«Я шел по Владимирской дороге, потом увидел перед собой город на другом берегу реки, мне пришла в голову идея перейти её по льду, но чем это закончилось, вы и сами знаете»
«Хорошо, перебила она его, а откуда вы идёте? Куда путь держите?»
На её лице показалось явное недовольство тем, как этот молодой человек отвечает. Ей никогда не нравилось, когда уходили от её вопросов.
«Я из Костромской губернии, сын священника, отец мой в недавнем прошлом был настоятелем храма. Что касается меня, то я предоставлен самому себе, так как пошёл против воли отца, и сейчас ищу лучшего места, но пока не нахожу. Здесь оказался, потому что ищу работу любую. Много что могу, за многое готов взяться и физически силён»
«Понятно», задумчиво произнесла купчиха. «Ищете себе приключений в жизни. Кто ищет, тот всегда найдет. А что касается работы, то у нас её хватает. В особенности нужны люди для разгрузки и погрузки товара, который мы покупаем, а потом, знаете ли продаём. Хотя вы, молодой человек, на подёнщика не похожи, я вижу, вы грамотный, может учились где-то. Но другую работу мы вряд ли сможем вам предложить. Вы согласны?».
«Безусловно»
«Прекрасно. Жалование обсудим позже. Жить сможете у нас, у нас есть отдельный дом для дворни, там вы можете расположиться уже сегодня. Позже мы вас определим в какое-то конкретное место. Ну, а пока, будете выполнять наши поручения, и в целом помогать по хозяйству.
«Я согласен и очень благодарен вашей семье».
«Это хорошо, если благодарны. Я попрошу Дарью проводить вас. Все распоряжения на ваш счёт также пока через неё».
На этом Бальтазар чуть поклонился хозяйке, попрощался с ней, и вышел в коридор, и немного погодя за ним вышла и Дарья.
Глава 4. Безумие
Дом для дворни представлял из себя добротное кирпичное здание этажа в три высотой, находился он напротив хозяйского дома и выглядел гораздо скромнее. Внутри: в подъезде, в коридорах и комнатах было чисто и недавно убрано. Вместе они поднялись на третий этаж, прошли по длинному коридору до конца и открыли ключом дверь комнаты. Распахнув её, они зашли в помещение немного большее, чем монастырская келья, в котором были выбелены стены, на единственном окне висели старые занавески, и в углу у стены стояла железная кровать, с небольшими следами ржавчины. Матрац лежал сложенным поверх кровати, на нём покоилось чистое, выглаженное постельное бельё и полотенце.
Осмотрев комнату, Бальтазар попросил Дарью прогуляться с ним сегодня по городу и рассказать немного о нём, конечно, если маменька даст разрешение на это.
Дарья с радостью согласилась, сказав, что никакого разрешения от родителей ей получать не нужно и что через половину часа она будет готова выйти со двора.
Прошло время, и они встретились у ворот, вышли из них и повернули вдоль улицы, поднимающейся вверх от реки. Людей было много, они шли мимо открытых лавок, расположившихся на первых этажах домов. Здания пестрели вывесками. Что только не продавалось в этом городе: они проходили мимо мыловаренной, пастильной, кожевенной, калачной, винной. В витринах красовался товар, разложенный с особым старанием. Взад и вперед сновали разные помощники и посыльные, управляющие и продавцы. Всё было поглощено торговлей, покупкой и продажей, подсчётами и расчётами.
Парочка шла молча, некоторые, приметив барышню, спешили снять шапки и приветствовать её кивком головы. Бальтазара пристально никто не разглядывал, но люди не без любопытства смотрели ему вслед, потому что видели незнакомого человека рядом с дочкой купцов Карасёвых.
Таким образом, они прошли мимо городских ворот и продолжили свой путь прямо, медленно приближаясь к рынку, расположившемуся на Житной площади, куда свозились товары не только из близлежащих районов, но и из разных губерний страны, в том числе из южных.
Рынок ограждал небольшой кованый забор и, подходя к нему с тыльной стороны, они натолкнулись на скопление голубей, которые быстро перелетали с места на место и что-то клевали с земли. Эти голуби окружали человека, который сам не стоял на месте, громко что-то декламировал, жестикулировал и привлекал к себе внимание. Голуби сидели на голове, плечах, руках человека, таким образом практически скрывая его от очевидцев этого зрелища. Подойдя поближе, можно было заключить, что этот человек женщина. Когда Бальтазар и Дарья подошли к рынку вплотную, их взору предстала следующая картина: старушка, на закате лет, тем не менее бойкая, энергичная и здоровая пела песни, плясала, шутила, делая всё это довольно искромётно. Несмотря на годы она находила в себе силы делать немыслимые вещи: например, сидя на заборе, сделанном из длинной продолговатой трубы, она любила крутиться солнышком, запрокинув голову назад, при этом постоянно издавая какие-то нечеловеческие звуки. Птицы её страшно любили, до конца неизвестно, в чём был её секрет, но вместе с тем, она их постоянно подкармливала и разговаривала с ними.
В тот самый момент, когда они увидели её, она громко и театрально говорила, словно делая это на сцене: «Вот посмотрите, что они натворили, что они сделали со мной, как так можно было поступить Люди, знайте, кто я, я ваша сестра во Христе, а они мне руки заламывают, и как не стыдно! Ну люди, ну, бороды грешные, я вас всех насквозь вижу, кто-то лев с виду, а внутри агнец настоящий, а кто-то с виду агнец, а внутри лев, или змея чего хуже», сказав это, она потанцевала немного на месте, сделав пару быстрых па ногами.
Бальтазар и Дарья были сторонними наблюдателями за этим действом и, проходя мимо, хотели бы ими и остаться, но незамеченными им пройти не удалось, она обратила на них свой взгляд, особенно пристально она посмотрела на Дарью.
«Купчиха какая выросла, прямо солнышко вышло на Землю посветить».
«А это кто с тобой? Жених что ли твой?!»
«Нет»
«Вижу, что жених, любит он тебя, точно знаю, меня не проведёшь. Только он не тот, за кого себя выдаёт».
Голуби по-прежнему взлетали и садились на старушку, клевали со снега хлебные крошки, и когда она делала резкое движение ногой или рукой, разлетались прочь.
Она ещё раз внимательно посмотрела на Бальтазара и Дарью.
Дарья была сильно смущена этими словами, и на её очаровательном лице появился румянец. Ей стало неудобно перед своим новым знакомым, как бывает неудобно человеку, который хотя сам и не говорит глупостей, но присутствует при том, когда их говорят. Ей хотелось побыстрее покинуть это место. И она решительно взяла Бальтазара за локоть, тем самым задав общее направление движения для себя и него. Они перешли улицу и, не заходя на рынок, неспешно пошли вдоль него.
«Вы меня извините за то, что вам пришлось слушать это. Вы, наверное, поняли, что она сумасшедшая. Люди говорят, что она юродивая, и её никто не обижает купцы, торгующие на рынке, верят, что если она подойдет именно к его прилавку или, быть может, даже возьмёт себе что-нибудь с него, то торговля в этот день будет удачной. Ещё говорят, что она лет 30 назад потеряла своих детей, и после этого у неё помутился разум. Но я, знаете ли, не верю во всё это юродство, на мой взгляд, она просто сумасшедшая, которая мало чего в жизни стесняется и может вести себя так, как захочет»
«Позвольте спросить, а что это за башня перед нами?» Бальтазар, решив перевести тему разговора, показал пальцем в сторону высокого и причудливого строения, которое состояло из ажурной, витиеватой, круглой опоры, состоящей из множества скрещенных ромбом металлических балок и большого, сделанного в форме параллелепипеда бака наверху.
«Это водонапорная башня, её построили, когда я была еще маленькой. Одна богатая горожанка дала деньги на её строительство. В городе был праздник в день её открытия. Был чудесный майский день, я хорошо это помню».
«Позвольте вам предложить прогуляться до неё?!»
«Да, хорошо, только туда и обратно, мне надо будет скоро домой».
«Разумеется», мило улыбнулся юноша.
Они продолжили свою прогулку, обогнув торговые ряды: продолговатую одноэтажную каменную постройку со множеством арок, выбеленную штукатуркой и состоящую из своеобразных ячеек, в каждой из которых была купеческая лавка. Их шаг был неспешным, какое-то время они шли молча.
«Мне интересно было бы узнать, чем занимаются ваши родители»
«Ну, как вам уже стало ясно они купцы, и нашу фамилию знают многие в городе, не без удовольствия, улыбаясь, произнесла Дарья, у нас есть магазины, свечное производство»
«Кстати, и тут Дарья внимательно посмотрела на своего спутника, вы не похожи на тех людей, которые обычно нанимаются к нам на работу, зачем вы согласились?»
«Я хочу сказать вам вот что. Судьба привела меня в этот город, и вы, Дарья, не дали мне вчера утонуть, вы спасли мою жизнь, которой я до сих пор так и не смог правильно распорядиться. Возможно, я смогу сделать это сейчас. Меня ничто не держит на этом белом свете, и мне также не на кого рассчитывать кроме себя.
C иконописным выражением доброты на лице Дарья остановила свой шаг.
«И вот, что я вам скажу, но скорее всего вы меня не поймете: быть батраком или быть купцом, таким как ваш отец,c точки зрения вечности нет никакой разницы. Конечная жизнь абсурдна, смешна и безумна и для того, кто подчиняется и для того, кто подчиняет. Но более всего, она безумна, конечно, для того, кто этот абсурд каждый день за пеленой быта видит. Этот каждодневный фарс может оправдать только красота такая, как ваша, Дарья».
Глава 5. Справедливость
Бальтазар и Дарья возвращались домой молча. Никто из них не понимал, стоит ли продолжать этот разговор. Барышня была сильно смущена, в душе она была ещё ребенком, ни один мужчина не говорил ей такого прежде в тот день она осознала, что ей могут восхищаться, что её красота может манить к себе и что ей самой нравится быть красивой, и самое главное, что ей нравится быть красивой для других.
Бальтазар провел первую ночь в комнате, которую ему отвели в доме для прислуги. Рано утром, практически на рассвете, он проснулся, оделся и, умывшись холодной водой, спустился на первый этаж, там он зашёл на кухню, которая была сделана специально для того, чтобы прислуга могла приготовить себе еду. На кухне он нашёл нож и поднялся вместе с ним к себе в комнату, где снял бекешу со спинки стула и положил её подкладкой вверх на кровать. Нагнувшись над кроватью, он быстрым движением руки стал щупать подкладку, нащупав что-то, достал из сапога нож, и отточенным стремительным движением сделал надрез, и извлёк конверт.
Накинув на себя бекешу и убрав конверт в карман, Бальтазар спешно покинул комнату, спустился по лестнице вниз, вышел из двора и повернул на улице в сторону торговых рядов.
Город просыпался, и за исключением нескольких дворников, подметавших рыночную площадь и территорию близ неё, Бальтазару никто не встретился. Пройдя мимо дворников, он вышел на улицу, прямиком ведущую до высокой колокольни, по соседству с которой находилась водонапорная башня. Было слышно птиц, свивших себе гнёзда на ветках рослых берёз, словно они также недавно проснулись и теперь куда-то провожали юношу.
Дойдя до колокольни и обогнув её немного слева, перед ним открылась широкая площадь, ещё совершенно пустая, где в это время можно было повстречать только городового, зевающего на посту, и дворника, неспешно работающего метлой.
Не обратив большого внимания ни на кого из них, Бальтазар взял курс по направлению к башне.
Неподалёку от неё его уже кто-то дожидался, закурив папиросу. Человек был одет, как рабочий: на нём была короткая куртка, широкие штаны, грубые ботинки и кепка. В сумерках слегка морозного мартовского утра сизый дым кольцами валил в небо, человек, задумавшись, ходил взад и вперёд, наверняка уже успевший подмёрзнуть, стоя на месте.
Он резко обернулся назад и увидел, что к башне кто-то идёт. Достал папиросу изо рта, бросил её на землю и тут же растоптал подошвой своего башмака.
«Константин?» обратился Бальтазар к стоящему у башни человеку.
«Доброе утро, Константин. Я должен вам передать письмо, сути этого письма я не знаю, и, как вы сможете убедиться, оно запечатано», Бальтазар достал конверт из кармана и быстрым движением руки передал его.
«Да, мне передали о том, что у вас есть для нас новости. А вы давно c нами?»
«Относительно недавно, но судя по тому, что именно я передаю вам письмо, я мыслю, что на меня можно положиться», произнёс Бальтазар.
«Думаю, вы правы. Ну, тогда к делу. Мне нужно ознакомиться с текстом письма, прежде чем мы с вами всё обговорим. Предлагаю немного пройтись».
Парочка мерным неспешным шагом пошла по самой большой улице из тех, что Бальтазар видел за своё недолгое пребывание в этом городе.
Было уже совсем светло и отчётливо были видны фасады домов, мимо которых они шли. Улица даже в этот утренний час казалась более оживлённой, чем все остальные. Было много извозчиков, правда некоторые ещё дремали, сидя на своих санях, но большинство уже везло пассажиров по своим делам. Солнце вступало в свои права, и уже больше, чем на половину, залило светом улицу.
«В подвале следующего дома есть небольшой трактир, скорее всего сейчас там ни души. Там я спокойно смогу прочитать письмо, и мы всё обговорим».
Новоиспечённый знакомый Бальтазара показал рукой на дом и тут же юркнул в круглую арку фасада, которая вела во двор. Там, зайдя в открытую дверь, они быстро спустились по лестнице и увидели перед собой чистое небольшое помещение, в углу которого находилась деревянная стойка, а на ней стоял самовар с надетым на него ожерельем из баранок. За стойкой обслуживал уже не молодой трактирщик: в красной рубахе с косым воротом и жилетом поверх неё. Столы стояли посередине помещения, в которое сквозь маленькие окна, больше похожие на бойницы, попадал солнечный свет. На столах было прибрано, и всё говорило о том, что этим утром они были первыми посетителями.
Молодые люди сели за ближайший от входа стол, и пока они размещались поудобнее на деревянных лавках, и двигались сидя на них ближе к столу, к ним успел подойти трактирщик.
«Что изволите?» трактирщик, задавая этот вопрос, немного нагнулся, как бы внимая словам сидящих.
«Иван, нам бы чаю», протянул неспешно спутник Бальтазара.
Трактирщик учтиво внял этой просьбе и поспешил за чаем, и как только он отошёл, на столе появился конверт, упакованный в плотный вощеный холст и перевязанный тонкой верёвкой.
Оценив обстоятельства дела, Константин достал нож и разрезал верёвку, охраняющую конверт. Развернув холстину, он нашёл под ней абсолютно чистый конверт и также для быстроты открыл его ножом.
Достав письмо, он развернул его на столе, посмотрел на Бальтазара, обернулся по сторонам и стал читать.
Быстро прочитав, он убрал письмо обратно в конверт и положил во внутренний карман куртки. Немного поёрзав на лавке и отхлебнув из чашки чай, который был подан трактирщиком незаметно для читающего, он еще раз пристально посмотрел в глаза Бальтазару. Молодой человек почувствовал пристальность взгляда, на его лице хотели что-то прочесть.
«Вы знаете, очень любопытное письмо, и тут сказано, что вам можно доверять».
«Думается, что вам виднее на этот счёт».
«Хорошо, Бальтазар. Ведь вас так зовут, я ничего не путаю?!»
«Да, вы не ошиблись».
«Ну, тогда ближе к делу. Вы готовы ещё немного прогуляться, чтобы я рассказал вам о его сути?»
«Да, пожалуй, у меня есть ещё немного времени».
«Прекрасно».
«Иван, благодарю тебя, нам пора идти», громко прозвучал голос Константина, вынимающего несколько монет из кармана брюк.