Эраст, Машина Времени, динозавр, страх, бегство через болото и заросли колючих кустов Неужели все это было? Вернуться и проверить сил нет. Хотя внешние свидетельства подтверждают истинность путешествия. Уж очень большие лепестки у ромашки, на теперешней Земле такие не растут.
Вот к чему приводят дурной интерес к древним книгам и любопытство. И зачем он поссорился с Мадлен? Если б не ссора, ничего бы такого не случилось. Все, хватит, теперь он ей и слова против не скажет! И ни одной книги в руки не возьмет! Такие приключения не для него, ему нужна спокойная размеренная жизнь. Какая была до сегодняшнего дня.
Помнится, в рассказе Брэдбери Экельс тоже наступил на цветок и уничтожил его. В результате мир будущего изменился, стал чужим для тех, кто отправился на сафари в прошлое. Из-за цветка. Из-за цветка Экельса. Но машина времени вещь невозможная, его мир остался прежним. Та же пустынная улица, те же дома, ничего не изменилось. Все же Эраст молодец, его «Иллюзион» неординарная штука. Вон как ударило, до сих пор мозги не прояснятся. И никак не вспомнит, каким же образом он ушел от ящера с его ужасными глазами. Почему-то в памяти остались глаза-глыбы, а не пасть с зубами-кинжалами. Надо бы встретиться с Эрастом, поговорить в спокойной обстановке.
А почему он решил, что это цветок? Фрэнк зашевелил губами, вполголоса воспроизводя отрывок из запомнившегося рассказа:
«Экельс почувствовал, что опускается на стул. Он стал лихорадочно скрести грязь на башмаках. Его дрожащая рука подняла липкий ком.
Нет, не может быть! Из-за такой малости
Нет! На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно бабочка, очень красивая мертвая».
Фрэнк вытащил из кармана правую руку, сжатую в кулак. Разжал грязные пальцы. На ладони лежат четыре помятых желтых лепестка, испещренные коричневыми прожилками. Цветок? Крылья бабочки? Теперь уже не разберешь. Фрэнк по-детски вздохнул, слезы набежали на глаза.
Вот и его дом. Прозрачная кабина лифта подняла на двадцать пятый этаж, он подошел к своей двери и облегченно перевел дух. Знакомая серая обивка универсальной изоляции. На ней, на уровне пояса, царапина, он сам оставил ее неосторожным касанием шипа розы. Как давно! Надо обратиться в медицинское управление, заявить о болезни. Все его страхи, беспокойство, слабость от эмоциональной неустойчивости. От нее же неверная реакция на Мадлен. С сегодняшнего дня он будет жить по-другому, мирно наслаждаясь столь дорогим покоем. Как только объяснить Мадлен свой вид?
После ванны он ляжет на свой диван, войдет в родную надежную «Паутину», стена напротив оживет, и он окажется внутри сценария, выбранного для него личным компьютером. Ни страданий, ни потерь, ни несчастий. Можно прожить жизнь разведчика иных вселенных, встретить там ужасных монстров, схватиться с ними врукопашную. Можно даже получить смертельное ранение в героической схватке, но при этом ни одна клеточка его тела не пострадает. А глубина, подлинность впечатлений ничуть не меньше, чем в «Иллюзионе».
«Нет, не быть Эрасту властелином всех человеческих чувств. Даже чувств одного человека, Фрэнка или Мадлен», улыбнулся он.
Континентальный Центр Пси-Времени.
Экспертный зал.
1 июля. Вторая половина дня
Экстренное заседание Совета Быстрого Реагирования. За столом председательствующего седовласый Марк-Клейн. Он берет слово, поднимается и долго молчит. В зале нарастает шум.
Мне выпала великая честь сказать последнюю речь в истории этого мира.
Голос Марк-Клейна устанавливает тишину.
Я молчал всего десять минут. И вызвал ваше недовольство. Что достойно удивления: отгоняя комара, вы не замечаете летящего рядом слона. За истекшие десять минут мы потеряли все линии связи. Посмотрите на табло информации Управления Координации для нас уже не существует. Что означает одно «Паутины» больше нет!
Голос из зала:
Пропажа связи случайность. Ваш вывод неправомерен.
Неправомерен!? Получив известие об исчезновении «Ретро-плюс-Иллюзиона», вы могли бы понять сами. Началось в ту секунду, в то мгновение! Случайно встретились сегодняшним днем два человека, Фрэнк и Эраст. Бывшие друзья, не видевшиеся пятнадцать лет. Их объединяет одна женщина. Оба читают в подлиннике древние книги, оба увлеклись Рэем Брэдбери. Оба люди творческого таланта; один нераскрывшийся, угнетенный, другой реализовавшийся вопреки обществу. Тоже случайности? Они действовали вчера, в модели Аллана. Нашему шатающемуся от отсутствия человеческой активности миру нужно было именно такое совпадение. Дело за малым толчком. И он сделан был, когда включилась Машина Времени из сценария древнего писателя. Я многие годы ждал неизбежности, и она пришла! Волна парадокса вот-вот прокатится и сквозь нас
Выкрик из зала:
Немедленно наложить запрет на нетрадиционные зрелища!
Марк-Клейн горько и торжествующе улыбается:
Надеюсь, придя на смену самим себе, мы станем благоразумнее. Запрещать и бессмысленно, и поздно.
Взволнованный голос Тимоти:
В таком случае, мы не успели. И сектор оценки исчезнет. Но тогда!
Как верна запоздалая оценка руководителя сектора оценки. Да, если «Иллюзион», исчезнув, вновь появится, мир станет ареной непрерывных изменений. И будет перестраиваться раз за разом, пока не исчерпает потенциал перемен, пока история людей окончательно потеряет смысл
Фрэнк стоит у двери уже минуту, а она не открывается. Неужели поломка системы опознавания? Иногда такое случается. Придется стучать. На стук дверь приоткрылась, до Фрэнка донесся голос Мадлен:
Дорогой, к нам гость. Встреть пожалуйста, я не совсем одета.
И звук удаляющихся шагов, быстрых, легких. Неужели это шаги Мадлен? Он вспомнил ее тяжелую утиную походку и не поверил ушам. Прихожая встретила Фрэнка другим сюрпризом: вместо прежнего, прямоугольного овальное зеркало с дорогой внутренней подсветкой. Когда она успела? Он прошел в комнату и застыл: открыта дверь во вторую (!) комнату, а у дивана стоит Эраст и говорит в сторону ванной:
Мадлен, дорогая, ты не забыла, у нас сегодня еще и презентация твоей новой модели. Ожидается экспертный совет в полном составе.
Фрэнк перестал соображать, глаза его забегали по стенам, он со страхом ждал, когда Эраст повернется к нему лицом. У стены, где всегда висела его книжная полка, стоит целый книжный шкаф. Он отчетливо видит корешки древних книг, только выглядят они уж очень свежими, почти новыми. Он присмотрелся и стал разбирать надписи. Верхняя полка занята книгами одного автора.
«Эраст Дальнов» значится на светлых корешках переплетов красными буквами. Ближайшая к нему имеет знакомое название: «Ретро-плюс-Иллюзион». Фантастический рассказ». Эраст автор «Ретро-плюс-Иллюзиона», это понятно. Но почему фантастический рассказ?
К Эрасту подбежала нет, подлетела, подпорхнула стройная молодая женщина в обтягивающем девичью фигурку легком ярком платье, в замысловатой прическе, украшенной ценными минералами. Эраст мягко взял ее за плечи, прикоснулся губами к щеке.
А где же наш гость? раздался такой знакомый голос Мадлен.
Они повернулись и Фрэнк узнал ее. Узнал такую Мадлен, какой она была до Какой он хотел ее видеть иногда, в минуты примирения.
Эраст, это к тебе, Мадлен светящимися, счастливыми глазами скользнула по лицу и фигуре Фрэнка, ее красиво вырезанные губы дрогнули усмешкой при виде тщедушного человечка в грязной одежде.
Эраст смотрел на него и тоже не узнавал. Пожав плечами, он приблизился к Фрэнку, всмотрелся в его лицо, глаза в удивлении расширились.
Фрэнк!? Тебя не узнать. Прости! Мадлен, иди к нам. Это же Фрэнк. Сколько лет мы его не видели? Десять? Пятнадцать?
Какой Фрэнк, дорогой?
Фрэнк похолодел, не в силах промолвить и слова. Так вот почему ему казалось, что на площади чего-то не хватает! Все было! И бабочка или цветок тоже! Нет у него теперь ни дома, ни Мадлен. Ничего у него нет.
В его квартире живет Эраст, автор фантастических произведений, которые издают в форме книг. И если Эраст здесь, то там, в доме на площади, его нет. И нет в реальности самого «Ретро-плюс-Иллюзиона». Даже вывески от него не осталось. Он имеется только на страницах книги, что стоит в шкафу, и в голове Фрэнка. Ведь для создания «Иллюзиона» нужен Эраст прежний, Эраст-неудачник, социально-бесперспективный, почти отчаявшийся, преданный Мадлен и Фрэнком. Нужен Эраст, проведший жизнь в изгнании.
Вот почему на площади нет вывески «Миры Рэя». И нет прежнего Эраста. И Фрэнку не войти в Машину Времени за дверью с табличкой «И грянул гром». И не изменить измененное.
Сможет ли Фрэнк сам повторить путь, пройденный Эрастом? И однажды встретить его, сидя за столом своего собственного «Ретро-плюс-Иллюзиона»?
Тайна замка «Елена»
Бывший полицейский, наделённый парапсихическими способностями, занялся частной практикой. Полиция, расследуя убийство в доме крупного бизнесмена, признаёт своё бессилие. Хозяин замка вынужден обратиться за помощью к частному детективу.
1 декабря
Филл остановил такси у съезда с шоссе к загородному особняку Боровских. Захотелось пройтись среди багряного частокола зимних сосен, скрывающих за собой древний замок.
Живут же люди как люди! пробормотал он с завистью, и отсчитал плату за проезд точно по счётчику, старательно не замечая недовольного лица водителя.
Таксисты без чаевых зарабатывают в два раза больше чем он, и всё равно им мало. Филл не признаёт укоренившуюся до скончания времён систему сверхоплаты, пестующую в людях мелочную жадность. Водитель ударил по педали газа и шины прокрутились на месте, обдав Филла отвратительным запахом горелой резины. Он с удовлетворением улыбнулся возмущению таксиста, двинулся по чистому асфальту подъездной дороги и через пять шагов остановился. Какая удача! Метрах в двадцати впереди, за поворотом, замер синий «Мерседес», в просветах между сосен отлично виден прохаживающийся у машины человек в утеплённой полицейской куртке. Лейтенант Тимур Стоун из отдела по расследованию убийств! «Железный камень», как называют его в отделе, ожидает именно его, чтобы побеседовать под укрытием тридцатиметровых сосен. Так вот за кем придётся «разгребать»!
За год, истёкший со дня увольнения Филла Баркера из отдела, они виделись дважды, и привычное напряжение во взаимоотношениях сменилось ироничным миром. Сегодняшняя встреча могла стать началом возврата к прошлому. Так как она означала, что именно «железный» Стоун занимался делом Ричарда Боровского. Убийство раскрутить не удалось, и на место потерпевших неудачу полицейских приглашён Филл Баркер, бывший напарник Тимура Стоуна. Да, хорошей реакции ожидать не приходится. Чтобы добиться расположения Стоуна, от Баркера требуется ни много ни мало, как отказаться от приглашения сына убитого, Рене Боровского. Но как только Филл ступит на путь таких отказов, ему очень скоро придётся закрыть свою контору, вернуть лицензию и зарабатывать на хлеб расчисткой снега у загородных особняков. Ибо, кроме как проводить расследования, он больше ничего не умеет. Что же делать, если частного детектива приглашают обычно после того, как полиция признаёт свою несостоятельность. Полиции платит правительство, а частному сыщику надо иметь результат, чтобы получить чек.
Мороз стоит приличный, сосны потрескивают. Филл подправил кашне под воротником своего демисезонного драпового пальто. Стоуна мороз не трогает: кроме меховой куртки, на нем утеплённые сапоги-унты.
В полиции тебя одевали получше, Баркер. Видно, разгребать наши следы не так уж доходно, вместо приветствия сказал Стоун и закончил своей любимой фразой, Тут тебе не Гонконг
Такое начало говорит: появление Филла совсем подпортило настроение лейтенанту. Филл примирительно улыбнулся и протянул руку:
Рад тебя видеть, Тимур, в прежнем благополучии. Я понимаю твоё возмущение. Но и ты пойми меня. Вам платят за любой исход расследования. Полицейский на службе как спортсмен на Олимпиаде: только бы принять участие, проявить перспективность. А я вынужден бороться за каждый цент, франк, марку.
За год Филлу удалось успешно справиться с несколькими делами, закрытыми полицией. Клиенты оказались недостаточно состоятельны, но он обрёл популярность. Стоун, конечно, знает об этом. И, будучи уверен, что провёл расследование по всем правилам уголовно-процессуального искусства, он в глубине души боится, что Филл Баркер найдёт убийцу Ричарда Боровского, и тем покажет своё над ним превосходство.
После определения исходных позиций они минуту постояли молча, разглядывая друг друга. Стоун достал две сигары, одну протянул Баркеру. Филл отказался и закурил сигарету «Президент», далеко не самого престижного сорта. Разница в потреблении утихомирит раненое самолюбие Стоуна. Филл прекрасно знает профессиональную хватку и дотошность Тимура: всё-таки проработали в одной команде почти десять лет. За эти-то качества Тимур Стоун и получил прозвище «железный камень». Стоун возвращается от Рене Боровского, принеся ему извинения-сожаления, что для Тимура хуже зубной боли. Отсюда следует: дело из разряда безнадёжных. И, скорее всего, Филлу тоже не светит выигрыш. Так что хорошо, что они встретились вот так, в конце-начале расследований. Филл решил высказать свои мысли:
К сожалению, я не знал, что делом занимался ты. Иначе бы сразу отказался. Так что А теперь придётся что-то изобразить, нельзя вечером одно, утром другое. Да и люди настроены, им нелегко.
Стоун успокоился, помягчел. Репутация лучшего в отделе инспектора льстит ему, он болезненно реагирует на любую попытку принизить реноме.
Ты меня знаешь, тенорок Стоуна вернул обычную звонкость, Мы месяц сидели в замке полной бригадой. Всё перевернули. Ни следа! Ни одного приличного подозреваемого. Ты же знаешь, у каждого из нас хоть раз в жизни случается такое Принципиально нераскрываемое дело. У всех алиби, улик никаких, мотивы отсутствуют. Тут тебе не Гонконг!
Они обменялись ещё несколькими фразами. Прощание получилось теплее встречи, и Филл смог договориться о визите назавтра в отдел. Мерседес плавно выкатил на шоссе, и Филл ускоренным шагом заторопился по дороге, прорубленной туннелем в массиве тёмного соснового золота. Подъездная дорога вывела к левому углу фамильного особняка Боровских.
По традиции величаемое замком, двухэтажное здание выглядит внушительно. Ограды нет, хозяин заменил её чем-то иным, более соответствующим техническому уровню эпохи и своему положению. Архитектурные признаки средневековья отсутствуют, и только высота этажей говорит о древности постройки. Да ещё, пожалуй, крупный красный кирпич кладки, не прикрытый штукатуркой, склеенный белыми прожилками неразрушаемого белково-цементного раствора.
С обеих сторон подъезда встречают два мраморных льва, миролюбиво опустив морды на передние лапы. По фронтону тянется надпись, выложенная белым кирпичом: «Елена». Замок имеет собственное имя. Первый этаж фасада глухой, на втором три окна, забранные стальными решётками. Под центральным окном, над дверью, висят два дворянских герба. Странная причуда по нынешним временам, и может многое сказать о хозяевах. Правый герб изображает зелёный щит, украшенный двумя скрещёнными стрелами; левый, в форме жёлтого квадрата, заключает в себе поднявшегося на задние лапы коричневого медведя. На рассмотрение деталей образцов геральдики Филл не стал тратить время: мороз торопил.