Да, и это правда. К тому же достались они мне безо всякого труда
Скрипачу, которого выставили на улицу за спор с доном Хосе, восьми дуро хватило бы на неделю. Ел он мало, брал что подешевле, курил, только когда угощали, восьми дуро ему, конечно, хватило бы на целую неделю. Но что говорить, нашлись бы люди, которым и на дольше бы хватило.
Сеньорита Эльвира подзывает продавца сигарет:
Падилья!
Иду, сеньорита Эльвира!
Два «Тритона», завтра уплачу.
Пожалуйста.
Пепе достает два «Тритона» и кладет на стол перед сеньоритой Эльвирой.
Одну я беру на потом, после ужина, понимаешь?
Да-да, вы же знаете, вы у меня пользуетесь кредитом. Продавец сигарет галантно осклабился. Сеньорита Эльвира тоже улыбнулась.
Слушай, можешь передать Макарио мою просьбу?
Конечно.
Скажи ему, пусть сыграет «Луису Фернанду», я очень прошу.
Продавец сигарет, шаркая, идет к эстраде, где музыканты. Один из посетителей уже несколько минут переглядывается с Эльвиритой и наконец решается завязать разговор.
Сарсуэлы[11] очень приятно смотреть, не правда ли, сеньорита?
Сеньорита Эльвира отвечает гримаской. Мужчину это не смутило, он толкует гримаску как выражение симпатии.
Очень трогательные бывают, правда?
Сеньорита Эльвира прикрывает глаза. Мужчина воодушевляется.
Вы любите театр?
Если пьеса хорошая
Мужчина разражается смехом, будто услышал остроумнейшую шутку. Слегка закашлявшись, он предлагает огоньку сеньорите Эльвире и говорит:
Конечно, конечно. А кино? Кино вы тоже любите?
Иногда
Мужчина делает невероятное усилие, от которого краснеет до ушей, и произносит:
Когда в зале темно-темно, да?
Сеньорита Эльвира отвечает осторожно и с достоинством:
Я хожу в кино, только чтобы смотреть фильм.
Мужчина поспешно соглашается.
Ну ясно, конечно, я тоже Я это сказал, имея в виду молодежь, знаете, молодые парочки Все мы были молодыми!.. Я замечаю, сеньорита, что вы много курите. Мне нравится, когда женщины курят, право же, очень нравится. В конце концов, что в этом дурного? Самое правильное предоставить каждому жить, как он хочет, вы согласны? Я это говорю, потому что, если разрешите сейчас-то я должен уйти, я очень спешу, но надеюсь, мы в другой раз еще встретимся и продолжим нашу беседу, так вот, если разрешите, я хотел бы хотел бы преподнести вам пачку «Тритона».
Мужчина говорит торопясь, сбивчиво. Сеньорита Эльвира отвечает ему несколько свысока, с видом женщины, уверенной в себе.
Пожалуйста Я не против. Если уж вам так вздумалось!
Мужчина подзывает продавца, берет пачку сигарет; вручив ее с любезнейшей улыбкой сеньорите Эльвире, надевает пальто, шляпу. Перед уходом он говорит:
Очень, очень был рад познакомиться, сеньорита. Леонсио Маэстре, к вашим услугам. Как я уже сказал, мы еще встретимся. Уверен, что мы будем добрыми друзьями.
Хозяйка зовет шефа. Его фамилия Лопес, Консорсио Лопес, родом он из Томельосо в провинции Сьюдад-Реаль большой, красивой и зажиточной деревни. Лопес молод, недурен собой, одет даже изящно, у него крупные кисти рук и низкий лоб. Он чуточку лодырь, на гневное брюзжание доньи Росы и ухом не ведет. «Этой бабе, говорит он, надо дать выговориться сама умолкнет». Консорсио Лопес философ, и, надо сказать, его житейская философия идет ему на пользу. Еще до приезда в Мадрид, лет десять-двенадцать тому назад, в Томельосо, брат девушки, с которой он крутил любовь и на которой, сделав ей двух близнецов, не захотел жениться, сказал ему: «Или ты женишься на Марухите, или я при первой же встрече отчекрыжу тебе кое-что». Жениться Консорсио не хотел, но и кастратом ему тоже стать не улыбалось он сел на поезд и прикатил в Мадрид; дело это, видимо, постепенно забылось, больше никто его не тревожил. В своем бумажнике Консорсио всегда носил две фотографии малюток-близнецов одну, где они в возрасте всего нескольких месяцев голенькие лежат на подушке, и другую, сделанную после первого причастия; прислала фотографии его бывшая возлюбленная Марухита Ранеро, ныне сеньора де Гутьеррес.
Как мы уже говорили, донья Роса позвала шефа:
Лопес!
Иду, сеньорита.
Как там у нас с вермутом?
В порядке, пока в порядке.
А с анисовой?
Не очень. Уже на исходе, а спрашивают.
Пусть пьют что-нибудь другое! Я теперь не намерена влезать в расходы, просто не желаю. Подумаешь, еще требуют! Слушай, ты закупил это самое?
Сахар?
Вот-вот.
Завтра доставят.
И они согласились по четырнадцать с половиной песет?
Да. Просили по пятнадцать, но мы договорились, что на круг скинут по два реала.
Хорошо. А там сам знаешь: в лапу, и все шито-крыто. Понятно?
Да, сеньорита.
Юный поэт, глядя в потолок, грызет кончик карандаша. Он из тех, кто сочиняет стихи «с идеей». На сегодняшний вечер идея у него есть. Не хватает рифм. Кое-что он уже набросал. Теперь подбирает хорошую рифму к слову «новь», только не «бровь» и не «морковь». «Любовь» уже звучит у него в ушах. «Кровь» тоже.
Я заключен в темницу будней, в раковину пошлых будней. Твои лазурные глаза Я сильным быть хочу, могучим. Лазурные, как небо, глаза Творенье убивает человека, иль человек убивает свое творенье. О ты, златокудрая Умереть! Да, умереть! И оставить небольшую книжечку стихов. О, как ты прекрасна, прекрасна!..
Юный поэт бледен, очень бледен, на скулах горят два красных пятна, два небольших красных пятна.
Твои лазурные глаза Новь, новь, новь. Лазурные, как небо, глаза Бровь, морковь, бровь, морковь. О, златокудрая Любовь. Вернулась вдруг любовь. Твои лазурные глаза Трепещет радостно любовь. Лазурные, как небо, глаза Как бурный водопад, любовь. Твои лазурные глаза И вот она, безбрежная любовь. Твои лазурные глаза Струится жарко в жилах кровь. Твои лазурные глаза Твои лазурные Какие у нее глаза?.. Опять закат багрян, как кровь. Глаза При чем тут глаза?.. Тара-тара-тара-тата, любовь
Юноша вдруг чувствует, что зал плывет у него перед глазами.
Обнять весь мир готова моя любовь. Прекрасно
Он слегка пошатывается, как в опьянении, ему кажется, что кровь горячей волной прилила к вискам.
Мне что-то не Может быть, мама Да, кровь, кровь Парит мужчина в высоте над обнаженной девой Что, бровь?.. Нет, не бровь И я скажу ей: никогда!.. Весь мир, весь мир Прекрасно, превосходно
За столиком в глубине зала две пенсионерки, размалеванные, как клоуны, беседуют о музыкантах.
Он настоящий артист, слушать его истинное наслаждение! Покойный мой Рамон, царство ему небесное, говорил: «Ты только обрати внимание, Матильда, как изящно он подносит скрипку к подбородку». Подумайте, что за жизнь! Были бы у этого юноши покровители, он бы далеко пошел.
Донья Матильда закатывает глаза. Она толста, неопрятна и с претензиями. От нее дурно пахнет, чудовищный водяночный живот выпирает горой.
Это настоящий артист, художник!
О да, вы правы. Я весь день думаю о той минуте, когда услышу его. Я тоже считаю его настоящим артистом. Когда он играет вальс из «Веселой вдовы», это умопомрачительно, слушаешь и чувствуешь себя другим человеком.
Донья Асунсьон по-овечьи покорно со всеми соглашается.
Не правда ли, прежде музыка была другая? Более изящная, трогательная.
У доньи Матильды есть сын, мечтающий стать знаменитостью, он живет в Валенсии.
У доньи Асунсьон две дочери: одна замужем за мелким служащим в министерстве общественных сооружений, зовут его Мигель Контрерас, он любит выпить; другая незамужняя, но характер у нее боевой, она живет в Бильбао с женатым преподавателем.
Ростовщик утирает мальчику рот носовым платком. У малыша блестящие, живые глазки, одет он небогато, но довольно нарядно. Он выпил две чашки кофе с молоком, съел две булочки и, видно, не прочь еще.
Дон Тринидад Гарсиа Собрино сидит с невозмутимым видом. Он человек мирный, любит порядок, хочет жить спокойно. Внучек его похож на тощего цыганенка со вздутым животиком. На малыше вязаная шапочка и рейтузы этого ребенка очень кутают.
Молодой человек, что с вами? Вам дурно?
Юный поэт не отвечает. Глаза у него широко раскрыты, взгляд блуждает, он будто онемел. Поперек лба повисла прядь волос.
Дон Тринидад усаживает малыша на диван и берет поэта за плечи.
Вы больны?
Несколько голов поворачивается к ним. Поэт улыбается тупой, бессмысленной улыбкой.
Послушайте, помогите мне его приподнять. Видно сразу, человеку дурно.
Ноги поэта скользят, он валится под стол.
Да поддержите же его, я не могу справиться один.
Кто-то встает из-за столика. Донья Роса у стойки глядит на происшествие.
Есть из-за чего шум подымать
Падая под стол, поэт сильно стукнулся лбом.
Поведемте его в туалет, у него, верно, обморок.
Пока дон Тринидад и еще три-четыре посетителя волокут поэта в уборную, чтобы он там пришел в себя, внучек жадно подбирает оставшиеся на столе крошки сдобной булочки.
Запах дезинфекции приведет его в чувство, это, конечно, обморок.
Поэт сидит в уборной на унитазе и, опершись головой о стенку, блаженно улыбается. Сам того не сознавая, он счастлив в душе.
Дон Тринидад возвращается к своему столику.
Прошло у него?
Да, прошло, это просто обморок.
* * *
Сеньорита Эльвира возвращает продавцу две сигареты.
А вот еще одна для тебя.
Спасибо. Подвезло, а?
Ха! С таким везением
Падилья как-то обозвал одного кавалера сеньориты Эльвиры кобелем, и сеньорита Эльвира обиделась. С тех пор он держится более почтительно.
Дона Леонсио Маэстре чуть не переехал трамвай.
Осел!
Сам ты осел, дурак несчастный! О чем задумался?
Дон Леонсио Маэстре задумался об Эльвирите.
«Миленькая, очень миленькая. О да! И на вид девушка не простая. Нет, она не шлюха. Сразу заметно! Да, любая жизнь это целый роман. Видимо, девушка из хорошей семьи, поссорилась с родными. Теперь, наверно, служит в конторе, возможно, какой-то фирмы. Лицо у нее грустное, нежное; ей, видно, больше всего нужна ласка, чтобы ее баловали, чтобы весь день ею любовались».
Сердце дона Леонсио Маэстре так и прыгает под сорочкой.
«Завтра опять пойду туда. Да, да, обязательно. Если она будет в кафе, это хороший знак. А если нет Если нет Будем ее искать!»
Дон Леонсио Маэстре поднял воротник пальто и легонько подскочил два раза.
«Эльвира, сеньорита Эльвира. Приятное имя. Надеюсь, пачка «Тритона» доставила ей удовольствие. Как закурит, вспомнит обо мне Завтра повторю ей свое имя. Леонсио, Леонсио, Леонсио. Она-то, наверное, придумает для меня что-нибудь понежней, уменьшительное от Леонсио. Лео. Онсио. Онсете Выпью-ка стаканчик, что-то вдруг захотелось».
Дон Леонсио Маэстре зашел в бар и выпил у стойки стакан вина. Рядом, сидя на табурете, ему улыбалась девушка. Дон Леонсио повернулся к ней спиной. Смотреть на эту улыбку было бы изменой, первой изменой его Эльвирите.
«Нет, не Эльвирите Эльвире. Простое, красивое имя».
Девушка, сидевшая на табурете, все же обратилась к нему.
Дашь мне огоньку, ты, хмурик?
Дон Леонсио чуть не с дрожью поднес ей зажигалку. Уплатил за вино и торопливо выбежал на улицу.
«Эльвира Эльвира»
Донья Роса, прежде чем отпустить шефа, спрашивает:
Ты музыкантам дал кофе?
Нет.
Так распорядись, они, кажется, устали. Бездельники никчемные!
Музыканты на эстраде тянут последние такты отрывка из «Луисы Фернанды», той прелестной песенки, которая начинается словами:
Среди дубовой рощи в Эстремадурн милой стоит мой домик старый, где мир и тишина.
До этого они играли «Музыкальный момент», а еще раньше «Девушку с пучком роз» по заказу одной из «красоток Мадрида, прелестных, как вербена».
К ним подходит донья Роса.
Я велела, чтобы вам принесли кофе, Макарио.
Благодарю, донья Роса.
Не за что. Вы же знаете, мое слово свято, я говорю только один раз.
Конечно, знаю, донья Роса.
То-то же.
У скрипача большие, выпуклые глаза скучающего быка. Свертывая сигарету, он глядит на хозяйку рот его презрительно кривится, руки дрожат.
И вам, Сеоане, тоже принесут кофе.
Хорошо.
Послушайте, милый мой, да вы не слишком вежливы!
Макарио вмешивается, чтобы разрядить атмосферу.
У него желудок болит, донья Роса.
Но это не причина, чтобы быть грубияном. Нечего сказать, воспитание у этих людей! Когда хочешь им слово сказать, они тебя по зубам, а когда оказываешь любезность и они, кажется, должны быть довольны, только изволят сказать «хорошо», будто маркизы какие. Да, дела!
Сеоане молчит, меж тем как его товарищ заискивающе улыбается донье Росе. Потом Сеоане спрашивает у посетителя за ближайшим столиком:
Ну, как тот парень?
Он в туалете, приходит в чувство. Так, пустяк.
* * *
Вега, издатель, протягивает кисет угодливому человечку за соседним столиком.
Берите, сверните сигарету и не хнычьте. Мне приходилось хуже, чем вам, и я, знаете, что сделал? Начал трудиться.
Сосед заискивающе улыбается, как ученик перед учителем, совесть у него нечиста, и, что еще хуже, он этого не сознает.
Значит, честно заслужили!
Верно, приятель, верно, надо трудиться и больше ни о чем не думать. Теперь, сами видите, у меня всегда и сигара есть и рюмочка к ужину.
Собеседник кивает головой, смысл этого кивка неясен.
А если я вам скажу, что хотел бы трудиться, да места нет?
Вот еще! Чтобы трудиться, нужно только одно желание. Вы уверены, что у вас есть желание трудиться?
Что тут спрашивать!
Так почему бы вам не взяться подносить чемоданы на вокзале?
Я бы не смог, через три дня надорвался бы. Я бакалавр
И какой вам с этого толк?
Да по правде сказать, небольшой.
То, что с вами происходит, друг мой, происходит со многими из тех, что сидят сложа руки в кафе и пальцем не шевельнут. В конце концов в один прекрасный день они падают в обморок, как этот блажной мальчишка, которого увели в туалет.
Бакалавр возвращает кисет, спорить он не собирается.
Благодарю.
Пустяки, не за что. Вы на самом деле бакалавр?
Да, сеньор, имею диплом по третьему циклу.
Прекрасно, так я вам предоставлю возможность не подохнуть в приюте или в очереди у ночлежки. Хотите трудиться?
Хочу, сеньор. Я уже вам сказал.
Приходите ко мне завтра. Вот визитная карточка. Придете утром, до двенадцати так, в полдвенадцатого. Если вы хотите и умеете работать, будете у меня корректором нынче утром мне пришлось уволить прежнего, разленился. К тому ж нахал.
Сеньорита Эльвира поглядывает в сторону дона Пабло. Дон Пабло объясняет юнцу за соседним столиком:
Сода отличная штука, вреда от нее никакого. Врачи ее не прописывают просто потому, что ради соды никто бы не стал ходить к врачам.
Юнец, слушая краем уха, поддакивает, он уставился на колени сеньориты Эльвиры, которые немного видны под столиком.
Не глядите туда, не будьте дураком я вам кое-что расскажу, не захотите пачкаться.
Донья Пура, супруга дона Пабло, беседует с приятельницей, увешанной побрякушками толстухой, которая ковыряет в золотых зубах зубочисткой.
Мне уже надоело повторять одно и то же. Пока существуют мужчины и женщины, всегда будут скандалы; мужчина это огонь, а женщина солома, и вот вам, пожалуйста, какие дела творятся! То, что я вам рассказывала про случай на платформе 49, чистая правда. Непонятно, куда все это нас приведет!
Толстуха рассеянно переламывает зубочистку пополам.
Да, мне тоже кажется, что люди совершенно забыли о приличиях. Вся беда от общественных уборных верьте мне, раньше мы были другими Теперь, когда вас знакомят с молодой девушкой и вы подаете ей руку, вас целый день не оставляет чувство отвращения. Того и гляди, заполучишь что-нибудь вовсе нежелательное!
Это правда.
А еще, я думаю, кинотеатры виною. Сидят там сотни людей, все вперемешку, в полной темноте, ну чего тут ждать хорошего!
Согласна с вами, донья Мария. Следует больше заботиться о нравственности, иначе все мы погибнем.
Донья Роса решает продолжить разговор.
И потом, если у вас болит желудок, почему бы не попросить у меня щепотку соды? Разве я когда-нибудь вам отказывала в щепотке соды? Ей-богу, как будто вам трудно слово вымолвить!