Ну герой, герой! Шеф был впечатлен.
Пускаем в эфир?
Да, но после юристов. Пусть одним глазом посмотрят и одобрят.
Так может ну их? Только время зря терять.
Если хочешь чтобы было быстро, просто бери свой ноутбук и иди к ним чтоб сразу посмотрели. Скажи что очень срочно и хотим сегодня в прайм-тайм показать.
Ну как скажете.
Кабинет юристов мало чем отличался от обители журналистов. Такой же опен-спейс, в котором размещалось два десятка столов. Кто-то согласовывал договора производства новых телевизионных программ, кто-то подавал заявки на регистрацию авторских прав, кто-то вёл судебные дела.
Антону нужен был юрист, занимавшийся судебным делами по контенту.
Макс сидел возле окна и листал очередное дело.
Здрасьте. Максим, вы не могли бы посмотреть один репортаж. Мы хотим его выдать в эфир как можно быстрее.
Кто б сомневался. Я занят. Новое дело. Усилиями вашей братии, кстати. Кто делал последний репортаж про коррупцию в Сватской области?
Не знаю, не я. Это ж отдел журналистских расследований. Я по светской жизни. Но у меня очень срочный вопрос.
Ладно, показывай.
Антон поставил перед юристом ноутбук и включил видео. Макс молча просмотрел ролик до конца.
Ну, что скажете? Поинтересовался автор и герой сюжета.
Скажу что тут тянет до трёх лет лишения свободы. Может даже до пяти, если часть вторая.
Так мало? Я думал за нападение на журналиста и разбитый телефон больше дают.
Да нет же, дурак. Для тебя. Незаконное вмешательство в частную жизнь, тебе это о чём-то говорит?
Подождите, но они же напали
Они в офис к тебе пришли и напали или что? Или домой залезли и отпинали? Ты-то как там оказался?! Закрытая территория, частная собственность. Удостоверения ты не показал, они не знали что ты журналист.
Да так все так делают! Ну они же звёзды в конце концов, сами выставили свою частную жизнь напоказ.
Передай своему руководству, что я не даю согласия на публикацию. Если вы это потащите в эфир, и они подадут в суд а они подадут, не сомневайся так вот, я лично потащу тебя с собой. Будешь стоять там возле меня и сам объяснять судье какого хрена ты делал на частной вечеринке.
Антон молча закрыл ноутбук и вернулся к своему руководству.
Виктор Дмитриевич, ну у юриста своё мнение на этот счёт.
Уже неважно какое там у него мнение. Ищи что-то другое.
Но почему? Что случилось?
Пока ты ходил, я пытался согласовать эфир с продюсерами. Они сказали что Николас и Тамара наши ключевые звёзды в новом сезоне Голоса. И что если мы с ними поссоримся, у кого-то будет очень бледный вид. Я надеюсь ты не успел там представиться и рассказать с какого ты канала.
Неа, меня избивать начали раньше.
Вот и хорошо. Забываем обо всей этой ситуации и продолжаем работать.
6
Макс вернулся к изучению нового дела, за которое ему предстояло отдуваться в суде.
Исковое заявление касалось репортажа, вышедшего на телеканале в 2016 году. Иск подали сразу же после выхода сюжета в эфир, но благодаря «судебным реформам» два года дело провалялось без движения. И вот под конец 2018-го назначили первое заседание.
Репортаж был посвящен короткому но яркому периоду деятельности одиозного губернатора области. Журналисты развивали идею о том, что с его назначением в городе усилилась коррупция. Кульминацией репортажа были признания «секретного свидетеля». Спиной к камере стоял человек и говорил:
Ну если раньше тысячу долларов нужно было заносить каждый месяц, то теперь две. Лишняя тысяча это пятьсот на посредников и пятьсот лично Михе на кокаин.
Когда несколько лет работаешь юристом телеканала, спины «анонимных источников» начинаешь узнавать с первых секунд. Это был один из водителей, который сопровождал журналистов в их расследованиях. Иногда они даже забывали нацепить на него новую куртку и раз за разом один и тот же аноним в потёртой рыжей кожанке вещал сенсационные признания.
Даже не было смысла звонить журналистам и требовать доказательств выпущенной в эфир информации. Понятно было что их нет.
Макс быстро загуглил все ссылки на этот репортаж: помимо сайта телеканала он также красовался на официальных страницах в Youtube и Facebook. Затем отправил указания айтишникам удалить информацию.
Несмотря на то, что иск имел под собой веские основания, исковое заявление было составлено отвратительно. Двадцать страниц графомании вперемешку со статьями из кодексов и цитатами на латыни из юридических учебников первого курса. Возможно, клиент считал что размер имеет значение и чем больше листов в исковом заявлении, тем лучше.
Особенно Макса порадовали ссылки на практику Европейского суда по правам человека. «Неоднократно Европейский суд указывал на недопустимость огульных и голословных обвинений, писал представитель губернатора, в частности решение от 21.01.1999 по заявлению 25716/94 в деле Janowski v. Poland. Суд постановил, что журналист превысил границы допустимой критики, а посему был заслуженно подвержен наказанию в виде штрафа за распространение недостоверной информации».
Макс прекрасно знал об этом решении. И на самом деле в нём речь шла о том, что журналист в нерабочее время прицепился к полицейским и начал их оскорблять. За что и был заслуженно наказан. Чтобы сослаться на это дело в иске по испорченному «достоинству» губернатора, нужно было быть или очень тупым, или совсем беспринципным. Макс подозревал первый вариант.
А вот что касается политиков, то европейский суд практически во всех случаях приходил к выводу, что про них можно говорить что угодно. Политик знал на что идёт, а значит должен страдать.
Для суда Макс подготовил стандартные возражения. Факт распространения видео на сайте не доказан. Youtube и Facebook являются иностранными корпорациями, и местный телеканал не может влиять на содержание информации, которая там размещается. В репортаже используются оценочные суждения, которые не подлежат опровержению. Кроме того, часть информации предоставлена источником, который опасается за свою жизнь. Тайна журналистских источников охраняется законом и не подлежит раскрытию. С особым удовольствием размазал жалкие попытки адвоката сослаться на неподходящее решение европейского суда и добавил ещё с десяток решений, где говорилось о том как можно издеваться над политиками.
Макс уже давно смирился с тем, что настоящая журналистика как таковая в этой стране не существовала. Всегда приходилось иметь дело либо с непроверенной информацией, либо с откровенной заказухой. Попытки вразумить отдел журналистских расследований также не принесли результатов. Доходы от внимания публики и рекламодателей к «сенсациям» перевешивали потенциальные риски заплатить смехотворный штраф и выпустить никому ненужное опровержение через три года судебных тяжб.
Небольшим развлечением для Макса оставалась собственно юридическая часть этой рутины. Исковое заявление писал явно не губернатор, а его адвокаты. Которые, в свою очередь, не упустили возможность раскрутить «жирного» клиента на кругленькую сумму. Но при этом иск был составлен безграмотно с процессуальными огрехами и даже орфографическими ошибками. Разбивать такие документы в пух и прах было приятно.
Макс просмотрел профиль адвоката, готовившего дело, в социальных сетях. Всё как обычно. Ежедневный поток банальных мыслей, фотографии из зала суда с подписями «Сегодня снова выиграли дело для клиента!», рассуждения о реформе судебной системы и цитаты известных адвокатов прошлого. Много самолюбования в разных красивых костюмах и галстуках.
«Интересно, когда проиграешь это дело, тоже сделаешь пост в Фейсбуке или стыдливо промолчишь?» подумал Макс и пошел распечатывать свои документы.
7
Декабрь, 2018
Антоха, чем занят?
Игорь оторвался от своих реестров коррупционеров и начал собирать свой рабочий рюкзак.
Оплакиваю не вышедший сюжет про Тамару.
Да, жаль конечно, такой материал пропал. Но ты тоже красава, ещё бы в первую брачную ночь из-под кровати вылез у них!
Без тебя тошно, Антон глянул на часы, висевшие над головой Игоря, что это ты сегодня пораньше домой собрался?
Так а я и не домой.
Игорь вышел из-за стола, и Антон снова увидел странный мотивационный плакат, висевший за его спиной. Странность заключалась в том, что на плакате был изображен белый слон с розовыми глазами, выглядывавший из зеленой листвы. Розовые глаза были очень яркими и выразительными. Мотивационной была надпись: «Following your desires». Но Антона плакат не мотивировал. Ему наоборот казалось, что у животного человеческие глаза, а сам слон истошно вопит. Как будто выглядывает не из-за зеленой листвы, а сжигаемый заживо пытается выпрыгнуть из языков пламени.
Хочешь поехали с нами.
Ты ж из своих реестров почти никогда не вылезаешь. Что за особый повод?
Да вот захотелось тоже сделать что-то творческое и приятное нашему зрителю. Но и без реестров не обошлось. Едем снимать ментовский корпоратив.
Взяв с собой неизменного оператора Диму, ребята с оборудованием погрузились в машину директора департамента производства контента: огромную «тойоту» черного цвета.
Ну что, Руслан, все в сборе, можем выдвигаться на охоту. Игорь растёкся в мягкой коже переднего сиденья.
Руслан Головин, больше похожий на огромного бурого медведя с кудрявой головой, ничего не ответил и аккуратно тронулся в путь.
Какие пожелания по ракурсам? Осведомился оператор.
Ну смотри, Игорь повернулся с переднего сиденья, внутрь нас скорее всего не пустят. Хотя мы попробуем Антона заслать. Антоха у нас мастер пробираться на закрытые мероприятия. Да, Антон?
Антон насупился, но ничего не ответил.
В общем, снимать будем в основном под окнами. Пока Антоха с Русом будут отвлекать, старайся крупным планом взять пьющие и жрущие рожи ментов. Чтобы прям ненависть телезрителя продуцировать. Потом общий план ресторана. Дальше уже на монтаже мои данные сколько стоит аренда и что там по декларациям участников банкета.
Без проблем.
Официально день милиции был в конце декабря. Но разные управления и департаменты выбирали дату празднования на своё усмотрение. Разумеется, мероприятие не афишировалось, но администратор ресторана была подругой Головина и с радостью поделилась информацией.
Ресторан был уровня выше среднего, но и праздновали там сегодня не участковые. У любого милиционера всё хорошо в той сфере, в которой он борется с преступностью. Посему департамент борьбы с экономическими преступлениями определенно мог себе позволить арендовать этот ресторан.
Внутри гремела музыка. Трек звезды национальной эстрады сменился песней Стаса Михайлова. Милицейские корпоративы всегда отличались отвратительным музыкальным сопровождением. Впрочем, таков был заказ празднующих и диджей исправно включал оговоренные треки со своего айпода.
Милиционеры вели непринужденные разговоры о том как при старом президенте было хорошо и как всех достал победивший на крови революционер. Кто-то прикидывал какая из барышень уже дошла до кондиции. Кто-то просто налегал на икру с водкой.
После Стаса Михайлова включили «Золотые купола». Необъяснимый гимн любого милицейского застолья.
Эх, такого мужика завалили! Всплакнула женщина и накрыла рюмку кусочком хлеба. Этот жест не остался незамеченным и вскоре возле неё уже обтирался какой-то кавалер с предложением подвезти домой.
Игорь с оператором уже пробрались под окна и начали снимать.
Ну что, Антон, пойдём. Это были первые и единственные слова, которые произнёс Головин за всё время этой вылазки.
Антон нехотя вылез из машины и направился к бдительному охраннику на входе.
Кто такие? Строго поинтересовался вахтёр, с трудом перекрикивая гремящую музыку.
Журналисты. Антон показал удостоверение. Головин не шелохнулся, но охранник быстро оценил весовую категорию и даже не стал к нему приставать.
Тут закрытый банкет, вход только по спискам.
Далее произошел стандартный и бессмысленный диалог вахтёра с человеком который «посторонний» и пытается пройти туда, куда ему «не положено». Наконец Антон увидел Игоря с оператором: ребята нацелили объектив на охранника и отсняли как журналистов не пускали внутрь.
Эй, эй, тут снимать не положено! Охранник рванул в сторону оператора и тут же почувствовал мягкую, но очень тяжелую руку Головина на своём плече.
Рус, поехали, мы закончили. Весело позвал Игорь и ребята вернулись в офис монтировать материал.
8
Умелые манипуляциями с цифрами помогают подать любую информацию с нужной интонацией.
Зарплата патрульного пять тысяч, начинал закадровый голос, а аренда этого ресторана стоит четверть миллиона! На слове «миллион» голос сделал особое ударение.
Это всё было чистой правдой и абсолютной ложью одновременно. Пять тысяч было голым окладом патрульного. На руки же получалось гораздо больше благодаря многочисленным премиям и надбавкам, из которых всегда складывалась зарплата милиционера на постсоветском пространстве. Четверть миллиона (т.е. двести пятьдесят тысяч) стоило заказать ресторан на все выходные. При этом милиционеры заказали ресторан в будний день на несколько часов, что стоило явно меньше. Не говоря уже о том, что праздновали там далеко не ребята из патрульной полиции с минимальными окладами.
Сейчас мы вам покажем, как на наши с вами деньги, на деньги налогоплательщиков, вместо того чтобы ловить преступников, они шикуют в стране, в которой четвёртый год идёт война.
Война на границах конечно же шла. По крайней мере об этом ежедневно вещал верховный главнокомандующий и его подчиненные. Вот только официального объявления войны лидер армии по разным причинам так и не сделал. И к концу 2018 года мало кого можно было убедить не проводить корпоратив из-за боевых действий на границах страны.
Корпоратив проходил после окончания рабочего времени, так что милиционеры имели право отдохнуть, а мероприятие было оплачено из личных средств пожелавших участвовать в нём.
Даже через закрытые двери нашей съемочной группе было слышно как для «доблестных» стражей правопорядка выступала певица из первого эшелона звёзд, цена за выступления которой стартует от пятисот тысяч.
Цифра была взята с потолка, её всё равно никто не будет перепроверять. То, что самой певицы на этом празднике жизни вообще не было зрителям знать было не обязательно. Игорь настаивал добавить, что и Круг пел про свои «Золотые купола» собственной персоной российский «блатной» артист на корпоративе милиционеров в центре воюющей против «русского мира» страны это было бы сильно. Но кто-то из монтажеров подсказал что Круга давно убили.
Далее шла нарезка наиболее отвратительных кадров с лицами пьющих и жующих сотрудников правоохранительных органов. Благо это было несложно: человек красив во время потребления пищи и алкоголя только в рекламных роликах и голливудских фильмах. Тем, у кого Игорю удалось найти какие-то нестыковки в декларациях, уделили чуть больше времени. После чего закадровый голос снова повторил про миллионную стоимость банкета и добавил про бедных солдат, умирающих в это время в окопах. Почему у солдат плохие условия обеспечения и что сделал верховный главнокомандующий и по совместительству реальный владелец телеканала, на котором выходят такие «расследования», закадровый голос не уточнял.