Зачем ты это куришь? сжавшись от неприятного привкуса, спросила Кира.
Потому, что люблю дымить, и мне вообще не важно что. К тому же, всегда чувствуешь себя спокойнее, когда огонь под рукой.
Ты голодна? сменила тему Космея.
Кира кивнула.
Я тоже, но у меня нет еды.
Пекаршу это не удивляло, особенно обращая внимание на тощее телосложение своей спутницы.
И что же нам делать?
Космея повернула голову и кивнула. Кира обернулась и увидела за своей спиной, темнеющий под кронами, лес.
Поймаем что-нибудь.
У тебя есть лук?
Нет. Лук слишком громоздкий, чтобы с ним таскаться, но я умею ставить ловушки.
Где же ты до этого добывала еду? с любопытством спросила Кира.
Грабила.
Ответ Космеи был коротким, но убедительным. Они вошли в сырой лес, тихо пробираясь сквозь заросшие пни и листву. Поджигательница повязала вдоль дерева тонкую петлю и натянула ловушку на висящий над ней ствол. Кира наблюдала с расстояния, дабы не распространять излишний запах гари, исходивших от двух курящих девушек. Космея оставила на земле несколько капель прозрачного вещества, подозрительно принюхавшись к откупоренной колбе и сморщившись от одного её вида. Они спрятались за ближайшим уступом, с детским любопытством всматриваясь на установленную ловушку.
Теперь ждём, прошептала Космея, расслабленно оперевшись о ствол дерева. Надеюсь, ловушка не привлечёт медведя.
Медведя? вскрикнула Кира.
Заткнись.
Встревоженная пекарша тут же сбавила тон:
Ты что, хочешь поймать медведя?
Конечно, нет. Ловушка на него не подействует.
Тогда кого?
Зайца или кролика.
А готовить ты умеешь?
Я не повариха, но похлёбку могу сварганить. А ты? Умеешь готовить что-то, кроме хлеба?
Да, мама учила меня. Из кролика можно приготовить шкварки.
Шкварки? Что это?
Такое тонко нарезанное жареное мясо, что-то типа сала. Готовиться дольше, но зато вкусно.
Над их головами шумели кроны деревьев. Солнце едва просачивалось сквозь густой лес. Ветер продувал, великоватую для Киры, рубашку. Она дрожала от, проходящих по её телу, холодных мурашек.
Нужно было одеть тебя теплее, заметила Космея.
В наших краях тёплый климат.
Мы в лесу. Здесь сыро.
Космея потянулась к Кире руками и прижала к себе, взяв её за плечи. Она прижалась мягко, но невероятно цепко, нырнув ей за плечо и широко обхватив всеми руками за грудь. Пекарша чувствовала её тёплое дыхание за своим плечом. Размеренный стук сердца. Согревающие прикосновения. Чувствовала, как её плоская грудь упираются ей в спину. Чувствовала, как Космея всё глубже зарывается ей в волосы, принюхиваясь к светлым локонам.
Что ты делаешь? прошептала Кира.
А ты не видишь? Согреваю тебя.
Кира смотрела на обожжённые руки, нежно обнимающие её. Было тепло. Космея улыбнулась и приподняла ладонь, полностью открыв её любопытному взору. Засохшая, смуглая кожа была покрыта грубыми морщинами и напоминала руку сморщенной старухи. Линии на ладони едва виднелись. В них отражалась странная серая палитра, обрывающаяся на самом краю ладони. Трудно было назвать это рукой живого человека, скорее, неудачно кремированного трупа.
Хочешь знать откуда эти ожоги? шептала Космея на ухо подруги. Мне было двенадцать. Глупая девчонка с иголкой в заднице. Мне никогда не сиделось на месте. Я была импульсивной, резкой, своевольной. Мне нравился местный мальчишка. Он был старше меня. Сын лесоруба. Такой мускулистый, высокий, можно было долго наблюдать, как он мастерки управляется с топором. Я призналась ему, что он мне нравится, недолго думая, что и как. Естественно, он мне отказал. Ночью я украла порошок селитры у местного алхимика. Это было просто. Он всегда держал свои припасы у открытого окна. Я подожгла дом лесорубов вместе со всей их семьёй. Мне оставалось лишь уйти, и никто бы не подумал на маленькую девчонку. Таков был мой план, но судьба распорядилась иначе. Селитра попала мне на руки. Маленькая искра изменила всю мою жизнь. Мои руки вспыхнули в тот же миг, Космея задумчиво взглянула в черноту своих ладоней. Я лишилась кожи на руках, но зато обрела репутацию убийцы и поджигательницы. Я поступила опрометчиво тогда, но тот случай сделал меня такой, какая я сейчас. Привёл меня сюда к тебе.
Она приближалась к Кире, всё глубже утопая в её зелёных глазах.
К тому же, со временем, продолжала шептать она. Я поняла, что женщины, куда лучше мужчин.
Кира чувствовала запах табака, привкус гари, исходящий с губ высокомерной поджигательницы. Космея наклонялась всё ближе, пока их губы почти не соприкоснулись. Пекарша в последний момент, резко отдёрнула голову, слегка оттолкнув от себя подругу, чем вызвала у неё похотливую ухмылку. Резкий хлопок отвлёк их от молчаливой паузы. Кролик истерично верещал в сетях тугой петли.
Попался, резво вскочила Космея.
Она подошла ближе и резким движением свернула кролику шею, в миг прервав его истошные визги. Поджигательница обнажила потёртый нож, и, прогнав лезвие вдоль лап кролика, умело стянула с него кожу всего парой резвых движений.
Пойдём, игриво подмигнула она, закинув тушу к себе на плечо.
Кира остановилась, смотря в след уходящей подруге, и обнажила отцовский клинок, тут же заставив её обернуться. Она нагнулась над основанием дерева и срезала несколько белых грибов, в больших количествах, растущих вдоль лесной чащи. Космея искренне улыбнулась.
Грибы. С похлёбкой зайдёт, ответила пекарша на немой вопрос.
А ты шаришь. Но если отравишь меня, я тебя не прощу.
Кира сверкнула улыбкой.
Под звуки костра медленно близился закат. Космея разожгла огонь быстро. Пара её умелых финтов воспламенили сухие ветки в мгновение ока. Они вглядывались в чарующие искры, и каждая видела в танцующем пламени свои собственные, самые желанные фантазии и душевные страхи.
Куда мы идём? вдруг спросила Кира, кинув взгляд на пустую дорогу.
Я же тебе уже говорила. На войну.
Это не ответ.
У тебя другие планы? резко спросила Космея, обратив Киру в ступор.
Мне мне не нужна война. Я не хочу убивать людей.
Поджигательница застыла, не отводя с подруги горящих глаз.
Что, правда? Не хочешь?
Кира хотела ответить, но слова, словно застывали на кончике языка. Космея наклонилась и приоткрыла рот в маниакальной ухмылке, оскалив передние зубы.
Я знаю, чего ты хочешь, шептала она. Да-а ты пошла не со мной, а за мной. По следам своих врагов. Но, тот кого ты ищешь пойдёт не на север. Они двинуться дальше на восток. Вглубь Гретани.
Значит, я отправлюсь за ними, резко и самоуверенно ответила Кира.
Порой, ты меня удивляешь. Ты не выживешь одна. Один раз тебе удалось вырваться из лап смерти. Второго такого шанса может не представиться.
И что же мне делать? Ждать? Смотреть, как убийца моих родителей несёт смерть, оставляя за собой руины?
Я помогу тебе.
Как?
Для начала назову имя. Имя того, кого ты ищешь.
Космея наклонилась ближе. Кира замерла в, пугающем её, ожидании.
Эдвин фаль Дреанн, прошептала поджигательница.
Это имя громким эхом пронеслось в голове Киры. Перед ней вспыхнули оранжевые знамёна и железный взгляд алланского генерала. Она вытянула шею. Искры мелькали в её выразительных зелёных глазах, а нахмуренные брови излучали небывалую самоуверенность.
Откуда ты знаешь его имя?
Ты думаешь, я оказалась в Тренне случайно? усмехнулась Космея. И зашла в твой дом тоже случайно? Нет.
И что же ты тогда там делала?
Вопрос звучал крайне резко, крайне неодобрительно. Космея задумчиво повела плечами.
Ты мне не доверяешь?
Кира не ответила, лишь нервно глотала прохладный ночной воздух.
Я отвечу на твой вопрос, продолжила поджигательница. Убивала. Когда я назвала тебе своё имя, я знала, что оно не произведёт на тебя впечатления. Ты обычная пекарша, откуда тебе знать о таких, как я. Но, поверь. Каждая плешивая псина от восточного побережья до Кровнны знает моё имя. Космея Плятер эверленская поджигательница.
Кира задумалась. В тот момент ей казалось, что она и вправду слышала это имя. Смуглые руки эверленки пылали на фоне ночного костра, освещая каждый её шрам.
Ты могла бы быть мне полезна, могла бы прикрыть мне спину. Но я не могу идти на восток. Никак. Продолжим путь на север.
И уйдём дальше от армии фаль Дреанна?
Чего ты добиваешься? Хочешь ворваться туда, чтобы из тебя сделали тряпичную куклу? Я поддерживаю твоё стремление к мести. Все эти ублюдки заслуживают смерти, но не думай, что будет легко.
Повисла тишина. Они неотрывно глядели друг на друга сквозь искры полыхающего костра.
Ты либо не понимаешь меня, либо специально уводишь в другую сторону, грозно произнесла Кира.
Значит, ты мне всё-таки не доверяешь.
Кира молчала, вызывая у Космеи нескрываемое раздражение:
Что-ж, ступай. Одинокая девчонка с нежной, как у ребёнка кожей, бродит по диким, осквернённым войной и поехавшими богословами, землям, в поисках мести. Забавно, правда?
Губы Киры дрожали. Толи от пугающего взгляда Космеи, толи от злобы и гнева от суровой правды. Она вскочила на ноги и обиженно бросилась наутёк, в объятия темноты. Свет огня медленно исчезал. Ленн обернулась, но лишь на короткое мгновение, не сбавляя безрассудного бегства. Космея с тоской смотрела ей в след.
Кира приубавила пыл только когда уже пышные кроны леса полностью исчезли из поля зрения. Плавно близился рассвет, но слабые лучи совершенно не согревали промёрзлую рубашку. Дороги были пусты, лишь одинокие повозки иногда проезжали мимо, промокшей от усталости, бродячей девушки. Наконец, ей послышались громогласные речи, доносившиеся из-за верхушки высокого забора. Она наткнулась на украшенные самодельными цветами ворота, на которых красной краской пестрела надпись: «Везна». Молодая, спокойная деревня, но Кира застала её в ином обличии. Жители торопливо бегали от одного дома к другому, таская с собой множество мешков, коробок и бочек с самым разным содержимым. Все дома вдоль протяжённой, извилистой улицы были распахнуты. На центральной площади творился бардак. Люди перебивали друг друга криками и спорами, вызывая в голове суматоху.
Примите покаяние, раскайтесь в столь суровое время! Впустите Господа в свой дом! широко разводя руками, проповедовал священник.
Война пришла! Алланы топчут нашу землю! Тренна сожжена дотла! громко выговаривал глашатай.
Прошу вас, помогите мне найти мою кошку! кричал местный мальчишка.
Кира старалась пройти мимо, не привлекая лишнего внимания, да и мало кому она была интересна. Всё это напоминало ей об ужасах родной Тренны, которые в любой момент могли настичь и это скромное поселение. Пекарша вошла в местную, ничем непримечательную корчму, коих было множество среди однотипных деревень. Несколько угрюмых вояк в ржавых латах тут же кинули на незнакомку пару резких взглядов. Местные защитники, что больше походили на потерянных разбойников, и уже как несколько лет не вступали в реальный бой. Трудно было сказать, что привлекало их больше: сама девчонка или манящий серебром клинок в потёртом ремне. Кира старалась держаться в возвышенной, самоуверенной позе, но юный, бегающий из угла в угол взгляд, всё же выдавал в ней испуганную девчонку. Она уверенно подошла к корчмарю, который угрюмо натирал ржавый кубок. Казалось, он делает это не для того, чтобы отмыть его, а просто чтобы занять себя хоть чем-то, и не показаться плохим хозяином. Гниющие бочки, две тарелки и несколько пар тёмных бутылок за его спиной выглядели удручающе и уныло, будто всю добрую половину товаров в спешке скрыли от лишних глаз.
Чего желаешь? дружелюбно спросил он, но всё же не перестал угрюмо пялиться на кубок.
Мне нужна работа, тут же ответила Кира.
Значит ты пришла не по адресу. В Везне работы нет, тем более для чужаков.
Она продолжала испуганно бегать глазами и всё время пожимала плечами, оглядываясь по углам корчмы, словно хотела сказать что-то ещё, но не могла выдавить ни слова. Солдат за спиной жадно ей ухмыльнулся, но Ленн увела взгляд, стараясь не привлекать внимания. Вдруг корчмарь наклонился, шепнув ей на ухо:
Ты выбрала неудачное место и время. По этим тропам проходят солдаты, а они, поверь, хуже разбойников. Ступай дальше на восток. Здесь единственная работа, которая тебе светит это подставлять задницу за три кроны. Так что, если ты пришла не за этим, убирайся отсюда.
Корчмарь сжал губы, и как ни в чём небывало, принялся натирать серебристый кубок. Кира опустила глаза и кивнула, поторопившись к выходу. Свежий воздух тут же окатил её шею. Сердце бешено колотилось в груди. Она не желала сдаваться, но страх сдавливал тело. Она двинулась дальше, осматривая каждый дом, с особой ей внимательностью. Старый воин, заскрипев ржавыми латами и покачиваясь от залитого алкоголя, неуклюже выпрыгнул из корчмы, тут же шлёпнувшись на пятую точку. Его внимание привлекала лишь Кираодинокая девушка, бродящая в подлом одиночестве по, осквернённым несправедливостью, поселениям. Идеальная жертва. Жертва, которую никто не будет искать.
Ленн бродила по незнакомой деревушке, то и дело мечась из стороны в сторону. Её живот медленно скручивало по наступлению темноты. Вечер нагнал её так же быстро, как и терзающий голод. Покой заменил собой шум и гам. В окнах пылали огни. Казалось, улицы опустели неожиданно, оставив юную девушку одну с ночной тишиной. Её терзало отчаяние, безысходность, которые она всеми силами пыталась прогнать. Кира вспоминала Космею. Тепло, что она всегда излучала. Она продолжала бродить из переулка в переулок, пока резкий и неимоверно знакомый запах не остановил её прямо у, пылающего теплом, дома. Из него доносился приятный голос, который был похож на усыпляющее пение. Она скромно постучала в дверь. Голос вмиг прервался и воцарилась гнетущая тишина. Дверь медленно отварилась. Старый пекарь стоял в длинном белом балахоне, держа в руках бежевый платок. Он напомнил Кире отца. Такой же добродушный взгляд, как и манящий запах хлеба из открытого дома.
Слушаю, обратился пекарь.
Я хочу есть, с ходу смолила Кира.
Пекарь с подозрением осмотрел её. Девушка не была похожа на голодающую бездомную. Чистая, не рванная одежда, серебристый клинок на поясе, гладкая кожа и ухоженные волосы.
«Воровка», тут же подумал пекарь, но всё же не увёл дружелюбный взгляд.
Извини, ответил он, но уже вечер. Я распродал весь хлеб. Новый будет только завтра.
Тогда возьмите меня на работу, испуганно дёрнувшись, произнесла Кира. Прошу. Я всю свою юность пекла хлеб. Я не подведу.
Откуда ты?
Из Тренны.
Пекарь изумлённо раскрыл глаза, пытаясь из-за всех сил сдержать напуганный вид. Теперь он понимал, чего хочет незнакомка. Дома, которого её лишили.
В народе говорят, из Тренны никто живым не выбрался.
Кира не ответила, лишь вокруг, на мгновение, повисла напряжённая тишина.
Прости, но мне нечем платить тебе, продолжил пекарь. Да и работников у меня достаточно. Мне нужно кормить их.
Из кухни вышла молодая девушка, ровесница Киры на первый взгляд. Она взглянула с долей сочувствия, видя её измученный вид. Ленн не хотела уходить. Порог дома так и манил её, словно это был последний оплот, последний шанс изменить хоть что-то, но забрав последнюю надежду, она кивнула пекарю и ушла, не проронив ни слова. Безысходность брала верх. Она упала на землю, прижав колени к груди. Горькие слёзы стекали по розовым щекам. Губы дрожали. Кира скучала. Скучала по дому. Скучала по запаху свежего хлеба. Скучала по родителям, и даже по тёплым рукам Космеи. Она осмотрелась вновь, пока её взгляд не упал на лучезарный дом с голубой вывеской: «Алхимик из Везны». Дом алхимика буквально светился изнутри. В нём было столько света, что он даже слепил глаза из распахнутого окна. Кира вспомнила слова Космеи, которая говорила, что воровать у алхимиков проще простого. Они всегда держат свои пожитки у открытого окна, и этот алхимик не стал исключением. У самого окна светились множество порошков, ампул и сверкающих странной пеленой камней. Руки Ленн нервно затряслись.