Люди встают, расходятся. Боб стоит, пытаясь незаметным жестом отлепить брюки от вспотевшей задницы. К нему подошла молоденькая сотрудница студии
Подпишите акт И здесь. Извините, я хотела спросить. Сейчас речь шла о воспитании детей, а у меня ребенок маленький и всё время героизм и жертвенность. А как из него обычного человека-то сделать? Ну не один же патриотизм. Просто вы говорили, что сына воспитываете, .
Я-то? Боб внимательно смотрит на девушку. Да, я говорил
Он невежливо разворачивается и стремительно идет к выходу. Стремглав.
Боб едет за рулем, сам себе бормочет: «Контроль и диктат, диктат и контроль». Пробки, солнце печет, по радио хрень. Переключает волну, слышит себя вчерашнюю запись, где Боб рассуждает об увеличении лимита легионеров в российской премьер-лиге и стратегии современного футбола, где он ловко выдавал от своего имени суждения Пепа Гвардиолы. Послушал. Видимо остался довольным.
Кое-как по пробкам доехал; высунув язык, медленно ставил машину в гараж. Водит наш объект неважно.
Зашел в дом, поднялся по лестнице, и стоит у двери в комнату сына. Нерешительно тянется к ручке. Стучит ладонью себе по ляжке, тихо выдыхает: «Да нет». Разворачивается, уходит, громко произносит: «Не может быть».
Или может? Возвращается, заходит в комнату.
Комната сына: Шкаф, кровать, стол. На стене постер неизвестного рок-музыканта, на другой стене известного, все с автографами. Еще на стене Хотя один матерый драматург сказал, что если в пьесе на стене не висит ружье, то стену эту в тексте и описывать не надо, ее как бы и нет.
Боб обходит комнату по часовой стрелке, зачем-то кулаком простукивает стену ритмом из «Deep Purple». Шепчет: «Более точно скажу после вскрытия». Открывает шкаф, быстро ощупывает висящую одежду. Морщится недовольно. Закрывает шкаф, подходит к столу. Уголки рта падают вниз, он видит книгу. Новый Завет. Берет, листает.
Бумажная книга у подростка явление не частое в наши дни, а оттого подозрительное.
Через некоторое время Боб сидит у себя перед монитором. Он одет в рубашку с галстуком и тесные трусы. В руке под столом шоколадная конфета. Босые ноги шлепают по полу. На экране очередная студия, Боб дает экспертное заключение.
Очевидно ясно, что ужесточение налогового режима приведет к увеличению бюджетных поступлений. А это в свою очередь будет способствовать выполнению государством своих социальных обязательств. Это пенсии, зарплаты. Дороги! А в части прогрессивного налогообложения.
Извините! Я вас перебью, простите перебивает его приторно интеллигентный ведущий. Мы в данном эфире говорим не о самих платежах, не о принципах налоговой системы (сварливый голос из студии: «Азбучные истины нам тут рассказывает!»). Мы говорим о реакции общественности на этот законопроект. Вопрос, может ли гражданское общество каким-либо образом повлиять на принятие властных решений.
Знаете, тянет Боб. По моему убеждению, гражданское общество это прежде всего ответственность. Демократия скажу азбучную истину не только права, но и обязанности. И всё это у нас есть! А происходящий в социальных сетях этот шум создается в большей степени некоторыми не вполне сознательными лицами, пытающимися создать себе на теме повышения налогов некоторый политический капитал. И не только политический! В наше время капиталом становится уже и медийность, узнаваемость. Так и этот известный герой пошумит, засветится, создаст себе образ. А потом поедет по регионам платные лекции давать. А общество я уверен относится к мерам, принимаемым государством разумно и адекватно, осознавая ту ответственность, которую несет государство. А государство тоже оно осознает.
То есть вы считаете, что никакой проблемы нет? ведущий, еле обозначает вопросительную интонацию.
Если считать проблемой наличие недовольных, то Но недовольные всегда будут. Вы представить себе не можете сколько было недовольных переходом от мануфактурного производства к фабричному. И что? Один мой знакомый крайне недоволен существованием светофоров. Понавтыкали, говорит, везде. Так что, недовольные всегда есть, но собака лает, а караван идет (голос из зала: «Это шестьдесят процентов против, и собаки мы?!»).
Это было мнение нашего постоянного эксперта, высоким голосом начал ведущий.
Боб отключает связь, с предвкушением удовольствия на лице разворачивает конфету.
Пытаясь максимально полно проиллюстрировать деятельность наблюдаемого объекта, для придания данному отчету некоего литературного флера, остановимся и на частной жизни политолога из телешоу. Конечно, проникнуть в мысли героя и понять какие чувства он испытывает к членам семьи невозможно, но из разговоров и манеры общения пытливый наблюдатель способен сделать определенные выводы.
Боб читал в интернете о борьбе с облысением, когда в коридоре послышались шаги. Он слабо крикнул, позвав сына.
На пороге появился парнишка лет пятнадцати светловолосый, симпатичный, на лице звонкое здоровье. Красочно одет в красное и синее, в руке рюкзак на вид тяжелый. Даже слишком тяжелый.
Привет, Артур.
Привет, пап.
Вернулся?
Глупо отрицать.
Ясно, ясно. Как в школе?
Нормально.
М-м. Ты наркоман?
Нет.
Ясно, ясно, помолчали. Слушай, я тут случайно к тебе зашел
Как это?! Артур вздернул брови. У нас вообще-то уговор.
Не знаю, так получилось, Боб мнется, ему неудобно. Накрутили меня, вроде, наркоман или еще что-то такое запрещенное. Я сам не свой зашел, чтобы убедится, что наркотики не валяются у тебя по всем углам. Бывает же родительское беспокойство, ты же должен понимать. В смысле, теоретически понимать. А раз не наркоман, то и вопросов нет. И уговор в силе, я больше ни ногой.
Хорошо, Артур повернулся, намереваясь уйти.
Погоди, остановил его Боб. Еще вопрос. Я там книгу видел у тебя на столе. Этот самый первый трикстерский роман. Ты увлекаешься или как, или серьезно? Я понимаю, личное, но хотя бы лаконично.
Артур зашел в комнату, поставил ранец, откашлялся.
Отрывок из. Цитирую, произнес для вступления и с выражением начал читать. В позапрошлую субботу я с благодарностью принял предложение Алексея Эдгаровича провести предстоящие несколько дней в его загородном доме, не имевшем адреса, но носящим собственное имя, романтичное название, напоминающее о чувствах, мечтах и тайнах, совсем не современное, а подходящее более викторианской Англии. Мой личный интерес в этом визите составляла младшая дочь полковника Ирина кроткая девушка с легкими плечами и изумительно красивыми изумрудными глазами. Также в том доме гостил восьмилетний внук полковника Родион, который непринужденно включил меня в свой зыбкий выдуманный мир, обозначив, видимо, как шулера и прощелыгу, или даже шпиона-нелегала; иногда он почти по-взрослому посматривал на меня с тем выражением, которое могло читаться как «Натворил же ты дел! Шуму-то!». Отец Алексея Эдгаровича известный и востребованный некогда художник, на каком-то повороте потерявший свой талант, смирившийся с этим, но не перекрасившийся, не перековавшийся. «Деда Эдя», так называл его Родион, любивший деда эгоистичной любовью, похожей на отношение всадника к лошади, а Эдгар Петрович внимал выкрикам и фразочкам внука, время от времени доставая блокнот и записывая детскую болтовню. В ответ на мою заинтересованность Эдгар Петрович сказал: «В пору душевного смятения во всем мы ищем знаки. Искать ответы в речах ребенка известно издревле. А можно их найти в дожде, стучащем по окну или в стучащем по сосне красноголовом дятле. Бутылочные этикетки и те годятся. А уж когда совсем невмоготу, я возьму. С болью и волнением я беру в руки как взведенную бомбу, как хищный цветок, усыпанный шипами, как неведомую дикую ядозубую тварь, чей даже взгляд смертоносен, я беру эту книгу». Он положил книгу на стол. Это было Евангелие.
И что? спросил Боб после паузы.
И всё, Артур взял ранец пошел к двери, проворчав на ходу. Пойду. Наркотики по углам разбросаю. Сожру что-нибудь запрещенное.
Ты когда-нибудь нормально будешь говорить?! крикнул Боб ему вслед. Кто отец, кто сын не понять.
2.
На следующее утро Боб сделал дежурный звонок супруге и пожаловался на сына:
Не уважает.
Это переходный возраст у него. Мне тоже с ним тяжеловато последнее время разговаривать.
Ты все-таки мать. Тут он еще в рамках.
Знаешь, мы тоже не всегда время находили. Он повзрослеет.
Мать на экране выглядит едва старше сына. Секрет ее юности в мастерстве хирургов. Каждому подзаборному хирургу известен этот секрет.
Как ты там?
Почти собрался, поеду скоро на эфир. Что-то там в Латинской Америке произошло. Даже еще не в курсе.
А вообще про Латинскую Америку что-нибудь знаешь?
Самба-а, воскликнул Боб, так начиналась популярная когда-то песня. Самба, Рио-да-Жанейро. Рабыня Изаура! Пабло Эскобар с мешком кокаина. Собственно, и всё.
Тебе и этого хватит для любых выводов, ободряющим тоном сказала Лора.
Да почему? Я почитаю сейчас еще. Википедию.
В обычное время Боб проворно собрался на пробежку. На крыльце подышал глубоко ароматным бабьим летом с примесью осеннего тумана, включил на телефоне музыкальную радиостанцию, подключил наушники и покатился.
Боб шел мимо ограды психоинтерната. Он ничего не замечал, а вчерашний псих уже возле забора. Он стоит по колено в кислом тумане
..
..
..когда Боб прибыл на телевидение, в гостевой комнате уже собрались его коллеги, участники политических ток-шоу.
Здесь был Полковник политик патриотичного склада, его словарный запас во многом составляла речь Муссолини в Падуе; либерал Желтков председатель политической партии, скромная известность которой навевала мысль о ее секретности; Дровосек политконсультант, проигравший все выборы, которые консультировал, фанат Ивана Грозного, Геббельса и действующего Президента, иудей; Анна Петровна полагает себя современным символом Родина-Мать, тщательно продуманные жесты, три лозунга; Скептик загадочный тип, никогда не орет в эфире, а только ехидно улыбается, поэтому его редко приглашают; Журналист действительно настоящий журналист, тоже редкий гость; истеричный Сенатор есть гипотеза, что его не пускают в здание СовФеда и он прижился тут на телевидение, ночует где-нибудь в уголочке, а с утра опять в бой; Енот политолог, специалист по США, его экспертные суждения представляют собой пересказ статей из Нью-Йорк Таймс и Вашингтон Пост; Кротиков подонок.
Сегодня Боб пошел на шоу, которое ведет положительная пара ведущих, не то, что вчерашний носорог, а приличные люди: женщина похожая на голодную лисицу и мужчина по виду плутоватый подкаблучник. Все шло по плану вроде: народ готовится к эфиру, эксперты входят в роль специалистов по «латиносам», парочку невзрачных депутатов привезли для весомости, а за пять минут до эфира забегает девушка, говорит, отставить Венесуэлу, тема передачи резко меняется. В Новосибирске нескольких геев, возвращавшихся со своего парада, избили какие-то казаки-велосипедисты. Подробностей никто не знает, но на полтора часа тему надо развивать и мусолить. А там может, станет известно, что произошло на самом деле.
Пришлось развивать и мусолить.
Камера, мотор. Один из депутатов сразу напомнил, что гей-пропаганда у нас запрещена.
Журналист высказался в том плане, что я вас не перебивал, но в данном случае гей-парад, очевидно, был согласован.
Кротиков заявил, что на самом деле это недосмотр местных я вас не перебивал властей, и не оправдывая никого, но надо детально разбираться и выводы делать преждевременно, я вас не перебивал.
Полковник предложил переселить все меньшинства на Шикотан, чтобы потом впарить японцам Курилы вместе с геями и лесбиянками. Шутка.
Желтков рассудил, что деяния участников гей-парада были, конечно, законны, хотя и незаконны, а казаки-велосипедисты действовали в нарушение всех имеющихся, хотя все имеющиеся и не запрещают, в общем во всем должен разбираться суд, а проблема в том, что у нас нет независимого суда, был бы независимый суд были бы все довольны.
Анна Петровна, сокрушенно качая головой с невообразимой прической, посетовала, что эти друг с другом, а женщины остаются одинокими. Как так?
Это всё американцы! вопил Сенатор. Оттуда идет вся зараза! Всё зло! Они навязывают нам этих голубых! Этих наркоманов! Этих футболистов! У них первая цель развалить Россию. И Госдеп не жалеет.
Давайте во всем Госдеп обвиним, презрительно сказал Скептик. Дороги, дураки, драки во всем Госдеп виноват.
А чтобы развалить Россию Госдеп и не на такое пойдет! гнул свою линию Сенатор. Дестабилизация! Вот что им надо. И свой Голливуд везде пихают! И я так думаю, к дорогам нашим тоже руку приложили! Такие дороги В либеральные девяностые годы были хреновые дороги, а сейчас отличные! Но тут без Госдепа не обошлось! И эта пятая колонна! Купил их Госдеп, чтобы развалить нашу страну как Союз. И оппозицию, партии их купил! Чтобы развалить!
Уж Госдеп не бедная контора, проще двух министров купить, да трех губернаторов, проговорил Скептик.
Давайте вернемся к теме! хором призвали ведущие.
А казаки молодцы, вынес вердикт Дровосек. Казаки всегда стояли на страже интересов нашей родины. Защищали границы. Были образцом нравственности и верности традициям. И в данном случае, увидев этих, с позволения сказать.
Действительно, отчего мы их жертвами считаем? задумался один из депутатов. Они агрессоры. Это серьезная агрессивная пропаганда однополых отношений. А что нет такой пропаганды? Если что-то считается модным, то и.
Но ведь пять процентов всех! Около пяти процентов имеют эту особенность, воскликнул Журналист.
Нет таких особенностей, отрезал один из депутатов. Это следствие пропаганды, разврата, утраты ценностей. В советское время не было никаких голубых.
Да были! крикнул Журналист.
Н-не было, твердо сказал один из депутатов.
Последнее время, да что там! Уже длительное время эти ценности продвигаются, посетовала Анна Петровна. Пусть это не явная пропаганда, но она есть. Атака на христианство, на Россию продолжается. И даже выставление представителей меньшинств в хорошем свете, даже в нейтральном ключе уже угроза. А как отражается гей-пропаганда на детях!
Они хотят, чтобы все люди стали голубыми, догадался Полковник.
Не в этом дело, удалось наконец-то вклинится Бобу. Есть, конечно, какая-то пропаганда, но никого не интересует, кто и как с кем спит. Фрезеровщик в красных труселях! Этот никого не интересует. Рекламируется такой образ жизни, чтобы мужчины вели себя женоподобно. Ходили на различные процедуры, в парикмахерские, салоны, маникюр. Чтобы рубашечки покупали, духи и так далее. Пластическая хирургия. Много чего. То есть те услуги, которые еще лет тридцать назад потреблялись эксклюзивно женщинами, теперь потребляются и мужчинами. А уж меньшинства они или нет это вопрос двадцать пятый. Это не гей-пропаганда, а пропаганда определенного образа жизни. Так что, всё, как всегда, из-за бизнеса, из-за бабок.
Из-за бабок, из-за бабок, услышал знакомую фразу Сенатор. У американцев все только из-за бабок. Но Россия не сдается! И Госдеп, и меньшинства, и либерал-фашисты могут отправляться куда подальше, им ничего не светит.
Боже, вот кретин, вполголоса произнес Скептик. Ведущий объявил перерыв.
После передачи Боб направился перекусить, ему предстояло еще участие в вечернем шоу.
В кафешке сидел за одним столиком с Полковником, тот вне эфира утратил пафосную экспрессивность, был отстранен и меланхоличен, пил еле заваренный чай.