев.
А ещё, что было чем-то вроде праздника, ему разрешали ходить на базар. Не одному, конечно, в сопровождении жены Акакиса или что куда приятней, Маины.
Ты что ж это наделал! удар толстого прута ожёг плечо. Ты ж мне весь товар загубил. и новый удар.
Что случилось, отец? на шум выскочила Маина.
Вот, полюбуйся. указал Акакис жене, выскочившей следом за дочерью, на тюк, который четверть час назад притащил Тарш. Весь бок мокрый.
Мне такой выдали. еле сдерживаясь от бешенства, оправдывался мальчик. Это не моя вина.
Ах, не твоя говоришь. ещё удар. Вывалил в луже и не виноват? и ещё один.
Отец! воскликнула Маина. Дождя десять дней не было. Какие лужи?
Акакис было замахнулся, но бить не стал.
Я сейчас пойду, всё ещё трясясь от гнева, но уже понимая, что неправ, хозяин опустил прут, посмотрю. И если найду хоть одну лужу
Он откинул прут и быстро зашагал в сторону гильдии.
Мало ему всыпали. негромко сказала жена Акакиса, сварливая женщина, недолюбливающая Тарша. Домой. она подтолкнула дочь к двери.
Мальчик выбрал момент, когда они скрылись в доме, и приспустил штаны. Весело зажурчала струя, орошая и без того мокрый тюк, смягчая горесть от несправедливых побоев. Заправился и обернулся. За спиной стояла Маина. Глазёнки её хитро блестели.
Можешь рассказать отцу. с пренебрежением сказал он, злобно глядя на девочку. Пусть хоть убьёт. Мне всё равно.
Не скажу. насмешливо сказала она. Отец и так догадается.
Ну и пусть. буркнул Тарш, поняв, что Маина не станет ябедничать.
Твоё дело. Но она улыбнулась, если не догадается, ты будешь мне должен.
***
Ты где был? нарочно строгим голосом, чтобы не забывался, спросил Тарш слугу, когда тот ввалился в комнату, принеся с собой поднос, полный еды.
Касис поставил его на пол стол в комнате отсутствовал.
На кухне. Вот. он рукой показал на снедь. Всё горячее.
Миска, на треть наполненная тушёными бобами, на треть мясом с подливой и на треть разными, мелко порезанными овощами и вправду дымилась. Дымилась и большая лепёшка, пристроенная с краю. И большой кувшин, который хоть и не дымился, но выглядел не менее соблазнительно.
На кухне? Полдня? спросил Тарш, приступая к трапезе.
Ну, да. Касис непонимающе посмотрел на хозяина.
И что ты там полдня делал?
Как что, помогал кухарке. Дрова рубил, воду таскал и всяко-разно.
Зачем?
Чтоб слушать.
И много наслушал? усмехнулся Тарш и сделал приличный глоток из кувшина.
Много. Касис горделиво задрал нос. Много. повторил он.
И как же ты объяснил своё присутствие на кухне?
Сказал, что боюсь тебя. Новости, что мой господин обещал пробить голову наставителю, известны всему дворцу.
Вот как, даже на кухне знают. Быстро.
Заблуждаешься. возразил Касис. На кухне узнают быстрее, чем в покоях вельмож. Скорее это хозяева могут узнать новости от слуг, да только не все как ты разговаривают с рабами.
Тарш посмотрел на Касиса. Тот всё больше и больше начинал ему нравиться.
Тогда поведай, о мой умный и внимательный раб, он поклонился слуге, что же такого интересного узнал ты на кухне.
Господин очень понравился царю. тихо, словно выдавал страшную тайну, делая паузу после каждого слова, поведал Касис.
Знаю. небрежно отмахнулся господин. Он мне сам об этом сказал.
Ничего ты не знаешь. уже совсем нагло заявил Касис. Мало ли что он сказал куда важнее, что он подумал.
А ты прям знаешь, что в мыслях у Иштумегу. пропустив мимо ушей дерзость, съязвил Тарш.
Я нет. А вот факельщик знает. раб победоносно посмотрел на хозяина.
Нет, действительно, рабам, которые прислуживают хозяевам требуется вырезать языки. И отрезать уши, заливая в них воск. Как же хвалил себя будущий наставник за проявленную прозорливость. Это же надо, как быстро распространяются подобные вести. Касис заслуживает Но это после. А сейчас
Ещё что поведала кухарка? Или факельщик сам поведал?
Господин угадал. Сам. Ты прав, согласился Касис, будто прочитав мысли хозяина, болтливым рабам следует отрезать языки. Болтливым и глупым.
Ты себя к каким причисляешь к глупым или болтливым? не удержался господин, подначивая слугу.
К умным.
Согласен. Тарш не намеревался это оспаривать. Продолжай.
А ещё, Касис стал серьёзен, ты нажил себе врагов.
Ты имеешь в виду младшую дочь Иштумегу и её мужа?
Да, но не только.
Кто же ещё?
А ты подумай. предложил слуга. Я же додумался.
Касис из невзрачного на вид раба превращался в заядлого дворцового интригана, решив принять участие в играх великих мира сего. Знал ли он, чем для него это могло закончиться? Наверняка знал, но это был его единственный шанс, который нельзя не использовать.
Маги? после недолгого обдумывания, догадался Тарш.
Да. Но ты можешь их не бояться. Они будут присматривать за тобой до тех пор, пока ты не возвысишься.
Знаешь, что, отхлебнув из кувшина, предложил обладатель могущественных врагов, отнеси-ка остатки вина парням.
Каким парням? не понял собеседник.
Тем что за дверью.
Рождённый рабом, от таких же невольников Касис с молоком матери должен был впитать покорность и смирение перед господами. Так могли думать только хозяева. Так им было спокойней и удобней. Дремавший до этого дня ум раба проснулся, помогая понять, что задумал Тарш. Маленькими шагами тот пытался словами и поступками завоевать сердца своего, пусть и пока ничего не значившего окружения. Добрая мысль, доброе слово, добрые поступки всё, как завещал пророк. Покорности можно добиться силой. Верности, только любовью и уважением.
Он молча взял кувшин.
Господин мой просит принять. приоткрыв дверь, предложил он охране.
Стражники переглянулись и с подозрением осмотрели коридор.
Вы можете пройти. догадался Касис об их сомнениях. Только, пожалуйста, по одному.
Мы на посту. с сожалением сказал один из них.
Вы отказываете гостю царя? спросил Тарш, оказываясь возле двери и забирая у Касиса кувшин. Парни, я не люблю пить один. Не с рабом же мне он демонстративно пригубил и протянул вино стражнику.
Через час, два довольных охранника пропустили в комнату странного перса раба в яркой рубахе. А ещё через минут десять сопровождали его в новые покои, которые полагались будущему воспитателю внука Иштумегу.
Глава 5
ЭтоЭто
Успокойся, пожалуйста. Он всего лишь сын пастуха. Не следует удостаивать его чести обращать на него внимание.
Ты что, не понимаешь? Аметис была вне себя. Он сидел за одним столом с нами. Отец пожаловал ему платье он уже не простолюдин, нет. Он знатный перс, которого одарил царь Мидии. А эта какова? Надо же, её сын ещё не родился, да и мальчик ли будет, а она уже озаботилась наставником. Кто он? Я желаю знать.
Спитам выглядел растерянным. Зять Иштумегу действительно не понимал, отчего супруга озаботилась произошедшим. Это бесхребетное создание уже считало себя наследником трона, раз закон так гласит, а понять, что закон как оглобля колесницы не мог. Словно плевок на поверхности ручья он плыл куда его несло течение. А течением был Фаракш главный мобед, который рвался к власти, с целью начать непримиримую борьбу за веру пророка.
Аметис это, понятное дело, не нравилось она всячески пыталась давить на мужа. Её не прельщало быть всего лишь ширмой, за которой маги будут проворачивать свои делишки. Вот если бы получилось уговорить отца сделать наследником её сына, в обход зятя А в этом случае у неё появлялся другой противник ещё не родившийся ребёнок Манданы.
Хорошо, я разузнаю. робко начал Спитам, но Аметис не дала ему закончить.
Да уж разузнай. с оттенком раздражения предложила она, наперёд догадываясь, каков будет источник сведений. И очень желательно заведомо пресечь все его сношения с Амдэроешем.
Это совершенно излишнее. раздался голос за их спинами.
Они обернулись. Главный мобед давно завёл привычку появляться неожиданно. Единственное место, куда он не входил без предупреждения, была их опочивальня предварительно кашлял или стучался. Ни один стражник или раб не смел ему в этом помешать.
Аметис поглядела на него с неприязнью. Зато Спитам облегчённо выдохнул наконец явился тот, на кого можно свалить решение вопроса, мучавшего его жену. Он счастливо улыбнулся, уже считая, что всё решилось само собой.
Его скоро здесь не будет. уверенно заявил Фаракш.
Ты в этом так убеждён? осведомилась Аметис, с презрением глядя на расслабившегося мужа.
Да. Едва ребёнок появится на свет, твой отец отошлёт его обратно в Пасаргады, вместе с наглым персом.
А Мандана? с затаённой надеждой спросила интриганка. Мандана тоже уедет?
Нет. Твоя сестра скорей всего останется здесь. Царь Царей хочет отозвать свои войска из Пасаргад, и она остаётся тут как заложница, вздумай Камбуджия поднять мятеж. К тому же её отсутствие ослабит царя Аншана.
Зато укрепит здесь. взвилась Аметис, которой меньше всего хотелось видеть сестру во дворце Иштумегу. Ей тут не место.
Без сына ей не заручиться чьей-либо поддержкой никто не захочет видеть на мидийском престоле перса ни отца, ни сына.
Но мой муж
А она твоя старшая сестра. бесцеремонно перебил её мобед. И по закону у Камбуджии больше прав на трон, но если сын Манданы будет воспитанником Пасаргад, то он тоже будет считаться персом. Разлучённый с матерью, он будет мало подвержен её влиянию.
Аметис заметно приуныла, хотя сочла сказанное Фаракшем не лишённым смысла. На таких условиях Аметис была согласна терпеть присутствие сестры. Вдобавок сможет за ней присматривать. А уж это она сумеет сделать.
И когда отец намерен изгнать её сына? почти торжествуя победу, спросила принцесса.
Едва родиться. убеждённый в скорой смерти её племянника заверил мобед. Не пройдёт и месяца.
*
И сколько ты хочешь за всё это?
За ночь Касис ещё трижды бегал на кухню Тарш даже во дворце Иштумегу не изменял своим привычкам. Попойка длилась почти до утра. Дошло до того, что один из стражей, заходивших выпивать с щедрым хозяином поодиночке, вконец «устав», завалился спать. Сидел на рабской циновке, опершись на копьё.
Посреди ночи его напарник, более стойкий, опомнился, спохватившись, что вскорости придёт начальник караула и станет проверять хорошо ли несут службу его подчинённые, на что Тарш, к тому времени тоже изрядно пьяный, заверил его, что всё будет «смазано мёдом». Пришлось ему занять место уснувшего охранника. Вместе с Касисом они разоблачили спящего и он, нацепив его куртку и слегка пошатываясь, заступил на пост.
Десятник заявился аккурат через четверть часа, пребывая в таком же состоянии, что и стоявшие у дверей выпивохи. При его появлении Тарш вытянулся, словно пронизанный снизу копьём, стараясь не дышать и не моргая. Начальника караула сильно шатало и он чуть не вырвал древко у новоиспечённого охранника из рук, стараясь устоять на ногах, что, однако, не помешало убедиться в способности подопечного крепко держать и щит. Удовлетворившись результатом проверки он, икая, удалился, придерживаясь за стену.
Всё же часа за два до рассвета компания угомонилась и успела перехватить немного сна перед сменой караула.
Тарш проснулся одновременно с Касисом, который перед отправкой на кухню за завтраком для господина, растолкал стражников. Те, смутно припоминая события прошедшей ночи, чувствовали себя неловко, постоянно пытаясь просить прощения о принесённом господину беспокойстве, на что Тарш ответил благодарностью за прекрасно проведённое время.
После завтрака они отправились в город.
Э-э. задумчиво протянул торговец, силясь распознать насколько богат его покупатель.
С виду простой воин и даже не мидиец, однако вёл себя как важный господин, а за его спиной стоял молодой раб, лет восемнадцати, который мог стоить не меньше пятнадцати монет серебром. Тут важно не прогадать.
Восемь. решился торгаш, разглаживая складки роскошного длиннополого кафтана, расшитого серебром и жемчугом. Тут же на прилавке лежали выбранные покупателем не менее роскошные штаны и сапожки. Такой товар ты, господин, не сыщешь нигде. Хоть обойди весь базар.
За эти ношеные одежды восемь? придрался к товару Тарш. Ты прав, такого я на этом базаре не найду. он состроил пренебрежительную мину. Пять.
Ношенные?! вскричал продавец. Да этот наряд стоит одиннадцать. Господин мне понравился, и лишь поэтому я прошу девять, пусть даже в убыток себе. Сам бы носил, но деньги нужны.
Раз этот товар стоит десять, отчего хозяин отдаёт за семь?
Я вижу, господин, как изящно он сидит на тебе, и поэтому отдаю за девять. Он сшит на заказ прямо на твою фигуру.
Отчего же заказчик не купил его у тебя? Видимо, ему что-то не понравилось?
Всё понравилось, господин. Просто торговец не придумал ничего лучшего и прошептал с прискорбием, он умер.
Так ты что, вознамерился продать мне одежду с мертвеца? Тарш деланно возмутился. Я и трёх за него не дам.
Нет-нет, что ты. врал напропалую продавец. Отец заказывал для сына, но торгаш закатил глаза к небу, сыну носить траур по родителю. Клянусь Огнём, сам только вчера узнал. Не пропадать же такому товару. хитрец ласково погладил одеяния. Первый день лежит, тебя ждёт, господин.
Семь. приговорил Тарш и ловко перехватил ручонку пострелёнка, лет двенадцати, проходящего мимо, намеревавшегося сдёрнуть с его пояса кошель.